"Муж злится", - отвлеченно мелькнуло в сознании, которое подмечало детали с какой-то странной двойственностью. Вроде бы рухнуло все, а сознание еще цеплялось за привычное. Она ведь знала все его реакции. Двадцать восемь лет брака, взрослые дети… Оказалось, что она никогда не знала этого чужого мужчину.
Как будто барьер упал, отсекая это от нее.
Наталья быстро развернулась и вышла.
А за дверью в коридоре женщины, те самые. Калягина и еще эта, как же ее… Мосина, услужливо подбросил мозг. Меньше всего сейчас хотелось сталкиваться с кем-то. Она застыла от неожиданности, а те хищно уставились на нее. Понимающие взгляды и улыбки, полные затаенного предвкушения. К разливавшейся в груди боли добавилось еще и осознание, что все действительно все знали. Кроме нее.
Наверное, это очень весело, наблюдать, как рушится чужая жизнь. Ведь не случайно они тут посплетничать застряли, а ждали именно ее. Она глубоко вдохнула, собирая силы. А потом спокойно подошла и, сдержанно улыбнувшись обоим, спросила:
- У вас все в порядке? Может быть, что-то нужно?
Пусть она уже «мертвая» жена, она все еще хозяйка этого праздника. Калягина непонимающе уставилась на нее, в глазах словно калькулятор защелкал. Наталья не стала облегчать ей задачу. Кивнула и пошла дальше, оставив сотрудниц Захара самих домысливать, что происходит.
Но вернуться в зал было трудно.
После того, что эти несколько минут случилось - все равно что нырнуть в кипяток. А убежать, давясь слезами, и дать повод смеяться над ней – это было бы слишком просто. Пусть лучше недоумевают, что там у Захара Проничева с женой и любовницей.
Ната пригнула голову и переступила через порог. Зал сразу поглотил ее шумом, банкет шел своим чередом, подали наконец-то второе горячее. Его разносили по столам, гости были увлечены.
Не до нее. И это хорошо. Наташа села на свое место за столом, сцепив руки вместе, взгляд застыл.
Сейчас вся жизнь в считанные секунды пронеслась перед внутренним взором. Память выхватывала отдельные яркие моменты. Они с Захаром. Дети. Сначала сын, маленький Денис у мужа на руках, она рядом, улыбки, они совсем молодые, студенты оба. Было трудно, вечно не хватало денег, не высыпались, падали с ног, но тогда они жили хорошо. А еще через пять лет родилась дочь Аринка, тогда Захар уже был начинающим бизнесменом. У него была шапка темных волос, улыбка в пол-лица, она рядом...
Денису уже двадцать девять, Арине двадцать четыре, они видятся с ней только по праздникам.
А мужа у нее уже нет.
«Я давно об этом думал. Наверное, так даже лучше, теперь ты все знаешь. Я намерен развестись с тобой», - острой иглой отдалось в сердце.
Она выпрямилась, почувствовав, что сбивается дыхание. Не хватало еще расплакаться тут на глазах у всех.
Перед ней возникла девушка-официантка. Дежурная улыбка. Наталья наконец сообразила, что девушка предлагает ей то самое горячее.
- Нет, спасибо, - сказала она. – Поставьте на стол.
Потом добавила:
- Сколько у нас еще перемен блюд?
Та стала перечислять, всего четыре и десерт. Наталья кивнула:
- Подавайте все.
- Хорошо, - кивнула официантка и отошла.
Дурацкая, больная привычка доводить любое дело до конца. Бросить что-то на полпути она просто не могла, потому и работала в своей выморочной организации за мизерную зарплату. И этот праздник высидела. На этом все, ее долг выполнен.
Когда подали заказанное, она не стала звонить водителю мужа (это уже не принадлежит ей), а поискала взглядом сына. Потом набрала его контакт.
Ответил Денис не сразу, из телефона доносились смех, шум голосов.
- Ты что-то хотела, мама? – он еще смеялся.
- Сможешь отвезти меня домой?
Сначала повисло молчание, наконец сын спросил:
- Прямо сейчас? А Станислав не может?
В этот момент Наталья как никогда в жизни пожалела, что так и не научилась водить машину сама. Звонить после этого дочери тоже не видела смысла.
- Ничего, - сказала. – Я возьму такси.
- Да нет, - спустя несколько секунд проговорил сын. - Я отвезу тебя.
Она с трудом выдавила:
- Спасибо.
***
Спустя четверть часа она уже сидела в машине сына. Денис был сосредоточен, от него шла какая-то эмоция, и вообще, он был далеко отсюда мыслями. Она тоже. Сейчас пазлы укладывались в картину, и она не могла понять, почему не замечала очевидного? Мысли ездили по кругу, наконец Наталья не выдержала, спросила сына:
- Денис, ты знал?
