Мы начали импрессионизм с необычной личности, Мэри Кэссетт, которая дала нам следующий шаг по пути стиля, ведущему к своему другу и законодателю стиля. Эдгар Дега был одним из основоположников импрессионизма, однако ему не нравился этот термин, и он предпочитал называть его "Реалистическим" или "Независимым" стилем. Еще он мог бы с лёгкостью попросить не причислять его к "лику" импрессионистов, потому что единственным импрессионистом на самом деле является только Моне - всё остальное будет вариацией на тему импрессионизма с небольшими вольностями и в изображении и в философии. И такая закономерность наблюдается в любом стиле - есть один художник-основатель, другие художники-подражатели и искусствоведы-коллекционеры, пытающиеся это всё собрать в единое явление, называемое одним словом, например "впечатленцы".
Итак, к Дега. Танцовщицы балета были одной из его главных тем. "Люди называют меня художником танцующих девушек", - сказал однажды Дега, - "Им и в голову не приходило, что мой главный интерес к танцовщицам заключается в передаче движений и рисовании красивой одежды". А нам ведь и действительно ни разу не приходило в голову, что интерес мужчины-художника к женщинам проявляется в "передаче движений" или в "красивой одежде". Вот самые красивые балерины Дега, которыми он так знаменит.
Танцевальный класс.
Это первая сцена с балеринами на картинах Дега. После того как вы увидите остальные, вы обязаны вернуться сюда, чтобы почувствовать то, что сейчас чувствуем мы со Стендалем - неимоверную застенчивость автора, пишущего своих первых "балерин", которая проявляется во всём - композиции, позах, цвете. Тогда вы сможете понять необычность и интимность того момента, который описывает художник. Это становится его первым шагом к раскрепощению своих чувств и также первым шагом для открытия того прекрасного, скрытого тайной кулис, мира, которым он делится с нами. На этой картине мы видим маленьких балерин, которые вырастут в собственном пересказе автором, в "Танцевальном фойе", но в зеркальном отображении. Зеркало со скругленным верхом, стоящее слева, превратится в портал той же формы справа, а дверь откроется немного шире, так что мы сможем увидеть то, что за ней происходит. В любом актуальном искусстве есть такой элемент тайны - возможность увидеть и почувствовать то, что недоступно другим зрителям, стать обладателем скрытого сокровища, попасть в секретные закулисы театра. Это оправдывает популярность сюжета - иначе, кто стал бы покупать эти картины? В тот момент Дега очень нуждался в деньгах, а эти картины было легче продать.
Музыканты в оркестре.
Эти две картины могли бы стать отличным примером из учебника для начинающих художников, рассказывающим нам о том, что как бы вы сильно не "старались" и не "умели" - подача и кадрирование - главные элементы всей работы. Дега написал портрет "Музыкантов оркестра" в 1868 году и несколько лет спустя, поняв что-то очень важное в живописи, переработал его в "Музыкантов в оркестре" 1872 года, увеличив и превратив горизонтальный формат в вертикальный. Из сдержанных цветов и хаотичной "переполненной" композиции, не вызывающей сильных эмоций, картина превратилась в "острый репортаж с места событий" - мы стали участниками процесса, мы сидим прямо за спинами музыкантов, мы видим то, что происходит прямо перед нами на сцене, мы слышим музыку - она окружает нас всей неимоверной мощью оркестра, мы даже чувствуем запах старого театра и видим как облачка талька взлетают от каждого пируэта из под пуант изящных танцовщиц, одетых в воздушные наряды.
Танцевальное фойе Оперы на улице Ле Пелетье.
В фойе Оперы на улице Ле Пелетье десять балерин проходят осмотр в большом зале, одетый в белое, Луи Франсуа Меранте, преподаватель оперного театра, отдает приказы, которым танцоры должны следовать. Для меня эта картина состоит из ног - они главные действующие персонажи, как будто художник создавал композицию именно из наборов поз, которые можно сделать ногами. Открытая дверь слева и портал справа, за которыми тоже находятся балерины, говорит нам, что это здание состоит из самого танца, танец его основа, его конструкция, его функция. И можно сделать смелое предположение, что эта картина предлагается некой даме - будущей владелице полотна. На первом плане стоит пустой стул "приглашающий" присесть и стать участником действия, на стуле лежит красный веер, который скорее всего является её ярким, запоминающимся атрибутом. Осталось добавить только - "Мадам, ваш веер уже лежит на стуле - вы можете взглянуть на репетицию балета в первых рядах".
