Дни в тереме тянулись длинно и скучно и не отличались разнообразием. Но царственному супругу здесь нравилось и он не собирался покидать столь любимую им Александровскую слободу. Говорил, что только здесь чувствует себя под защитой небесных сил и своей матушки.
Она, конечно, знала, что прежде эти угодья принадлежали матушке Ивана Васильевича Елене Глинской, к которой он был очень привязан и всегда считал, что родительница его и после смерти оберегает. Возможно так оно и было. Несколько раз замечала, едва он произносил имя покойной, как свечи перед образами сами собой вспыхивать начинали. Иоанн Васильевич тут же объявлял: знак покойница подает! Да вот что родительница сказать желала, никому не ведомо оставалось. Но вполне вероятно, это было обычным совпадением. Мало ли что в жизни случается!
Однако порой нет-нет да в темный угол поглядывала, призраков выискивала. Чтобы быть спокойнее, Мария старалась об этом не думать и убеждала себя, что близость к Троице-Сергиевской лавре, куда Иван Васильевич обожал ездить на моления, делает слободу привлекательной.
Несколько позже стало ясно, главной причиной любви супруга к Александровской слободе стала ее неприступность, а любовь к покойной родительнице, которую он не особо помнил, просто поводом была. Место это и верно было настоящей крепостью. Глубокий ров окружал царский двор, за которым возвышался земляной вал. Со всех сторон строение ограждали бревенчатые стены с шестью кирпичными башнями. Попасть сюда можно было через единственные ворота с подъемным мостом.
Посреди царского двора возвышалась каменная церковь Богородицы с пятью вызолоченными куполами. Стены ее были красиво расписаны. Черные камни чередовались с белыми, посеребряными, желтыми и позолоченными. На каждом виднелся крест. Иногда в моменты безумия царю виделось, что на куполе восседала молодая княгиня Мария Долгорукая. Сказывали, именно в ее память он приказал выложить эти черные полосы. Хотя никто в реальности девушку сию не видел и не знал, только говорили много... Зная характер мужа, Мария ничуть не удивилась бы коли узнала, что он просто спектакли устраивает, народ запугивает.
Впрочем, однажды и верно страшно стало. Неожиданно царю померещился просящий милостыню на паперти князь Вяземский, которого изничтожил перед этим. Кричал и причитал в тот вечер словно баба истеричная. Когда в себя пришел, распорядился вокруг паперти соорудить железную ограду и объявил: «чтобы не повадно было ходить туда кому не след». Пока жила в слободе, по счастью длилось всего два года, старалась обходить эту церковь и не принимать участия в богослужениях. Пуще смерти боялась призраков увидеть. Постоянно мерещилось: здесь они толпами ходят. Порой казалось, протяни руку — и вот они, несчастные, стоят и молят о своем спасении и вечно покое... А где его взять с таким правителем?
Инокиня постаралась восстановить в памяти пейзажи Александровской слободы. Как никак, многое с ней связано было. Кажется, рядом с Покровским храмом находились деревянные, выкрашенные в разные цвета царские хоромы с высокой гонтовой кровлей. Карнизы окон были расписаны затейливыми узорами. Царь полагал, что яркие краски будут поднимать у всех обитателей и гостей слободы приятное настроение. Все напрасно. Здесь улыбки на лицах обитателей появлялись редко. Даже недавно разбитый сад не радовал взор.
Гораздо позже Мария поняла, где кроется причина постоянного уныния. Как ни странно, но она скрывалась во вдавленных вглубь стен окнах. Именно они придавали терему мрачность. Не придавало веселья вросшее в землю кирпичное здание с земляной кровлей и с железными дверями, что находились несколькими ступенями ниже уровня земли.
От ближних боярынь знала — именно там находились оружейная палата, тюрьма и застенок. Безумно боялась провиниться и оказаться в этом страшном месте, а когда узнала, что тюрьмы в слободе есть везде, даже в подклетях под дворцом, даже немного обрадовалась. Коли провиниться, не будут через весь двор на потеху слугам тащить...
Как-то раз, одна из сенных девок, со страхом поглядывая на двери, дабы никто из посторонних ушей не услышал, запинаясь сообщила: за высоким валом находится пруд, который называют адской геенной. Прежде туда бросали тела казненных, а затем рыбу и раков, что, как известно питаются человеческим мясом, в запеченном виде подавали к царскому столу. Когда услышала эти россказни, едва не стошнило. Дала себе слово не кушать рыбу, которую на стол подают. Потом немного успокоилась. Не может столь истово верящий в Бога и безумно боявшийся после смерти попасть в ад, убеждала себя, человек быть людоедом...
Публикация по теме: Марфа-Мария. часть 65
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке
