Итак, главным мотивом крестьянских волнений в 1905 году было несправедливое распределение земли между помещичьим, общинными и личными хозяйствами. Помимо растущего малоземелья из-за увеличения числа крестьянских хозяйств важным психологическим аспектом, возмущавшим крестьян, было наличие «отрезков», появившихся после реформы 1861 года, сильно затрудняющих запашку, обработку и унавоживание земли. Эту землю крестьяне в рамках норм обычного права традиционно считали своей: «кто землю обрабатывает – тот и владеет ею». [361]. Черный передел – сокращение помещичьих хозяйств в первую очередь за счет ликвидации отрезков и ее передача крестьянам – было главным политическим требованиям как крестьян, так и профессиональных революционеров-социалистов. Так, по некоторым данным в целом в европейской части страны против помещиков было направлено 75,4% всех выступлений крестьян, против церкви - 0,5%, против кулаков - 1,4%. При этом в черноземных губерниях борьба против помещиков возрастала до 83,4%. [362, 363]
От слов быстро перешли к действиям. Как и в середине 19 века, в период реформ Александра II, были распространены следующие антиправительственные действия (конечно в больших масштабах): поджоги, разгромы помещичьих имений, захват и запашка земель, разгром хлебозапасных магазинов, захват хлеба, сена, скота, потравы, порубки помещичьих лесов, составление революционных приговоров и наказов. Наиболее легкой формой протеста оказалась порубка леса, который крестьяне традиционно не признавали за помещиком, считая леса общим достоянием. Грабеж имений обычно носил частичный характер, с расхищением сельскохозяйственной продукции, но с сохранением домашнего имущества помещика. Все-таки к прямым столкновениям и поджогам имений крестьяне старались не прибегать, справедливо опасаясь жестких последствий. Наиболее распространенным видом протеста стала забастовка (прекращение работ) батраков и арендаторов в помещичьих хозяйствах. Крестьяне по сговору отказывались выполнять заключённые с помещиком договоры, пока их условия не будут изменены на более выгодные. Запашка помещичьей земли стала осуществляться только в 1906 году, когда прошел слух, что Дума вот-вот примет решение о национализации и безвозмездной передаче крестьянам помещичьих земель. Разумеется, протесты подогревались и различными характерными для крестьян слухами в духе наивного монархизма – дескать царь-батюшка уже издал указ о передачи народу помещичьей земли, а баре его не слушают, землю отдавать не хотят.
Не забудем также, что важной причиной погрома поместий оказался и очередной неурожай, случившийся в 1904-5 гг. Так, в Орловской губернии в отчетах полиции и местных властей неурожай стал основной причиной крестьянских выступлений. Вот выписка из рапорта: «В Елецком уезде повсеместно плохой урожай хлебов, недостаток подножного корма. Крестьяне ждут и надеются получить помощь от правительственных учреждений. Благодаря этому настроение среди них спокойное. Если помощи не будет, то им придется идти на помещичьи гумна за кормом и всем необходимым для своего существования, так как заработков нет и другого выхода из своего плачевного положения они не находят, тем более, что они обращаются к земским начальникам с просьбой походатайствовать за них, но последние отказывают, чем вооружают население против себя» [цитата по 364, 365].
Кстати, из данного отчета хорошо просматриваются характерные особенности морального облика крестьян того времени – проявление иждивенческой психологии (ожидание помощи, даже шантаж – мол, если не поможете, будем грабить). Дорогостоящую правительственную помощь к тому времени уже привыкли считать обязательной, называли ее «царевым пайком» и принимали без всякой благодарности. Более того сформировался своеобразный общинный эгоизм. «Миром» крестьяне считали только свою деревню, относясь к остальным общинам с недоверием и враждебностью. Важным недостатком системы Общеимперского продовольственного капитала вплоть до 1905-го являлось то, что на низовом, общинном уровне хлебные запасы являлись неотъемлемой собственностью общины и без её согласия маневрировать ими не представлялось возможным. Когда же такие попытки предпринимались, это вызывало сильное возмущение крестьян, вплоть до выступлений. В результате хлеб в магазинах в одном уезде мог лежать мёртвым грузом, соседний же уезд голодал. [310]
Помещичьим хозяйством был нанесен колоссальный ущерб. Многие помещики (а как мы помним из предыдущих глав, значительная часть помещиков уже давно к тому времени не являлась дворянами) так и не смогли оправиться и забросили свои угодья. Согласно фондовым данным только за первый год революции ущерб по 20 губерниям составил в общей сумме убытков 31 312 865 рублей. По другим данным - по 24 губерниям (без уездов) указывается 1857 пострадавших усадеб с общим убытком 35 651 542 рубля (без учета Орловской и Смоленской губерний) [366].
