Марк Дингман: Необычное поведение и что оно сообщает нам о человеческом мозге. Часть 1

Мозг — невероятно сложный и хрупкий инструмент. Малейшее его повреждение может приводить к причудливым и пугающим отклонениям, а может — к развитию выдающихся способностей и неожиданных талантов. В первой части новой книги от создателя YouTube-канала «Двухминутная нейронаука» и автора хита «Ваш мозг. Что нейронаука знает о мозге и его причудах» Марка Дингмана: синдромы Котара, Капгра, Фреголи и BIID, клиническая ликантропия, схема тела, пика, парафилии, обсессии, компульсии и многое другое.

ИДЕНТИФИКАЦИЯ

Однажды в конце XVII века 70-летняя датчанка по имени Хильда готовила обед у себя на кухне, как вдруг у неё случился инсульт — в её мозг перестала поступать кровь. Без крови нервные клетки скоро лишаются жизненно необходимых веществ — кислорода и глюкозы — и начинают умирать со скоростью около 2 миллионов нейронов в минуту. За этот же промежуток времени разрушается примерно 7,5 миль нервных волокон. Одним словом, недостаток крови имеет катастрофические последствия для мозга. Хильда впала в кому.

Случай Хильды описан в научной статье, которая была опубликована в 1788 году. В статье ничего не сказано о том, как отреагировали члены её семьи, когда четыре дня спустя Хильда вышла из комы, но можно предположить, что они испытали облегчение. Однако их радость была недолгой, так как Хильда с ходу заявила, что она мертва.

Мы знаем о случае Хильды благодаря швейцарскому учёному XVIII века по имени Шарль Бонне. Бонне по профессии был юристом, но, как и многие великие умы того времени, проявлял интерес ко многим другим областям знаний. Он совершал экскурсы в чужие для себя отрасли науки с такой же непринуждённостью, с какой мы сегодня берёмся за просмотр нового телесериала — и был на удивление успешен.

Бонне, например, первым описал партеногенетическое размножение у тли и доказал, что совокупление не всегда является необходимым условием для продолжения рода. Кроме этого, он сделал весомый вклад в понимание дыхания у насекомых. К счастью для нас, Бонне также интересовался случаями необычного поведения у людей — такими, как случай Хильды. По правде говоря, её звали вовсе не Хильда. Бонне в своей статье не указывает её имени, но я выбрал это распространённое датское имя для простоты.

До инсульта Хильда не страдала психическими расстройствами, что делало её поведение ещё более странным. Родственники уверяли её, что она вовсе не мертва и что должна радоваться своему выздоровлению. В ответ Хильда лишь ещё больше злилась и упрекала родственников в том, что те не обеспечили ей надлежащие похороны. Она требовала завернуть её в саван, положить в гроб и устроить панихиду.

Все надеялись, что это умопомрачение окажется временным, однако затем Хильда перешла от требований к угрозам. Стало ясно, что единственный способ её успокоить — это подыграть ей. Родственники так и сделали. Они завернули её в саван и сделали вид, что собираются её хоронить. Хильда некоторое время возилась с саваном и жаловалась, что он недостаточно белый, после чего уснула.

Её раздели и уложили обратно в кровать в надежде, что на этом всё и закончится. Однако, проснувшись, Хильда снова взялась за своё. Не желая закапывать её в землю просто чтобы исполнить её каприз, родственники решили, что нужно подождать, пока умопомрачение пройдёт само собой. Через некоторое время так и произошло, но только на время. Через каждые несколько месяцев Хильда снова внезапно начинала утверждать, что она мертва.

Ходячие мертвецы

До статьи Бонне в научной литературе не встречается ничего схожего со случаем Хильды, однако позже было задокументировано множество подобных случаев. Расстройство, которым страдала Хильда, встречается достаточно редко, однако оно всё же достаточно распространено, чтобы иметь название: синдром Котара. Синдром назван в честь французского невролога Жюля Котара, жившего во второй половине XIX века. В 1874 году он лечил пациентку, которая утверждала, будто у неё нет ни мозга, ни нервов, ни внутренних органов. По её словам, она также не нуждалась в пище и не испытывала боли. Последнее утверждение Котар решил проверить и впоследствии написал, что когда он «глубоко вонзал булавки в её кожу», она не подавала виду.

Пациентка, которую Котар называет «мадемуазель Икс», не считала себя мёртвой, а верила, что пребывает в некотором промежуточном состоянии между жизнью и смертью. Она желала смерти и утверждала, что могла умереть лишь в том случае, если её сожгут заживо.

Заинтригованный, Котар задался целью найти описания похожих случаев. К своему удивлению, он обнаружил отчёты о пациентах, которые утверждали, что они разлагаются, не имеют крови или тела, обречены на вечное существование в лимбе и тому подобное. Котар заключил, что все эти пациенты страдали одним и тем же расстройством, которое он назвал бредом отрицания (подразумевая самый очевидный симптом — отрицание вещей, которые считаются неотъемлемой частью жизни).

Через несколько лет после смерти Котара другой учёный, писавший о бреде отрицания, назвал данное расстройство синдромом Котара. С тех пор его также называли бредом Котара и синдромом ходячего мертвеца (последнего названия сегодня, как правило, избегают из-за его ненаучности, а также потому что утверждение о собственной смерти — лишь одно из проявлений синдрома).

Синдром Котара также сопровождается многими другими симптомами: апатией, притуплением чувств, утратой чувства голода и жажды, галлюцинациями, тревогой, депрессией, селфхармом и суицидальными мыслями.

Необычные жалобы

В октябре 1989 года 28-летний биржевой маклер (назовём его Уилл) попал в страшную аварию. Он получил серьёзные повреждения мозга, от которых впал в кому. Несмотря на то, что уже через несколько дней Уилл пришёл в сознание, он ещё несколько месяцев восстанавливался от черепно-мозговой травмы и инфекций, вызванных другими травмами.

К январю, однако, Уилл неожиданно выздоровел и готов был выписаться из больницы. Тем не менее, без последствий всё же не обошлось: он не мог полноценно двигать правой ногой и частично ослеп. Но главной проблемой было его психическое состояние: он был убеждён, что он мёртв.

Чтобы как-то помочь своему сыну, мать Уилла решила устроить для него поездку в Южную Африку. Однако африканская жара лишь ещё сильнее убедила Уилла в том, что он находится в аду. Когда мать спросила о причине его смерти, он выдвинул несколько предположений. По его словам, он мог умереть от заражения крови, от осложнений после прививки от жёлтой лихорадки или от СПИДа (хотя ничто не указывало на то, что у него был вирус).

Уилл был твёрдо убеждён, что всё вокруг ненастоящее. Он не узнавал знакомых людей и места, которые знал до аварии, из-за чего ему казалось, будто он обитает в ином мире. Даже его собственная мать казалась ему не такой, как раньше. Уилл заключил, что на самом деле она вовсе не ездила с ним в Южную Африку, а мирно спала у себя дома, в то время как её дух сопровождал его в его путешествии по загробному миру.

Когда Джулия, 46-летняя женщина, страдающая биполярным расстройством, попала в больницу, она была твёрдо уверена в том, что её мозг и внутренние органы исчезли, и не осталось ничего, кроме пустой оболочки тела. А раз её личность исчезла, то она была по сути мертва. Она боялась принимать душ или ванну, опасаясь, как бы её пустое тело не смыло в канализацию.

Тридцатипятилетний Кевин на протяжении нескольких месяцев страдал депрессией, после чего у него начался бред. Сначала он заподозрил свою семью в тайном заговоре против него. Затем он решил, что умер и попал в ад, однако его тело осталось в этом мире. Чтобы доказать, что его тело было не более чем пустой оболочкой, он схватил кухонный нож и несколько раз ударил им себя в руку. Его родственники сразу же вызвали скорую.

Осмысление мира

Вполне очевидно, что в мозгу больного синдромом Котара что-то не так. Расстройству часто предшествуют неврологические (инсульт, опухоль, повреждения мозга) или психические проблемы (депрессия, биполярное расстройство, шизофрения). В то же время, в большинстве случаев все эти проблемы не ведут к развитию синдрома Котара, поэтому учёным ещё только предстоит установить, что делает мозг больного синдромом Котара особенным. Тот факт, что у каждого пациента синдром проявляется по-разному, усложняет задачу. Тем не менее, есть несколько типичных симптомов, которые могут помочь понять данное расстройство.

Больные синдромом Котара часто жалуются, что окружающий мир выглядит незнакомым. Известные им люди и места не вызывают отклика в их душе. Больной синдромом Котара узнаёт лицо своей матери, однако оно кажется ему чужим. В нём отсутствует некий неосязаемый, но очень важный элемент. Иногда пациент также чувствует себя посторонним наблюдателем, а не частью мира (деперсонализация). А иногда всё вокруг кажется ненастоящим и похожим на сон (дереализация). Отчуждённость, деперсонализация и дереализация ведут к существенному искажению картины мира.

Сталкиваясь с подобными симптомами, мозг отчаянно пытается осмыслить их. Рациональное объяснение происходящего вокруг крайне важно для мозга. Без него мир становится непонятным, непредсказуемым и, как следствие, невыносимым. Когда мозгу не удаётся найти логическое объяснение, он его выдумывает.

Все мы время от времени занимаемся чем-то подобным, сами того не осознавая. Например, исследования показывают, что мы ежедневно принимаем решения, не обдумывая их. Мы как будто проводим большую часть жизни на автопилоте. Однако когда нас спрашивают о принятом нами решении, наш мозг неизменно предоставляет логическое обоснование нашего выбора. Иногда оно лишено смысла.

В ходе одного эксперимента исследователи показали участникам мужского и женского пола два лица и спросили, какое кажется им более привлекательным. После того, как участники сделали выбор, исследователи снова показали им выбранную фотографию и попросили объяснить свой выбор, однако в 20 процентах случаев фотография была подменена. Большинство участников не заметили подмены — и предоставили импровизированное обоснование.

Подобный неосознанный вымысел называется конфабуляцией, и ваш мозг делает это чаще, чем вам кажется. Конфабуляция — одна из тактик, к которым прибегает мозг, сталкиваясь с явлениями, которые он не может объяснить. Нейробиологи считают, что нечто схожее имеет место и при синдроме Котара. Синдром Котара начинается с мозговой дисфункции, вызванной одной из вышеупомянутых проблем. Эта дисфункция вызывает дереализацию и деперсонализацию, из-за чего пациент начинает воспринимать мир как иллюзию. Пытаясь осмыслить происходящее, мозг пациента судорожно ищет объяснение. По непонятным причинам, больные синдромом Котара ищут причину в себе. По ещё более непонятным причинам, их мозг затем решает, что всё дело в том, что они мертвы, одержимы или что-то в этом роде.

И всё же, дереализация — не такой уж редкий симптом; по некоторым оценкам, около 75 процентов людей хоть раз в жизни испытывали подобный опыт (хоть и мимолётно). Но почти никто из них не посчитал себя мёртвым. Следовательно, можно сделать вывод, что в мозгу больного синдромом Котара происходит что-то ещё. Нейробиологи считают, что проблема может крыться в выходе из строя механизма проверки на правдоподобность.

Нелогичный мозг

Хоть иногда наш мозг и генерирует несколько нелогичные интерпретации событий, они, как правило, явно не противоречат реальности. Наш мозг снабжён механизмом, оценивающим логичность мышления и проверяющим наши интерпретации на правдоподобность.

