Где вот их искать? Великий женский вопрос. Мужской, кстати, тоже.
Рядом. Девушки – они рядом с вами. Более того, я лично очень сильно подозреваю, что «настоящий» мужчина запросто находится в КАЖДОМ мужчине. Просто нужно рассмотреть. Включить режим его «настоящести» – а вот это уже к вам, милые женщины! Я считаю, что режим «настоящий мужик» заложен в штатной комплектации. Просто не у всех активирован. Мужчина задавлен цивилизацией, правилами, догмами, «Вадик, блин, почини уже, наконец-то, кран!», ещё какой-то дрянью и телевидением.
Кстати, неожиданно я подумал, что с женщинами – то же самое. Возьмём фильм «Красотка». Хоп, и из гадкого утёнка и замарашки вдруг явилась Женщина. Но! Давайте вспомним. Я не специалист по женскому становлению, но мне кажется, что если… Появится мудрый (нормальный?) мужчина. Который поднимет ей самооценку (начнёт носить на руках, читать стихи, с восхищением смотреть, ну и всё такое вот), который даст ей уверенность и в себе, и в нём и в них – зацветёт любая. Ну или большинство. И уж точно – изменится женщина в очень лучшую сторону. Есть же упрощённый (сильно упрощённый) вариант, с которым никто не спорит: если любую женщину причесать, накрасить, нарядить, (тут у меня глумливые всякие варианты, но я их озвучивать не буду)), то любая превратится в королеву.
Ну да, согласен. Наблюдал такое, и не я один. Но ключевое место в этом – наличие предварительного процесса. Запуск. Включение. Нечто снаружи. Да, есть женщины, которые как бы «сами». Но, во-первых, их не так много, давайте признаем. А, во-вторых, если честно рассмотреть, то и у них найдётся эта процедура «включения». Просто там будет или мама, или личные способности, когда посмотрев на других, ну и так далее.
Думаю, в идеале схема такая: мужчина включает в женщине Женщину. А уже Женщина создаёт из мужчины Мужчину. Заглавные буквы проставлены здесь не зря. И порядок, кто первый, а кто потом – не принципиален.
Принципиально, что Мужчина не включается без Женщины, и наоборот.
В этом, возможно, глубинный смысл семьи. В её идеальном замысле.
Есть банальная фраза, про то, что «в каждом мужчине есть чувство…». Не буду продолжать из-за банальности. Заканчивается мудро – «…ему нужно только разрешить». Так вот разрешение – с вас, женщины. С нас – всё остальное.
Рассмотреть, увидеть, выпестовать. Поощрить, взрастить. Да, это труд. Но результат того стоит.
Из любой девочки обязательно получается женщина.
Мужчины получаются далеко не из каждого мальчика.
Такая вот штука.
Хотя они могут неконтролируемо … выглянуть в самый неподходящий момент. Или наоборот – в подходящий? Но это же значит – он есть. Только прячется. А иногда и сам себя не знает, кто там в нём прячется. Режим-то не активирован.
Я тут хотел кратко перечислить те истории, когда «появлялся» мужчина. Потом (как всегда) кратко не получилось. Историй я насчитал четыре штуки. Всё, не буду загоняться под форматы Дзена, я здесь не за этим. А просто изложу то, что видел, и то, как думаю.
История № 1.
Мой папа. Не очень галантный, сдержанный и даже грубоватый. Обычный, и ничем особым не выделяющийся. В плане отношений с мамой и с женщинами. Ну ему сказали, что «мужчина – это вот так». Вот так он и делал. Но однажды он напился! В хлам. В дрова. В дупель, в лоскуты, в сопли. Русский язык для таких состояний ещё целый словарь выделяет.
Отвлекусь (моё любимое занятие!)):
Кто ни будь задумывался, сколько в русском языке слов описывающих нетрезвое состояние? Насколько же велик наш могучий язык, если он даже эту область так тонко это формулирует! Одно только сравнение: «выпивший» и «подвыпивший». Ну русский же знает, о чём речь. Как это можно перевести? Да никак!
– Ты же выпил!
– Да нет, просто подвыпивший…
И все понимают. Кроме подвыпившего.
Все же помнят (ну или почти все)) градацию смертей в «Двенадцати стульях»? Как, оказывается, полисинонимично слово «умер».
Цитирую:
– Умерла Клавдия Ивановна! – сообщил заказчик.
– Ну, царствие небесное, – согласился Безенчук, – преставилась, значит, старушка… Старушки, они всегда преставляются… Или богу душу отдают – это смотря какая старушка. Ваша, например, маленькая и в теле, – значит, «преставилась»… А, например, которая покрупнее, да похудее – та, считается, «Богу душу отдаёт»…
– То есть, как это считается? У кого это считается?
