80 лет назад началась история легендарной разведгруппы «Джек» [обновлено 10.03.2025]
Эта провинция Германии считалась адом для бойцов невидимого фронта. Красивая фраза родом из приключенческой повести? Отнюдь.
Под прусским Растенбургом (ныне – польский Кентшин) располагалась штаб-квартира Гитлера «Вольфшанце» («Волчье логово»). Регион находился под личным контролем Гиммлера. Режим был строжайшим. Ни один самолёт не мог залететь незамеченным, любой выход в эфир сразу пеленговался. А на земле парашютистов ждали специальные команды с собаками, полиция, полевая жандармерия, фольксштурмовцы, гитлерюгенд.
Не стоило рассчитывать и на мирных жителей. Из двухмиллионного населения Восточной Пруссии слишком многие были убеждёнными сторонниками Гитлера. Немудрено – при нём эта провинция первой в Германии забыла, что такое безработица. Ну а те, кто ровно дышал к фюреру, благодаря пропаганде Геббельса панически боялись «сталинских бандитов». И при малейшем подозрении сообщали куда следует. Тем более что карой за сокрытие подобной информации была смерть.
Наконец, прусский ландшафт был крайне неподходящим для нелегала. Леса по большей части походили на парки, без подлеска, чуть ли не метлой выметенные, поделённые просеками на участки. А открытые пространства пересекает множество рек, ручьёв, каналов. Мосты же, как правило, круглосуточно охранялись. Кроме того, даже к удалённым хуторам-фольваркам зачастую вела телефонная связь. Так что уже через час самый глухой район мог быть оцеплен – и: «Рус, сдавайся!..»
За годы войны в Восточную Пруссию было заброшено порядка 2500 человек в составе различных разведывательно-диверсионных формирований. Девяносто процентов из них погибли. Причём многие умирали, даже не успев ничего сделать. Их расстреливали ещё в воздухе…
Только всё же были те, кто сумел победить в этом прусском аду. А одну из разведгрупп, «Джек», теперь называют легендой.
Разведчика, который выжил в прусских лесах в течение месяца, считали долгожителем. Группа «Джек» продержалась полгода. И осталась непобеждённой.
А ещё история «Джека» – это пример того, как в самых нечеловеческих условиях можно оставаться человеком.
Их забросили глубокой ночью 27 июля 1944-го. Прыгали наугад, угодили в болото у посёлка Лаукнен (он же Хоенбрух, ныне – Громово Славского района). Самолёт уйти не сумел, его сбили возле Куссена (Весново Краснознаменского района). Группа же практически сразу после заброски осталась без командира. Павел Крылатых погиб, когда они в ночном лесу наткнулись на противника. И у товарищей даже не было возможности похоронить его…
Командира сменил его первый зам Николай Шпаков. И, уходя от преследования, группа продолжила движение в заданный район. Главной задачей командование поставило отслеживать перевозки по шоссе и железным дорогам, которые связывали Кёнигсберг с Инстербургом (Черняховск) и Тильзитом (Советск). «Режим дня» был таким: собрали сведения, передали их в Центр, затем – облава, многочасовой уход от погони. И снова: сбор сведений, радиосеанс, облава.
Постоянное напряжение, смертельная опасность. И если бы «только» это. Вскоре у них кончились продукты. Порой по трое суток не удавалось ничего перехватить, голодали. Да что голодали – даже попить нередко могли лишь из луж. О помывке и речи не было. Потом пришла осень, начались дожди, стало холодно. Спали на земле. А одежда всё та же – летняя, перепревшая, со вшами. Между тем в группе ведь были и девушки…
Однако, вопреки всему, «Джек» продолжал отправлять командованию 3-го Белорусского фронта радиограммы с ценными данными.
