Периодически в комментариях читатели просят вывести в отдельную публикацию алгоритм действий школы в случае травли. Честно признаюсь, не делала этого намеренно, по двум причинам.
Во-первых, рекомендации уже написаны в методичках Травли.НЕТ, в статьях Петрановской, на сайтах фондов, работающих с травлей, в рекомендациях некоторых региональных министерств. Чего-то нового добавить сложно. Во-вторых, универсального алгоритма как будто нет. Есть ряд оперативных мер, которые важно незамедлительно выполнить, и огромный пункт, который я называю «лечение класса». Вот у этого пункта совершенно отсутствует единый протокол или рецепт. Именно поэтому мне казалось, что гораздо полезнее делиться историями учителей, которые смогли такое лечение провести успешно в разнообразных контекстах. Лечение обычно занимает от пары месяцев до нескольких лет.
Очередной возмущённый комментарий «Доколе уже вы будете публиковать истории, но не писать алгоритм?» всё-таки заставил меня изложить свою версию шагов, мало отличающуюся от того, что пишут все эксперты по травле, но зато проверенную на практике на сотнях школ. Делаю это с неохотой, так как повторюсь, не верю в универсальность.
Сразу оговорюсь: 1) это алгоритм по реагированию именно на травлю, НЕ на конфликт и НЕ на непопулярность, так как у этих явлений есть своя специфика, признаки травли описала ранее в статье Как отличить травлю от конфликта, 2) алгоритм представлен для здоровой школы со здоровым коллективом, только так его можно сделать более-менее универсальным. На все вопросы в стиле «А что делать, если для нашего директора это не приоритет?», «А если у нас учителя сами друг друга травят, поэтому в школе царит такая культура?», «А как быть, если я классный руководитель, но детей вижу один час раз в неделю?», «А если я в классе предметник, травлю вижу, но их классная в домике?» у меня нет ответа, который вас устроит. Видимо, варианта три: 1) в условиях нездорового и нересурсного коллектива компенсировать дыры собой, для класса, где появилась травля, стать тем единственным взрослым, который возьмёт на себя ответственность, 2) не делать ничего и честно признать, что вы видите травлю, но бездействуете, 3) менять культуру коллектива, но это долго и подрывает здоровье, пока вы совершаете революцию, жертвы травли будут страдать, да и в изменения системы руками одного человека верится с трудом.
Перехожу к алгоритму, в котором я выделяю 5 шагов.
Шаг 1 (срочный, но потребует несколько дней). Собрать информацию, провести клинико-психологическое обследование
В этом месте в здоровой школе подключается комиссия, которая локальным регламентом определена для таких случаев. Обычно она состоит из завуча по воспитательной работе, представителей социально-психологической службы, классных руководителей участников травли. Если такой комиссии нет и никакого регламента нет, то учитель в любом случае имеет право ожидать от администрации того, что к нему подключатся как завуч, так и психолог и / или социальный педагог. Если мы имеем плохой сценарий, когда всем всё равно или в школе вообще нет нужных штатных единиц, то всё придётся проводить самому учителю. Ну и, честно говоря, в случае только начавшейся травли тоже обычно ресурса учителя хватает. Привлечение комиссий и кучи людей требуется если 1) всё слишком давно началось и затянули, 2) всё началось только что, но сами акты агрессии сразу очень тяжёлые, с физическим ущербом, например.
На этом этапе мы проводим интервью с жертвой, агрессорами (вычленяем зачинщика и свиту, беседуем с ними вместе и по отдельности), свидетелями (это могут быть как дети, так и другие взрослые, в том числе учителя, родители, уборщики, работники кухни и так далее).
Что именно выясняем? Через эти интервью важно получить всю картину травли по пунктам:
· длительность травли;
· характер травли (физическая, психологическая, кибертравля, смешанная);
· с чего всё началось, что послужило стартом;
· основные проявления травли – что конкретно происходило, в каких формах выражалось, кто в этом принимал участие;
· участники (зачинщик и свита);
· мотивация участников;
· свидетели и их отношение к происходящему;
· реакции жертвы;
· динамика происходящего;
· прочие важные обстоятельства.
Отдельно стоит оценить физическое и психологическое состояние жертвы. В ряде случаев ребёнка придётся на время изолировать от коллектива и начать реабилитацию незамедлительно.
