- Эх, девки, завидую я вам. Молодые, красивые, мужчины около вас замечательные! С Галией все ясно, она у нас давно замужняя женщина. А ты, Ульяна, ты почему тянешь? Чего с Михаилом не женитесь?
- Вы меня спрашиваете? Как я могу на нем женится, я все-таки девушка!
Собирался Агзам поехать к родителям, и все не мог собраться. То думал, холодно очень, то ждал, когда снег растает, то вот, распутица и грязь пройдет. В душе он надеялся, может мама сама приедет, приезжала же раньше. Не дождался.
Уж и скворцы прилетели, разбудив прятавшиеся под снегом ручьи, и ручьи пробежали, весело журча, и несмелая бледно-зеленая травка полезла на солнышко, а Агзам все не мог собраться, и поехать к маме. Галия не напоминает, чувствует, неприятно ему.
Она вообще старается лишнего не говорить, не понимает, почему ее Агзам временами грустит, но не смеет спросить. Тяжело у нее на душе, еще и мама масла в огонь подливает
- Кызым(дочка), вы когда пойдете оформляться в Загс? Ты же считаешься вдовой, по документам ты не замужем, а если понесешь дите?
- Мама, Агзаму виднее. Я не стану уговаривать его жениться снова на мне. Он мужчина, он должен решить. Если буду в положении, Агзам меня не оставит, тогда и поженимся.
- Эх, Галиябану, не наука тебе! Про Николая то же говорила, что не оставит, что женится. Агзам хороший человек, не хочу на него поклеп возводить. Однако, он обещал Павлика усыновить, и этого не делает. Может мне с ним самой поговорить?
- Тише, мама, окно открыто, Агзам услышит. Не надо с ним говорить, мама! Мы не можем знать, что у него на душе творится. Он не говорит, молчит. Может вспоминает погибших друзей, может по маме скучает, может по своей Галие тоскует, той, молоденькой, еще не родившей ребенка от другого.
Мама, я сейчас ничего не могу поделать, как Агзам решит дальше быть, так и будет, так и сложится наша жизнь.
Агзам сидел на лавке напротив раскрытого окна. У них с Галией сегодня выходной, и она выпроводила его посмотреть за Павликом. Думает, не понимает он ее уловок, старается, как можно чаще, оставлять Павлика с ним, чтобы привыкал.
Да, чего там говорить, привык Агзам сразу. Хороший мальчишка, на Галю похож, ласковый, папой его называет, слушается. Но это не его сын. Не родной.
Как бы ни старался Агзам забыть, но, время от времени, совсем внезапно, сердце его словно острой спицей, жалом змеиным укалывает, да так больно! Разве могло быть так, чтобы его Галия обнимала другого, отдавалась ему, ребенка его носила?
Это невозможно, но вот, он, Павлик, он есть и никуда от этого не денешься. В любой момент может появиться его настоящий отец. Он тоже есть где-то.
Услышав, как Павлик кричит: «Папа! Смотри, я что нашел, смотри какая красивая!», Агзам оглянулся посмотреть, кому кричит мальчик. В этот момент ребенок споткнулся, и со всего разгона, со всего маха упал лицом на булыжник, лежавший на краю дороги.
Сколько раз Агзам думал, надо взять лом, откопать этот булыжник, мешается ведь, так и не собрался.
При виде упавшего Павлика, в глазах Агзама потемнело, ему показалось, что он слышит хруст разломившегося черепа. Он встал, двигаясь, как в замедленном кадре, руки, ноги его не слушались. Подняв мальчика, перевернул его лицом к себе. Кровь! Кровь из носа, рта, ушей, разбитое, бледное личико малыша
- Папа, мне больно!
Пробегая мимо открытого окна, Агзам крикнул
- Галия, Павлик упал, я с ним в больницу
- Зачем сразу в больницу, дай, я посмотрю!