Во время очередной стычки погиб боец группы Иосиф Зварика. Товарищи нашли его повешенным на дереве вниз головой. И – табличка с надписью по-немецки: «Так будет с каждым из вас». Он был самым «старым» из них. 29 лет…
Затем в ходе другого столкновения группа осталась без командира Шпакова*, а переводчик Наполеон Ридевский так повредил левое колено, что передвигаться мог лишь ползком. С неходячим Ридевским согласился остаться самый юный – 15-летний Генка Юшкевич (по документам он считался старше – прибавил себе возраст, чтобы взяли в отряд). А остальных Иван Мельников, второй зам Крылатых, ставший после Шпакова командиром группы, повёл в сторону Польши.
Уходили с тяжёлым чувством. Ведь оставляли раненого и мальчишку. К тому же где – в замерзающем осеннем лесу, без связи, еды, возле боевых позиций врага…
* Отбившись от своих, потом он присоединился к другой группе, в составе которой погиб в октябре 1944-го в районе Инстербурга.
В ноябре 1944-го из Центра в группу прислали Анатолия Моржина, который стал новым командиром. Но дни этой части «Джека» оказались сочтены. Сперва был убит боец Иван Овчаров. Потом погибли сразу трое – Моржин, Мельников и радистка Зинаида Бардышева (получив тяжёлое ранение, она застрелилась, не желая сдаваться). Вторая радистка, Анна Морозова, блуждая по лесам, сумела найти другую группу. Затем они соединились с местными партизанами. Однако 31 декабря советско-польский отряд попал в облаву. Уходя от преследования, Морозова была ранена разрывной пулей в левую руку. После чего, оставшись одна, отбивалась до последнего, в конце взорвав гранатой и себя, и тех, кто пытался взять её в плен*…
* До того как стать радисткой, она руководила интернациональной подпольной группой в тылу врага на Брянщине, о чём снят фильм «Вызываем огонь на себя». Посмертно ей было присвоено звание Героя Советского Союза.
И всё-таки погибли не все. Ридевский и Юшкевич, скрываясь в норе-землянке, страдали от голода и холода. Мучила и неизвестность. К счастью, им удалось установить связь с местными антифашистами, разведчики укрылись у них и в конце января 1945-го дождались наших. А из тех, кто отправился в сторону Польши, выжил боец Иван Целиков. Однажды в пургу он отстал от группы. Оказавшись один, по собственным словам, «жил как дикобраз». И лишь каким-то чудом дотянул в зимнем лесу до прихода в этот район Красной Армии.
Что же было в их жизни после «Джека»?
Юшкевич, вернувшись из затянувшегося рейда по вражеским тылам, стал бойцом одной из частей 3-го Белорусского фронта. Как-то в брошенном доме увидел пианино, коснулся клавиш – взрыв: инструмент оказался заминирован. Долго лечился, на всю жизнь остался повреждён левый глаз.
С 1946 по 1967 год он служил в органах внутренних дел. Затем работал в Белорусском отделении Общества дружбы СССР и ГДР. И, будучи с визитом в Берлине, встретил там одного из тех немцев, которые спасли его и Ридевского в Восточной Пруссии. Юшкевич пригласил Отто Шиллята к себе. В день 30-летия Победы тот приехал в Минск. Всё было хорошо. Но гостю, конечно, хотелось увидеть и свою деревню Минхенвальде (Зеленово Полесского района).
Однако область была закрыта для иностранных туристов. И тогда бывший разведчик, как говорится, решил вспомнить молодость. Снова пригласив Шиллята в Минск, нелегально повёз его в Калининград. А чтобы никто ни о чём не догадался, Юшкевич научил его изображать из себя… немого.
От дома Шиллятов ничего не осталось. Но Отто всё равно был счастлив. Со слезами на глазах набрал горсть земли с того места, где стояло их скромное жилище, зачерпнул воды из речушки Швенты – былой Швентойе…
После распада СССР Юшкевич работал в общественной благотворительной организации «Белорусский фонд SOS – Детская деревня». А в 2004 году через краеведа Авенира Овсянова передал рукопись своих воспоминаний в газету «Калининградская правда». Готовить мемуары к публикации доверили мне – так я с живой легендой и познакомился.