Холод сразу повис в салоне.
- О чем? – прозвучало нейтрально.
- Что у отца другая.
Он взглянул на нее вскользь. Очень выразительным бывает молчание.
- Знал, - кивнула она и отвернулась.
И тут Денис развернулся к ней всем корпусом и выдал с придыханием:
- Мать, это же Ксения Иварцева! Она такая… У нее астрономический доход, связи. Она делает крутые стартапы. Кто ж, если он в своем уме, от таких знакомств отказывается?!
И такая мужская зависть и алчное выражение во взгляде. Наталья потерла глаза, поправила подол платья. Все тут было ясно.
- Мы с твоим отцом разводимся, - сказала, потому что не видела смысла скрывать.
Сын пожал плечами и отвернулся, а потом обронил:
- Только не начинай сейчас, мать.
Остаток пути Наталья смотрела в окно. Не было ни малейшего желания говорить. В салоне густым облаком висело молчание. В этом невысказанном сгустке эмоций смешивались ее чувства, в которых была даже не обида, а горькое знание и разочарование, и какие-то прагматично-оптимистичные, слегка приправленные смущением и желанием устраниться – сына.
У сына свои планы на жизнь и карьеру, несложно было понять, что тут ей поддержки не будет. Денис молодой и целеустремленный, во всем похож на отца, ищет себя, развивается. И да, ему нужен хороший стартап, чтобы резко вытолкнуть бизнес. А мама со своей тихой работой архивариуса вымирающего НИИ этого обеспечить не может. Значит, выбор очевиден.
Она где-то слышала поговорку: не показывай свой голод там, где тебя не накормят. Ей всегда казалось, что это про гордость, оказалось – нет, просто про жизнь.
Денис довез ее до дома. Как-то быстро доехали, скорее всего, глубоко задумалась и не заметила, как время прошло. Сын остановился у подъезда, взглянул вверх и проговорил:
- Я подниматься не буду.
- Да, конечно, - сказала Наталья. – Можешь вернуться. Тебя, наверное, там ждут.
Денис перевел на нее взгляд, что-то такое шевельнулось на дне глаз. Он сказал:
- Ма… если что-нибудь нужно, ты скажи. Я привезу.
- Мне ничего не нужно. Поезжай, - ответила она.
Ей нужно было немного побыть в одиночестве. Прежде чем это начнется.
Но теперь еще надо было подняться домой. А это непросто, взять и войти в дом, который в одночасье перестал быть твоим убежищем. Квартира встретила тишиной, Наталья положила связку ключей на тумбочку, скинула туфли. Только сейчас ощутила, как устали ноги на шпильках.
Оказывается, для счастья мало надо, всего лишь снять неудобную обувь. Увы, это счастье было маленьким и кратковременным, оно сразу прошло, стоило ей надеть домашние тапочки и ступить в широкий коридор, ведущий на кухню.
Войти, зажечь свет. Набрать свежей воды в чайник, включить. Прополоскать заварник, засыпать новой порцией чайных листьев. Все это были выверенные до автоматизма действия, они как медитация, помогали расслабиться, отпустить груз.
А скоро будет ароматный чай. И тогда она сможет насладиться напитком…
Не удалось.
Сначала требовательный звонок, а потом еще и входящий вызов. Наталья глянула на гаджет, звонила дочь.
- Да, - она приняла вызов, неспешно идя к входной двери.
- Мама! Ты вообще где?! Ты дома?! – понеслось из гаджета.
- Дома. Я уже открываю, Ариш.
Дверь открылась, дочь вихрем влетела в квартиру, осмотрелась и на ходу выдала:
- Ты почему уехала так рано?
- Так нужно было, - спокойно ответила Наталья.
Дочь только хмыкнула, оглядела ее скептически, потом прошла на кухню. А Наталья за ней. Да, она так и не успела переодеться, была в том самом невзрачном сером с мелким белым принтом платье.
- Хочешь чаю? – спросила. – Я заварила свежий.
Но дочь уже вовсю хозяйничала. Выбрала себе кружку Захара, плеснула туда чай, уселась за стол и уставилась на нее. А потом выпалила:
- Я все знаю!
Кровь как будто смерзлась, а ощущение было, будто ледяной огонь побежал по жилам. Наташа налила себе чаю и села напротив. Повисло молчание.
- Нет, а чего ты хотела?! – внезапно взорвалась дочь. – У тебя же были возможности нормально следить за собой. Одеваться нормально! А теперь, конечно…
Наташа молча смотрела в чашку.
- Но согласись! Ты же устранилась, не интересовалась делами отца. Тебе вообще на все пофиг было, кроме твоего дурацкого архива! А так нельзя! Когда имеешь такого мужа, надо соответствовать! А ты? – отпила горячий чай, фыркнула, со стуком отставив кружку. - Ты вообще себя в зеркале видела? Посмотри на себя, мама, ты же… никакая!