Но Агзам уже бежал вдоль улицы в сторону больницы, бежал в одном носке и в одной калоше, потеряв по дороге другую.
- Сынок, родимый, только живи! Папа тебя любит, папа спасет тебя
- Папа, я упал не нарочно, папа, мне сильно больно
- Сейчас, сыночек, сейчас, родной! Потерпи немного, доктор помажет тебе ранку, и все пройдет.
Агзам пинком ноги раскрыл двери в Хирургическое отделение
- Доктора, скорее доктора, мой сы уми рает! Где вы все, не слышите, что ли?
Из кабинета выскочила медсестра, следом врач, пожилой мужчина в распахнутом халате
- Что с ним? С высоты упал? Как он упал?
- Он бежал, споткнулся и ударился головой о камень.
Врач хмыкнул, с интересом посмотрел на Агзама
- Людмила, возьмите ребенка, снимите верхнюю одежду, положите на стол. Я сейчас его посмотрю. Молодой человек, а Вы успокойтесь, Ваш сын не умрет, Вы слышите меня?
- Почему он не плачет, почему молчит? Он у нас не любит чужих.
- Ребенок упал, он в шоке, сейчас мы промоем ему раны, осмотрим, и расскажем все о состоянии мальчика.
Размеренный глухой голос доктора немного успокоил Агзама. Он вышел на крыльцо. К отделению бежала Галия, держа в одной руке его калошу.
- Что там, Агзам? Как он упал?
- Он бежал ко мне, чтобы показать какую-то стекляшку, споткнулся и упал лицом на булыжник, который напротив Тасиного дома лежит. Приду, откопаю его и откачу за дом.
- Сильно разбился? Плачет?
- Не знаю, Галия, я не разглядел, напугался сильно, увидев кровь. Подождем, сейчас ему раны промывают. Пойдем, послушаем, может слышно, чего они там с Павликом делают?
- Калошу надень, Агзам! Неудобно в одной калоше.
- Грязная нога, как я надену?
- Отмою, надевай, а то ты на сумасшедшего похож. Дай, застегну ворот рубахи. Вот так. Пойдем теперь, послушаем.
Агзам чуть приоткрыл двери. Слышался тихий плач Павлика, успокаивающие голоса врача и медсестры. Немного времени прошло, и медсестра вынесла мальчика.
- Забирайте своего героя. Какой храбрый малыш, все спокойно перенес. Ну, папаша, зря Вы волновались, даже зашивать не пришлось, ранки неглубокие, затянутся. Вы, мать? Пойдемте, заполним карточку.
Агзам держал на руках сына, слышал тихое биение его сердечка, видел заплаканные глаза и чувствовал, его сердце бьется в такт с сердцем малыша, это так волнительно, что глаза щиплет.
- Сыночек, мой храбрый сын! Папа не даст больше тебе падать, папа будет всегда рядом, всегда с тобой.
- Папа, тебе больно, ты плачешь?
- Нет, сынок, уже не больно, отпустило.
Раны на лице Павлика затянулись, остался маленький шрам у самого его виска. Если ударился чуть-чуть левее, то не стало бы у Агзама сына, и никогда бы он себе этого не простил.
Через неделю Агзам повел Галию в Загс, они снова стали законными мужем и женой, а Павлик стал их сыном, пока что единственным.
Отмечали этот день со всей торжественностью. Ясмина наготовила вареников с творогом, настряпала пирожков.
Гости тоже были, Михаил с Ульяной и Зоя Никитична. Радовались за молодых, за Павлика. Мужчины немного выпили, и Зоя, конечно, с ними. Родители поздравили молодых, поели, чаю попили и ушли отдыхать. Мужчины вышли побеседовать о своем, о мужском
Зоя налила себе вина, выпила махом
- Эх, девки, завидую я вам. Молодые, красивые, мужчины около вас замечательные! С Галией все ясно, она у нас давно замужняя женщина. А ты, Ульяна, ты почему тянешь? Чего с Михаилом не женитесь?