Также необходимо изучить анамнез жизни детей. Знать про ситуацию в семье, про предыдущий образовательный опыт (например, порой агрессорами становятся дети, которые были жертвами в прошлой школе, так же как и жертвы часто, перейдя из другой школы после травли, приходят с маской жертвы, если с ними никто не провёл реабилитацию).
Шаг 2 (срочный). Признать, что травля есть, назвать вещи своими именами, дать понять, что это недопустимо
Поверьте моему опыту разбора сотен ситуаций травли, это уже полдела. Поэтому тут остановлюсь подробнее. В большинстве случаев проблема травли никак не решается только потому, что взрослые, ответственные за детский коллектив, (давайте мы сюда будем относить все искусственно созданные детские коллективы: сады, школы, учреждения дополнительного образования, секции, лагеря и тд) говорят разные словеса типа «дети так играют», «это возраст», «они же мальчики», «мы все через это прошли», «это притирка» и так далее, но не называют вещи своими именами.
Часто педагоги меня спрашивают, можно ли детям говорить само слово «травля»? Да, можно и нужно. Детям и родителям. Провести экстренные собрания детей отдельно и родителей отдельно. Сказать, что в классе обнаружена травля, назвать её признаки и сообщить, что вы обязательно с этой проблемой разберётесь. Родителей призвать найти дома слова и донести до детей, что это должно прекратиться.
Зачастую травля длится и длится, а дети так и не слышат этого слова и уверены, что они «просто дразнятся», что они таким образом «хотят его проучить» и так далее. Яркий пример для меня из истории 2-летней травли моего сына. Я её подробно описывала в книге "Травля: со взрослыми согласовано", не буду повторяться, лишь упомяну финал. Когда я после 2го класса перевела сына к другому учителю (с большой буквы), в первые же дни сентября агрессоры пытались его задирать, они пересекались в столовой, в коридорах. Учитель тут же реагировала, подходила и говорила: «Нет, вы не будете это делать. Это травля, я это не позволю». Однажды я это видела. Агрессоры были в шоке, выяснилось, что за два предыдущих года они ни разу от своего учителя не слышали этих слов. Она говорила все, что угодно: «Отстаньте от него», «Не подходите к нему» — это неверные слова, они только высвечивают жертву, как прожектором, но никто не назвал явление тем, чем оно являлось. К октябрю никаких попыток дёргать сына у бывшего класса больше не было.
Коллектив, заражённый травлей, должен услышать вашу (взрослого) однозначную оценку этого явления. От вас должно прозвучать, что это неприемлемо, вы это не допустите, в вашем классе (школе, коллективе) этого не будет.
В идеале нужно официально уведомить школьную администрацию. Если в школе есть специальный внутренний нормативный акт, регулирующий действия в случае травли, то обычно это от учителя в любом случае требуется. Если в вашей школе регламента нет, заявление можно написать в свободной форме или воспользоваться моим шаблоном.
Шаг 3 (срочный). Если травля подтвердилась, остановить травлю для жертвы
При явной травле этот шаг выполняется одновременно с шагом 1 и 2. Тут есть вариации в зависимости от степени заражения, от длительности и конкретных агрессивных действий. Если травля в самом зачатке и пока всё ограничивается дразнилками и смешками, то «остановить» может означать сиюминутную реакцию в моменте.
А вот если травля длится годы и переходит все мыслимые границы, то жертву можно на время оставить дома, тем более это может требоваться из-за необходимой физической и психологической реабилитации. Порой приходится даже не дома. В моей практике был случай, когда мама жертвы вышла на меня, когда девочка уже заперлась в комнате и собиралась прыгать в окно. В этот же день они уже были у психиатра, следующие две недели девочка жила в клинике, случай был очень тяжёл и запущен.
Перевод в другой коллектив обычно считается самым-самым крайним вариантом, так как при переходе жертвы оставшиеся дети учатся тому, что так можно. Часто травля перекидывается на новую жертву. Идеальный вариант – вылечить текущий коллектив, восстановить репутацию жертвы, никого никуда не переводить. Всех сдружить может не получиться, не всегда это и нужно, но как минимум, нейтральные отношения, при которых жертва и агрессор просто сосуществуют, и никто никого не оскорбляет, возможны.
