Нина Павловна облегченно вздохнула, когда дверь закрылась за гостями. Посмотрела на мужа и кивнула головой на их комнату. Егор Ильич, подав супруге руку, строго посмотрел на зятя и повел жену туда, куда она попросила.
Он догадывался, для чего Ниночка это сделала. Видимо, нужно срочно поговорить о таком, чтобы никто не слышал. Так и случилось, как только за ними закрылась дверь в их спальню.
Нина Павловна, как будто только что это не ей было неважно, резво стала бегать по помещению. Она молчала. И только руки беспокойно двигались, а пальцы сжимались в кулаки. Было заметно, что Нине Павловне хочется что-то сказать. Она резко открыла дверь свою, словно желая убедиться в том, что их никто не слышит, и шепотом обратилась к мужу.
- Егор, я все понимаю, но не настолько. Почему ты на стороне девчонки, о которой даже наш зять ничего не знает! У нас с тобой с дня на день свои внуки появятся на свет. Понимаешь? Куда мы найденыша девать будем?
- Ниночка, стоп, а не ты ли довольно улыбалась, радуясь тому, что голодный приблудный ребенок есть с удовольствием твою стряпню? – Егор Ильич тоже нервно потирал руки, но посторонился и сел, чтобы не мешать жене дефилировать по комнате.
- Да, радовалась. А какая хозяйка не будет радоваться тому, что ее еда понравилась другому! Да и вообще, я же женщина, инстинкты никто не отменял… - Нина Павловна пыталась оправдать свое поведение. Но она правду говорила. В тот момент, когда девочка ела с удовольствием ее угощения, когда спала ночью или помогала ей на кухне, она чувствовала удовлетворение.
- Ниночка, ладно, не будем выяснять сейчас такие мелочи, - нетерпеливо прервал супругу мужчина. – Теперь у нас столько проблем, что мы одним махом не исправим ситуацию. Представь, что нам будет за то, что мы не позвонили в полицию сразу...
- А что – мы? Причем тут мы? – возмутилась, но и испугалась Нина Павловна. – Ну, приблудилась какая-то девчонка к нам. Не факт, кстати, что она дочь Ильи. Ну, удрала из нашего дома, и наверняка к своей беспутной родне. И – что? Ведь проверка не показала ничего.
Пока Егор Ильич обдумывал слова жены и подыскивал варианты ответа, их дочь и зять тоже разговорились. Милочка не могла нарадоваться, что все само собой решилось, и ей теперь не придется думать, что делать с приблудой. А Илья, наоборот, нервничал и обвинял во всем жену и ее родителей.
- А при чем тут мама и папа?! Они, как могли, терпели этого ребенка, о котором мы не знаем ничего, - снова возмутилась Людмила, пытаясь защитить отца и мать, которые не обязаны принимать чужих детей. Она это сказала, и чуть язык не укусила. Ведь на столе, по-прежнему невскрытый, лежал конверт, который мог бы расставить все точки над «i».
- Да, ты права, - проследив за взглядом жены, подошел к столу Илья. Руки его тряслись. Он никак не мог вскрыть тот злополучный конверт до конца. Милочка выхватила его, и разорвала пополам, как будто это могло что-то изменить в результатах, и хорошенечко пожамкала его.
- Что ты творишь, Милочка, - бросился, как коршун, Илья к конверту, валявшемуся на полу и по которому начала топтаться Людмила. – Ведь мы должны знать правду, как ты не понимаешь!
- Я так и знал…
Илья, который уже познакомился с содержанием официального документа, выглядел растерянно. По выражению его лица сложно было догадаться – какой результат документа. То ли отрицательный тест, то ли положительный. Людмила, не вытерпев, выхватила бланк у мужа. Она боялась правды, но глаза ее забегали очень быстро по листу.
- Значит, ты мне изменил, да? С ней, которая до последнего старалась разбить наш с тобой союз? Которая и сейчас подослала своего ребенка, чтобы уничтожить нашу семью?
Голос Людмила дрожал, срывался на крик, слезы уже готовы были брызнуть из глаз. Она смотрела на мужа, а тот отвернулся, стараясь спрятать лицо свое. Потому что, если бы она увидела радость, которая вдруг стала переполнять его, неизвестно, что подумала бы. А Илья таки был рад. У него есть дочь. А он о ней ничего не знал.
