13 октября 2005 года британскому драматургу и сценаристу Гарольду Пинтеру была присуждена Нобелевская премия по литературе – самая значимая и престижная литературная награда, вручаемая с 1901 года.
В официальном обосновании выбора читаем: «В своих пьесах драматург раскрывает пропасть между обыденностью и входом в закрытые пространства подсознания, …пропасть между ежедневным обыденным общением и силой стесненного подсознания».
Название пьесы – «Betrayal» – в переводе с английского означает и «измену», и «обман», и «предательство». Пьеса Гарольда Пинтера о супружеской измене в обратной хронологии «Предательство», написанная в 1978 году, послужившая основой для спектакля «Близость», воспринимается как реалистическая драма о супружеской измене. Но на то Пинтер и Нобелевский лауреат, что его пьесу нельзя воспринимать буквально, в ней все намного сложнее.
О том, что скрывается за названием пьесы, какие внутренние, глубинные, потаенные смыслы она затрагивает мой сегодняшний рассказ.
«Сюжет небольшой пьесы»
Литературный агент Джерри и издатель Роберт дружат семьями (у них - жены и по паре детей). Между Джерри и женой издателя Эммой вспыхивает роман и длится 7 лет в условиях дружбы семьями и не во вред основному браку каждого из них. Джерри снимает квартиру, которую любовники обставляют, как если бы это был их дом, и здесь пополудни от обеда до ужина буднично 7 лет встречаются. Их вторая тайная жизнь протекает автономно от первой к их взаимному удовольствию и даже гордости.
Для Джерри эта секретность особенно важна, поскольку он очень дорожит дружбой с Робертом: много лет подряд друзья встречаются для совместных обедов, а также играют в сквош. Помимо дружбы их связывают и деловые отношения: Джерри – литературный агент, Роберт – издатель. Во время отдыха с женой в Венеции издателю в почтовом отделении по ошибке предлагают взять письмо от агента Джерри к его жене. Обман раскрыт, жена все рассказывает мужу, однако они оба не говорят об этом Джерри и по возвращении в Лондон все остается по-прежнему. Хотя не совсем по-прежнему: они перестают играть в сквош, а затем прекращается и традиция совместных обедов.
Через пару лет роман сходит на нет, жена заводит себе другого любовника, а еще через пару лет приглашает Джерри на «поговорить» и сообщает, что вчера ночью вынуждена была признаться Роберту в своей связи с Джерри и они разводятся. Джерри в бессильном возмущении – зачем она все рассказала, ведь уже 2 года все кончено, и как он дальше будет встречаться с издателем? Он встречается с издателем и из разговора с ним узнает, что в действительности Эмма все рассказала ему 4 года назад, и Роберт уже 4 года знает. Круг замыкается признанием Роберта в том, что и он тоже изменял.
«Повернуть время вспять»
События в пьесе разматываются в обратном порядке – от развязки к завязке. Первые две сцены происходят в 1977 году: встреча Джерри с Эммой, которая сообщает ему о том, что расстается с мужем Робертом, а затем и с Робертом. Последняя сцена – 1968 год: когда пьяный Джерри наговорил комплиментов невесте друга Эмме. А между ними – тайные свидания, поездки, обеды и ужины, воспоминания, бесконечные беседы, игры в сквош.
Простой, казалось бы, ход, когда действие движется от развода к знакомству героев, простой, казалось бы, сюжет превращает в тревожную психологическую драму о времени и о неизбежности гибели со временем таких прекрасных чувств как любовь, дружба, и человеческих отношений, прежде всего семейных. Все чувства изживают себя, все отношения деградируют, если не прикладывать духовных усилий и не сопротивляться разрушительной силе времени, т. е. обстоятельств, неминуемо возникших с ходом времени.
Обратный ход сценического развертывания событий, на котором построена пьеса, особенно отчетливо дает почувствовать эту фатальную предопределенность. В последней (хронологически первой) сцене, когда потерявший под влиянием алкоголя контроль над своими чувствами Джерри атакует признанием Эмму, приблизительно можно догадаться, что будет дальше. Завязка, которая тут же и финал, все проясняет: предательство неизбежно и стоит ли удивляться неизбежности грядущего разрыва, если Эмма впервые предает мужа сразу после свадьбы.