- Вы меня спрашиваете? Как я могу на нем женится, я все-таки девушка!
- Значит, ты, как та кисейная барышня, сидишь и ждешь предложения? Ой, девки, не могу я с вами! Я такая же бестолковая была, все ждала, вот-вот он скажет: «Зоинька, стань моей женой!» еще и цветочек подарит.
Подарил цветочек своей соседке толстомясой Маруське в виде беременности в три месяца. Женился, на ней, она умнее оказалась, родила и живет припеваючи. А я уже перестала надеяться услышать когда-нибудь эти слова.
У Ульяны едва с языка не сорвалось, она едва не высказала, как она презирает добрачные связи, но краем глаза заметив покрасневшее лицо Галии, вовремя прикусила язык.
- Зоя Никитична, надежда всегда есть. Думаю, я дождусь этих слов. И Вы зря ставите на себе крест. Хотите, я Вас познакомлю со своим дядей Толей?
- С Анатолием Васильевичем? Думаю, он не захочет со мной знакомиться, потому что мы уже были знакомы.
- Как? Расскажите! Зоя Никитична, пожалуйста!
- Глупо все получилось. Мы познакомились Первого мая, гуляли целый день в одной компании. Толя позвал меня на свидание. Договорились вечером встретиться в парке. Я, как д ура, вырядилась в белые носочки, в белые тапочки, синие ленты в косы вплела. Пошла, а тут как хлынет дождь!
Я, перебегая от одного дома до другого, добежала до парка, встала под деревом. Стою, трясусь, как мокрый цуцик, мои выходные носки и тапочки все в грязи, ленты тряпочками повисли, подол, хоть выжимай. А Толика нет!
Ждать долго не стала, ушла. Оказывается, Толя решил сократить путь, полез через лог, поскользнулся на мокрой траве, скатился до самого низа. Пока выползал оттуда, пока в парк прибежал, меня уже не было. После, он пытался со мной поговорить, я только фыркнула и не стала слушать.
- Откуда же Вы узнали, как он в лог скатился?
- Оттуда же! Его дружок, Петька, за которого я так хотела выйти замуж, мне и рассказал.
Ульяна посмеялась от души, представив, как ее дядя Толя выползал из оврага. Посмеялась, и тут же едва не заплакала
- Сейчас бы мой дядя через лог не побежал. У него нет ноги по колено. Он считает, что не может жениться, потому что женщина может выйти за него только из-за жалости.
- Я знаю, Ульяна, видела его со стороны, только не подошла, Анатолий Васильевич, наверно, уже и не помнит меня.
- Можно напомнить! Я приглашаю Вас в гости на чай.
Тут уж Зоя посмеялась
- Как я могу навязываться, я все-таки женщина! А жалеть твоего дядю не за что. Здоровый мужик, работает, вполне способен обеспечить семью. Думаю, за него женщины и помоложе меня с радостью вышли.
Дальше разговор не пошел, вошли мужчины, Галия налила чаю, пришло время расходиться по домам.
Ульяна с Галией договорились вывести мужчин на маевку на речку. Она летом речка, а в мае, это огромное бескрайнее озеро с островками, на которых растут зеленые ивы и прочие кустарники.
Галие предстояло уговорить Зою пойти на природу, а Ульяне, соответственно, уговорить Анатолия Васильевича. Зою долго уговаривать не пришлось, она даже ради приличия не стала ломаться
- Галия, вы все молодые, я вам не компания, но мне так надоели эти старые ко злы, я с вами душой отдыхаю. Пойдем на природу, так на природу. Мы будем жечь костер, печь картошку или нет?
- Наверно, нет, Зоя Никитична. Все-таки после смены нужно немного отдохнуть. Пока соберемся, пока то, да се, да, уже обед. Берем с собой готовое. Я настряпаю кыстыбай(пирог с картошкой), яиц вареных возьму.