Благодаря механизму проверки на правдоподобность, большинство людей, испытывающих дереализацию и/или деперсонализацию, мгновенно отбрасывают мысль о том, что они мертвы. Однако у больных синдромом Котара этот механизм даёт сбой, и их мозг принимает теорию о собственной смерти за истину.

У больных синдромом Котара часто имеются повреждения правого полушария. Это натолкнуло нейробиологов на мысль, что механизм проверки на правдоподобность находится в правом полушарии. Однако пока это всего лишь предположение.

Где бы он ни находился, механизм проверки на правдоподобность играет важную роль в развитии синдрома Котара. Сначала мозговая дисфункция вызывает симптомы отчуждённости (дереализацию и деперсонализацию). Мозг пытается найти объяснение этому опыту. Однако его способность оценивать возможные объяснения и отбрасывать те из них, которые противоречат здравому смыслу, нарушена. Тогда мозг генерирует абсурдную теорию о том, что тело мертво, и оказывается неспособен распознать её абсурдность.

Некоторые считают, что данная цепочка событий имеет место и при других бредовых расстройствах. Отсюда — целый набор расстройств с симптомами, которые по своей причудливости не уступают симптомам синдрома Котара.

Самозванцы повсюду

В 1974 году, когда Алексу было 44 года, его жизнь дала трещину. Он долгое время был безработным и испытывал финансовые трудности, однако именно после того, как он нашёл новую работу, всё пошло по наклонной. Финансовые трудности наложили отпечаток на его сознание, и он начал постоянно беспокоиться из-за денег. Он панически боялся потерять свою новую работу, из-за чего мог спать не дольше пары часов.

Дальше — хуже. Алекс попал под машину и получил серьёзную травму головы. В ходе операции врачи поняли, что ущерб может быть необратимым. Кровоизлияние в лобную долю правого полушария привело к смерти клеток мозга. Алекс провёл в больнице 10 месяцев. За это время ему стало намного лучше, и врачи позволили ему на выходных навещать семью. Именно тогда появились необычные симптомы.

Вернувшись в больницу после первого же визита домой, Алекс сообщил врачам, что теперь живёт в другом доме. В этом не было бы ничего удивительного, если бы не тот факт, что его семья никуда не переезжала. Когда его попросили описать этот новый дом, Алекс ответил, что тот был почти точной копией предыдущего. Он не смог назвать ни одного конкретного отличия, однако был уверен, что это другой дом.

Помимо этого, Алекс также утверждал, что в доме жила другая семья. Как и сам дом, новая семья почти ничем не отличалась от старой. Новые жена и дети выглядели так же и имели те же имена. Тем не менее, Алекс всё равно утверждал, что эта семья была другой — хоть и не мог объяснить, в чём именно заключалось отличие.

К удивлению врачей, Алекса всё это не слишком тревожило, и он с готовностью принял свою новую семью. Он не понимал, почему его предыдущая жена ушла, однако был рад, что ей нашлась замена. Он также отдавал себе отчёт в том, насколько невероятно звучат его заявления, но всё же стоял на своём.

Алекс страдал синдромом Капгра, названном в честь французского психиатра Жозефа Капгра, впервые описавшего данное расстройство в 1923 году. Больным синдромом Капгра свойственно необычное поведение: они убеждены, что их близкие люди (супруг, дети, родители, братья и сёстры) были подменены самозванцами, которые выглядят и ведут себя в точности как их родные. Больные утверждают, что могут отличить самозванцев по незначительным особенностям внешности и поведения или благодаря некоему неосязаемому качеству, которого не могут объяснить.

С течением времени больные синдромом Капгра обнаруживают в своей жизни всё больше самозванцев. Иногда они оказываются окружены самозванцами со всех сторон. Первая пациентка с синдромом Капгра, которую Жозеф Капгра называл «мадам М», была убеждена, что её дочь была похищена и подменена самозванкой. Позже эта самозванка была подменена другой, которая в свою очередь тоже была подменена; всего мадам М насчитала более 2 тысяч самозванок за 4 года. Она также верила, что её муж был убит и подменён на самозванца. Ей никак не удавалось добиться справедливости, поскольку полицейские также были самозванцами. Иногда бред распространяется даже на животных; один пациент считал, что подменили его пуделя.

В остальном больные синдромом Капгра, как правило, пребывают в здравом рассудке. Их память работает исправно, они связно мыслят и осознают абсурдность своих заявлений (но, несмотря на это, не отказываются от своих слов). В то же время, пациенты часто жалуются на отсутствие эмоциональной связи с другими людьми. Когда вы видите фотографию своей матери, ваш мозг генерирует чувства любви, безопасности и так далее. Больной синдромом Капгра при виде близкого человека не испытывает ничего.

Здесь опять же имеет место несоответствие между ожидаемым и действительным. Мозг узнаёт знакомое лицо, но также осознаёт, что оно не вызывает должной эмоциональной реакции. Мозг пытается объяснить это неожиданное безразличие и генерирует объяснение: «Если эмоциональная связь с этим человеком отсутствует, значит этот человек — чужой». В обычных обстоятельствах подобное объяснение было бы вскоре отброшено, однако при синдроме Капгра — как и при синдроме Котара — функционирование механизма проверки на правдоподобность нарушено. И, как вы наверняка уже догадались, при синдроме Капгра часто имеет место повреждение правого полушария.

Синдромы бредовой мисидентификации

Синдром Капгра принято считать синдромом бредовой мисидентификации поскольку он сочетает в себе бредовое убеждение с неспособностью узнавать людей. Синдром Котара также иногда относят к данной категории так как он подразумевает мисидентификацию самого себя (как мёртвого).

Есть и другие, не менее причудливые синдромы бредовой мисидентификации. При симптоме Фреголи, например, больные убеждены, что незнакомцы — это на самом деле знакомые им люди, только загримированные. В одном случае 66-летняя пациентка миссис С. утверждала, что её двоюродный брат и его друг переехали в её район и начали её преследовать. По словам миссис С., её преследователи носили парики, фальшивые бороды и солнечные очки. Миссис С. часто опаздывала к врачу, так как выбирала запутанные маршруты, пытаясь избавиться от преследования.

Больные синдромом субъективных двойников уверены, что у них есть двойник, который выглядит в точности как они, но ведёт независимую жизнь. Одна пациентка считала, что у неё два двойника: один должен был вот-вот стать президентом США, а другой предавался садистским половым утехам в другом крыле больницы, чтобы дискредитировать её.

Некоторые обвиняют собственное отражение. Больные с мисидентификацией собственного отражения убеждены, что отражение в зеркале — это другой человек, который шпионит за ними или вредит им. Одна пациентка жаловалась, что женщина в зеркале крадёт её одежду и украшения, а другой пациент (который считал собственное отражение воплощением своего тестя) был убеждён, что отражение замышляет что-то недоброе против него и его семьи. Он постоянно ругался со своим отражением, пока его дочерям не пришло в голову заслонить все зеркала в доме.

Не все синдромы бредовой мисидентификации связаны с людьми. Больные синдромом спутника убеждены, что определённые неодушевлённые предметы — это живые существа. Часто спутниками становятся мягкие игрушки и куклы. Одна 81-летняя женщина, например, обращалась как с живым с плюшевым медведем, которого получила в подарок по случаю выхода на пенсию 17 годами ранее. В разговорах с врачом она описывала медведя как прекрасного человека, который очень интересуется тем, что происходит в её жизни. Однажды она даже вынесла мягкую игрушку из комнаты, чтобы поговорить с врачом с глазу на глаз. Она неоднократно (и безуспешно) пыталась накормить медведя.

Все эти расстройства объединяет повреждение правого полушария. Некоторые нейробиологи полагают, что сбой механизма проверки на правдоподобность стоит за всеми синдромами бредовой мисидентификации. Вероятно, в этой гипотезе есть зерно истины, но всё же многое по-прежнему неизвестно.

Например, остаётся без ответа вопрос о том, какие именно участки правого полушария участвуют в проверке на правдоподобность и как именно выполняют такую сложную задачу. Кроме этого, есть ещё сами симптомы (дереализация, деперсонализация, эмоциональная отстранённость), источник которых также неясен.

Синдром Котара и другие расстройства бредовой мисидентификации интригуют своей необычностью. Как и многие другие расстройства, они служат напоминанием о том, что наша связь с реальностью слабее, чем нам кажется. Мы часто забываем о том, что наша картина мира зависит от исправного функционирования многих систем, которые — как детали машины — могут выйти из строя. От описанных в этой главе случаев нас отделяет лишь одна травма головы, один инсульт или одна опухоль.

ТЕЛО

Когда 24-летний Дэвид поступил в больницу Маклина — психиатрическую лечебницу неподалёку от Бостона — он был убеждён в том, что он — кот. Уверенность его отчасти проистекала из того, что об этом ему сказала его кошка Лола, которая и научила его кошачьему языку. Дэвид был в образе всё время — он жил, охотился, играл и даже совокуплялся с котами. Кроме того, он был влюблён в тигрицу из местного зоопарка. К сожалению, эти чувства не были взаимными, однако Дэвид надеялся однажды освободить тигрицу и заслужить этим её любовь.

К тому моменту, как он попал в лечебницу, Дэвид считал себя котом уже 13 лет. Врачи попытались исправить это заблуждение сочетанием интенсивной терапии и лекарств. Однако после 6 лет лечения Дэвид был всё так же твёрд в своих убеждениях.

Дэвид страдал расстройством, известным как клиническая ликантропия, при котором больному кажется, что он превратился (или может превращаться) в животное. Изначально слово «ликантропия» означало способность превращаться в волка. Персонажи мифов и легенд, обладающие данной способностью, назывались ликантропами (буквально — «человек-волк»). Сегодня они более известны как волки-оборотни. В психиатрии ликантропией называется вера в способность превращаться в любое животное, а не только волка.

Клиническая ликантропия — довольно редкое явление. Тем не менее, начиная с середины XIX века, было опубликовано более 50 статей о пациентах, которые приписывали себе способность превращаться в животных. В числе этих животных кошки, собаки, волки, коровы, лошади, жабы, пчёлы, змеи, кабаны, гуси и даже песчанки.

Ликантропия на протяжении веков

Клиническая ликантропия имеет долгую историю. Некоторые считают одним из первых ликантропов в истории вавилонского царя Навуходоносора II (642 — 562 гг. до н.э.). В Библии говорится, что Навуходоносор 7 лет вёл себя как животное и питался травой как корова — судя по всему, в наказание за своё высокомерие. В античных и средневековых источниках описывается множество других случаев ликантропии, однако их анализ осложняется тем фактом, что в те времена ликантропия считалась способностью на самом деле превращаться в животное. В XIX веке на смену сверхъестественным интерпретациям пришли научные. Учёные начали рассматривать ликантропию как расстройство и документировать её случаи как медицинские явления.

Один из первых задокументированных случаев клинической ликантропии относится к 1850-м годам. Мужчина, заявлявший о том, что он может превращаться в волка, был госпитализирован во Франции. В подтверждение своих слов он продемонстрировал врачам (как он считал) свои клыки и волчью шкуру. Врачи записали его заявления, однако не подтвердили их. Они видели лишь мужчину немногим волосатее среднего.

Больной настаивал на том, чтобы ему подавали только сырое мясо. Но когда сотрудники больницы выполнили его просьбу, он отказался есть, заявив, что мясо недостаточно тухлое. После продолжительного периода голодания он попросил, чтобы его отвели в лес и пристрелили как собаку. Эту просьбу врачи выполнить не могли, однако пациент в итоге умер в больнице от истощения.