Сюжет раскручивается в обратной хронологии с конца к началу связи. Но как его не раскручивай, отношения персонажей однообразны по тону и звучанию. Любовники буднично 7 лет встречаются от обеда до ужина. При этом любовник-литагент и муж-издатель вместе обедают, играют в сквош и обсуждают все на свете. Английские джентльмены то и дело напоминали друг другу: «Давненько не играл я в сквош». Русское ухо незамедлительно слышит: «Давненько я не брал в руки шашек». А мелькающей между ними женщине «со всей честностью, так сказать с последней прямотой» заявляют, что «вовсе не хочется, чтоб здесь была женщина, здесь или поблизости, хотя бы за милю отсюда».
«В поисках утраченного времени»
Время – главный герой всех без исключения пьес Пинтера. Одна из первых фраз Эммы, обращенных к Джерри, - «Здесь все как в былые времена». «Былые времена» - так Пинтер назвал одну из своих пьес, написанную за несколько лет до «Предательства». Былые времена – это не только время, но и место действия, тот маленький мир, который когда-то казался идеальным – самая счастливая из семей, самый «старый» из друзей. Этот мир давно развалился и «время-предатель… памятью в то, что ушло, возвращает». На протяжении всей пьесы трое героев «в поисках утраченного времени» будут пытаться вернуть прошлое, вернуть молодость. Эта попытка им не удастся.
«Трое в лодке»
Книгоиздатель Роберт и литературный агент Джерри заняты в книгоиздательском бизнесе, литература для них – прежде всего способ заработка. Через всю пьесу красной нитью пропущены разговоры о книгах в разрезе бизнеса. Пинтер, знавший книгоиздательский бизнес как никто, включил в сюжет образ самого себя. Именно его обсуждают герои на своей работе: «Перспективный автор, его можно выгодно продать».
Все трое не занимаются неквалифицированным физическим трудом. Всех их можно отнести к интеллектуалам: Джерри и Роберт связаны с миром книг, Эмма открыла свою галерею, вращается среди художников. Они – менеджеры от культуры, не творцы, конечно, но все-таки не лишены напрочь духовного начала, имеют профессионально развитый вкус.
Наконец, все трое – успешные люди, живущие в благополучном и стабильном мире, жизнь всех троих полностью укладывается в рамки обыденного существования, как говорят философы, сводится к наличному бытию.
Герои Пинтера принадлежат к культурной традиции, культивировавшей верность и единственность выбора как естественное предназначение человека. Обстоятельства давно поменялись, и в том безыдеальном мире материального благополучия, стабильности и возможностей разнообразия, в котором они живут, деградировала сама идея преданности на всю жизнь, она выглядит литературной выдумкой. За нее держатся по привычке и расстаются с большей или меньшей грустью, но уже без трагизма.
«А какая здесь, по-твоему, тема? Предательство».
Сквозная тема пьесы – предательство, взаимное предательство друг друга. В пьесе три персонажа: Эмма, Роберт, ее муж, Джерри, ее любовник, три линии отношений – Эмма и Роберт, Эмма и Джерри, Джерри и Роберт.
Эмма и Джерри, женатые любовники, предали обоих своих партнеров. Эмма, предав мужа сразу после свадьбы, несколько лет изменяла ему с его другом. Роберт, у которого много лет были отношения с другими женщинами, также предавал Эмму. Джерри, вступив в любовные отношения с женой друга, совершает первый акт предательства в отношении его дружбы с Робертом. Роберт также предал Джерри, не рассказав ему о том, что узнал об их романе. От обоих мужчин Эмма скрывает, что второй ребенок Роберта - от Джерри. У Эммы уже после расставания с Джерри вырисовывается новый роман с неким Роджером Кейси, писателем, связанным и с Джерри как его литературным агентом, и с Робертом как его издателем.
Предательство здесь - норма жизни, пугающая своей обыденностью. Примечательно то, что ни у Эммы, ни у Роберта нет никаких серьезных переживаний по поводу супружеской измены. Ни у Эммы, ни у Роберта не заметно ни малейшего внутреннего несогласия, не то что протеста против распада отношений и естественной деградации того, что некогда было сутью их жизни. Люди разлучаются с любовью и дружбой без всякого внутреннего содрогания. Действительно, что особенного? Ну, вспыхнул роман, 7 лет длился в условиях дружбы домами, сошел на нет, разрушив одну из семей. Расхожий случай, не более.