Однако идеального мира нет. Вынуждена признать, что случаи, когда мы со школой и родителями попробовали все, работали с классом два года, и всё равно не добились полного прекращения нападок на жертву, тоже были. Это была очень запущенная старая травля, на момент, когда ко мне обратилась новая учительница класса, травле было уже 5 лет. Да, признаюсь, я тоже соглашалась на сценарий, когда приходилось расставаться с учеником. Правда, у нас уходила не жертва, а зачинщик (по согласованию с семьёй) или зачинщик и ключевые агрессоры.
Шаг 4 (долговременный, требующий разработки стратегии). Лечить класс
Это самый объёмный пункт и мне не хватит одной статьи, чтобы подробно его описать. Перечислю кратко, что сюда может входить и дам ссылки на успешные истории учителей, которым удалось вылечить класс, чтобы показать всю палитру разных возможных практик. В ресурсных школах стратегия лечения может составляться командой (учитель при поддержке психолога, завуча и так далее). И всё-таки я скажу отдельно про помощь психолога. Часто слышу такое: «У нас и психолога в школе нет, кто будет лечить?» Но важно помнить, что психолог и завуч могут лишь помочь учителю с идеями, подсказать конкретные мероприятия, а делать всё равно бОльшую часть придётся ему, даже в самой богатой и крутой школе. Именно учитель взаимодействует с детьми каждую минуту урока. Именно он даёт основные посылы: вот это можно, а это неприемлемо. Помните это, пожалуйста. Даже если ваш класс имеет возможность вызвать дорогущего тренера или подросткового психолога (это прекрасно, если есть такая возможность), он придёт, поработает и будет эффект. Но он будет коротким, если учитель дальше не станет закреплять новые установки в ежедневной работе с детьми. Лечение должно происходить на самих уроках и классных часах. Не думайте, что внеурочка и внешние тренинги – панацея.
Вот ряд идей по лечению, которые работали в разных ситуациях:
- Разработка ценностей класса (возможно, в вашей школе есть ценности школы, тогда их нужно актуализировать). А главное дальше реально жить по этим ценностям.
- Установление правил (если они уже есть, то закрепление, возможно, коррекция). Приложу здесь мой вариант сценария по составлению правил класса. Обратите внимание, ценности и правила — это разные вещи. Ценность – что важно, например, взаимоуважение. Правила – конкретные поведенческие модели, которые выходят из ценности, формулируется с помощью глаголов, например, мы уважаем тех, кто думает и выглядит иначе, мы не перебиваем друг друга, при дебатах мы используем такие-то фразы и т.д.
- Внедрение ритуалов и традиций. Например, звонить вместе тому, кто дома на больничном, устраивать раз в месяц игру «Секретный комплимент» по примеру Секретного Деда Мороза. А вот у учителя, которая спасла моего сына от травли, была традиция «Один за всех и все за одного». Когда мой сын пришёл в класс, ей было достаточно выстроить всех мальчишек, напомнить про эту традицию, а потом спросить: «Что это значит?» Они тут же ответили: «Мы везде ходим вместе, и если кто-то хоть пальцем, мы им покажем».
- Сторителлинг – так сейчас в педагогике (и, кстати, в психотерапии) называют метод обучения / изменения поведения через истории. Это осознанный просмотр кино, спектакля или чтение книги всем классом, в ходе которого мы останавливаемся, строим гипотезы о том, что будет дальше, как повлияет то или иное действие. А в завершении ещё со взрослым (с терапевтом в случае терапии) проводим глубокую рефлексию увиденного, прочитанного.
- Очень хорошо в моей практике работала драматерапия (не знаю, есть ли такой термин). Это когда мы всем классом делаем спектакль на основе истории травли. Участвуют все. Кто-то пишет сценарий, кто-то делает декорации, кто-то играет. Причём на моём опыте мощный катарсис происходил, когда детям доставались не их роли, например, роль агрессора давали тому, кто в реальности был свидетелем, а роль жертвы агрессору и так далее. Где взять на это время, спросите вы? В одной из школ, в которой мы лечили травлю, участвовали все предметники заражённого класса. Каждый предметник отдал свои два часа, причём ещё умудрились свой предмет увязать. Например, сценарий писали на уроках словесности, костюмы воссоздавали на истории, схемы зала и расстановки декораций планировали на геометрии, сами декорации делали на технологии и т.д. Если захотеть, всё можно сделать, и никакие «А если?» помешать не смогут.