Как показывает случай Дэвида, ликантропия — это не только что-то из далёкого прошлого. Некоторые люди и сегодня считают себя животными. В 2010 году, например, обеспокоенные родственники привели 47-летнюю Алейну в больницу Бейрута. Психические проблемы Алейны начались с депрессии, развившейся вскоре после того, как её отцу ампутировали пальцы на правой ноге. Алейна была совершенно раздавлена, хотя в этом не было её вины. Чрезмерное — и необоснованное — чувство вины является распространённым симптомом депрессии.

Врач прописал Алейне антидепрессанты, однако через несколько недель приёма лекарств не было обнаружено никаких признаков улучшения. Более того, у неё появилась странная привычка: время от времени она высовывала язык, а затем резко прятала его. Вскоре после этого она заявила родным, что превратилась в змею. Точнее, она объявила, что Алейна умерла, и дьявол заменил её змеёй.

Алейна отказалась принимать антидепрессанты поскольку это были «лекарства Алейны», а её больше не было в живых. Родные отвели её к священнику, который заключил, что она одержима демонами. После безрезультатного сеанса экзорцизма её отвезли в больницу.

Попав в больницу, Алейна объявила, что она — змея и поэтому будет кусать персонал (насмерть). Она действительно попыталась укусить некоторых работников больницы. Врачи диагностировали у Алейны депрессию с психотическими симптомами и прописали ей препарат для больных шизофренией. Это как будто сработало: симптомы ликантропии исчезли, и через несколько дней Алейну выписали из больницы.

В другом случае 32-летний иранец (назовём его Амир) был госпитализирован из-за заявлений о том, что он — собака. Беседуя с врачами, он упомянул, что его жена тоже превратилась в собаку. В результате трансформации, по словам Амира, он также приобрёл острый собачий нюх, благодаря которому заметил, что моча его дочерей пахнет как моча овец. Из этого он заключил, что его дочери превратились в овец.

Как и у Алейны, у Амира наблюдались симптомы синдрома Котара, поскольку он верил, что человек в нём умер и превратился в собаку. Врачи диагностировали у него биполярное расстройство, синдром Котара и редкую разновидность клинической ликантропии — редкую, потому что в большинстве случаев больные не считают, что другие люди также превратились в животных. После примерно двух недель лечения симптомы начали исчезать, а через два месяца Амир полностью излечился.

Мозг ликантропа

Такие состояния как шизофрения, депрессия и биполярное расстройство часто предшествуют развитию клинической ликантропии. Деперсонализация — распространённый симптом не только синдрома Котара, но и клинической ликантропии; некоторые даже считают последнюю крайней формой деперсонаизации.

Что касается нейробиологического аспекта клинической ликантропии, то здесь мы вынуждены полагаться преимущественно на гипотезы. По-прежнему нет ни одного исследования, посвящённого тому, работа каких структур мозга нарушена у больного ликантропией. Учитывая бредовую составляющую данного расстройства, можно предположить, что имеет место сбой механизма проверки на достоверность, который мы обсуждали ранее, ведь в противном случае идея о превращении в волка, свинью или змею была бы мгновенно отброшена.

Однако, по мнению нейробиологов, при клинической ликантропии сбой даёт ещё один механизм — механизм, связанный с конструированием ментальной модели тела, которую учёные называют схемой тела. Мозг использует виртуальную модель тела, чтобы отслеживать положение тела в пространстве и принимаемые им позы. Чтобы составить представление о функциях схемы тела, достаточно закрыть глаза и медленно поднять руку. Даже несмотря на то, что мы не можем видеть свою руку, мы хорошо представляем себе её положение.

Одно из важнейших свойств схемы тела — это её изменчивость. Наше тело меняется в зависимости от возраста, активности, травм и так далее. Наша схема тела, таким образом, многократно пересматривается в течение жизни. Однако неврологические расстройства, считают исследователи, могут приводить к нарушению схемы тела. Некоторые больные клинической ликантропией утверждают, что чувствуют, как трансформируется их тело, и это ощущение подкрепляет их абсурдные убеждения.

Один 21-летний пациент, например, обратился за медицинской помощью после того, как почувствовал, что его грудная клетка расширяется, а тело превращается в собачье. За этим последовали изменения в поведении. Когда его осматривали врачи, он рычал и ориентировался преимущественно при помощи нюха. Другой пациент, считавший себя оборотнем, так описывал свои превращения (которые имели место, когда он выходил из себя): «Я чувствую, как моё тело покрывается шерстью, а зубы удлинняются… я чувствую, как моё тело перестаёт быть моим». В обоих случаях пациенты утверждали, что чувствуют, как их тело меняется; это указывает на то, что за обоими случаями может стоять нарушение схемы тела.

Фантомные конечности

Клиническая ликантропия подразумевает патологическое изменение схемы тела. Но в некоторых случаях имеет место противоположное несоответствие между физическим телом и схемой тела: тело меняется, а схема тела не учитывает произошедшую перемену. В возрасте 42 лет после автокатастрофы Джуди ампутировали правую руку. Через несколько дней у неё появилось чёткое ощущение, что её правая рука по-прежнему на месте. Она не могла пошевелить рукой, но чувствовала её, хотя и знала, что её нет.

Случай Джуди не единичен. Почти все люди, перенёсшие ампутацию, испытывают ощущение, что ампутированная конечность по-прежнему на месте. Это явление называется фантомной конечностью. Но оно может иметь место после потери не только рук или ног, а и пальцев, глаз, грудей, гениталий и даже зубов.

Фантомные конечности часто сопровождаются фантомной болью. В одних случаях боль возникает сама по себе, тогда как в других пациенты испытывают болевые ощущения из-за того, что конечность находится в неудобном положении и — поскольку конечности больше нет — её положение нельзя изменить. Один солдат, например, потерял кисть, когда граната, которую он держал в руке, взорвалась. Впоследствии у него развилось ощущение, что его фантомная кисть постоянно крепко сжата в кулак.

Не существует единого мнения о том, как и почему возникает фантомно-болевой синдром. Согласно одной популярной гипотезе, при внезапной потере конечности ментальная модель тела остаётся неизменной. Другими словами, схема тела не обновляется. Это и порождает отчётливое ощущение, будто конечность по-прежнему на месте.

Есть много гипотез, объясняющих, почему фантомные конечности так часто сопровождаются болью, но консенсуса на этот счёт нет. Болевые ощущения могут возникать из-за того, что фантомная конечность зафиксирована в неудобном положении. А могут обуславливаться тем, что мозг пытается осмыслить отсутствие чувственной информации от отсутствующей конечности, аномальными сигналами от повреждённых нейронов в месте ампутации или другими факторами.

Образ тела в мозгу

Если в мозгу действительно есть виртуальная модель тела, то возникает закономерный вопрос: где именно в мозгу она находится? Как и в случае со многими другими вопросами в нейробиологии, однозначного ответа нет. Как и другие сложные когнитивные функции, схема тела не может быть локализована в одной-единственной области мозга. Скорее всего, она возникает вследствие взаимодействия многих отделов мозга.

В прошлом, чтобы объяснить то или иное поведение, нейробиологи пытались найти конкретный отвечающий за него участок мозга. Сегодня же большинство нейробиологов согласны, что лишь очень немногие сложные функции регулируются одной конкретной областью мозга.

Разумеется, признав, что мозг состоит из сложных структур, нейробиологи также вынуждены были признать, что функции мозга трудно локализовать. Вот уже несколько десятилетий они безуспешно пытаются найти структуру, ответственную за создание схемы тела.

Но некоторого прогресса добиться всё же удалось. Исследователи установили несколько областей мозга, которые совместно могут отвечать за данную задачу. Наиболее известная из них — теменная кора. В самом толстом месте кора (то есть внешняя оболочка мозга) имеет толщину всего 4,5 миллиметра. При этом кора —это не просто внешнее покрытие, как можно заключить из названия. Нейроны теменной коры отвечают за целый ряд функций, от чувственного восприятия до сложных когнитивных функций. Кора также образует извилины и борозды, которые придают мозгу узнаваемый вид.

Теменная кора участвует в формировании схемы тела несколькими способами. Во-первых, она содержит первичную соматосенсорную кору — ключевую область, отвечающую за анализ чувственной информации, поступающей от тела. Когда мы прикасаемся к чему-либо, чувственная информация первым делом поступает в первичную соматосенсорную кору, где обрабатывается и передаётся в мозг.

Таким образом, первичная соматосенсорная кора играет определяющую роль в нашем взаимодействии с окружающим миром. А ещё участвует в проприоцепции, то есть помогает нам осознавать позу и положение тела в пространстве. Без проприоцепции мы не смогли бы выполнять скоординированные движения. Она также жизненно важна для поддержания схемы тела; чтобы внутренная модель тела была верной, она должна постоянно обновляться.

Получая все эти данные, первичная соматосенсорная кора передаёт их в соседние области, которые собирают чувственную информацию другого типа, например, звуковую и зрительную. Комбинируя все эти данные, мозг генерирует подробную картину тела, его движений и окружающего пространства.

Необъяснимое отрицание

Гипотеза о том, что теменная кора играет важную роль в конструировании схемы тела, подтверждается тем фактом, что повреждение данной области приводит к развитию необычных расстройств, которые искажают восприятие тела. Один из примеров — одностороннее пространственное игнорирование, которое часто развивается после инсульта.

Больные односторонним пространственным игнорированием не видят объекты на одной из сторон поля зрения. Несмотря на то, что они получают полную информацию, они воспринимают мир так, будто половины его не существует. Они, например, едят только с половины тарелки, надевают только один ботинок, бреют или наносят макияж только на одну сторону лица. При этом они часто даже не осознают, что что-то не так.

Трудно себе представить, что можно не замечать подобных вещей. Однако неведение относительно состояния собственного здоровья характерно не только для одностороннего пространственного игнорирования, а и для некоторых других расстройств. У этого явления даже есть название — анозогнозия.

Анозогнозия буквально означает «незнание болезни». Больные анозогнозией часто не просто не знают, что они больны, а и решительно отрицают, что с ними что-то не так, выдвигая абсурдные аргументы.

У некоторых пациентов с односторонним пространственным игнорированием развивается особая разновидность анозогнозии — анозогнозия гемиплегии. Гемиплегия — это паралич половины тела. При анозогнозии гемиплегии человек парализован на одну сторону, но не осознаёт этого. Вопреки фактам, он настаивает, что он полностью дееспособен. Когда его просят сделать что-то парализованной конечностью, он придумывает какую-то отговорку (например: «Я очень устал») или же просто меняет тему.

В других случаях у него возникают бредовые убеждения о том, почему его тело не функционирует должным образом. Он, например, утверждает, что не может пошевелить той или иной конечностью потому, что она самом деле та ему не принадлежит. Данное расстройство называется соматопарафренией. Одна пациентка заявляла, что её рука — это на самом деле рука её свекрови. Другая утверждала, что кто-то «оставил руку в вагоне метро», и её затем пришили ей. Третий пациент говорил, что гангстеры отрубили руку его брату и выбросили её в реку, а он затем обнаружил её на своей больничной койке (и понятия не имел, как она туда попала).

Анозогнозия гемиплегии и соматопарафрения связаны с повреждением теменной коры. Однако совершенно очевидно, что в тех случаях, когда анозогнозия приобреатет бредовый характер (как при соматопарафрении), должно иметь место что-то ещё, заставляющее пациентов переходить от простого неведения к абсурдным объяснениям. Некоторые исследователи считают, что здесь может иметь место сбой механизма проверки на правдоподобность, вызванный, к примеру, инсультом.

