Степка Рудаков по складу своего характера, да и по своей глубинной сути был ходоком, а автор от себя еще бы добавил - тем еще ходоком. И получались у него отношения с женщинами очень легко, конечно и отношениями их можно было назвать с большой натяжкой, скорее просто короткими контактами.
Что касается сестер Ширяевых, то тут Степка завяз по полной. И дело приключилось вовсе не в каких-то особенных чувствах, а в сравнении особенностей сестер, поиске отличий одной от другой, и конца метаний между женщинами не предвиделось. Женился Рудаков все же на Ольге, родилась у них дочь Варвара. Правда потом семья уехала в Иркутскую область, в частности, чтобы избежать скандала на работе. Об этом автор уже рассказывал.
Но в один из своих последних дней перед окончательным отъездом Степан все же забежал к Фросе, и девушка не устояла. Хотя клялась сама себе, что с таким непостоянным ухажёром у ней все закончено, и больше ни ни, даже отворачивалась при случайных встречах. А тут все же произошла незадача. Кстати Степан, конечно для отвода глаз, пришел даже не к Фросе, а к Егору. Надо же было посидеть со знакомым последний раз перед отъездом.
День выдался летним, на редкость жарким, сидели не в душной квартире, а в небольшом палисаднике в тени сирени слева от подъезда. Егор вынес две табуретки, больше мужикам и не требовалось. Главное ведь поговорить. Специально так получилось или нет, скорее да, разговор происходил под окном Фроси. Хотела женщина или нет, но слышала пустую болтовню подвыпивших мужиков. И голос Степана затрагивал потаенные струны в ее душе. У Егора с работы вернулась жена и увела мужа домой. Он нехотя ушел, забрав одну из своих табуреток.
- Табуретку занесу, - пообещал Степа, - еще посижу. Уж очень вечер хорош, - и закурил.
Свет из Фросиного окна падал на землю, задевал Степана, и иногда в неровном прямоугольнике мелькала тень, чем-то женщина занималась по хозяйству. Работа дома всегда найдется.
- Фрось! - Позвал Степан, не оборачиваясь. Окно было приоткрыто.
- Чего тебе? - Не сразу, но все же ответила хозяйка. Быть может это было ее слабостью и ошибкой.
- Уезжаю на днях, - объяснил бывший ухажер и добавил, - на совсем.
- Скатертью дорога, - равнодушно отозвалась женщина и громыхнула тарелками, все же волновалась.
- Вот так и все у нас?
- Ну, ты и наглый.
- Да не наглый, несчастный.
- Ну, ну, видали мы таких обиженных.
- Водички дай.
- Не напилися что ли?
- И воды тебе жалко?
- На, - Фрося набрала из крана в стакан воды и стукнула им о подоконник, расплескав половину.
Степан встал с табуретки и выпил остатки воды залпом, - и на том спасибо. Плесни еще.
Не налила бы Фрося еще воды, закрыла бы окно, выключила свет и легла спать, наверняка не случилось того самого, чего женщина отчаянно не хотела. Хотя кто может знать о тайниках женской души, называемой загадочной. Даже сама обладательница столь ценного сокровища порой не знает, как поступит в следующую минуту.
Во второй раз Фрося поставила полный стакан осторожно, дабы не расплескать. И этого мгновения хватила Степану для того, чтобы коснуться руки женщины. Оставался еще шанс, даже полшанса, руку можно было отдернуть, изобразив обиду. К сожалению, а может и к счастью непроизвольного движения не случилось. Степан осторожно накрыл ладонью податливую девичью руку, отодвинул ненужный стакан и прикоснулся губами к пальчикам, не таким и аппетитным после мытья посуды в тазике с горячей водой.
В таком действии таилась некая магия, не подвластная человечному разуму. Фрося другой рукой провела по волосам Степана. Так она делала и раньше. Жест значил нечто большее, чем жалость к несчастному человеку, каким представился парень. В жесте заключалась покорность и согласие. Степан подхватил девушку сильными руками и вытащил в окно. Еще миг, объятия и нежный поцелуй довершили начатое. А пиджак, брошенный под куст сирени, послужил любовным ложем. Никакие мягкие кровати не смогут сравниться с такой бесподобной романтичной обстановкой - луна, пробивающаяся через плотную листву и соловей, невесть откуда взявшийся.
Фрося не пожалела о прощанье со Степаном, прошедшим в такой форме, забеспокоилась немного позже и какое-то время находилась в душевных метаниях, но ребенка все же оставила, не смогла пойти на крайние меры. Правда когда округлость форм стала более заметной, уволилась и уехала к тетке Степана в деревню, где и родила девочку, постаравшись тут же ее забыть, а затем вернулась в город на свой завод. Однако то ли любопытство, то ли совесть не давали Фросе покоя, она следила за судьбой девочки и позже объявилась перед ней в качестве тетки.
Конечно можно подробно изложить все мытарства Фроси, жизнь ей выпала далеко не легкая. Да и Настя хлебнула горя в детские годы. Только подобное описание далеко выходит за рамки данного повествования, где речь идет о расследовании двойного убийства и загадочной Золотой бабе.
Продолжение ЗДЕСЬ
1 глава, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 43
Антология произведений о Максимове