– У нас и считается. У мастеров… Вот вы, например, мужчина видный, возвышенного роста, хотя и худой. Вы, считается, ежели не дай Бог помрёте, что «в ящик сыграли». А который человек торговый, бывшей купеческой гильдии, тот, значит, «приказал долго жить». А если кто чином поменьше, дворник, например, или кто из крестьян, про того говорят – «перекинулся» или «ноги протянул». Но самые могучие когда помирают, железнодорожные кондуктора или из начальства кто, то считается, что «дуба дают». Так про них и говорят: «А наш-то, слышали, дуба дал»…
Потрясённый этой, несколько странной классификацией человеческих смертей, Ипполит Матвеевич спросил:
– Ну, а когда ты помрёшь, как про тебя мастера скажут?
– Я человек маленький. Скажут «гигнулся Безенчук». А больше ничего не скажут.
И строго добавил:
– Мне «дуба дать» или «сыграть в ящик» – невозможно. У меня комплекция мелкая…
Цитата из книги «Двенадцать стульев».
Гениальный Ильф и не менее гениальный Петров. Для некоторых современных современников уточню: это не тот Петров, который в соавторстве с Бошировым кошмарит всю Европу, от Англии до Чехии. Тот Петров, вместе со своим напарником Ильфом на мелочи, типа Скрипалей и складов с боеприпасами, не разменивался. Это тот Петров, у кого надо Петров! Он (они) жёг (жгли) глаголом так, что нам и не снилось!
Нашёл аналогичную градацию выпиваний:
В России пьют кто как: до лоска – франт, Охотник – в дупель, бондари – до бочки. Пьёт плотник в доску, в дудку – музыкант, Пожарный – в дым, а журналист до точки. Уходит, выпив, в аут – футболист, Электрики – в отключку, в сон – морфолог. Попы, те пьют до положенья риз, Сапожник – в стельку, в задницу – проктолог... До ручки пьют, писатель, журналист, До визга поросячьего пьёт скотник, Портной – в лоскУт, в(у)мат пьёт шахматист. И до остекленения стекольщик. В корягу – пьёт лесник, иль всё же в пень? В уздечку – конюх, а моряк до гюйса. Пьют в лёжку, в общем все кому не лень, А медики, аж до потери пульса... Напиться в жопу может голубой, В осадок – химик выпадет от водки. Ракетчики ребята с головой, И пьют до «отделения головки»... Мечтатели, конечно, пьют до грёз, Заики – до пропажи заиканья, Артисты пьют до смеха, иль до слёз... Поэты? – эти пьют до недержанья.
Народное творчество. Послабее. Не всё. Но уже понятны глыбь и разнообразие. Это вам не пиво в баре из горла лакать. И не вискарик с кучей бесполезного и ненужного льда дудонить, как где-то там, на Диком Западе. Где незнакомы с культурой пития, и не могут по душевной немощи оценить всю палитру возможных состояний. Где не могут осознать (а тем более – ощутить) разницу между «навеселе» и «на бровях». Где не знают наречия «вполпьяна» – а ведь оно гениально. Где «под мухой», «под градусом», «под хмельком» и «подшофе» описывается скучно: I’m drunk. И всё! И всё???
Вот почему предлог «под-» везде раздельно, кроме «-шофе», и что это такое? И все знают. Никто не понимает, но знают все. Великая тайна.
Только подшофе пишется слитно. Смесь французского с нижегородским. Великий, могучий, любимый русский язык! Ещё бы выучить его...
Заложить за воротник или залить за галстук… В одном случае закладывают, в другом – заливают. А всё в районе шеи. Почему? Всё-всё, тема бесконечная.
Вернёмся. Итак: мама,я и пьяный папа. Случилось это в мае. 1985-го года. Май восемьдесят пятого… Ничего не дрогнуло? А зря – приснопамятный Михаил Сергеевич, многократно всенародно проклятый генеральный секретарь всея Руси, именно в мае, именно восемьдесят пятого затеял «преодолеть пьянство и алкоголизм, искоренить самогоноварение». Он как бы в это верил. Потом он верил в то, что НАТО не будет расширяться на восток, а так же в то, что Нобелевская премия ему вручена по заслугам.
Но всё это будет потом, а пока страшный и беспощадный Указ Президиума Верховного Совета СССР разделил жизнь обычных людей на «до» и «после». Как Великая Схизма. Как 95 тезисов Лютера породили Реформацию, как 25 пунктов Адольфа Алоисовича породили Рейх, так и Указ произвёл тектонические сдвиги. Нет, пить меньше не стали. И самогоноварение не делось никуда, это Россия. Где от замысла вождя до практического результата этого замысла – невообразимая дистанция и диаметрально противоположные результаты. Но в первые дни действия Указа было страшно. Никто не знал, что нужно и как надо. На всякий случай запрещали всё, ну не обвыклись ещё, чего там.
Лично мне страшно не было. Не потому, что я такой бесстрашный. А потому что не пил я. В силу нежного возраста и странного воспитания. А вот папе было страшно.
И тут – удача! Свадьба! На свадьбы не смог покуситься даже Указ. За пару недель, прошедших с Указа до Свадьбы, папа настрадался так, что – возвращаемся к началу истории – выпил...