Что скрывает «Предательство»
В отличии от Роберта, который считает, что «ничего нового из этой темы (предательства) уже не выжмешь», в пьесе, на самом деле, вскрываются другие, столь же значимые темы.
Двое, вступая в любовные отношения, предают не столько свои браки, сколько доверие и единственность человеческих связей. Доверие означает глубокую приверженность. Когда ты отдаешь свою веру в руки кого-то, ты ожидаешь, что этот кто-то останется с тобой, даже если обстоятельства изменятся.
Пинтер показывает нам внутреннюю жизнь трех человек, некогда близких, связанных тысячью уз, постепенный распад этих связей. Что есть сегодня их любовь, что некогда обрушилась на них как лавина, а теперь превратилась в ритуал. Где их дружба, «неразменная на тысячу житейских мелочей»? Все чувства и все отношения изжили себя, и герои живут дальше до следующей встречи, необязательной и ненужной.
В драме Пинтера звучат темы изоляции и одиночества. Предательство делает героев более одинокими, чем они были. Тема Венеции, рефреном звучащая в пьесе, не только сразу же отсылает к трагедии Шекспира о супружеской измене «Отелло». Венеция, по выражению Ницше, это «город ста одиночеств». «Несколько часов я просидел на острове (Торчелло) совсем один, я сидел на травке и читал Йейтса», - признается Роберт своему другу Джерри.
Но не супружеская измена, и даже не измена другу составляют сердцевину пьесы, а измена самому себе. Юные, полные возвышенной романтики, они оба редактировали поэтические журналы, поклонялись поэзии, особенно Йейтсу, но оба предали идеализм юности. Вынужденный заниматься коммерческими романами, Роберт признается Джерри: «Я ненавижу книги, или точнее – прозу. Еще точнее – современную прозу, а совсем точно – современные романы».
С чего начинается театр?
Для меня театр начинается не с вешалки, а с обязательного прочтения пьесы вопреки бытующему расхожему мнению, что читатели пьес среди непрофессионалов редкость. Перед походом в театр я прочла пьесу. Пинтер написал тончайшую психологическую драму, рассчитанную на тонкую психологическую игру актеров. Поскольку речь идет о внутренней жизни человека, где, как известно, ничего однозначно правильного не бывает, в пьесе полно психологических тонкостей, подробностей, нюансов, оттенков. Речь идет не столько о заглавии пьесы, сколько о ее внутреннем смысле. О душе пьесы, ее загадке.
Это пьеса о трех людях, растворившихся друг в друге с их воспоминаниями, мечтами. В начале и в конце пьесы возникает образ маленькой дочери Эммы и Роберта, которую Джерри однажды подбросил в воздух и поймал, а обе семьи – все взрослые и все дети – стояли вокруг и смеялись. Воспоминания героев смешались, и не могут припомнить, когда и на чьей кухне это было.
«Предательство» – пьеса о торжестве обывателя и потере человеческого достоинства.
«Предательство» – пьеса о власти и манипулировании, двуличии и неуместном доверии.
Для меня эта пьеса о вечном противостоянии женского с мужским, когда для нее «последний раз» совпал с началом осени, а для него – все еще лето:
Эмма. Ты хоть можешь припомнить, когда мы здесь были в последний раз?
Джерри. Кажется, летом.
Эмма. Это было в начале сентября.
Джерри. Ну так это еще лето, разве не так?
Эмма. Стоял страшный холод. Было начало осени.
Джерри. Ну сейчас тоже не жарко.
«Мы играли, мы играли…»
«Публика ходит в театр смотреть хорошее исполнение хороших пьес, а не саму пьесу: пьесу можно и прочесть», - говаривал русский драматург А.Н. Островский. Я не театральный критик, а просто зритель и могу сказать: насколько мне понравилась пьеса, настолько же не понравилась постановка спектакля. Объясню почему.
Мне, как зрителю, всегда интересно, как актер раскрывает характер персонажа, те его внутренние черты, которые не всегда проявляются во внешней реальности. Как зрителю, мне всегда интересно наблюдать динамику изменений, которые с героями происходят, динамику их отношений.
Мужа Роберта, обманутого женой и лучшим другом, играл Макар Запорожский. Я внимательно следила за тем, как именно он играет, и за «маской контроля», которая делала его внешне уверенным и сильным, разглядела сломленного человека с болью внутри. Человека, у которого на глазах были слезы, когда он признавался другу Джерри, что ему невыносимо находиться в Лондоне, «хотя ничего плохого вроде бы не происходит». Роберт Макара Запорожского знал с самого начала, что произошло между Эммой и Джерри в хронологически первой сцене. Знал и, вымещая свою эмоциональную обиду в виде эмоционального садизма по отношению к жене и к ничего не подозревающему Джерри, наслаждался своей властью.
Роль Джерри, который вроде и влюблен в жену своего лучшего друга, но при этом его устраивает роль любовника и уходить от жены он не собирается, исполнял Юрий Батурин.
Джерри у Пинтера – это человек, который идет по жизни в состоянии нервного неведения; мужчина, который, кажется, не замечает того факта, что у его собственной жены, возможно, роман.
Джерри у Пинтера несколько инфантилен: сначала надеется, что друг не в курсе его предательства, а затем хватается за голову и не может переварить новость о том, что Роберт уже 4 года знает. Почему-то именно это обстоятельство волнует его больше всего.
В сцене, когда обманутый муж приходит поговорить к своему лучшему другу, сделавшему его рогоносцем, Джерри откровенно комичен: внезапно узнающий от Роберта, что тот давно знает об их романе: знал, и мне не сказал, ты – мой лучший друг?!
В Джерри Батурина я не увидела ни нервного состояния, ни инфантилизма, ни комизма. По Пинтеру Джерри вообще-то «плохой парень», Джерри Батурина в спектакле был однозначным фактурным героем-любовником. Единственная трансформация, которая с ним произошла – он стал больше пить.
На правах врача словами Джерри Вейла замечу, что «виски – самое популярное из всех средств, которые не помогают от простуды».
Про исполнительницу роли Эммы трудно сказать что-либо, кроме того, что она блондинка из тех, которых «предпочитают джентльмены». Во время всего спектакля, охватывающего промежуток времени в 9 лет, начиная с момента, когда она «забежала просто причесаться» и заканчивая объявлением о разводе, она оставалась абсолютно статична. Даже в ключевой сцене в венецианском отеле, которая была решающим моментом в их с Робертом отношениях, не было ожидаемых эмоций.
Никакой трансформации Эммы из юной, мечтающей создать новый дом с любимым мужчиной, в Эмму сегодняшнюю, с разбитыми мечтами и утраченными иллюзиями, я не увидела. Что удалось показать актрисе, так это то, что из-за Эммы в ее исполнении разводить весь этот сыр-бор точно не стоило.
«Автор пишет одну пьесу, актеры играют другую, а зритель видит третью» (Шарль Баре)
В течение всего спектакля на черном фоне экрана проектора появляются визуальные подсказки с указанием времени действия (года) и изображением тех человеческих эмоций, которые в данный момент времени должны были испытывать главные герои. Текст от автора читал герой Джерри, поэтому акценты в спектакле были расставлены иначе, чем в пьесе. Актеры не играли психологическую драму, вместо этого они переставляли большие красные кубики, заменяющие мебель, имитируя как бы трансформацию сознания, отношений, чувств. Все эти прямолинейные визуальные и вербальные подсказки были бы не нужны, если бы характеры персонажей были по-актерски обыграны.
Ни слез в глазах зрителей или просветленных лиц, ни грома аплодисментов или звенящей тишины в зале после спектакля не было и не могло быть. Потому что, если вы в пьесе Пинтера, вы должны докопаться до самой сути персонажа, проживать вместе с ним ужасную потерю или мучительную боль. «Искусство состоит в том, что актер чужое, данное ему автором пьесы, делает своим собственным», – утверждал выдающийся российский актер и режиссер Е.Б. Вахтангов.
Называть вещи своими именами
«Название хорошей пьесы может рассказать все о содержании» по мнению Джареда Лето.
В качестве собственного мнения выскажусь, что название спектакля «Близость» по одной из лучших пьес Гарольда Пинтера «Предательство» резко диссонирует и с названием пьесы, и с ее содержанием. Надо ли это понимать так, что режиссер спектакля «измену» воспринимает не как «предательство» или «обман», а как «близость»? Тем более, что никакой близости здесь нет: ни любовной, ни дружеской, ни супружеской, не говоря уже о духовной или интеллектуальной. Уж скорее спектакль следовало назвать «Дальность» или «Неблизость», поскольку в нем близости ровно столько же, сколько любви в фильме Звягинцева «Нелюбовь».
