Гибсон сам предложил Робертсу спуститься вниз по лестнице пешком. Тот, не ожидая подвоха, согласился, но очень скоро понял, что профессору просто-напросто захотелось поразглагольствовать о непреходящей ценности «Жития» протопопа Аввакума Петрова. Джейк сразу отключил слух, отделываясь от редких вопросов короткими междометиями или многозначительным мычанием. Впрочем, увлечённого рассказчика вообще не интересовало мнение слушателя, и он до самой нижней ступеньки лестницы с жаром убеждал самого себя в необходимости перевода записок Аввакума на современный английский язык.
***
Остановившись у дверей ресторана, Гибсон придержал спутника за руку:
- Сегодня для нас накрыли столы у самой веранды.
- Почему? - Вяло поинтересовался Джейк. Лёгкие ароматы возбудили аппетит и ему было всё равно, где принимать пищу. – Впрочем, я думаю, так даже лучше в познавательном плане. Мы сможем смотреть на верхушки московских зданий. А если уж совсем повезёт, то и на башни московского Кремля.
Профессор неуверенно пожал плечами:
- Вы шутите? Что интересного в крышах или в башнях? Гораздо любопытней наблюдать за гостями ресторана. Настоящий паноптикум. – Гибсон открыл дверь и, пропустив вперёд Робертса, коротким жестом указал в глубину зала. - Видите сдвинутые столы недалеко от эстрады? Эта компания отмечает юбилей чрезвычайно влиятельного партийного чиновника. Мой знакомый портье называл его фамилию, но я не стал запоминать. К чему забивать голову ненужными подробностями?
Джейк хотел отмолчаться, но, встретив вопрошающий взгляд Гибсона, был вынужден поддержать разговор:
- Не понимаю, Том. Почему чиновник столь высокого ранга отмечает дату в общем зале? Для него не нашлось отдельного кабинета?
- Не знаю. Может, кабинеты слишком малы. Может, уже заняты. А может, просто захотелось покрасоваться перед публикой. – Профессор подошёл к столу и, опустившись в кресло, взял карточку в солидном кожаном переплёте. – Компания пока ведёт себя довольно сдержано, но после двух-трёх стопок крепкого алкоголя люди расслабятся и предстанут перед нами во всей широте русской души. А там и живая музыка заиграет. Я почти уверен, что мы с вами станем зрителями весьма интересного спектакля, поставленного в стиле Мейерхольда.
Робертс знать не знал, кто такой Мейерхольд, и поэтому лишь из уважения к профессору взглянул в сторону компании. Взглянул и тут же опустил глаза, настолько печальным и по-детски наивным показался ему взгляд смотревшей на него невероятно красивой девушки, сидящей по левую руку от юбиляра. В том, что прекрасная незнакомка смотрела именно на него, Джейк не сомневался.
- Вас тоже проняло, дружище? – Голос Гибсона звучал приглушённо, будто издалека. – У неё удивительный взгляд. И она потрясающе выглядит в этом чёрном платье. Длинная шея, высокая грудь… Минимум макияжа, но как он подчёркивает её глаза! Жаль, что мы не видим её ног и талии. Поверьте мне, приятель, широкий таз и толстые бёдра могут испортить первоначальное впечатление. Вы можете представить себе ангела с необъятной задницей? Лично я не могу.
- Перестаньте, Том! – Джейк почти рычал, с откровенной злостью глядя в лицо пожилого ценителя девичьей красоты. – Не знал, что вы способны на пошлость. Мне кажется, вы переходите границы дозволенного…
- Ничуть. – Профессор отложил в сторону вилку и слегка наклонился вперёд. – Я просто хотел вывести вас из ступора. И ещё, мой друг. Мне думается, что вы не должны упустить свой шанс познакомиться с настоящей русской красавицей. Поверьте мне. Я впервые в своей долгой жизни вижу подобный шедевр природы. Это вам не какая-нибудь красотка с обложки глянцевого журнала, Джейк. Эта девушка - представительница высшего света. И вы будете полным идиотом, если не пригласите её на танец. Решайтесь, дружище. Вы слышите? Эта музыка очень подходит для романтического танца. Но скоро заиграет ансамбль, и очарование сегодняшнего вечера исчезнет, как наваждение.
Робертс не знал, какая сила заставила его подняться. Он сделал несколько шагов и вдруг увидел, что девушка сама идёт ему навстречу. «Наверное, в дамскую комнату. - Спасительная мысль помогла сделать шаг в сторону. – Господи! Пускай она пройдёт мимо…». Джейк заставил себя опустить глаза и тут же почувствовал волнующе свежий аромат духов.
- Меня зовут Виктория. – Сказала девушка, опуская руку на его плечо. – Я очень люблю вальс. Вы танцуете вальс? Мне кажется, вы обязательно должны уметь вальсировать.