Презентация получившейся в итоге книги «Увидеть Пруссию и… умереть» состоялась 7 мая 2005-го. И, конечно, главным гостем в редакции в тот день был Юшкевич.
– Для меня эта книга – как дитя. Не верится, что я всё-таки держу её в руках, – сказал он, и на глазах ветерана-разведчика появились слёзы.
Потом у него вышла книга «Последний из группы «Джек». Также Юшкевич приезжал, чтобы участвовать в походах по «джековским» маршрутам. Звали его и на юбилейные мероприятия в июле-2024 (приехать по состоянию здоровья не смог).
Информацию о послевоенной судьбе Целикова в своё время собирала Тамара Купревич из «Гомельской правды».
Когда началась мирная жизнь, он работал и в колхозе, и на заводе, и на стройке. Славой разведчика не кичился, о войне говорить не любил. Лишь иногда рассказывал о том, что ему довелось испытать в те годы, и, в частности, о своих мытарствах, когда остался один в зимнем прусском лесу. Ещё, бывало, придёт в клуб поиграть в бильярд, а к нему молодёжь пристаёт: «Покажи, как нож у фрицев выбивал!» У него это ловко получалось.
Последние годы жил в посёлке Климовка Гомельского района, в небольшом деревянном доме у своей падчерицы. Умер 22 августа 1992-го. Жена у него была из соседнего посёлка Калинино. Рядом с ней на кладбище в Калинино он и упокоился.
Ридевский после войны работал журналистом. И по его книге «Парашюты на деревьях» в 1973 году был снят одноимённый двухсерийный документально-художественный фильм. На мой взгляд, кино, к сожалению, получилось не очень. К тому же, несмотря на всю документальность и даже сохранение подлинных имён, сценарий написан скорее «по мотивам». И экранная версия местами радикально отличается от того, что было на самом деле (так, командир Крылатых, в жизни почти сразу погибший, в фильме погибает только уже в середине второй серии и при совершенно иных обстоятельствах). Но зато там есть кадры с участием реальных Ридевского, Целикова и Юшкевича, которые вызывают неподдельный интерес.
Как-то мне довелось пообщаться с вдовой Ридевского, и среди прочего я спросил:
– Галина Гавриловна, откуда у вашего супруга такое имя? Парень из белорусской деревни, из простой семьи. И вдруг – Наполеон!
По словам Галины Ридевской, родители нарекли его Болеславом. Однако, когда он начал партизанить под Минском, его стали называть Наполеоном. Мол, ты как Наполеон, за что ни возьмёшься – всё удаётся! Да, Бонапарту не всегда везло, а уж финал его оказался и вовсе бесславен. Тем не менее почему-то именно он считался символом везения.
При этом в основе удачливости Ридевского, думается, лежали всё же его личные качества. А он был сильный, смелый, умный. И образованный – до войны Ридевский учился в Ленинграде в институте имени Крупской, уже там проявив интерес к немецкому языку, знание которого так пригодилось. Но «французское» прозвище пришлось ему по душе, и, получая новые документы взамен утраченных, он решил сменить имя.
Такую, в общем, версию услышал я от его вдовы.
Место рождения Ридевского – деревня Мякоты Дзержинского района. 27 сентября 1995-го, приехав сюда, он внезапно почувствовал себя плохо… Нечасто такое бывает: умер там же, где родился. В Мякотах его и похоронили.
Ещё в 1972 году был проложен официальный маршрут похода по местам действий «Джека». А полвека назад появилась и автобусная экскурсия – для любителей путешествий в более комфортных условиях. Основу для этого заложили энтузиасты, которые по собственной инициативе совершали походы по «джековским» следам. Они же начали устанавливать и первые памятные знаки.