- Любые мероприятия на сплочение класса. Тут буйство ваших фантазий. От волонтёрских проектов до школьных конкурсов, соревнований и совместных выходов в театры, походы. Можно, кстати, делегировать это родителям. Но я бы не делала особую ставку именно на этот пункт. Есть дети, которые не любят никаких внешкольных сплочений, есть семьи, которые поленятся в выходной куда-то тащить ребёнка. Этот пункт будет работать, но всегда останутся дети, которые остались вовне. Часто этот нигде не участвующий - это именно жертва травли, и тогда вы будете выкладываться во внеурочке, но смысла не будет. Кстати, обратите внимание, на сегодняшний день страны с наиболее безопасными школами - ОАЭ, Сингапур. Лучшие школы при этом там не национальные, а IB и A-level школы (в ОАЭ их большинство). И по традиции IB и A-level систем никаким сплочением заниматься не принято. Каждый новый учебный год классы перемешиваются, выездов с классом и внеурочных мероприятий совсем немного, дети максимально общаются между собой все между всеми классами. И при этом случаев травли минимальное количество, а реакция школы незамедлительна (речь не про все IB и A-level школы, а именно IB и A-level в упомянутых странах). Основной сдерживающий фактор - скорость реакции школы, неминуемость закона и равная его применимость к любому ученику, вот и весь секрет.
- Коммуникативные тренинги – выношу это отдельно из мероприятий на сплочение как отдельный инструмент. Например, у меня было несколько случаев, когда для лечения коллектива детей всем классом водили на игры по Бахоцкому, и это сработало.
- Конфликтологические игры – тоже выношу отдельно, очень неплохие игры у конфликтолога Натальи Сченснович и их можно проводить прямо во время классных часов или «Разговоров о важном».
Ниже реальные истории учителей, успешно вылечивших класс с травлей:
В одночасье из хулиганов в прилежных. История одного классного руководства
Когда достался хулиганский класс
«Если я не вижу проявлений травли, это не значит, что её нет». История лечения травли в одном классе
Как я лечила заражённый травлей класс своей дочери
Когда достался нездоровый класс. Как учительница лечила травлю, перешедшую по наследству
Шаг 5 (срочность определяется по ситуации). Отдельная работа с детьми, которым требуется психологическая помощь
Здесь в первую очередь мы имеем ввиду жертву, зачинщика, агрессоров, но травля сильнейшим образом может травмировать и свидетелей. Мы понимаем ограничения нашего влияния по этому пункту. Мы можем здесь только рекомендовать родителям обратиться к психологу. В идеальном мире родители сотрудничают, специалисты и деньги находятся. Однако мы понимаем, что в реальности родители могут не согласиться или не иметь ресурсов, а хороших специалистов может просто не быть в вашем населённом пункте.
Я бы хотела обратить внимание на то, что я намеренно ставлю это пятым пунктом. Просто, чтобы вы визуально запомнили, что первоочередной является работа с коллективом, лечение всего класса, а не отдельных детей. Потому что травля – это болезнь группы. В классе, в котором есть ценности, правила, дети по ним реально живут, находясь в школе, у них уже выработаны стратегии реагирования на разные неэффективные способы коммуникации (а об этом с детьми тоже можно договориться), в классе, где живёт кооперация, в таком классе, скорее всего, травля и не приживётся, а агрессора быстро поставят на место. Поэтому главное – лечение группы. При этом мы понимаем, что не ждём весь год, пока класс вылечится и только потом предлагаем родителям отдельную работу с жертвой или агрессором. Нет, конечно, предлагаем сразу. Однако я оставлю это здесь, пунктом 5, просто чтобы уйти от шаблонной фразы «надо работать с жертвой» или «надо работать с агрессором», тогда, мол, травля сойдёт на нет. Нет, увы, только от этого не сойдёт, а работать в первую очередь надо с группой.
Отдельно отмечу, что в этом алгоритме не фигурирует ПДН, прокуратора, СК или полиция, потому что на данный момент травля никак не определена законом РФ. Однако, если в ходе травли было совершено что-то, что по текущему законодательству является преступлением (порча имущества, физический ущерб), школа, безусловно, может и должна запускать стандартные процедуры.
Позже напишу алгоритм действий в случае травли для родителей.
Про книгу «Травля: со взрослыми согласовано» можно узнать тут.
Неравнодушных педагогов и осознанных родителей я приглашаю в Телеграмм-канал «Учимся учить иначе» и в привязанную к каналу Группу.
