Наталья Швец

Едва пленник сделал первый шаг, как кто-то невидимый зашептал прямо на ухо: не смей сходить с этого места!.. Иначе беда придет в твой дом. Аби отмахнулся. Нашли чем пугать! Хуже, чем есть уже не будет. Опять же любопытство просто распирало изнутри и он приступил к осмотру. В зале стоял таинственный полумрак. Подобное освещение создавало иллюзию того, что где-то в дальних углах прячутся твари и тянут к нему свои мерзкие щупальца, Их не видно, но они вполне осязаемы. Царь просто физически...

Царь вздохнул. В душу медленно, но уверенно начал заползать страх, чувство ему досель неведомое. В голову полезли самые разные мысли. Они прямо-таки жужжали, торопясь высказать различные предположения. Перед глазами сами собой начинали представать разные ужасы. Вот его привязывают к столбу и сжигают на костре. Подобная казнь являлась его любимой забавой, а крики, издаваемые несчастными доставляли невероятное удовольствие. Сейчас он пусть лишь в своем воображении, но испытал все на себе. Боль от ожогов была настолько реальной, что царь даже несколько раз вскрикнул...

На кону стояла жизнь его дочери, а ради юной Лидии он готов все вытерпеть. Даже самые жесткие пытки, хотя до этого скорее всего не дойдет. Он уже понял: его будут морально. А этой куда больнее. Ибо к физической боли, как это не странно звучит, можно привыкнуть. С душевной это куда сложнее. Все в Ахее знают, в этом храме служит главная ведьма страны, любимица Трехликой, ее первое доверенное лицо на земле. Также известна, насколько она изобретательна, когда следует лишить врага воли. Как ни странно, о самой верховной жрице смертным было известно мало, если не сказать ничего...

Аби давно потерял счет времени. Сколько он находится в храме Гекаты — час, день, неделю — однозначно сказать не мог. Ему казалось — прошла целая вечность. И это никогда не закончится. В какой-то миг он даже чувствовал себя заживо погребенным в этих темных и холодных стенах. Если бы не охватившие его обычные желания, которые хотелось исполнить одновременно, остался бы уверенным, что так это и есть. Назвать себя изнеженным, храбрый воин никоим образом не мог — на поле боя сражался часами, размахивая мечом налево и направо, не чувствуя усталости...

Вот и пришло к концу мое очередное повествование о женщинах России. В этот раз я выбрала героиней, на мой взгляд, одну из величайших женщин, царевну Софью Алексеевну, которая в наших глаза обычно предстает, как «злая сестра царя Петра«. Сегодня сложно судить, какой она была на самом деле, ведь мы ее не знали, а современники показывали так, как нужно было правителю. А кому же захочется изображать героиню положительной? Себе дороже выйдет. Вот и старались, кто как мог. Кстати, как она выглядела, никто не написал...

Мысль о театре пришла не случайно. Любит венценосный братик смотреть театральные постановки, а сестричка его Наташка и вовсе пьесы писать стала, да сама спектакли собирается ставить, почему бы и ей не попробовать себя на данном поприще? Это ведь не запрещено! Инокиня Сусанна, в миру известная всем, как царевна Софья, счастливо улыбнулась. Затворница и прежде постоянно думала, как даже будучи в заточении, показать братушке и его своре, что им ее не получилось сломать. Только хотелось сделать так, чтобы на века запомнилось! К сожалению, сотворить что-либо масштабное, возможности не имелось...

Текст пьесы писался стремительно: 4 июня 1672 года поступил заказ, а на 17 октября уже назначили премьеру. Боярин Артамон Матвеев остался очень доволен прочитанным и показал для утверждения государю, которому тоже все понравилось. Для первого русского театра было возведено отдельное здание. Музыканты боярина стали первыми участниками театрального оркестра. В труппу вошли иноземцы, знающие русский язык, этнических русских среди актеров было очень мало. Женские роли играли мужчины. В роли Эсфири выступил юный родственник Грегори Лаврентий Блюментрост...

Пуще всего царевну бесило, как Нарышкина во время еды мизинчик манерно отставляет, да иностранные слова, не понимая их значения, в речи употребляет. А уж как обрадовалась, когда государь для нее заморское развлечение устроил, театр или как его еще назвали «Комедийная хоромина»! Настолько свои чувства показывала, что смотреть не прилично было. Если честно, царевне и самой очень хотелось посмотреть, что такое на самом деле этот самый теантер. Но как попросить батюшку, не знала. Ждала, когда отец предложит...

Трудно сказать, от чего сейчас царевне тяжелее. Знать, как возвышается братушка или же жить, отрезанной от всего мира. Еда и питье самое скромное, как говорится, чтобы с голоду ноги не протянула. С кем-либо общаться и чем-либо заниматься запрещалось категорически. В случае нарушения настоятельнице монастыря головы было не сносить. Молиться могла только в своей келье. Выходить за ее пределы запрещалось. О присутствии на службе в церкви только мечтать приходилось... А уж вступать с кем-либо в переписку и тем паче общаться...

Софья часто думала, в чем заключалась ее главная ошибка. Иногда в голове мелькала греховная мысль, что следовало сразу Петрушеньку удавить, но тут же отмахивалась. Разве подобное возможно? Как можно было на брата руку поднимать, пусть и матери разные. Опять же, прекрасно понимала: бояре ей никогда бы не позволили на царство венчаться. Не пришли время женщине на престол взойти. Короткое правление царицы Елены Глинской тому красноречивым примером является Возможно, когда-нибудь это произойдет, только не сейчас...

Брат, царь Иван V вырос человеком мягким и человеколюбивым, что и отразилось на принимаемых им мерах. Все свое, пусть говорят, что номинальное царствование за простых людей радел. К примеру, в период его правления несколько раз снижались налоги, которыми были обременены люди. Также были прощены недоимки. После литургий царь угощал своих придворных из собственных рук, а также посещал церковные богослужения. Как не удивительно, но слабое здоровье не мешало ему ездить в паломничество по святым местам да различным монастырям, где иногда задерживался на долгое время...

Интересно, конечно, было бы знать, сколько времени эти висельники перед окнами кельи раскачиваться будут. Или Бог даст, с наступлением тепла, дабы не смердело, прикажут их убрать? Хотя вряд ли… Царь ведет себя так, словно вместе с русским обличьем у него и русскую душу вынули. Смотреть на его обтянутые ногами длинные ноги да куцый кафтан сил не имелось. И что интересно, глядя на него остальные бояре так одеваться стали. Софья даже сплюнула. Ну рази такое возможно? Петрушенька хотя бы стройный был, а многие ведь такие животы разъели, что смотреть без смеха нельзя было...