- Арина, - спокойно проговорила она. – Тебе пора. Уходи.
Дочь осеклась, уставилась на нее круглыми глазами, потом встала и пошла к выходу. У самой двери обернулась:
- Поговорим, когда ты будешь в большем адеквате.
- Просто уходи, - сказала Наталья.
Закрыла дверь. А потом застыла у большого зеркала в просторной прихожей, глядя на себя. Повертела головой. Сорок восемь лет... Сеточка морщин вокруг глаз и на лбу. Но их не так уж много. Правильные черты, каре русых волос, темные глаза, все еще стройная фигура. Косметики она не употребляла, одевалась неярко. И так было всю жизнь. Наверное, дело как раз в том, что она не менялась, пока вокруг нее менялся мир.
Но почему женщина вообще кому-то что-то должна?
В конце концов, Наталья ушла в кухню.
Убрала в мойку кружку, из которой пила Арина, взяла свою и стала маленькими глоточками прихлебывать чай, стоя у окна. Долго стояла. Но вот в замке провернулся ключ.
Это, кажется, пришел муж.
Из прихожей донесся шорох одежды, звякнули ключи.
Ната даже не дернулась его встретить, как это делала всегда. Нет больше нужды продолжать поддерживать видимость отношений, их нет. Умерло. Она осталась стоять у окна.
Думается, муж найдет ее.
Квартира, конечно, неприлично велика, но не настолько, чтобы в ней можно было спрятаться. А хорошо было бы скрыться на время, исчезнуть, оттянуть неприятный момент. Увы, у нее есть пара минут от силы, чтобы подготовиться.
Разговор с Захаром предстоит тяжелый, она предчувствовала это. Она ведь жена бизнесмена, значит, не удастся просто разбежаться, будет раздел имущества. Никогда еще Наташа не препиралась ни с кем из-за каких-то материальных благ, но все когда-то бывает впервые. Боже, как ей не хотелось в это окунаться.
Она судорожно сжала чайную кружку в руке и повела плечами. Наверное, хорошо, что прежде пообщалась с детьми, теперь довольно точно знала, чего ждать. Просто это больно, когда то, что считал живым, внезапно отмирает. Трудно смириться, принять, что еще днем у нее была семья, а с этого момента она останется одна.
Шаги по коридору. Тяжелые, каждый – как гвоздь в крышку гроба.
- Ты здесь? – проговорил Захар.
Ната обернулась и молча села за стол. Потерла левую бровь, смотреть на него не хотелось. Куда угодно, только не на человека, с которым она прожила столько лет. А он не сел за стол, остался стоять, подчеркивая этим дистанцию.
Повисло молчание, какое-то злое и пропитанное напряжением.
Наталья все-таки подняла на него взгляд. Захар выглядел непроницаемо. Тяжелый давящий взгляд, поджатые губы. Хотелось рассмеяться, только не надо делать вид, что это она во всем виновата. Но смех как-то не шел.
- Почему ты не сказал раньше? – спросила тихо.
- По-моему, это очевидно, - резко бросил он.
- Очевидно? – эхом повторила Наталья.
- Я, - он все-таки отодвинул стул и сел. – Мне было жаль тебя. Ты же всегда жила в своих фантазиях. Хотел уберечь от жесткого соприкосновения с реальностью.
А, вот так. Хотел уберечь.
Когда изменял, спал с другой женщиной, он ее оберегал. А была ли одна женщина, или их было много? И ее муж давно уже… Стало тошно при мысли, что она ложилась с ним в одну постель. Наталья на миг зажмурилась, а потом сказала, вертя в руках кружку:
- Зря. Я бы поняла.
Такой ей достался взгляд, под которым хотелось съежиться.
Глупость какая, мерить весь мир по себе. Да, она его понимала или думала, что понимает, считала их единомышленниками, а вот Захар, похоже, давно уже так не считал. Что ж, глупость должна быть наказана.
- Тем лучше, - твердо произнес Захар отворачиваясь.
Странный жест у него вырвался, нервный. Слишком уж старательно он отряхивал штанину, сначала одну, потом другую, наконец выпрямился.
- Раз ты все знаешь, я не вижу смысла затягивать дальше.
Действительно, нет смысла, она кивнула. Захар выдохнул, как будто наконец обрел устойчивую почву под ногами.
- Тебе известно положение дел, - проговорил твердо.
Ну да, он же бизнесмен, ему гораздо удобнее говорить о делах и оперировать цифрами, это в эмоциях он неуверенно плавает.
- Известно, - Наташа подняла на него взгляд.
- Тогда, - поза у мужа стала вольнее, он сел вполоборота и положил руку на спинку стула. – Ты должна понимать.
О, она понимала.
Понимала, что муж очень продуманный и сложный товарищ.
Фирма, большая, солидная и прибыльная, была записана на его родителей, владельцами были оба в равных долях. А он как бы работал там генеральным директором, за зарплату. Свободных средств на личных счетах не держал – все в деле. С самого начала было так. Он объяснил ей, что родители дали денег, и вообще так лучше с налогообложением. Она никогда не вникала в эти дела, потому что доверяла ему.
Так же и весь остальной бизнес. Что-то записано на дочь, что-то на сына. И собственность. Как, например, эта огромная квартира в элитном жилом комплексе, ее владельцем при покупке был записан Денис. По сути, из недвижимости Захару принадлежала по документам только двухкомнатная квартира (тоже в очень неплохом и престижном жилом комплексе), в которой жил Денис. И был еще загородный дом.
Сейчас ей уже казалось, что Захар специально все так подгадал, чтобы нечего было делить. Не зря сказал, что она бомжевать пойдет.
Наташа не удержалась от презрительной улыбки.
- Ты хорошо подготовился.
Сцепила руки в замок и выпрямилась на стуле.
- Рад, что ты это понимаешь, - Захар проговорил куда-то в сторону.
Радости в голосе не было, но сейчас ей было не до его эмоциональных тонкостей.
- Ты, - начал он.
Но она перебила.
- Я хочу дом.
- Нет, - ответил он жестко. – Дом мне нужен.
А, ну да, она кивнула. Собирается привести туда свою Иварцеву. Загородный дом был довольно велик и находился в престижном месте. Знаковая собственность.
Но ведь при разделе ей полагалась половина.
- Я куплю тебе квартиру, - проговорил Захар. – Остальную половину стоимости дома переведу на счет. И ты получишь машину.
Наверное, можно было нанять адвоката, биться за что-то, но ей было так противно, хотелось поскорее закончить. А он сделал свое весомое (даже, можно сказать "щедрое", учитывая ситуацию) предложение и теперь ждал, гипнотизировал взглядом.
Но что-то примешивалось, крылось за внешней твердостью и уверенностью мужчины. Пряталось в глубине. Только Наталье было уже все равно, не было желания гадать, что у него там, в душе.
Она кивнула.
- Хорошо, пусть будет так.
У мужа, бывшего теперь уже, вырвался быстрый, нервный жест.
Не надеялся, что будет так легко? Ну да, она ведь могла претендовать еще и на половину той квартиры, в которой живет Денис. А кроме того, располовинить все личные счета Захара, неважно сколько у него там на тех счетах денег. Расходовал же он что-то на свои мужские хотелки и молодую любовницу. Просто не хотелось окунаться во все это. Да и никогда бы она не смогла отобрать квартиру у сына, что ж за мать была бы после этого.
Наталья потерла глаза и сказала:
- Машина мне не нужна, я все равно не вожу, можешь оставить себе. Я предпочту взять деньгами.
Некоторое время он молчал, потом проговорил:
- Хорошо.
Непонятный оттенок горечи потянулся от его интонации, какая-то незавершенность. Мужчина встал с места, прошелся по кухне, обронил, не глядя на нее:
- Пока подберу тебе жилье, можешь оставаться здесь.
- Нет, - сказала она твердо. – Я съеду.
- Куда ты пойдешь?! – муж обернулся слишком резко.
Дернулся, поджав кулак.
- Не вздумай позорить семью какими-то идиотскими выходками! – бросил со злостью. - Любой твой необдуманный шаг может отразиться на репутации. И тогда все будет гораздо хуже для тебя. Поверь.
Рассмеяться бы ему в лицо, но Ната сказала спокойно:
- Не волнуйся, я не собираюсь никого позорить. Вы обо мне больше не услышите.
Опять у него во взгляде проскочило что-то двойственное, он на долгую секунду замер, а после произнес:
- Я надеюсь.
Провел пятерней по густой копне седеющих волос и отвернулся.
Некоторое время висело непереносимо густое, пропитанное горечью молчание. Но вот Захар прищурился, отводя взгляд в сторону.
- Я ухожу. Закрой за мной дверь.
И вышел в коридор. Казалось бы, зачем теперь-то? Но она пошла следом. Все-таки двадцать восемь лет, привычка.
У самой двери Захар развернулся.
- Запрись, - проговорил. – Будь внимательна. Ключи, когда все закончишь, оставь у консьержа. И еще...
Странный у него был взгляд. Как якорь.
- Прощай, - сказала она и закрыла за ним дверь.
***
Если вам понравился рассказ, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем жанре и стиле - "После развода. Другая дверь", Екатерина Кариди.
Всех Ц.