- Ты улыбаешься? – Людмила все-таки развернула лицо мужа к себе, и он не успел спрятать счастливую улыбку. А Илья не понимал, почему он не должен радоваться? Полинку удочерит однозначно, и оставит в семье, потому что мать о ней не заботится. Планы громоздились в голове Ильи, и он даже не думал что-то отвечать расстроенной жене.
- Отвечай, иначе вылетишь из этого дома навсегда! – сорвалась на фальцет Людмила. – Ты изменил мне?
- Милочка, что ты, нет, измены не было, - поторопился успокоить жену, которая уже взялась руками за подозрительно опустившийся животик. – Если ты помнишь, у меня сначала с Ксеней были отношения. Просто ты не знала… А увидела потом, когда она не могла смириться с нашим разрывом.
- Я не знаю, она подослала или поля сама пришла к нам. Просто... Пойми, так бывает, брошенные женщины могут и мстить, неужели ты не знаешь? Так что нам нужно быть готовыми ко всему, и не ссориться, а вместе решать ситуацию...
Илья сейчас готов был что угодно наговорить жене, даже насочинять, только бы отвлеклась и успокоилась. Она же ходит уже на последних неделях. Рожать никак нельзя сейчас. Чтобы успокоить Милочку, Илья взял ее на руки, и стал качать, как маленького ребенка. Целуя ее волосы, прижимался своей щекой к ее щеке. И постепенно Люда успокоилась.
- Ты правду мне говорил? – всхлипывая и по-детски кулачками вытирая глаза, Милочка недоверчиво смотрела на мужа. Она взяла телефон в руки, чтобы отвлечься.
- Конечно, правду, дорогая! Та прекрати переживать, а то, глядишь, и в роддом загремишь. Вот, видишь, я уже стихами стал говорить, - рассмеялся Илья. Он сейчас старался отодвинуть дальнейший разговор подальше. Надо закрепить хорошее настроение, а значит и хорошее состояние, а потом уже… время покажет…
Но ждать долго не пришлось. К ним в комнату постучались, точнее, поскреблись. Илья, ничего не подозревая, положил Милочку на постель, а сам открыл дверь. Открыл и остолбенел. На него, счастливо улыбаясь, смотрела Полинка. Откуда она взялась? Ведь они обыскали все на свете…
- Даже не спрашивай, - сказала, опасливо поглядывая в сторону Людмилы, Поля. – Мы в интернате научились прятаться так, что даже за деньги не найдешь.
- Ну, говори, что там? Я по глазам вижу, что все хорошо! – Полинка переводила глаза со стола, где валялся помятый документ, то на Илью, то на сжавшуюся Людмилу. – Я же твоя дочь, да?
- А ты откуда здесь? – на голос в комнату Ильи и Людмилы заглянули родители. Удивление, написанное на их лицах, было настоящее. Они не понимали, откуда взялась девчонка, которую никто из шестерых взрослых не мог найти, хотя весь дом обшарили.
- Ты открыл конверт? – Нина Павловна, проследив за взглядом Полинки, бросилась к столу. Расправляя лист, она слеповато прищуривалась, пытаясь прочесть без очков. Видя, что у жены не получается, лист взял Егор Ильич. И вслух начал читать…
- Уррра! Я теперь ваша дочки и внучка! И вы меня не выгоните! И теперь у меня есть настоящая семья! – девочка так громко кричала, что Нина Павловна, которая стояла рядом с ней, уши закрыла. Милочка горестно улыбалась. Егор Ильич хранил молчание, потому что примерно знал, что означает положительный результат.
Родители, взявшись за руки, покинули комнату, а Поля, бросившись к Илье на руки, обнимала его, целовала и победно смотрела на Людмилу, которая так и лежала, не шелохнувшись.
Она уже ничего не знала. У нее словно что-то отобрали такое, что никогда не вернут, и ей придется или смириться с этим, или расстаться… От этого очень хотелось плакать…
(Продолжение будет.)
Ссылки на предыдущие главы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29