Учитывая симптомы, возникающие при нарушениях схемы тела, можно заключить, что она является жизненно важной составляющей для здоровья мозга. Но, как мы видели, в некоторых случаях конструируемая мозгом схема тела не согласуется с состоянием физического тела. При фантомных конечностях схема тела остаётся неизменной несмотря на потерю конечности, тогда как в других случаях происходит наоборот: с телом пациента всё в порядке, но в схеме тела отсутствует та или ина конечность. Это может вызывать ощущение, что у человека есть лишние конечности, что в свою очередь порождает навязчивое желание любой ценой изменить тело так, чтобы оно согласовалось со схемой тела.

Причудливая одержимость

В 1970-х годал Айзек позвонил в один из исследовательских институтов Университета Джонса Хопкинса с просьбой направить его к хирургу, который согласился бы ампутировать ему левую ногу. Позже он написал: «Меня с 13 лет преследует причудливое навязчивое желание, чтобы мне ампутировали левую ногу выше колена».

Интерес Айзека к ампутации имел сексуальную окраску. Его возбуждали инвалиды на костылях. Он встречался с инвалидами и мастурбировал, глядя на их фотографии. Но одних фантазий об ампутации ему было недостаточно; он хотел испытать её на себе. Университет, однако, отклонил его просьбу. Потеряв надежду на то, что ему удастся найти хирурга, отчаявшийся Айзек решил взять дело в свои руки.

Он нашёл острый кусок нержавеющей стали, вонзил его себе в ногу и начал вбивать его молотком. Затем он смешал гной из прыщей со слизью из носа и втёр эту смесь в рану в надежде, что это вызовет сильную инфекцию, которая сделает ампутацию неизбежной. Когда развилась инфекция, он отправился в больницу. Однако, к его разочарованию, инфекция прошла, и он вернулся домой на двух ногах.

Жажда ампутации

В конце 1970-х годов был придуман термин для описания расстройства, которым страдал Айзек: апотемнофилия. Сегодня преимущественно используется название синдром нарушения целостности восприятия собственного тела (синдром BIID).

Синдром BIID — это скорее психическое расстройство, чем разновидность фетишизма. Но так или иначе, это состояние, которое может кардинальным образом изменить жизнь человека. Некоторые больные не просто испытывают навязчивое желание лишиться конечности, а и предпринимают конкретные действия в этом направлении. В конце 1990-х годов, например, хирург из Шотландии ампутировал ноги двум мужчинам просто потому, что они так захотели. Хирург отметил, что перед операцией оба были угнетены, а после неё стали более счастливыми.

Однако страдающим синдромом BIID редко удаётся найти врача, который готов был бы удовлетворить их желание. Некоторые из них тогда предпринимают самостоятельные попытки. Иногда это имеет катастрофические последствия.

Пятидесятиоднолетний британский госслужающий по имени Карл был одержим ампутацией с подросткового возраста. Когда ему было 40, он получил незначительную травму ноги. Увидев возможность, он намеренно занёс в рану инфекцию. В результате ему пришлось ампутировать ногу выше колена. Однако Карлу этого было мало. Он хотел, чтобы ему ампутировали ещё и руку. Сначала он отрубил себе мизинец правой руки. Это, судя по всему, удовлетворило его на некоторое время, поскольку он на протяжении 5 лет не предпринимал больше никаких действий. Однако затем он повредил мизинец левой руки настолько, что врачи вынуждены были его ампутировать. Ещё через пару лет он отрубил себе безымянный палец. Однако его целью была ампутация целой руки. Устав от половинчатых решений, Карл взял топор и отрубил себе кисть левой руки. Опасаясь, что врачи могут попытаться пришить кисть обратно, он изрубил её на мелкие кусочки.

Одни страдающие синдромом BIID чувствуют удовлетворение после ампутации. Другие (как Карл) испытывают лишь временное облегчение, после чего навязчивое желание возникает вновь. Один больной, например, добился ампутации, погрузив обе ноги в сухой лёд на 7 часов. После операции он заявил, что впервые в жизни почувствовал себя «полноценным человеком». Три года спустя он был по-прежнему удовлетворён своим решением. Однако затем он встретил человека с четырьмя ампутированными конечностями и решил ампутировать себе левую руку. Благодаря терапии это навязчивое желание ослабло, однако полностью не исчезло.

Какими бы причудливыми ни казались описанные в этой главе расстройства, они приобретают смысл, если рассматривать их в контексте схемы тела. Существование внутренней модели тела является эффективным способом помочь мозгу с ориентацией в пространстве.

ОБСЕССИИ

Элиф три раза вынуждена была прерывать осмотр у врача из-за позывов к рвоте. Когда она была доставлена в больницу, то выглядела очень бледной. Её состояние казалось серьёзным, однако анализы не показали ничего необычного. Боль, тем не менее, всё усиливалась. Врач решил сделать ей томографию брюшной полости. Именно тогда ситуация приобрела неожиданный оборот.

Врач ожидал увидеть опухоль, кишечную непроходимость или сильное воспаление — типичные причины симптомов, которые наблюдались у Элиф. Вместо этого томография показала странные тёмные пятна в желудке и тонкой кишке. Всё выглядело так, как будто Элиф съела что-то, что прилипло к оболочке её ЖКТ.

Врач спросил Элиф, не ела ли та что-нибудь необычное в последние несколько дней или, может, случайно проглотила что-то несъедобное. Ответы Элиф были уклончивыми. Тогда у врача возникли подозрения. Он продолжил расспросы, и в итоге Элиф призналась, что ей нравится есть сигаретный пепел. Обычно она съедала пепел от двух или трёх сигарет в день. Перед тем, как попасть в больницу, однако, она съела пепел от примерно десяти. Врач заключил, что тёмные пятна были скоплениями пепла, которые и вызывали симптомы, из-за которых Элиф попала в больницу. Врач посоветовал Элиф обратиться к психиатру, однако та отказалась и покинула больницу, не имея ни малейшего намерения бросать свою опасную привычку.

Элиф страдала расстройством под названием пика. Пика — это непреодолимое желание употреблять в пищу что-либо несъедобное. Аппетиты страдающих пикой бывают очень разными — от чего-то безобидного вроде льда до очень опасных предметов вроде игол. У одной пациентки внезапно появилось навязчивое желание есть мороженый сырой картофель. А 29-летняя беременная женщина по имени Шарлотта (пика встречается среди беременных женщин намного чаще, чем среди любых других групп по причинам, которые мы рассмотрим позже) во время третьего триместра начала есть сгоревшие спички. Это небезопасная привычка, так как спички содержат такие опасные вещества как хлорат калия.

Врачи объяснили Шарлотте, что она ставит под угрозу здоровье своего ребёнка, однако она не могла остановиться. Сколько она ни старалась, она не могла подавить в себе это желание. В итоге она согласилась на индукцию родов. Ребёнок родился с желтухой и некоторыми другими осложнениями, однако впоследствии выздоровел.

Некоторые больные поедают собственные волосы. Это вовсе не так безвредно, как кажется. Поедание волос в чрезмерных количествах может вызывать серьёзные проблемы со здоровьем. Волосы состоят из прочного белка — кератина, который не растворяется под воздействием желудочного сока. Поэтому волосы могут скапливаться в складках желудка, смешиваясь со слизью и остатками пищи и образуя комки, к которым со временем прилипает всё больше волос. При навязчивом поедании волос комки волос становятся настолько большими, что препятствуют нормальному функционированию ЖКТ.

Одна 7-летняя девочка, например, обратилась к врачу с жалобами на постоянную боль в желудке и жидкий стул. МРТ показала наличие некоей массы в желудке. Врачи решили, что это опухоль и нужна срочная операция. Однако когда хирург вскрыл желудок девочки, оказалось, что массой был комок волос длиной 82 сантиметра и весом 795 граммов.

Картофель, сгоревшие спички и волосы — лишь некоторые из необычных предметов, которые страдающие пикой употребляют в пищу. В числе других вата, грязь, шарики, мыло, туалетная бумага, ветки, глина, галька, нафталин, стекло, фекалии и освежитель воздуха для туалета. Пика — не такое уж редкое расстройство. Исследования показывают, что им стадает от 20 до 30 процентов детей младше 6 лет (что едва ли удивительно, учитывая склонность детей тащить в рот всё подряд). В более позднем возрасте пика встречается реже, однако также распространена среди беременных женщин и умственно отсталых (пикой страдает примерно четверть и тех, и других).

Загадочная пика

Учёные, изучающие пику, задаются вопросом: что заставляет некоторых людей променять яичницу с беконом на комок волос? Возможно, за этими необычными предпочтениями стоит инстинктивная попытка восполнить дефицит питательных веществ. Пика часто развивается параллельно с железодефицитной анемией; согласно одной из гипотез, дефицит питательных веществ заставляет человека есть то, что, как считает мозг, поможет восполнить этот дефицит. Это может объяснить распространённость пики среди беременных женщин, которые имеют более высокую потребность в питательных веществах и следовательно чаще испытывают их дефицит.

И всё же нет прямых доказательств связи между пикой и недостатком питательных веществ. Вероятно, каждый случай имеет свои причины. В некоторых культурах пика — это приобретённое поведение и передаётся из поколения в поколение как нечто вроде традиции. На юге США существует практика есть глину (обычно каолин). Одно исследование, проведённое в 1970-х годах среди чернокожего населения округа Миссисипи, показало, что 57 процентов женщин и 16 процентов детей регулярно едят глину (в среднем около 50 граммов в день).

Однако в некоторых случаях людьми не движет ни дефицит питательных веществ, ни традиция. Они жалуются, что желание есть несъедобные предметы возникает у них внезапно и становится неконтролируемым. Например, 10-летний мальчик по имени Хамза попал в больницу после того, как в течение 5 лет ел ковры. Любопытно, что врачи диагностировали у него железодефицитную анемию, однако пика не прошла и после приёма пищевых добавок с железом. Хамза жаловался, что не хочет есть ковёр, однако испытывает неконтролируемое желание это делать. Пытаясь сопротивляться этому желанию, он испытывал невыносимое напряжение, и в итоге поддавался соблазну, чтобы почувствовать облегчение. Это звучит знакомо для большинства психиатров, так как напоминает очень распространённое обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР).

Непреодолимые желания

На том или ином этапе жизни ОКР страдает от 2 до 3 процентов населения. Больных ОКР постоянно преследуют навязчивые мысли — обсессии, которые вызывают навязчивые действия — компульсии, имеющие целью избавиться от вызванной этими мыслями тревоги.

Некоторые компульсии — это видимые действия вроде частого мытья рук (чтобы избавиться от тревоги, связанной с инфекцией) или многократной проверки ручек газовой плиты (чтобы избавиться от тревоги, связанной с возможным пожаром). В других случаях компульсии — это внутренние действия вроде молитвы, анализа произошедших событий или подсчётов. Часто компульсии не имеют логической связи с реальностью. Больной, например, может испытывать потребность многократно включать и выключать свет, считая, что в противном случае с кем-то из членов его семьи случится несчастье. Большинство страдающих ОКР осознают иррациональность подобных утверждений, однако это не помогает им избавиться от компульсии.

В повседневной жизни термином «обсессивно-компульсивное расстройство» часто описывают поведение очень скрупулёзного человека, однако люди с диагнозом ОКР испытывают намного более серьёзные симптомы. Взять, к примеру, случай 14-летней девочки по имени Эми, страдавшей ОКР, связанным со страхом перед инфекцией (примерно 50 процентов страдающих ОКР беспокоятся из-за грязи, микробов, ядовитых химикатов и так далее; в большинстве случаев эта тревога несоразмерна с реальной опасностью). Эми боялась конкретных паразитов — остриц.

Если вы слышали об острицах, то согласитесь, что Эми боялась их не зря. Острицы — это мелкие черви, паразитирующие в кишечнике. Человек иногда проглатывает или вдыхает их микроскопические яйца, которые затем попадают в кишечник. Вылупившиеся черви достигают зрелости в течение нескольких недель и начинают размножаться. Когда самка острицы готова отложить яйца, она дожидается, пока хозяин заснёт (как острицы определяют, что хозяин заснул, по-прежнему остаётся загадкой). Затем острица вылезает через анальное отверстие и откладывает около 10 тысяч яиц в складках кожи вокруг ануса. Яйца покрыты липким веществом, благодаря которому остаются на коже долгое время. Это липкое вещество также раздражает кожу, вызывая сильный зуд. Зуд в районе заднего прохода — наиболее распространённый симптом заражения острицами.

Когда человек чешет задний проход, яйца остриц попадают ему на руки и под ногти, а оттуда — на мебель, игрушки и т.д. Когда другие люди прикасаются к этим предметам, яйца попадают им на руки, после чего могут попадать в рот. Поскольку яйца остриц микроскопические, они также могут передаваться по воздуху (например, когда кто-то встряхивает одеяло), после чего вдыхаются человеком. Острицы — один из самых распространённых видов кишечных червей в США. По оценкам, ими заражено около 10 процентов населения.

У Эми страх перед острицами дошёл до крайности. Она постоянно думала о возможном заражении и по многу раз в день мыла руки; от этого её кожа стала сухой и потрескалась. Но это было только начало. Со временем из-за страха перед заражением она начала бояться даже открывать рот; на протяжении 10 месяцев она почти не говорила. Затем у неё возник страх проглотить остриц во время еды, и она целый месяц отказывалась есть. В итоге она попала в больницу с обезвоживанием организма. Благодаря сочетанию терапии и лекарств через 10 дней она снова начала говорить и принимать пищу.

Однако ОКР — это хроническое расстройство, поэтому Эми, скорее всего, продолжила бороться с ним и после того, как была выписана из больницы.

ОКР с точки зрения нейробиологии

Нейробиологи на протяжении нескольких десятилетий пытаются понять, чем обусловлено необычное поведение, характерное для ОКР. До сих пор нет полной картины того, что происходит в мозгу при ОКР, однако большинство исследователей считают, что причиной всему сеть, соединяющая префронтальную кору с базальными ядрами.

Префронтальная кора — это передняя часть лобных долей. Префронтальная кора составляет примерно 12,5 процентов общего объёма мозга. Как следствие, она участвует во многих функциях. Но в первую очередь она известна своей ролью в когнитивных функциях: принятии решений, контроле импульсов и логическом мышлении.

Орбитофронтальная кора — участок префронтальной коры, расположенный непосредственно над глазницами — играет особо важную роль в развитии ОКР. Орбитофронтальная кора активируется, когда мы чувствуем опасность. Например, когда страдающий ОКР, который боится инфекции, случайно прикасается к дверной ручке в общественном туалете, нейроны орбитофронтальной коры «выстреливают».

Некоторые нейроны соединяют орбитофронтальную кору с базальными ядрами, расположенными у основания мозга. Базальные ядра играют важную роль в движениях, когнитивных функциях, эмоциях и многом другом. А ещё базальные ядра участвуют в целенаправленной деятельности, формировании привычек и смене подхода, когда текущий подход не позволяет достичь желаемой цели.

Нейроы базальных ядер образуют два противоположных пути: прямой (который способствует активности) и непрямой (который угнетает активность). Когда нейроны орбитофронтальной коры активируются в ответ на угрозу (реальную или мнимую), они стимулируют прямой путь базальных ядер и подталкивают нас к действию по противодействию этой угрозе. В случае с пациентом, который прикасается к дверной ручке в общественном туалете, этим действием может быть мытьё рук. У здорового человека после совершения этого действия включается непрямой путь, который предотвращает дальнейшую активность. Но у человека с ОКР связь между орбитофронтальной корой и базальным ядром нарушена. Есть два возможных варианта:

1. Орбитофронтальная кора и связывающий её с базальным ядром путь очень возбудимы. Эта гиперактивность вызывает у больного чрезмерную бдительность по отношению к объектам, которые он считает потенциально опасными.
2. Орбитофронтальная кора страдающего ОКР активируется не только при прикосновении к дверной ручке в общественном туалете, но и при малейшем контакте с любой недезинфицированной поверхностью, даже в собственном доме. Далее повышенная активность прямого пути подавляет торможение со стороны непрямого пути, и больной не может перестать мыть руки. Каждый раз, когда действие повторяется и угроза на время снижается, больной испытывает временное облегчение, которое, однако, усугубляет проблему, подкрепляя реакцию (мытьё рук), что побуждает мозг устанавливать связь между этим действием и положительным исходом. Это, в свою очередь, заставляет мозг прибегать к данному решению снова и снова.

Данная модель ОКР популярна среди нейробиологов, хотя многие исследователи признают, что она слишком упрощённая. Одна из проблем заключается в том, что орбитофронтальная кора — не однородная область мозга. Тогда как в одних её участках при ОКР наблюдается повышенная активность, другие, наоборот, менее активны. Кроме того, исследования показывают, что другие области мозга (например, амигдала) также играют важную роль в развитии симптомов ОКР. Другими словами, описанная выше модель является неполной. И, наконец, активность мозга при ОКР зависит от конкретного человека, его возраста и симптомов.

Обсессии и компульсии наблюдаются не только при ОКР — они также являются отличительной особенностью других расстройств. Это натолкнуло учёных на мысль о существовании некоего «обсессивно-компульсивного спектра». Некоторые учёные, например, считают, что онихофагия (обкусывание ногтей), клептомания и трихотилломания (вырывание волос) относятся к этому спектру. Одно из расстройств обсессивно-компульсивного спектра вызвало широкий интерес у общественности и легло в основу популярного телешоу.

Хоардинг

Когда в 2009 году на экраны вышло телешоу «Барахольщики», хоардинг был уже задокументированным явлением, однако считался симптомом ОКР, а не отдельным расстройством. Лишь в 2013 году в DSM-V хоардинг был назван самостоятельным расстройством.

Диагноз «хоардинг» ставится, когда человек не может заставить себя выбросить даже бесполезные вещи. Большинство больных (до 95 процентов) также что-то коллекционируют. Накапливаться могут любые вещи — от сломанной мебели и мусора до домашних животных. Со временем их становится так много, что пространство оказывается непригодным для жизни.

Когда Джесси и Тельма Гастон поженились, они ещё не были хоардерами. Друзья и родственники вспоминают, как приходили к Гастонам в гости, и дом выглядел вполне нормально. Со временем Гастоны стали неохотно приглашать людей в дом, принимая гостей сначала на крыльце, а потом в саду. И на то были веские основания. Каждая комната была до потолка заполнена письмами, одеждой и мусором. Постепенно мусор начал накапливаться и в саду. Прежде соседи терпеливо относились к Гастонам (которым на тот момент было уже за 70), но когда хлам начал скапливаться за пределами дома, они подали жалобу. После этого Гастоны пропали.

Прошло несколько недель. Гора писем на крыльце росла. Что-то было не так, и обеспокоенные соседи вызвали полицию. Когда полицейские постучали в дверь, им никто не открыл. Но из дома доносился отвратительный смрад. Появились опасения, что супруги могли быть мертвы.

Полицейские взломали дверь. Хлама повсюду было так много, что они с трудом передвигались по дому. У них даже промелькнула мысль, что они обнаружат тела Гастонов под грудами мусора. Однако в итоге они нашли Гастонов живыми. Сначала Тельма оказалась погребена, когда на неё свалилась груда мусора. Джесси попытался вытащить её, но застрял сам.

Они оставались погребёнными под мусором около 3 недель. Крысы попытались воспользоваться их беспомощностью и поживиться человечиной — у обоих по всему телу были следы от укусов. Джесси умер 6 недель спустя от рака. Тельма была слишком слаба, чтобы прийти на его похороны.

Перебор с питомцами

Некоторые хоардеры вместо вещей коллекционируют животных. Это также часто превращается в кошмар. За животными становится невозможно ухаживать; они начинают страдать от недоедания и болезней. Жильё становится загрязнено мочой и фекалиями. Когда вмешиваются соответствующие службы, они обычно находят животных мёртвыми.

Одна женщина держала 92 кошек в трейлере размером 7,5 на 11 футов (это меньше 1 квадратного фута на каждого кота). Когда служба по контролю за животными забрала кошек, большинство из них были покрыты мочой и фекалиями, истощены, больны и имели блох. У некоторых не было конечностей или глаз. Женщина утверждала, что держала кошек у себя, чтобы их не усыпили.

В другом случае соседи пожаловались, что из дома в городе Анкоридж, штат Аляска, доносится отвратительный запах. Когда прибыла служба по контролю за животными, сотрудники обнаружили внутри от 180 до 200 кошек, а пол был покрыт мусором и фекалиями.

Однако хоардеры не ограничиваются только кошками и собаками. Глен Бриттнер впервые завёл крыс после того, как умерла его жена. Поначалу у него было 3 крысы, но они выбрались из клетки и поселились в стенах дома. Затем они стали размножаться. Любой другой на этом этапе позвонил бы дезинсектору. Глен же подкармливал крыс и позволил им заполонить весь дом.

Очень скоро крысы уже жили в стенах, шкафах и матрасах. Глен вынужден был спать в сарае; в противном случае крысы выдёргивали ему волосы и использовали их для своих гнёзд. Иногда они даже слизывали влагу с его глаз и губ. В доме Глена было отловлено более 2 тысяч крыс, но впоследствии он нашёл в стенах ещё 350.

Мозг хоардера

Хоть мы по-прежнему до конца не знаем, чем мозг хоардера отличается от мозга страдающего другим видом ОКР, нам всё же известны некоторые характеристики, обуславливающие хоардинг. Например, большинство хоардеров — очень нерешительные люди, и поэтому им так трудно выбрасывать вещи. Эта нерешительность — не просто изъян характера, а дефицит когнитивных способностей, необходимых для принятия решений.

Хоардерам также свойственны другие когнитивные нарушения, например, проблемы с планированием и решением задач; а ещё примерно 20 процентов из них страдают синдромом дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ). В довершение ко всему, хоардеры часто просто не осознают, что их поведение ненормально. Одно исследование показало, что хоардеры начинают осознавать проблему лишь через 10 лет после появления симптомов.

Изучение мозговой активности хоардеров показывает отклонения в нескольких областях мозга. Как и у страдающих ОКР, у них наблюдается аномальная активность префронтальной коры — часто при выполнении задач, требующих принятия решений и контроля импульсов. Исследователи считают, что это может объяснять нездоровую привязанность хоардеров к вещам (и животным).

Примеры пациентов, которые перенесли повреждения префронтальной коры и у которых впоследствии появились симптомы хоардинга, подтверждают эти выводы. Один 50-летний мужчина, например, начал собирать электроприборы — телевизоры, пылесосы, холодильники и стиральные машины — после операции по удалению опухоли в мозгу. Он поместил в своей гостиной 35 телевизоров, а когда там не осталось места, начал заполнять ими и другие комнаты. Когда и там место закончилось, ему пришлось запихивать телевизоры в вентиляционные каналы. Жена отвела его к врачу в поисках объяснения этому причудливому поведению. Томография показала повреждение префронтальной коры — скорее всего, вызванное опухолью и операцией.