Разведка по определению – сфера максимально закрытая. Так что специалисты до сих пор спорят по поводу того или иного момента в истории «Джека». А тогда данные о группе и вовсе только-только начали появляться в открытой печати. И при этом хватало ошибок. Даже в именах. Так, в «Лебединой песне» Овидия Горчакова, которая в конце 60-х стала настольной книгой для тех, кто интересовался этой темой, Наполеон Ридевский превратился в Натана Раневского, Юшкевич – в Тышкевича…
Вот и на стихийных мемориалах могли и имя неправильно написать, и указать, что это – место гибели героя. Хотя на самом деле оно было совсем в другом районе. А с одним из этих памятников однажды даже скандал вышел.
Неподалёку от посёлка Десантное, у трассы Талпаки – Советск, есть знак в честь Шпакова, второго командира «Джека». Сперва там была лишь табличка с фамилией, должностью и званием. Увидев её в начале 70-х, стройотрядовцы из Калининградского политехникума решили, что колышек с доской пора заменить на что-то более достойное. И в свободное время стали сооружать свой памятник.
И вот открытие. Оркестр из расположенной по соседству воинской части заиграл марш, почётный караул приготовился дать салют. Как вдруг подкатили две чёрные «Волги». Из них выскочили секретарь Славского райкома партии и председатель райисполкома: вы что устроили, кто разрешил?! Сейчас пригоним бульдозер и всю вашу самодеятельность снесём к чёртовой матери!
И хоть до сноса не дошло, руководители района сигнализировали в обком. А там сначала на полном серьёзе хотели кое-кого выгнать из комсомола за самоуправство. Однако потом о необычном инциденте стало известно в Москве. И в итоге стройотрядовцев не наказали, а, напротив, поблагодарили.
Кроме Шпакова в советские годы персональных памятников удостоились также Зварика (у Сосновки Полесского района), Мельников (у Дальнего-2 на трассе Талпаки – Советск) и Крылатых (у дороги в Громово). А 21 июля 2024-го был открыт ещё и знак на месте гибели командира группы (установить его помог Юшкевич). Около моста через реку Луговую на постамент водрузили валун с табличкой и заложили капсулу с землёй с родины Крылатых – из деревни Выгузы Советского района Кировской области.
Недалеко от памятника Шпакову у той же трассы в 1976 году был воздвигнут монумент в виде трёх парашютов. Этот памятник посвящён уже всем советским воинам-разведчикам, действовавшим в Восточной Пруссии. А открывает перечень групп «Джек».
Правда, ниже там ещё указали: «На этом месте приземлились парашютисты разведгруппы «Джек». Потому уточним, что в действительности место их высадки находится в двух десятках километров от символических парашютов.
Между прочим, Ридевский предлагал такую надпись:
Как видим, про место высадки ничего нет. А те, кто занимался памятником, не могли не знать, где оно расположено на самом деле. Почему же появилась вводящая в заблуждение фраза? Насколько я понимаю, уточнение про место высадки в итоге сделали для пущей туристической привлекательности.
Замечу также, что этот монумент был призван в том числе остановить «самовольное сооружение туристскими отрядами самодельных обелисков и других знаков» (цитата из документа 1973 года). Но борьба с самопалом, где действительно порой искажались факты, получается, не мешала борцам вольно, скажем так, обращаться с той же самой фактурой.
Ну и последнее, пожалуй. В 2013 году появился ещё один памятник, посвящённый всем бойцам невидимого фронта, которые в Великую Отечественную действовали в Восточной Пруссии. Установили его в Калининграде – в парке Победы. Главный элемент мемориала – бронзовая композиция «Разведчики». И это тоже отсылка к «Джеку»: командир группы Крылатых охраняет радистку Морозову, пока та передаёт сообщение в Центр…
Владислав Ржевский,
автор канала «Калининградская Пруссия»
Смотрите также:
