Но почему же Филипп Намюрский отказался от короны, которая была, можно сказать, у него на голове? Почему он не возжелал стать вторым императором католического мира Европы? И это на фоне того, как иные короны, не королевские даже, а герцогские и графские, знать вырывала друг у друга зубами. А уж какие войны шли за первую, настоящую императорскую корону… Насколько я понимаю, свой отказ он ничем официально объяснять не стал, по-видимому, чтобы никого не обидеть. Сейчас, глядя на эту историю с высоты прошедших столетий можно сделать вывод, что это был верный поступок.
Трусом Филиппа Куртене назвать нельзя, да его таковым никто и не считал. Судьба отца тоже вряд ли произвела на него сильное впечатление, с таким же успехом Пьер II Куртене мог умереть и под стенами родного замка, ему и во Франции приходилось сидеть в заключении. Люди отказываются от трудного дела подчас вовсе не потому что боятся, а потому что не верят в его успех или и вовсе считают предприятие бессмысленным. Вероятно, так и рассуждал на редкость прагматичный маркграф Намюра, озвучить свои мотивы, он, разумеется, не мог. После консультаций со своим двоюродным дядей и сюзереном (за сеньорию Куртене) Филиппом II Августом, маркграф любезно предложил латинянам в императоры кандидатуру своего младшего брата Роберта. На что аристократия Латинской империи и согласилась.
Любопытная ситуация. Попробую предположить, что если бы Юстас Эно вырвался из эпирского плена живым, то, скорее всего, выбрали бы его. По существу, что Юстаса, что младший брат Филиппа Намюрского были равны, каких-то особых личных сил и средств не было ни у того, ни у другого, а Юстас был предпочтительнее хотя бы тем, что его знали по месту событий, да и сам он имел практическое представление о делах в империи. К тому же был под рукой. Но прежде чем перейти к другому герою, волею судьбы ставшему и главой дома Капетингов-Куртене и господином Латинской империи, следует закончить историю Филиппа Намюрского.
Прагматичность уберегла его от некоторых неприятностей, но и она же, эта излишня практическая сметка сгубила старшую линию рода. 1219 год, Филиппу уже 24 года, и он глава своего семейства, но всё еще не женат. Не найдет он себе избранницу и в оставшиеся годы жизни. О том, что этих лет будет всего семь, он еще не знал. Но в чем же дело? Разве мало невест во Фландрии и Франции? Да не счесть, вот только очевидно, что маркграф рассчитывал на выгодную партию, в лице генеральной наследницы, способной принести в приданное нечто сопоставимое по размерам и богатству с Намюром.
Такой подход - надежда сорвать большой куш, сгубил не одну семью по мужской линии, да и по женской иногда тоже. Потом уже (если доживали) некоторые становились куда менее капризными, как, например, Луи Бурбон-Вандом, который под пятьдесят лет тихо женился во второй раз, и приданного большого не просил, тут уж не до этого, если ни одного законного ребенка в таком возрасте нет. Вот и Филипп Куртене, видимо, выжидал и прицеливался, полагая, что времени у него предостаточно. Не повезло еще и в том, что деятельная и активная Иоланда де Эно покинула родные края, как раз в то время, когда сына можно было смело женить.
А пока Филипп продолжает военную карьеру, уже с королем Людовиком VIII в 1226 году он отправляется добивать катарский Лангедок. Продолжил, можно сказать, недавнюю семейную традицию - его отец Пьер и дядя Роберт, сеньор Шампиньель (именно его потомки дотянут по законной мужской линии до 1733 года), были верными сподвижниками Симона де Монфора и некоторым образом наследили на альбигойском юге. С дядей Робертом Куртене, Филипп был очень дружен, сеньор Шампиньель также отправился в этот поход.
Тяжко далась королевской армии осада Авиньона, причем оба Куртене, дядя и племянник были одними из самых стойких французских баронов, некоторые сеньоры покрупнее предпочли отступить. И сразу после капитуляции Авиньона Филипп Намюрский оказался среди многочисленных жертв эпидемий, поразивших как войска короля, так и самого Людовика VIII. Филипп Куртене скончался, вероятно, в начале осени 1226 года, незадолго до смерти короля. В отсутствии жены законных детей у него, разумеется не было, ничего не известно и о возможных бастардах. Так как второй сын Иоланды и Пьера, Роберт стал императором Константинополя, то Намюр унаследовал следующий по старшинству - Генрих.
*****
Поддержать автора: 2202 2053 7037 8017