Естественно, что как правительство, так и сами помещики принимали самые решительные меры для защиты помещичьих хозяйств. «Полицейские и войсковые карательные отряды не обеспечивали в необходимой степени безопасность помещичьих имений. Поэтому правительство разрешило помещикам создавать на собственные средства отряды для борьбы с крестьянскими волнениями. Причем военное ведомство обязывалось обеспечить эти отряды оружием и боеприпасами. Численность помещичьей стражи находилась в прямой зависимости от величины имения - чем крупнее имение, тем многочисленнее стража. Помещичья стража, полицейские и воинские отряды имели общую цель - борьбу с выступлениями крестьян, а полицейские и войсковые отряды, как правило, прибывали уже после нападения крестьян на имение и пытались, помимо ареста и наказания руководителей выступления, заставить крестьян вернуть помещику захваченное у него имущество» - писал историк Степыгин [цитата по 363, 367].
Все более активные крестьянские выступления порождали все более жестокие их подавления со стороны правительства. Так, в телеграмме Воронежскому губернатору от 13 января 1906 г. министр внутренних дел Дурново приказывал: «Подавлять своеволия крестьян самым жестоким образом до уничтожения отдельных домов и целых деревень» [цитата по 368]. Если в городе, рабочие имели возможность вооружаться, строить баррикады, заниматься подрывной и террористической деятельностью, то крестьяне в условиях сельской местности оказывались в целом беззащитны, хотя это не мешало им разорять помещиков, невзирая на противодействие и оборону последних.
Наиболее распространенными действиями власти были вывоз войск, кровавое усмирение, а затем аресты «зачинщиков» и высылка их из губернии. Арестовывали за противоправительственную агитацию, подстрекательство на сходе односельчан к неплатежу повинностей, неповиновению властям. [363]
Соответственно выросло число осужденных. Только по Воронежской губернии за 1906-1907 гг. их число составляло 4015 человек, тогда как за последнее пятилетие XIX в. (1896-1900 гг.) средняя ежегодная цифра составляла 595 человек. Следовательно, число арестов возросло в 3,5 раза. [369]
В отличие от предыдущих крестьянских выступлений, волнения 1905 года уже носили настоящий революционный характер с политическими требованиями, хотя основные претензии, как мы видим, заключались в основном в решении земельных вопросов. Однако часть крестьянства, особенно молодого, все меньше надеялось на решение наболевших вопросов царским правительством. Сакральный образ царя стал бледнеть на фоне массовых антиправительственных выступлений. Уже сам факт, что крестьянские волнения согласовывались и совпадали с забастовками и стачками рабочих, говорит о политическом характере сельских бунтов.
Важным моментом зарождающихся политических амбиций крестьянства стало создание в июле 1905 года Всероссийского крестьянского союза (ВКС), в которой вошли обычные крестьяне, выбранные из 22-х губерний и представители сельской интеллигенции, придерживающиеся в основном революционных социалистических взглядов. Через этот союз, охвативший большое число сельского населения, в русскую деревню стали успешно внедряться революционные социалистические идеи. На учредительном съезде Крестьянского союза была одобрена национализация земли, отмена частной собственности, изъятие государственных, церковных, удельных, кабинетских и монастырских земель без выкупа и иные позиции, полностью совпадающие с аграрной программой социалистических партий. Хотя полной гегемонии социалисты в ВКС добиться не смогли. Многие попытки организации совместных выступлений рабочих и крестьян были провалены. Показательно было и то, что в ЦК партии эсеров, самой многочисленной на тот момент социалистической партии, не было ни одного выходца из крестьян. После революции ВКС подвергся репрессиям и был окончательно разогнан к 1908 году, однако налаженная связь социалистических партий (особенно партии СР) с крестьянством сохранилась вплоть до 1917 года. [370]
В этом плане следует более подробно рассмотреть аграрные программы самых видных социалистических партий: СР и РСДРП. Их взгляды на этот вопрос формировались во время революции и ориентировались на складывающуюся обстановку в стране.
Продолжение следует.
С первой частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
Со второй частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
Со третьей частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
С четвертой частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
С пятой частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
С шестой частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
С предыдущими разделами книги можно ознакомиться в подборке.
