Бронзовое кольцо

Сергей подъехал к девятиэтажке на такси. Двор как двор, и дом как дом. Но сердце сжималось неровно и часто, будто его сильно ущипнули за одну половину. Бабушки, сидевшие на скамейке у подъезда, приумолкли, стараясь получше разглядеть нарядного парня с букетом. Ведь дальше начнётся заседание Клуба знатоков «Что? Где? Когда»: посыплются, как из ведра, гипотезы. И будут гореть уши у Серёги и Полины до той самой минуты, пока они под руку не покинут подъезд. И Клавдия Никитична, или Мария Павловна победно...

- Всё, прошло, сказала Анжела, улыбнувшись соседке. - Что так долго? Хорошо, что не зима, я бы околела уже. - Да так, с Серёжкой кое о чём поспорили. - А-а-а, - понимающе протянула Анжела, - конечно. Можешь не продолжать. До сих пор на меня дуется, несостоявшийся жених. -Есть такое, - пожав одним плечом, сказала Люба, которой не вовремя напомнили о прошлых неприятностях, связанных с соседкой. - Хорошо, что тебе на меня обижаться не за что, - Анжела обняла её за плечи. - Мы с тобой всегда классно время проводили...

Люба была серьёзной девушкой. Помогала родителям, заботилась о них и о брате. Старалась разрядить обстановку, когда вспыльчивый и своенравный отец был близок к тому, чтобы снова взорваться и излить накопившуюся желчь на окружающих. Близких подруг у неё не было, лишь пара приятельниц. Мать даже немного радовало это. Сколько молоденьких девчонок, попав под дурное влияние, покатились по наклонной. У соседки Таси дочь, своенравная Настя, уехала в столицу. Матери показала письмо, что подруга Света зовёт её работать продавщицей в круглосуточный магазин...

Иван Юрьевич с семьёй возвращались с дачи. Погода сменилась на дождливую, холодную и ветреную, такую, которая за несколько недель предшествует нудной и капризной осени. Дворники, осторожно поскрипывая чёрными резинками, скользили по мокрому стеклу. Тёплый воздух в салоне создавал размытую отпотину на боковых стёклах, и Люба то и дело протирала его рукавом голубой кофточки, предусмотрительно прихваченной с собой на дачу. Сумерки, усугублённые мелкими моросящими каплями, нехотя уступали место густой тьме...

Сергей вернулся с родительской дачи загоревший и довольный. Наконец, отношения с отцом стали налаживаться. Мама стала спокойнее. Он чувствовал себя настоящим мужчиной, рисуя в воображении новую симпатичную кирпичную дачу. Дышалось легко, ноги слегка пружинили, походка была лёгкой. Он заметил впереди странную картину. По тротуару шла девушка, её волосы цвета спелой пшеницы доходили до талии, короткая юбка в крупные жёлтые и коричневые цветы раскачивалась в такт размеренной ходьбе. Рядом с ней по встречной полосе, не обращая внимание на возмущение клаксонов, ехала низкая чёрная машина...

Доброе утро, дорогие читатели. Эта глава будет тяжёлой, но не написать её было невозможно, так как судьба прототипов рассказа складывалась именно так. Убедительная просьба не читать тем, кто не готов столкнуться с насилием, которое, к огромному ужасу и сожалению, есть в нашей жизни. С уважением, ваша Оксана, дочь Лале. Время вращало своё огромное необратимое колесо. Вилор по-прежнему иногда пропадал. Малышке Ирине исполнился годик. Её родителям, как и многим другим мамам и папам, казалось, что девочка необыкновенно смышлёная и не по возрасту развитая...

Доброе утро, дорогие читатели. Эта глава будет тяжёлой, но не написать её было невозможно, так как судьба прототипов рассказа складывалась именно так. Убедительная просьба не читать тем, кто не готов столкнуться с насилием, которое, к огромному ужасу и сожалению, есть в нашей жизни. С уважением, ваша Оксана, дочь Лале. Время вращало своё огромное необратимое колесо. Вилор по-прежнему иногда пропадал. Малышке Ирине исполнился годик. Её родителям, как и многим другим мамам и папам, казалось, что девочка необыкновенно смышлёная и не по возрасту развитая...

Сергей, на радость отцу, остался на даче до обеда субботы. Семья работала дружно, казалось, все размолвки и недовольства остались в прошлом. Теперь, когда отец перестал выказывать своё волнение, всем стало спокойнее. - Бать, а что там с чердаком? Может, разобрать, пока время есть? - Ну, давай разберём, - Иван Юрьевич поднял глаза к потолку. - Всё равно в огороде уже темно работать. Лестница на чердак была крепкой, надёжно приколоченной к полу и к потолочному люку. Серёга взбирался и опускался по...

- Иди, сынок, обними папу. Соскучился, небось? В зале наступила тишина, гости замерли, как после произнесённых в детстве слов дворовой игры «Раз, два, три, морская корова замри...» Вилор поднялся и обошёл свадебный стол: - Пойдём, поговорим, - и попытался взять отца под руку. - Даже с невестой не познакомишь? - не думал двигаться мужчина. Седая щетина на лице делала его подбородок уродливо заострённым. - Не познакомлю, - отрезал жених, и крепко схватил под руку незваного гостя. - Хоть стопку налей, выпью за здоровье молодых! - он обвёл взглядом небольшой зал...

- Завтра, батя, как раз на работу и выхожу. Можешь поздравить меня, - сказал Сергей. Отец раздражённо отодвинул тарелку, и вытер руки о полотенце, предусмотрительно поданное матерью. - Ну-ну. Молодец, что устроился. Не собираешься, значит, на шее у родителей сидеть? Сын продолжал с аппетитом жевать курицу, макая ржаной хлеб в острую красно-белую «хреновину»: - Не-а, не собираюсь. - Что делать-то хоть будешь? - отец принялся за горячий чай, откусывая от куска хлеб с намазанным на нём смородиновым вареньем...

Вилор услышал быстрый топот острых каблучков и поднял глаза. Олеся, запыхавшись, приближалась к нему. Белое платье, длинные распущенные волосы - она выглядела такой, какой он и запомнил. -Прости, я опоздала, - глубоко вздохнула она, и опустилась на скамейку рядом с ним. - Подожди, сейчас отдышусь. - Её глаза смотрели на лицо мужчины. На мгновение Олеся оторопела, разглядев некрасивые рытвины, которыми было усыпано его лицо. Но тут же волна приятных воспоминаний смыла её лёгкое смущение. В эту минуту мужчина мог бы признаться, что на самом деле он одноглазый, и достать глазной протез...

После завтрака дружная семья выехала на работу. Можно было и пешком пройтись, но для главы семейства, Ивана Юрьевича, передвижение на собственной машине было делом принципа. Вишнёвая «пятёрка», купленная в прошлом году, всё ещё пахла новизной. Приборная панель была чернее чёрного, без единого серого потускнения от пристального внимания солнца. Напольные коврики тоже выглядели новыми, ведь мужчина «драил» их на даче старой капроновой мочалкой и порошком «Кристалл» каждый раз, когда мыл машину. Хозяин открыл гараж и выгнал автомобиль, пока жена с дочерью щурились на утреннем солнышке...