1989 год — канун исторического слома. Как Титаник наша страна движется навстречу катастрофе.
Герои первой книги получили возможность исправить свои ошибки и, вернувшись в недавнее прошлое, сумели остаться вместе.
Именно любовь дала им шанс.
Воспользуются ли они этим шансом?
Как это скажется на будущем всей страны?
И при чём здесь пакт Молотова - Риббентропа?
Ответы на эти вопросы во второй книге цикла.
"История не имеет сослагательного наклонения", - утверждают скептики.
Но литература имеет всё. Тем более, если это жанр альтернативной истории и фантастического реализма.
Предисловие
Осень ночными октябрьскими заморозками уже полностью освободила деревья от листвы. Опавшие листья не убирались с тротуаров и проезжей части улицы Горького и проспекта Карла Маркса. На Лубянке было чисто. Только у входа в здание КГБ тут и там оставались опавшие после утренней работы дворника немногочисленные жёлтые весточки предстоящей зимы.
Никита пытался найти повод, пусть самый незначительный, чтобы не заходить в это здание, пугавшее своей монументальностью и легендами. Но ноги несли по запланированному маршруту. Данное слово нужно выполнять.
На проходной, где требовалось предъявлять пропуск, Никита сказал, как его инструктировали:
— Я хочу поговорить с дежурным офицером.
Дневальный в форме курсанта жестом попросил отойти в сторону и появилась надежда, что сейчас Никиту просто выставят за порог.
— Пригласите дежурного, — крикнул дневальный и продолжил свою службу, забыв о посетителе.
Через несколько минут подошёл старший лейтенант.
— Пройдёмте, — сказал он, мельком взглянув на Никиту.
В небольшой комнате без окон офицер предложил присесть за покрытый зелёным сукном стол и только после этого серьёзно сказал:
— Я вас слушаю.
— Мне нужно поговорить с председателем КГБ.
После этих слов Никита приготовился услышать смех или крик в свой адрес. Но старший лейтенант оставался невозмутим.
— Назовите причину, по которой очень занятый делами государственной важности человек должен уделить вам время? — совершенно без эмоций ответил он и предложил: — Может, вы сообщите мне информацию, и я передам её по команде?
— Нет. Скажите ему: «23-е октября, 20:48, Дом Радио».
По-прежнему без эмоций офицер выслушал и, попросив подождать, оставил Никиту одного. Сколько времени прошло, определить сложно, когда вернувшийся тот же старший лейтенант, предложил следовать за ним. Пройдя несколько коридоров и лестничных пролётов, они оказались в небольшом помещении, совсем непохожем на кабинет. Освещалась комната только настольной лампой, стоящей на журнальном столике, разделяющем два дивана.
— Повернитесь ко мне лицом и разведите руки в стороны, — потребовал офицер и, тщательно проверив Никиту, скомандовал, — Теперь спиной, — и, повторив процедуру, разрешил присесть.
Никита уселся на диван, а старший лейтенант остался стоять у входа.
Ещё минут через десять в комнату открылась другая дверь, за которой оказался кабинет и вошёл мужчина в гражданском костюме. Очки с толстыми стёклами делали его глаза неестественно большими.
— Вы можете быть свободны, — обратился вошедший к офицеру и когда тот вышел, присел напротив Никиты. — Я вас слушаю.
— Я могу говорить только с тем, кто назовёт имя и отчество человека меня, пославшего. Извините — это обязательное условие.
— Семён Маркович, — невозмутимо ответил хозяин кабинета, — Теперь можете говорить.
— Меня просили передать вам очень важную вещь…, — откашлявшись, начал Никита, но его перебил спокойный голос.
— Начните с того, как вы познакомились с Семёном Марковичем. И поподробней, пожалуйста. Я не должен сомневаться в ваших словах.
