Марина решительно кивнула.
- Ложись на кровать.
Ведунья взяла Марину за руку и запела речитативом какие-то непонятные слова. Девушка расслабилась, закрыла глаза и отключилась.
Ведунья держала ее за руку. Шло время, минуты складывались в часы, и тут Марина резко открыла глаза, а рядом с ней появился… Пух? Нет, не Пух. Тот был неопрятным, крупным, неприятным. А это был именно Павел, он был таким, каким стал, когда ухаживал за Мариной.
Невысоким, среднего телосложения, весь радостный и сияющий.
- ты нашла меня?
Марина кивнула и расплакалась. Потом были объятия, знакомство Павла с мамой и бабушкой. Нескоро утихли рыдания, эмоции. Ведунья попрощалась и ушла, обещав приехать на следующий день.
- Не проникнет к вам Полуночница: ни мышкой, ни гусеничкой, никак. Но и вы за ограду не выходите. Пока она жива, вам отсюда хода нет.
- Так ее надо уничтожить?
- Упокоим ее позднее. Сегодня сил нет ни у меня, ни у вас.
- На улицу выходить можно?
- Только по участку. За его пределы выходить нельзя, иначе попадете в ее руки, обратно не вернетесь. И это уже навсегда. Вырвали вы душу Павла из ее лап, а она ведь считала его своим. Так что отняли вы у нее дорогое, не простит она этого.
Уехала ведунья, а Марина рассказала, что было.
- Странное это было место. Все как будто в густом тумане. Я зашла, хотел сделать шаг, да веревочка руку стиснула. Я чуть не забыла привязать ее. А ведь если бы забыла, навсегда могла там остаться, дорогу обратно бы не нашла. Привязала я ее за столбик и услышала вздох разочарования. Словно кто-то нарочно мне память заблокировал, чтобы я не могла уйти оттуда.
В общем привязала я и позвала тихо:
- Паша, Пашенька.
Голос мой словно тонул. Его было плохо слышно даже мне. Я шла тихонько и кричала, звала, разговаривала, уговаривала. Облака клубились вокруг. Кроме тропинки не было видно ничего, таким густым был туман. А тумане кто-то был, и меня задевали, и нить путеводную, но я звала и звала, плакала от отчаяния. И вдруг услышала тихое
- Марина…
- Я тут Паша, я тут.
На тропинке он появился сразу, какой-то весь потерянный, я схватила его за руку, и по нитке повела обратно, а он покорно шел рядом. А потом мы оказались обратно тут в доме.
Так все было странно и непонятно. Если бы мне кто рассказал, я бы не поверила,- улыбалась Марина.
Павел молча улыбался, а потом добавил.
- Туман, он был вокруг меня всегда, сколько я его помнил. Я то проваливался в реальную жизнь, то возвращался туда, в туман. Когда провалился в очередной раз в реальную жизнь, то увидел Марину. И так прямо ее полюбил. Вся душа моя стремилась к ней. А потом я опять оказался в тумане. Но я знал, что обязательно попаду обратно.
- Ты Зою помнишь?
- Зою? Да, тетку Полуночницу да, хорошо помню. Уж она грозила мне, что только не творила. И у меня было ощущение, что скоро она меня уничтожит, и это будет мой конец. На самом деле я как бы проживал две жизни: Пуха, в полном подчинении Полуночницы. Моя душа почти не могла управлять его телом. И Павла, в этом мире теней. И учили меня духи, кстати, всему, что сами знали, так что я весьма и весьма образован, - улыбнулся Павел.
Марина прижалась к нему:
- ты жив. Главное, ты жив.
- Что с документами делать будем? – спросил Михаил.
- Позднее решим, - решительно сказал Вика. – Повторно я этой гadине сына не отдам. Я лучше сама погибну, но сын будет жить.
- Мама, все будет хорошо.
Все думали, что не уснут. Но ночь накрыла их своим покрывалом, ив се мгновенно уснули.
- То-то же, - сказала из темноты Берегиня. – Нечего тут волнения разводить. Скоро вам понадобятся все силы. Спите спокойно, с хорошими сновидениями.
Она проверила защиту, и отправилась по своим делам, проверять как и что в ее хозяйстве происходит.
Все крепко спали. В одной комнате Павел с Мариной, тесно прижавшись друг к другу, словно защищая и оберегая, Вика в своей кровати, Елена Петровна на разобранном диване, Миша с Машей. Сны у них были радостными, легкими, безмятежными.
А в это время вокруг участка клубилась тьма.
Сначала странная женщина с распущенными волосами, вся в черном, пыталась пройти в калитку, перебраться через забор, да и сквозь забор проникнуть. Но только шипела, словно ее отбрасывало оттуда.
Затем она махнула руками, и под забором в крохотную щель пыталась проникнуть маленькая мышка. Но не удалось. Мышка пробежала вокруг участка, все щели проверила, но словно что-то не пускало ее вовнутрь.
Пока все это происходило, стало светать, прокукарекали первые петухи и мышка исчезла, испарившись дымкой, только голос проскрипел, как будто потусторонний, глухой:
- Я вернусь. Вы так просто от меня не избавитесь.