Обсессии и компульсии служат напоминанием о том, как легко потерять контроль над своим мозгом. При ОКР пациенты жалуются, что их преследуют навязчивые мысли, которые заставляют их делать вещи, которых они делать не хотят. Эти мысли и действия возникают из ниоткуда и против воли человека; как будто злостный провокатор засел в мозгу и манипулирует человеком, как кукловод. Возможно, однажды нейробиология прольёт свет на ОКР и поможет больным вернуть контроль над своими мыслями и жизнью.

УНИКАЛЬНЫЕ СПОСОБНОСТИ

Ким Пик родился в 1951 году с непропорционально большой головой и черепно-мозговой грыжей размером с бейсбольный мяч на затылке. Это заболевание несло прямую угрозу жизни, а выживание было сопряжено с высоким риском умственной отсталости и/или инвалидности. Когда Киму было 9 месяцев, его шансы на выживание повысились, однако также стало ясно, что будут долгосрочные осложнения. Один врач даже посоветовал родителям Кима поместить его в специализированное учреждение и забыть о нём. В глазах большинства медиков того времени случай Кима был безнадёжным. Однако случилось иначе. Ким стал известен своими выдающимися умственными способностями

К 3 годам Ким неожиданно излечился от черепно-мозговой грыжи, однако болезнь оставила по себе значительные повреждения мозга. Это обусловило существенную задержку в физическом развитии. Ким не мог ходить до 4-летнего возраста (он передвигался ползком, а его огромная, тяжёлая голова тащилась по земле). Когда же он начал ходить, то передвигался неровной походкой и не мог подниматься и спускаться по лестнице до 14 лет. На протяжении всей своей жизни он не мог без посторонней помощи выполнять повседневные действия — чистить зубы, застёгивать рубашку и причёсываться.

Интеллектуальное и социальное развитие Кима также были аномальными. В зрелом возрасте его IQ был ниже среднего — 87, а результаты по некоторым тестам даже помещали его в категорию умственно отсталых. Он был ярко выраженным интровертом и не мог смотреть людям в глаза. В то же время, он был гиперактивным и испытывал трудности с подавлением неподобающего поведения. В первом классе учитель уже через 10 минут попросил его выйти из-за его постоянных комментариев, не адресованных никому конкретно.

Несмотря на это, родители уже в первые годы его жизни начали замечать его уникальность. Когда Киму было 3 года, он спросил отца, что значит слово «конфиденциальный». Отец в шутку посоветовал ему посмотреть в словаре. Ким так и сделал. Он забрался на стол, снял с полки словарь и нашёл определение. Родители не учили его ни чтению, ни алфавиту.

К 6 годам у Кима обнаружились невероятные способности к запоминанию. Он знал наизусть целые абзацы из прочитанных книг и запомнил содержание нескольких энциклопедий. Ким читал всё, что попадалось ему на глаза — от биографий до атласов — и запоминал большую часть прочитанного. Он также был одержим цифрами; иногда он листал телефонные книги просто чтобы подсчитать сумму цифр в номерах. Кроме этого он научился скоростному чтению. Он мог прочесть одну страницу за 8—10 секунд и запомнить её содержимое.

На момент своей смерти в возрасте 58 лет, Ким прочёл (и запомнил) более 12 тысяч книг. Так он приобрёл энциклопедические знания в самых разных областях, в том числе по истории США, географии, литературе, классической музыке, спорту, кино и многому другому. Он знал все междугородные телефонные коды и почтовые индексы США и Канады.

И всё это несмотря на мозговые аномалии, которые должны были скорее препятствовать, а не способствовать умственному развитию. Например, в мозгу Кима полностью отсутствовало мозолистое тело — крупное сплетение нервных волокон, которое соединяет правое и левое полушария. Подобное встречается очень редко, но иногда дети рождаются без части или вовсе без мозолистого тела. Агенезия мозолистого тела, как называется этот врождённый дефект, может приводить к самым разным последствиям. Иногда она вызывает задержку в развитии, припадки, умственные дефекты, проблемы со зрением и слухом. А иногда люди не испытывают никаких проблем и ничто не указывает на то, что у них отсутствует часть мозга.

Это ставит в тупик нейробиологов. Как объяснить, что повреждение важной структуры мозга для одного человека имеет пагубные последствия, а у другого приводит к развитию таких выдающихся способностей, как у Кима Пика?Некоторые учёные полагают, что из-за отсутствия мозолистого тела мозг Пика вынужден был создавать новые связи между полушариями. Возможно, именно эти новые связи обеспечили ему такие необычные способности. Но также может быть, что отсутствие мозолистого тела не имело отношения к его умственным способностям, и это просто совпадение, что данная аномалия присутствовала у человека с необычными способностями.

Возможно, мы никогда не узнаем ответа. Поскольку Ким был единственным в своём роде (и поскольку он уже умер), наши возможности ограничены. Обычно для исследования необычных способностей нейробиологи набирают группу схожих людей и при помощи компьютерной томографии изучают активность их мозга. Затем показатели сравниваются с показателями людей, не обладающих подобными способностями. Если бы у всех людей с уникальными способностями была агенезия мозолистого тела, например, можно было бы сделать вывод, что данная аномалия играет ключевую роль в развитии таких способностей, какими обладал Ким.

Но был только один Ким Пик. Никто другой не обладал такими же способностями. И посольку ни один другой человек без мозолистого тела не демонстрировал ничего подобного, его способности должны были быть обусловлены чем-то ещё. У Кима было несколько мозговых аномалий, но ни одна из них не может полностью объяснить его способности.

Люди с уникальными способностями

Ким Пик был савантом (от французского savant — «учёный»). В медицинском контексте, словом «савант» обозначается человек, обладающий выдающимися способностями в одной области знаний, несмотря на общую ограниченность личности (часто вследствие отклонения в развитии, мозговой травмы или заболевания). Термин впервые употребил в этом значении Джон Лэнгдон Даун (учёный, известный тем, что впервые описал синдром Дауна) в конце XIX века.

Примечательно, что саванты, как правило, обладают выдающимися способностями в одной из нескольких областей: музыке, изобразительном искусстве, календарных расчётах, математике или пространственном мышлении. К этому часто добавляется феноменальная память.

Синдром саванта показывает, сколько мы по-прежнему не знаем о мозге. Несмотря на внушительный прогресс в нейробиологии, мы всё ещё не знаем, как возникают подобные уникальные способности. Большинство гипотез о причинах развития синдрома саванта гласят, что выдающиеся способности возникают благодаря подавлению, а не усилению, нормальных функций мозга.

Мозг без границ

Мозг очень умело обрабатывает огромные объёмы входящей чувственной информации. Он фильтрует данные, отсеивая несущественные так, что они не достигают сознания. Вместо того, чтобы рассматривать каждый стимул как совершенно новый, он использует прошлый опыт для оценки воспринимаемых явлений. Предположим, вы идёте по улице и видите вдалеке крупный продолговатый объект, движущийся с довольно высокой скоростью. Мозгу не нужно ждать, пока объект приблизится и станет отчётливо различимым; он использует свои знания о продолговатых, двигающихся по дорогам объектах, и сразу решает, что это, скорее всего, машина.

Использование концепций и ярлыков для осмысления мира имеет очевидные преимущества. Например, оно помогает быстрее оценить происходящее и ускоряет обучение благодаря категоризации явлений. В то же время, этот подход имеет и свои недостатки. Из-за него наше представление о мире во многом обусловлено предыдущим опытом, и мы склонны не замечать или неверно интерпретировать новые стимулы.

Что было бы если бы мозг не категоризировал и не вешал ярлыки? Поначалу поток чувственной информации наверняка был бы ошеломляющим. Однако со временем это могло бы привести к восприятию, недоступному для обычного человека. Например, это сделало бы возможным обострённое восприятие деталей, которое позволило бы позже в точности воссоздать увиденное в форме картины. Или же это могло бы позволить человеку фокусироваться на отдельных элементах, не категоризируя их, что усилило бы его способность к запоминанию. Возможно, это могло бы повысить творческие способности, которые часто ограничиваются склонностью мозга смотреть на мир через призму ярлыков.

Некоторые учёные считают, что мозг саванта — это мозг, не склонный категоризировать и вешать ярлыки на входящую информацию. Согласно этому взгляду, главное различие между мозгом саванта и мозгом обычного человека — это более низкая активность областей, участвующих в двух вышеупомянутых функциях. Одна такая область находится в левом полушарии, а именно в передней височной доле. Учёные полагают, что подавление мозговой активности в этой области может обуславливать способности, свойственные савантам.

Исследователи попытались пробудить выдающиеся способности в обычных людях при помощи транскраниальной магнитной стимуляции (ТМС). Устройство для ТМС генерирует магнитные импульсы, которые через череп стимулируют активность нейронов. Эффект от ТМС обычно непродолжительный, однако данный метод может в будущем помочь при лечении депрессии, мигрени и ОКР.

Когда исследователи использовали ТМС для стимуляции передней височной доли участников, не обладающих выдающимися способностями, они получили любопытные результаты. У некоторых участников обнаружилось улучшение способностей к рисованию и запоминанию, а также повысилось умение замечать мелкие ошибки в тексте и быстро оценивать на глаз количество изображённых объектов.

Стоит отметить, что эксперимент не привёл к возникновению выдающихся способностей. Тем не менее, полученные результаты натолкнули исследователей на мысль о том, что такими способностями потенциально обладает каждый человек. Но есть и более убедительное доказательство в пользу того, что люди обладают скрытыми талантами: внезапное развитие синдрома саванта после мозговой травмы.

Неожиданный талант

В 2006 году Дереку Амато должно было исполниться 40, но он по-прежнему не нашёл своего призвания. За свою жизнь он был владельцем автомойки, торговал машинами, был пиарщиком в некоммерческой организации, инструктором по карате и почтальоном. Бросив очередную работу, он решил вернуться в родной город, Сиу-Фолс, штат Южная Дакота, чтобы навестить свою мать и встретиться со старыми друзьями. Эта встреча перевернула всю его жизнь.

Когда Дерек и его друзья дурачились у бассейна, он попросил, чтобы ему бросили мяч, так как он хотел поймать его во время прыжка в воду. Его друг бросил ему мяч, Дерек поймал его, но не рассчитал глубину бассейна. Нырнув, он ударился головой о дно. Вынырнув из воды, он не смог самостоятельно выбраться из бассейна. Друзья что-то говорили ему, но он не слышал. Он сразу понял, что случилось что-то серьёзное.

Врачи сказали Дереку, что у него сотрясение мозга и он может потерять слух. Но последствия оказались иными. Дерек начал страдать от сильных головных болей, проблем с памятью и повышенной чувствительности к свету. А ещё у него развился неожиданный талант.

Через несколько дней после происшествия Дерек приехал к своему другу Рику, чтобы попрощаться перед отъездом. Разговаривая с Риком, он заметил в другом конце комнаты небольшой синтезатор и почувствовал непреодолимое желание сыграть на нём, хотя никогда в жизни не брал уроков фортепиано. Дерек начал играть; его пальцы перебирали по клавишам с лёгкостью профессионального пианиста. Он на ходу сочинил новую композицию. Дерек играл не останавливаясь на протяжении 6 часов. Так он нашёл своё призвание и решил посвятить жизнь музыке. Он записал два альбома и отправился в турне по стране.