Время замерло и растворилось в золотистом свете люстр. Джейк осторожно принял тёплую ладошку в свою непослушную ладонь:
- Меня зовут Евгений. Я тоже очень люблю вальс…
***
- Кто этот интересный мужчина? – Поинтересовалась Галина Анатольевна у дочери, подкладывая мужу салат. – Выглядит довольно импозантно и одет соответствующе. Как иностранец. Ты давно знакома с ним? В нашем кругу не принято, чтобы девушки приглашали кавалеров. Ты не повариха Тося из «Девчат», и должна соблюдать приличия. Весь зал наблюдал за вашим танцем. Я, конечно, не возражаю, однако странно видеть одинокую пару среди жующей публики.
Вика знала, что Евгений продолжает наблюдать за ней, и поэтому решила не выходить за рамки придуманного накануне образа. Плавным движением опустив запястья на край стола, величаво повернула голову к матери и ответила с лёгкой улыбкой послушного ребёнка:
— Это Женя. Он сотрудник советского торгового представительства в Новой Зеландии. Мы познакомились на выставке художника Петра Фомина. – Без запинки соврала Вика, и жалобно посмотрела на отца. – Папа, пожалуйста, дай мне денег на такси. Я очень плохо себя чувствую.
- Зачем тебе такси? – Удивился Эдуард Вениаминович. – Езжай на Серёжке. Только пусть сразу возвращается к гостинице…
***
- Она уходит, Джейк! – Профессор в волнении снял с носа очки. – Простите, но вы действительно полный идиот… Немедленно догоните её. Слышите? Немедленно!
***
Робертс пробежал мимо величественного швейцара, на ходу сунув ему в руку купюру розового цвета. Он сразу увидел девушку, идущую к чёрной «Волге».
- Постойте, Виктория! Я не могу отпустить вас просто так. Это большая неправильная ошибка. – Джейк понимал, что он несёт чушь, но ему было всё равно. – Мы обязательно должны снова увидеться. Обязательно…
- Простите, Евгений. – Глаза Королевы были наполнены печалью, робостью и трогательной наивностью. – Мне ужасно стыдно, что я первой подошла к вам… В нашем кругу не принято, чтобы девушки приглашали кавалеров. Вы должно быть осуждаете меня…
— Это неважно! Это всё глупости! Это всё ужасно глупые глупости. – Робертс, от волнения запутавшись в русских словах, перешёл на английский. – Это же нонсенс! Давайте хотя бы обменяемся номерами телефонов…
- Я не против. – На английском ответила Королева. – Записывайте… Не уверена, что ваш звонок застанет меня дома, Евгений. Я очень много времени провожу в институте. Родители весь день на работе. Так что будьте готовы выслушивать длинные гудки.
Прохладный воздух освежил голову и Джейк почувствовал себя гораздо уверенней. Ему даже стало немного стыдно за собственное мальчишество.
- Не всё так плохо, Виктория. Я вполне могу завтра вечером встретить вас у института.
- Вы приглашаете меня на свидание? – Робость в глазах Виктории сменилась настороженным интересом. – Простите, но мы так мало знакомы. Я абсолютно ничего о вас не знаю. Мне пришлось солгать собственным родителям.
— Это моя вина. Я подумал, что Евгений звучит для вас более привычно, чем Джейк. – Робертс расправил плечи и слегка наклонил голову. – Меня зовут Джейк Робертс. Я профессор социологии Колумбийского университета. В Москве с частным визитом. Надеюсь, этой информации достаточно, чтобы подумать о моём предложении?
- Вполне. – Виктория порядком продрогла, и ей хотелось побыстрее нырнуть в тёплую машину. – Встречайте меня завтра в четыре часа пополудни у главного входа Литературного института…
***
Робертс не стал возвращаться в ресторан. Ему хотелось побыть в одиночестве. Впрочем, он ничуть не расстроился, увидев профессора в номере. Тот отложил в сторону газету и с интересом взглянул на вошедшего:
- Ничего не говорите, дружище! На вашем лице всё написано. – Гибсон очень хорошо улыбнулся. – Я попросил подать ужин в номер. Хотите верьте, хотите нет, но после вашего ухода я не смог проглотить ни кусочка. У русских есть поговорка: «Кусок не лезет в горло». Представляете? Я только сегодня понял её смысл.
Джейк молча смотрел на свои ботинки и думал о том, что у него в голове нет ни одной мысли. Это показалось ему настолько забавным, что он решился на заведомо глупый вопрос:
- Скажите, Том… У вас бывает ощущение абсолютно пустой головы? Ну, вроде бы у вас не голова на плечах, а, скажем, пустая кастрюля? Или пустой контейнер для продуктов?
Профессор понимающе усмехнулся:
- Бывает, Джейк. Ещё как бывает! Только я знаю одно верное средство, которое не только вернёт мысли, но и заставит их течь в нужном направлении. Назвать?
Робертс отмахнулся:
- Я знаю. Доставайте свой виски, Том. А я пока душ приму.
Гл. 60. https://dzen.ru/media/id/5ec8dc26b0fd9d46fdb0f971/na-izlome-glava-60-uspeh-66e00294e4d4651f3d5a68a4
Повести и рассказы «афганского» цикла Николая Шамрина, а также обе книги романа «Баловень» опубликованы на портале «Литрес.ру» https://www.litres.ru/