Отчего потерял сознание и мамино расположение. Папа очень талантливо изображал из себя бревно, коим тогда и являлся.
Моя мама – женщина властная, у неё не забалуешь. Мама это: «Валера! Веди себя прилично!» – поэтому перебравший папа оскорблял её тонкую душевную организацию до самой невозможности. Она была поражена в самое сердце мужской несдержанностью. Над папой витал дух неслыханной расправы, но папа был в дрова, не вязал лыка, и этот «дух расправы» радостно игнорировал. Чем распалял маму ещё больше.
От немедленной расправы папу спасало только две вещи. Его бесчувственность, раз. И удалённость свадьбы от дома, два. Волгоград вообще странный город. Он очень узкий, но слишком длинный. От свадебного ресторана нужно было долго ехать на электричке, а потом ещё километра два идти пешком до дома. Где расправа была неизбежной. А так – не бить же его на улице? Да и чем? Скалка-то дома.
Дрова, то есть папу, до дома нужно было как-то доставить. Я был ещё подростком, весьма себе ещё небольшим. Мама и подросток для транспортировки дров через весь город подходили плохо. От чего мамина ярость бурлила, кипела и фыркала. Как в мультике «Очень синяя борода» – сейчас я приеду!
Время было горбачёвское, с такси не очень. От ресторана к остановке электрички, полтора часа в электричке, потом ещё пару километров до дома. Женщина и ребёнок тащили тело. В электричке папа пытался куда-то упасть, на улице он падал. Короче, когда мы наконец-то зашли в подъезд, мамина ярость достигла наивысшей точки. Вокруг неё просто всё искрило, мне было реально страшно, но папа бесстрашно стоял прислонённый к стене. Лифт спускался, до трагедии оставались считанные минуты.
Двери лифта с шумом открылись, и … Папа от шума открыл глаза. Сразу и вдруг. Взял и включился. Резкими, рваными движениями отлепился от стены. Заглянул в лифт. Перевёл взгляд на меня. На маму. Очень удивился. Движения его головы были как у робота. Чётко фиксировались в начальной и конечной точке маршрута (движения) головы, перемещаясь чуть ли не мгновенно. Взгляд – лифт. Взгляд – сын. Взгляд – жена. Снова: лифт, сын, жена.
И тут… Случилось чудо! Вместо бревна, которое папа успешно играл предыдущие два часа, на свет явился джентльмен! Из ниоткуда! Вот прямо из папы!
Неимоверно галантным движением он изобразил изящный жест руками и заявил: «Жжжженщин – фффперёд!» – при этом соорудив удивительно галантный полупоклон головы и с невообразимым восхищением уставился на маму. Откуда что взялось? Прямо мушкетёр короля Людовика! Если бы у него была шляпа, то её пером он бы мёл перед мамиными ногами пол.
Мама! Мама, секунду назад готовая взорваться от гнева… взорвалась от смеха. Это было невероятно. Мы на пару хохотали в голос. Папа нашей радости не разделял нисколько, и непреклонно изображал галантность. Он был в готовности так стоять до второго пришествия. Когда Дама Его Сердца всё же благоволит пройти «фффперёд».
– Благодарю Вас, – милостиво произнесла мама, и прошествовала (именно: прошествовала!) в лифт. Шурша кринолиновой юбкой, и игриво хлопнув кавалера веером.
Так папа соскочил с неминуемой расправы.
А спустя годы у меня несколько наблюдений:
Первое. Тем женщинам, которые считают, что «лучше никакого мужа, чем такой». И ещё: «Да чему он детей научит-то?» Ну, положим, дети вполне могут учиться и «от обратного». «Как не нужно делать» или «А я буду по-другому» – вполне себе рабочий вариант.
Второе. Мальчикам папа нужен по любому. У них с мамами ситуация прямо противоположная. Лучше любой папа, чем никакого. Он может как тайный агент, годами находиться в «спящем режиме», а потом в одну секунду активизироваться и преподать наиважнейший урок. Просто, самим фактом своего существования. Вот эти папины два слова, и его секундное озарение дали мне гораздо больше для понимания, КАК нужно относиться к женщине, чем десятки книг и сотни объяснений.
Если ты только что пришёл в себя, первое с чего нужно начать – пропустить женщину вперёд!
Только так!
Третье. И главное. Если первым пробудившимся мужским рефлексом было почтение к женщине… Значит, он БЫЛ. Этот рефлекс. Это существующее на подкорке (а папа в том состоянии мог черпать хоть что-то только из подсознания) положение вещей, где женщина – королева. А мужчина с поклоном сопровождает Её Величество Женщину. Значит, это – ЕСТЬ.
Нужно «только разрешить», получается? Или включить? Но для этого нужно знать, «где же у этого парня кнопка?»
Где активируется режим?
А может, «с ним нужно просто подружиться»?
А это мои мама и папа. На свадьбе. На другой, на своей. Папа трезвый, мама – справа.