Из ниоткуда

То, что произошло с Дереком — это приобретённый синдром саванта, который обычно развивается вследствие мозговой травмы или болезни. Приобретённый савантизм встречается очень редко — есть всего около 30 задокументированных случаев. Каждый из них так же удивителен, как и случай Дерека.

Джейсон Пэджетт, например, работал продавцом в магазине матрасов и вёл образ жизни, который вращался вокруг «девушек, вечеринок, выпивки и похмелья». Никто не ожидал от него выдающихся способностей. Он лишь со второй попытки закончил последний класс школы и поступил в общественный колледж, но бросил учёбу.

В сентябре 2002 года Джейсона ограбили при выходе из караоке-бара. В результате нападения он получил сильное сотрясение мозга. Это изменило его жизнь. Всё началось с перемены в восприятии. Окружающий мир начал видеться ему пикселированным; он стал видеть повсюду линии и геометрические формы. Он часами рисовал фракталы. За короткое время он выполнил более тысячи таких рисунков.

Новый взгляд на мир пробудил у Дерека интерес к математике и физике. Начав размышлять о природе пространства-времени, он открыл в себе понимание сложных математических принципов, и сегодня некоторые считают его гениальным математиком.

Орландо Серрелл был обычным 10-летним мальчиком, пока в 1979 году не получил по голове бейсбольной битой. От удара Орландо упал, но уже через несколько минут поднялся и вернулся в игру. Головная боль долго не проходила, однако он не обращался к врачу. Через некоторое время он заметил, что может за считанные секунды вычислить, на какой день недели выпадает любая дата. У него также развилась феноменальная память. Он помнит в мельчайших подробностях каждый день после происшествия.

В других случаях приобретённого савантизма выдающиеся способности появлялись у людей после инсульта, деменции, операции на мозге или повреждении мозга. Но за последнее десятилетие учёные осознали, что повреждение мозга не является обязательной предпосылкой савантизма. Сегодня есть более десятка задокументированных случаев синдрома саванта без предшествующих травм. У этих людей выдающиеся способности возникли из ниоткуда.

Мишель Фелан в декабре 2016 года проснулась посреди ночи из-за непреодолимого желания рисовать. За 43 года жизни она не проявляла никакого интереса к искусству и не брала уроков рисования. В течение последующих 3 месяцев она создала 15 картин. Сегодня она рисует по 8 часов в день. Некоторые сравнивают её художественный стиль с Фридой Кало и Пабло Пикассо.

Так что в том, что касается синдрома саванта, нет никаких строгих правил. Немногие имеющиеся у нас факты указывают на то, что он может возникнуть у кого угодно и когда угодно. Его единственная постоянная черта — это то, что он имеет компульсивную природу. Савант чувствует, что создавать искусство, считать, запоминать и так далее его заставляет некая сила, которой он не в силах противостоять.

Редкость синдрома саванта очень затрудняет изучение его нейробиологической подоплёки. Чтобы сделать какие-либо обоснованные выводы, учёным нужно изучить множество савантов. Но из-за малого количества случаев в большинстве исследований участвует лишь один савант. Поэтому мы мало что можем сказать о синдроме саванта наверняка. Однако, как и многие другие расстройства, описанные в этой книге, он ставит важные вопросы о мозге. Ведь если савантизм может развиться после мозговой травмы — или вообще без какой-либо причины — значит ли это, что выдающиеся способности скрываются в каждом из нас?

СЕКСУАЛЬНОСТЬ

Эрика Эйфель была чемпионкой мира по стрельбе из лука. В начале 2000-х годов она была в составе сборной США и входила в число лучших стрелков из композитного лука в мире. Однако новое увлечение положило конец её спортивной карьере.

Когда в 2004 году Эрика начала новые отношения, её друзья и близкие не могли понять, почему она пренебрегает своим талантом ради партнёра, который не отвечает ей взаимностью. Эрика упадала за объектом своей страсти, тогда как он не проявлял никаких чувств по отношению к ней. Более того, он и не мог этого сделать, так как был неодушевлённым объектом. Речь шла об Эйфелевой башне. И это не было лишь мимолётное увлечение. Эрика ЛаБри сменила имя на Эрика Эйфель в ходе свадебной церемонии, которая состоялась в 2007 году.

Для Эрики это была не первая влюблённость в неодушевлённый объект. Прежде она уже была влюблена в лук, который называла Лэнс; по её словам, этот союз сыграл ключевую роль в её успехах в стрельбе. А ещё её исключили из академии ВВС США из-за привязанности к японскому мечу.

Отношениям с Эйфелевой башней не суждено было продлиться долго. Сама Эрика винит в этом недоброжелателей. Увлечение Эрики получило широкую огласку после выхода документального фильма «Замужем за Эйфелевой башней». Несмотря на то, что она дала согласие на съёмки, ей казалось, что в окончательной версии фильма уделяется неоправданно много внимания сексуальному аспекту её связи с башней. Эрика жаловалась, что впоследствии не могла даже посещать знаменитую туристическую достопримечательность, не ловя на себе подозрительные взгляды персонала и других туристов. Именно поэтому она решила порвать отношения. После этого она вернулась к своему предыдущему увлечению — (к тому моменту уже почти полностью разрушенной) Берлинской стене.

Объект желания

Случай Эрики — это пример объектофилии, романтической, эмоциональной и/или сексуальной привязанности к неодушевлённым объектам. Десятки людей во всём мире называют себя объектофилами. Одни, как Эрика, влюблены в известные сооружения; другие испытывают привязанность к машинам, аттракционам, героям видеоигр, греческим статуям, подушкам с изображением персонажей аниме, заборам, синтезаторам и секс-куклам.

Сказать, что объектофилия мало изучена, — это не сказать ничего. Данная тема почти не встречается в медицинской литературе. Некоторые считают объектофилию извращением, однако объектофилы утверждают, что это такая же разновидность ориентации, как гетеросексуальность или гомосексуальность, и что её не выбирают. Если согласиться с этим, то объектофилию нельзя рассматривать как расстройство. В то же время, представление объектофилов о любви и влечении явно отличается. И учёные нашли некоторые ключи к пониманию объектофилии.

Прежде всего, многие объектофилы утверждают, что являются синестетами. Синестезия — это вид восприятия, при котором раздражение в одной сенсорной системе ведёт к непроизвольному отклику в другой. Типичный пример — склонность ассоциировать звуки с определёнными цветами. Для синестета, например, труба звучит как красный цвет, а флейта — как синий. Однако есть много разновидностей синестезии. Объединение звуков и цветов называется хроместезией, а связывание цветов с буквами, цифрами или словами — графемно-цветовой синестезией (например, буква М видится синей, а А – красной). При графемно-персонификативной синестезии цвета также связаны с «личностью» букв, цифр или слов. Например, буква А — вспыльчива и следовательно ассоциируется с красным цветом.

При лексико-гастической синестезии определённые слова ассоциируются с определёнными вкусовыми ощущениями. У британского синестета Джеймса Уоннертона любая беседа вызывает череду вкусовых ассоциаций. Когда он работал в пабе, то часто выдавал сдачу, и при этом чувствовал острый вкус плавленого сыра. А имя Дерек (так звали постоянного посетителя) ассоциировалось у него со вкусом ушной серы.

Одно исследование показало, что среди объектофилов больше синестетов, чем среди обычного населения. Однако, помимо упомянутых выше форм, объектофилы часто испытывают объектно-персонификативную синестезию, при которой мозг наделяет неодушевлённые объекты чертами характера. Это едва ли неожиданно. Если объектофилы всю свою жизнь ассоциировали личные качества с объектами, то вполне логично могут сделать вывод, что отношения с объектами также возможны.

Тем не менее, большинство людей с объектно-персонификативной синестезией не влюбляются в объекты. Соответственно, в мозгу объектофила должно происходить что-то ещё, что заставляет его выбирать объектом своего желания вещи, а не людей. Но это пока тайна.

В глазах смотрящего

Само собой, сексуальное возбуждение от вещей, которые обычно не являются частью полового акта, встречается довольно часто. Мы называем это фетишем.

Трудно определить, насолько распространены разнообразные фетиши, поскольку люди предпочитают держать в секрете подобные сексуальные предпочтения. В 2007 году было проведено исследование, целью которого было изучить распространённость некоторых фетишей на примере онлайн-форумов (в частности, на Yahoo!). Было обнаружено огромное количество необычных сексуальных предпочтений, и многие люди (на условиях анонимности) готовы были о них рассказать. Поиск по ключевому слову «фетиш» в названии или описании выдал 2938 групп с более чем 150 тысячами членов (для сравнения — поиск по слову «баскетбол» дал 3471 группу). Самым распространённым из фетишей оказался фут-фетишизм. Также много групп было посвящено губам, ногам, ягодицам, грудям и гениталиям; меньше — ногтям, носам, ушам и зубам.

Некоторые группы были посвящены предметам одежды, имеющим эротический подтекст: колготкам, юбкам и нижнему белью; другие — наручным часам, курткам и даже подгузникам. Целых 933 человека состояло в группах, посвящённых стетоскопам, а 150 — слуховым аппаратам. Ещё 28 человек возбуждали катетеры. Восемьдесят два человека состояло в группах любителей пота, а 8367 — в группах, посвящённых моче, крови, слизи и фекалиям.

Банки, ступни и булавки: нейробиологическая подоплёка фетишей

Никто точно не знает, как возникают фетиши. За долгие годы учёные выдвинули множество более или менее убедительных гипотез. В 1920-х годах Зигмунд Фрейд выдвинул, вероятно, самое известное и самое причудливое объяснение. Фрейд предположил, что фетиш (преимущественно мужская склонность, по его мнению) — это попытка мальчика справиться с травмирующим осознанием того, что у его матери нет пениса. Тревога, по словам Фрейда, объясняется страхом, что пенис самого мальчика также может быть удалён (возможно, его отцом в наказание за его сексуальное влечение к матери).

Чтобы пережить эту травму, считал Фрейд, ребёнок переключает свой интерес с гениталий матери на что-то другое. Новый объект его желания может быть связан с одним из его последних переживаний перед тем, как он осознал, что у его матери нет пениса. Часто это ступни, ноги, нижнее бельё и т.д. Объект фетишизма может быть здоровой альтернативой влечения к матери и может впоследствии помочь ему избежать кастрации со стороны отца.

Несмотря на весомый вклад Фрейда в понимание того, как устроено сознание, некоторые из его идей в свете современных научных знаний звучат неубедительно. Мало кто из психологов сегодня согласен с его интерпретацией фетишизма. Тем не менее, объяснение по-прежнему ищут преимущественно в детских переживаниях. Согласно одной из теорий, выбранный объект мог играть роль в запомнившемся раннем сексуальном опыте, из-за чего сформировалась устойчивая ассоциация между этим объектом и сексуальным удовлетворением.

Исследователи попытались воспроизвести данный процесс экспериментальным путём. В 1999 году учёные попробовали «научить» участников эксперимента испытывать сексуальное возбуждение при виде изображения стеклянной банки (данный предмет был выбран из-за того, что вряд ли фигурирует в чьих-либо сексуальных фантазиях). Для измерения возбуждения учёные использовали плетизмограф. Участниками эксперимента были девятеро студентов мужского пола из Университета Северной Дакоты; за участие они получили по 20 долларов (едва ли достаточная сумма, чтобы компенсировать стыд от того, что вы испытывали возбуждение при виде банки).

Исследователи показывали участникам изображения обнажённых женщин непосредственно до или после изображений стеклянной банки. Всего через несколько сеансов изображение банки начало вызывать возбуждение. Данный эксперимент показывает, насколько примитивным может быть наш сексуальный мозг. Но он также кое-что сообщает нам о фетишах, ведь они могут формироваться аналогичным образом — через устойчивые воспоминания, в которых ранее нейтральный стимул связывается с секуальным опытом. Полученные результаты интересны, однако они по-прежнему оставляют множество вопросов без ответа. Например, они ничего не сообщают нам о том, насколько распространены подобные приобретённые связи.

Некоторые исследователи — например, известный нейробиолог Вилейанур Рамачандран — акцентируют внимание на других факторах возникновения фетишей. Например, Рамачандран считает, что фут-фетишизм возникает вследствие неправильного соединения нейронов в соматосенсорной коре (области мозга, ответственной за обработку сигналов от тела). Гипотеза Рамачандрана основана на анатомической особенности первичной соматосенсорной коры: каждая её часть отвечает за получение информации от отдельной части тела. Одна часть активируется, когда вы прикасаетесь к своему лицу, другая — когда вы прикасаетесь к своей ноге, и т.д. Рамачандран обратил внимание, что часть первичной соматосенсорной коры, которая получает информацию от ступней, смежна с частью, которая получает информацию от гениталий. Следовательно, небольшой ошибки достаточно, чтобы стимуляция ступней также начала приводить к стимуляции части первичной соматосенсорной коры, связанной с гениталиями, вызывая сексуальное возбуждение.

Есть задокументированные случаи, когда склонность к фетишизму возникала или исчезала параллельно с изменениями в мозгу. Например, у 38-летнего Генри был необычный фетиш: ему доставляло удовольствие смотреть на булавки. Увлечение булавками началось в детстве. С тех пор он постоянно искал места, где можно было уединиться (вроде ванной) и смотреть на булавки. Однако в юном возрасте у Генри во время этого занятия также начали случаться припадки. Важно отметить, что припадки не всегда выглядят так, как мы привыкли себе это представлять: человек падает на землю и начинает биться в конвульсиях (это, так называемые, тонико-клонические судороги). При припадках человек также может долгое время смотреть в никуда или испытывать мышечные сокращения только в одной части тела.

В случае Генри припадок начинался, когда его глаза становились стеклянными после продолжительного смотрения на булавку. Он начинал непроизвольно издавать тихое мычание, а затем совершать сосущие движения губами. После этого он на некоторое время переставал двигаться и ни на что не реагировал. Припадок заканчивался так же внезапно, как и начинался. Иногда после припадка он надевал одежду своей жены.

Судя по всему, припадки провоцировались сильными эмоциями, вызванными рассматриванием булавок. Тем не менее, несмотря на регулярные припадки, Генри не желал отказываться от своего фетиша. Не найдя другого способа контролировать эти припадки, врачи в итоге решили сделать операцию на мозге. Используя устройство для измерения электрической активности в мозгу, они определили, что источник припадков находился в определённой части височной доли. Затем они хирургическим путём удалили эту часть.

После операции припадки прекратились. А вместе с ними исчез и фетиш, связанный с булавками. Генри снова заинтересовался своей женой. Случай Генри несомненно уникален, однако он наталкивает на вывод, что по крайней мере некоторые фетиши можно объяснить нетипичной мозговой активностью. А если мы проанализируем другие разновидности необычного сексуального поведения, то обнаружим ещё больше примеров, в которых это поведение можно проследить к связям между нейронами.

Головокружительное разнообразие сексуальных предпочтений

Фетишизм — лишь один из видов парафилии, то есть атипичного сексуального интереса. Одни парафилии безобидны и довольно распространены — например, мазофилия (пристрастие к женской груди) или гинандроморфофилия (влечение к трансгендерам). Другие преимущественно безобидны, хоть и очень необычны: дендрофилия (влечение к деревьям) и формикофилия (возбуждение от ползания по телу или кусания мелких существ вроде улиток, лягушек и муравьёв). Лактофилия — это влечение к кормящим женщинам, а плюшофилия — к мягким игрушкам. Мукофилия — это возбуждение от слизи, эпроктофилия — от кишечных газов, а гематиголагния — от использованных прокладок. Список очень длинный.

К сожалению, некоторые другие парафилии не подразумевают согласия другой стороны, что может делать их противозаконными. Сюда, конечно же, относятся педофилия, зоофилия и некрофилия.

Изменения в мозгу и парафилии

В научном сообществе обычно проводят различие между парафилическим интересом (когда кто-то имеет необычное сексуальное желание) и парафилией (когда необычное желание должно быть удовлетворено, чтобы человек испытал возбуждение). Когда парафилия вызывает значительный дистресс или приносит вред другим людям, её определяют как парафилическое расстройство.

Парафилический интерес довольно распространён. Опрос с участием более чем тысячи мужчин и женщин показал, что почти половина из них (45,6 процента) имеют парафилические интересы: вуайеризм, фетишизм или эксгибиционизм. Однако когда дело доходит до парафилического поведения, цифры существенно ниже. В рамках того же опроса лишь около трети респондентов признались, что осуществляли свои фантазии на практике.

Исследований, посвящённых распространённости парафилических интересов, очень мало, и нетрудно догадаться почему: очень немногие готовы открыто говорить о подобных вещах. По той же причине у нас ещё меньше данных о распространённости парафилических расстройств. Можно с уверенностью сказать, что они встречаются реже, чем парафилические интересы, однако насколько именно — сказать трудно.

Более того, гипотезы относительно нейробиологической подоплёки парафилий — это верный способ навлечь на себя критику. Во-первых, попытки установить мозговую активность, стоящую за парафилией, способствуют представлению о том, что подобные наклонности — это патология, а не нормальные проявления сексуальности. Данная точка зрения существует потому что медицинский истеблишмент долгое время осуждал любое сексуальное поведение кроме гетеросексуальности. Многие психиатры считали гомосексуальность патологией вплоть до 1970-х годов, и лишь в 1973 году Американская ассоциация психиатров убрала его из списка расстройств.

Сегодня некоторые утверждают, что сексуальные интересы и акты, которые не причиняют вреда другим, не должны считаться отклонениями. Следовательно, отождествление безобидных парафилий с патологиями — это движение в неправильном направлении. Трудно не согласиться с этим мнением, однако невозможно игнорировать и тот факт, что некоторые парафилические интересы очень редкие. Поэтому понимание того, почему в этих случаях мозг работает иначе, имеет определённую ценность.

Во-вторых, некоторые считают, что объяснять причиняющее другим вред сексуальное поведение (вроде педофилии) нейробиологическими аномалиями равноценно утверждению, что люди, воплощающие свои фантазии на практике, не несут ответственности за свои действия. Например, если педофил докажет, что его поведение вызвано опухолью мозга, освобождает ли это его от ответственности? Я считаю, что даже если педофилия действительно возникает вследствие нарушения активности мозга, на пути к действию стоит множество решений, и эти решения подразумевают моральную ответственность.

И всё же есть очевидная связь между парафилиями и мозговой активностью. Множество примеров предоставляет одно из самых распространённых неврологических расстройств — болезнь Паркинсона, которая характеризуется прогрессирующей гибелью нервных клеток (нейродегенерацией). При болезни Паркинсона нейродегенерация происходит преимущественно в областях мозга, отвечающих за движение, что ведёт к характерным симптомам: тремору, медленным и затруднённым движениям, мышечной ригидности и постуральной неустойчивости.

При болезни Паркинсона имеет место недостаточная выработка нейромедиатора дофамина, поскольку деятельность областей мозга, отвечающих за выработку дофамина, нарушается в результате нейродегенерации. По мере того, как уровень дофамина падает, симптомы болезни прогрессируют. Поэтому врачи часто прописывают пациентам препараты, повышающие уровень дофамина.

Эти препараты, однако, иногда имеют странные побочные эффекты, связанные с повышенной выработкой дофамина. Дофамин играет важную роль в мотивации и стремлении к удовольствию. Само собой, это также значит, что он участвует в аддикциях и других расстройствах контроля импульсов. Пациенты, которые принимают препараты, повышающие выработку дофамина, иногда начинают испытывать эйфорию; у них также проявляется нетипичное для них поведение: склонность к азартным играм, перееданию, компульсивному шопингу, а также одержимость сексом. Все эти симптомы характерны для синдрома дофаминовой дизрегуляции (СДД).

В одном случае 74-лений пациент по имени Джим, боровшийся с болезнью Паркинсона на протяжении 20 лет, всё это время принимал повышающие выработку дофамина препараты и не замечал никаких побочных эффектов. Однако когда его врач существенно повысил дозу, у Джима появились неожиданные сексуальные наклонности. Джим стал буквально одержим сексом. У него стала часто возникать эрекция, которую он и не думал скрывать от друзей и родных. Ему хотелось заниматься сексом с женой по нескольку раз в день, и он злился, когда она ему отказывала. Тогда он предложил секс своей 15-летней внучке. И, как если бы этого было мало, жена застала его за попыткой заняться сексом с собакой.

Страдающие болезнью Паркинсона — не единственные, кто испытывает резкий рост интереса к сексу после нарушения функций мозга. Взять, к примеру, сорокалетнего школьного учителя Джейкоба, чья жизнь пошла под откос после двух лет стабильного брака. Джейкоб всегда интересовался порнографией, однако помимо этого, по его словам, его сексуальные интересы всегда были вполне обычными. С определённого момента Джейкоб стал одержим сексом. Он впервые в жизни начал снимать проституток, а просмотр порнографии превратился в постоянное занятие. К сожалению, его предпочтения также расширились, распространившись на детей. Джейкоб собрал коллекцию детской порнографии, после чего начал приставать к своей несовершеннолетней приёмной дочери. Та рассказала об этом матери, что привело к обнаружению его коллекции детской порнографии. Джейкоба арестовали.

За день до того, как он должен был начать отбывать свой тюремный срок, у Джейкоба начались головные боли, настолько сильные, что он оказался в больнице. Там он также пожаловался на проблемы с равновесием. В ходе обследования Джейкоб постоянно заигрывал с медсёстрами. МРТ показала крупную опухоль в префронтальной коре. Была назначена операция. После хирургического удаления опухоли сексуальное поведение Джейкоба внезапно вернулось в норму. Тюремный срок был заменён на принудительную терапию в группе Анонимных сексоголиков. Через 7 месяцев ему было позволено вернуться домой.

Всё хорошо, что хорошо кончается, скажете вы. Вот только была одна небольшая загвоздка. Примерно через год после операции у Джейкоба возникло непреодолимое желание собрать новую коллекцию порнографии. Вновь была проведена МРТ, и оказалось, что опухоль снова начала расти. Опухоль снова была удалена, и парафилические наклонности снова исчезли. Случай Джейкоба не единственный. В медицинской литературе описано множество случаев появления новых сексуальных предпочтений из-за опухоли мозга, мозговой травмы или болезни.

Разумеется, кто-то может возразить, что у этих людей всегда были данные наклонности, просто из-за травмы мозга их стало больше невозможно скрывать. Быть может, опухоль нарушила работу механизма, который позволял Джейкобу подавлять социально и нравственно неприемлемые желания. Многим такое объяснение легче принять, чем мысль о том, что наши нравственные принципы могут потерпеть крах из-за нарушений в мозгу. Однако количество пациентов, которые прежде не проявляли интереса к запретным сексуальным желаниям — но стали одержимы ими после внезапного повреждения мозга — подтверждает версию о том, что по крайней мере в части этих случаев речь идёт о совершенно новом поведении, вызванном нейробиологическими изменениями.

©Marc Dingman

Оригинал можно почитать тут.