- Ладно, у меня тоже яйца есть, я еще вина возьму, не будешь ругаться, что я мужа твоего спаиваю, праздник ведь.
- Не, не буду, Агзам у меня спокойный, хочет, пусть выпьет.
- А ты, ты сама почему винца красного не выпила в тот раз, матери стесняешься?
- И это тоже. Зоя Никитична, мне нельзя, думаю, что я в положении.
- Вот тебе раз! Ты почему молчишь, тебе нельзя мешки ворочать, разве ты не знаешь?
- Знаю, а чем мне заниматься? Легкой работы на Хлебозаводе нет.
- Надо подумать, может уборщицей, но тетя Фая никому не уступит свое место. Может быть продавцом в ларек?
- Нет, я не сумею, считаю плохо, с деньгами вообще боюсь связываться.
- Да, задала задачку, девушка! Не знаешь, на легкие работы со скольких месяцев выводят?
- Не знаю. Ой, Зоя Никитична, давай, не будем заморачиваться. Может еще все пройдет, не тошнит меня, ничего. Значит, ты берешь яйца и вино?
- Ну, ты и легкомысленная, Галия! Да, пару банок тушенки возьму и хлеба.
- Тогда, заходи за нами часов в одиннадцать. Уля с Мишей сами придут. Договорились встретиться у старого причала.
Ульяне пришлось дядю поуговаривать
- Дядя Толя, что значит, не можешь? Все в праздники гуляют семьями, выходят на природу с родителями, я одна, как сирота Казанская. Неужели тебе трудно проводить единственную племянницу до реки, посидеть, пивка попить? Дедушка, скажи ему.
Дед Василий хмурился, всем своим видом показывая, что сердит на сына
- Кого он слушает? Заперся в четырех стенах, очень ему нужно, что девочка без присмотра. Между прочим, сегодня праздник, у реки могут и нетрезвые люди встретиться, могут и обидеть девчонку.
- Обидишь ее, она сама кого угодно обидит. Еще, у нее есть воздыхатель и защитник, наш Михаил. Ульяна, скажи прямо, зачем тебе нужно, чтобы сегодня я пошел с тобой?
- Скажу, мне нужно, чтобы мои друзья увидели, что у меня есть дядя, самый замечательный дядя на свете.
- Подлиза! Ладно, там разберемся, зачем я тебе понадобился. Корзинку сама приготовишь, или моя помощь нужна?
- Да, нет, сама соберу. С тебя пива бутылок, ну…, возьми десяток, думаю, этого хватит.
Ульяна с дядей и Мишей пришли раньше друзей. Ульяна постелила клеенку, поставила на нее корзину с продуктами и сумку с пивом. Рядом постелила покрывало
- Прошу, дядюшка, присаживайтесь, любуйтесь природой.
- Где же твои друзья, опаздывают? Время обед подходит.
- Придут, они после ночной смены, наверно, заспались.
Анатолий тяжело опустился на покрывало, сел, вытянув ноги вперед, и положив рядом палочку. Как давно он не сидел вот так, не смотрел на небо, на воду. Небо, да! Синее-синее, глубокое до обморока. По нему кружевные перистые облака, нарисованные тонкой мягкой кистью. Ну, не это ли красота?
Смотреть на воду невозможно, не сощурив глаза. Рябь по ней соткана золотая, лежит, сверкает, словно золотой панцирь сказочного воина.
Анатолий невольно улыбнулся, вспомнив давние-давние годы, Первое мая, девочка с изумительно синими глазами! Юность, как ты прекрасна, жаль, не вернуть те годы.
Ульяна присела перед дядей на корточки.
- Ты спрашивал, где мои друзья? Вот они! Агзам, ты, кажется уже с ним знаком. Галия, его супруга и моя подруга. А это подруга моей подруги, значит, и моя подруга, Зоя. Зоя Никитична. Порошу любить и жаловать!
Продолжение Глава 34