Опера на улице Ле Пелетье - это старый оперный театр, сгоревший в 1873 году, а новый, построенный по проекту Шарля Гарнье, открывшийся в 1975 году, Дега никогда по-настоящему не любил. В то время это здание было самым большим оперным театром в мире, в нем работало 7000 человек, включая кордебалет из 200 человек.
Репетиция балета на сцене.
Эта картина очень необычна по цвету и свету. Всё дело в том, что это подражание еще только зарождавшейся в то время фотографии. В этой сепии Дега рассказывает нам как шаток, скуден и несовершенен мир, представленный театром, а балерины, напротив, фарфоровые светящиеся фигурки материализованных ангелов. То ли они впитывают в себя весь свет, который есть в этой картине, то ли они, наоборот, этот свет из себя источают. Сепия, странный мягкий свет, необычный ракурс - усиливают в нашем сознании иллюзорность происходящего, превращая действие в застывший сон. На эту картину сразу обратили внимание на первой выставке импрессионистов в 1874 году. Художник Джузеппе Де Ниттис написал своему другу: "Я помню рисунок, на котором, должно быть, была изображена танцевальная репетиция и я могу сказать вам, что это было невероятно красиво: муслиновые костюмы были такими прозрачными, а движения такими реалистичными, что в это нужно было увидеть, чтобы поверить; это просто невозможно описать."
Звезда.
Абстрактная туча красочного хаоса, из которой растут (опять!) ноги застыла в верхней части полотна. Уже, на пол пути к авангарду, готова проявится эмоциональная диагональ, режущая холст на две части. Удар грома! И из тучи стремительно на серую плоскость сцены вылетает она - Звезда! Мы чувствуем как замер зал, наблюдая за примой. Мы чувствуем как искрит и резонирует свет и воздух вокруг неё. Мы чувствуем как греется она в лучах внимания и славы, на ее лице застыло выражение приятной неги, она чувствует вечность прямо здесь и сейчас. Но вечность длится лишь мгновения, которые она способна удерживаться застыв на одной точке, в полёте, в переходе к следующему па, к следующему танцу звезды.
Розовые танцовщицы перед балетом.
К 80-м Дега сменил свою палитру тонов на яркие и стал применять пастель, как основной материал своих балеринных конструкций. Художник щедро экспериментировал, смешивая пастель с маслом, гуашью, скипидаром и всем, что с нею хоть как-то могло или не могло смешаться. В этой картине меня (как и во многих картинах Дега) особенно привлекает игра света. Она создаёт какое-то неоправданное, странное ощущение праздника. Уже видно развитие живописи, в глазах художника, когда он даёт слева два пятна - чёрное и белое, чтобы дать глубину и контраст другим цветам - сделать их ярче. Но самое поразительное, о чём я не могу перестать думать с детства, такое навязчивое, такое лежащее на поверхности, такое банальное - то, что художник рисовал тут не балерин, а натюрморт... Посмотрите ещё раз и честно признайтесь - вам тоже захотелось арбуз?...
Голубые танцовщицы.
Хороший повод выйти из дома и направиться в определённом направлении это информация о том, что данная картина находится в Пушкинском музее, в Москве. У Дега не так много настоящих картин сделанных за кулисами, во время выступления и на репетициях. Основные работы были созданы им в его студии, где ему позировали далеко и вообще не балерины, а сами-угадайте-кто.
Любой может увидеть на этом полотне четырёх танцовщиц, но мы со Стендалем видим тут нечто большее - пейзаж на котором застыли в танце чистые голубые озёра в зените июньского солнца, луга с цветущими дикими травами, тенистые сады с наливающимися соком плодами, аллегорию вечного танца природы, которая видится нам балериной застывшей в своём порыве легкости и красоты.
Однажды, в письме к другу в 1882 году Дега написал: "Мой дорогой Хект, в вашей власти уговорить руководство оперы выдать мне пропуск на экзамен по танцам, который, как мне сказали, состоится в четверг? Я создал так много экзаменов по танцам, не видя их, что мне даже немного стыдно за это."
Импрессионизм:
