- Читать сначала: Часть 1
Чужая среди своих
Москва. Наши дни
– Признаю, Гаяна, ты прекрасная ищейка. – Олег незаметно сделал снимок на смартфон, чтобы подтвердить догадку: воительница не отобразилась в кадре. – Конечно, не такая крутая как я.
Контрабандист, а по совместительству таинственный родственник Ника, уже несколько недель (с перерывами на собственные дела) наблюдал, как Гаяна безнаказанно шпионит за Стражами. Пару раз он пытался вывести ее из тени. Устроил аварию прямо напротив базы поискового отряда. Охранник вышел, но взгляд его был таким рассеянным, что Олег уверился – Гаяна почти все время использует защитные артефакты. Впечатляющая роскошь, если знать, как добывают энергию для подобных игрушек. Сам он давно стал обладателем весьма полезной татуировки, которая позволяла увидеть то, что другие желали скрыть.
Поначалу Гаяна не могла понять причину безотчетного беспокойства, которое все чаще охватывало ее. Обычно это начиналось вечером.
Время шло, она четко выполняла задание, но ей никак не удавалось проникнуть внутрь зданий, где разместились главные службы Стражей. Этот их Центр поиска пропавших – место довольно открытое. Но только на первый взгляд. В части помещений постоянно кружили добровольцы и все, кому не лень. Но даже там магический фон указывал на большую вероятность защиты, способной разрушить ее маскировку. Воительница поэкспериментировала – выбрала оживленный день и отправила пару ребят, снабдив их артефактами невидимости короткого действия. И точно, за порогом конторы они отключился. Курьеров и посыльных в нужные ей комнаты не пропускали. Еще интереснее была вторая база. По всем документам институт на краю парка не принадлежал к закрытым объектам. Но доступа туда не было ни у кого. Ни в каких инстанциях не могли толком объяснить, кому принадлежит эта немаленькая территория.
Макс полагал, что после открытого столкновения летом Артем будет настороже и, как всегда, не ошибся. Во всех зонах присутствия Стражей охрана была довольно неплохой и, по информации аналитиков, в столицу на неопределенный срок перебрались многие резервисты из других городов.
Правитель приказал не форсировать события – он вообще не любил спешки, никуда никогда не торопился, чем восхищал своего главного телохранителя.
В какой-то момент она догадалась, в чем дело. Свободное время. У нее никогда не было столько свободы вдалеке от родины. И это тяготило. Пробежки, тренировки – ничего не помогало. А потом Гаяна полюбила сидеть в холле гостиницы – наблюдала за людьми, их передвижением, поведением, манерой общаться. И поймала себя на мысли, что ей интересны картинки на экране большого телевизора. Такая же панель стояла в номере, но поначалу она не особо понимала ее назначения.
Гаяна бесцельно перещелкивала каналы, когда ее внимание привлекла динамичная боевая сцена. Женщина-воин красиво отражала атаку какого-то чудовищно громадного бойца. Она досмотрела историю до конца. Она окрестила героиню амазонкой – потому что почувствовала родство с ней. Сама Гаяна была последней амазонкой – так объяснил ей Макс еще в детстве. Выдуманная соплеменница восстала против своего правителя, который оказался не таким уж сильным и правым. Очень странные переживания мучили ее несколько дней.
Каким же облегчением стал звонок Конрада!
– Передаю координаты перехода. Встретишь группу у портала. Размести бойцов, введи в курс дела. Старший передаст план операции. И вот что еще – Макс дал добро – можешь подключать своего тайного агента.
Кошмары. Несколько дней она просыпалась из-за дикого необъяснимого страха. Включала свет, но уснуть больше не могла. Даже подумывала обратиться к врачу – такая мысль начинала кружить в голове утром и в первые часы дня. Но потом солнце, радостные эмоции, свежий воздух отвлекали, успокаивали, давали силы отмахнуться от темного наваждения.
***
Вторая неделя сентября удивила теплом и солнцем. Оно играло в позолоченной листве парка, куда девушка заглядывала каждый день – одна или с друзьями.
– Добрый вечер, – низкий женский голос отозвался на вежливое «Алло».
– А кто это? – номер был незнакомый, и она не угадала говорившую. Может, однокурсница.
– Огонь, камин, тень, жизнь, дождь.
После первого слова девушка напряглась и хотела переспросить собеседницу, но с каждым новым звуком становилась все спокойнее и расслабленнее.
– Саша, ты меня слушаешь?
– Да.
– Я хочу тебя кое о чем попросить. Это важно.
– Конечно.
– Мне очень хочется побывать в одном доме, но сама я далеко и не смогу туда сходить. А ты можешь. Запомни. Обязательно посмотри, как там все устроено. Сколько дверей, что на них написано, сколько шагов от одной до другой. Ты очень внимательная, я знаю. Ты все подробно для меня нарисуешь. Договорились?
Небольшая пауза – видимо, мозг не смог так быстро обработать информацию. Гаяна вздохнула и медленно, но настойчиво продолжила:
– Помоги мне и больше не будет кошмаров.
– О, спасибо, я так от них устала. Я помогу.
– Отлично. Слушай внимательно – когда я скажу «покой» ты забудешь про звонок, придешь домой, ляжешь спать и больше не увидишь плохих снов.
– Не увижу, – эхом повторила Саша.
– Верно, только помоги мне. Теперь ты очень сильно будешь желать увидеть институт на Воробьевых горах, погулять по аллеям вместе с твоим любимым Ником, зайти погреться в красивый дом с колоннами и поболтать с его друзьями.
– О, как здорово будет все это увидеть и пообщаться!
– Верно. Потом я позвоню снова и скажу, что делать дальше. А теперь слушай: «Дождь, жизнь, тень, камин, огонь, покой».
***
– Можно, брат? – в дверь просунулась взъерошенная голова, а следом протиснулся и весь Миша. Большой, стесняющийся своих размеров и потому очень вежливый, он двигался медленно, чтобы ненароком чего не снести и кого не задеть. Получалось не всегда.
– Конечно, дружище, ты же знаешь, тебе всегда можно, – Олег отодвинул ноутбук.
– Ага. – Богатырь уселся на край затертого громадного дивана. – Ты просил сообщить, если в заведении объявятся максахеды. Так вот они объявились.
– Чего хотят? Отдыхают или…?
– Или. Набирают бойцов. Подробностей не рассказывают, в темную играют. Но обещают славный прибыток. Вписываемся?
– Нет, не вписываемся. И наших всех предупреди не наниматься. Плохое дело будет, с кровью. Чую прямо. – Не поддержал предложение Олег.
– О, брат, раз так, всех остерегу.
– Всех не надо. Варяги пусть сами за себя думают, а то эти неладное заподозрят.
– Хорошо, – Миша привстал, всем телом повернув к двери.
– Постой, вот еще что. Приметь кого-нибудь из контрактников и мне покажи. Есть у меня задумка одна.
– Сделаю.
***
Ник и Юля теперь проводили вместе довольно много времени в лаборатории и на тренировочной площадке. У проводника все чаще получалось создавать устойчивые порталы, удерживать их и не терять энергию. Но главное – вели они в разные точки чужого мира, которые он увидел и запомнил, пока был на той стороне.
Девушка экспериментировала с растениями – заставляла расти с разной скоростью. Оказалось, Юля могла создать плотный живой заслон даже в помещении, где не было почвы. А еще Влад предложил ей выбрать самые удачные экземпляры для работы и всегда держать при себе семена, чтобы не надеяться на особенности конкретной местности.
«Между прочим, колючая акация или шиповник могут стать серьезным оружием», – как-то заявил он.
«Мне это не нравится», – ответила тогда девушка. Но она понимала, что должна быть готова не только к миру, но и к войне. Так что вскоре в ее арсенале появились виноградные лозы, способные усмирить кого угодно, и дурман, чьи семена должны были усыпить противника. Последнее пока было теорией, проверять которую не особо хотелось.
– Эу…, осторожнее, ботанка, – Ник едва успел уклониться от стремительно вытянувшейся ветки.
– Прости, я не знала, что ты здесь. Лучше предупреждай заранее, – не на шутку встревожилась Юля. – И как это ты меня только что назвал?
– Не нравится, не буду.
– Да уж не надо, это очень странно.
– Ладно, ладно, извини. Постараюсь забыть. «Ботанка», – вырвалось просто. Смешно же. Или нет? – Ник, похоже, не оправился от шока при виде гигантских шипов. И, как всегда в опасной ситуации, сыпал шуточками.
– Я закончила, так что полигон твой. Сейчас только уберу. – Юля замерла, и под ее взглядом небольшое деревце засохло, и с него осыпались ветки с шипами.
– Жуть, – прокомментировал Ник. – Постой, я, вообще-то, хотел поговорить.
– Да?
– Присядем?
Ребята удобно расположились на скамье в тени старой липы.
– Знаешь, Саша, – начал было Ник.
Юля замерла. Все уже заметили, что их беззаботный (когда дело касалось повседневной жизни) друг перестал быть таким уж легкомысленным и ироничным. Негласно, хотя слово это иногда звучало, решили, что он, наконец, влюбился. А ведь сколько раз отшучивался, если во время неформальных встреч заводили тему отношений.
– Саша? – пауза затянулась, и Юля решила осторожно напомнить о себе. Потому что Ник, вспомнив подругу, замер и замолчал.
– Да, понимаешь, такая грустная стала. Нет, она старается скрыть, но я же вижу, что-то у нее не ладится. А мне не говорит. Похудела даже.
«Если замечает такие детали, точно влюбился», – про себя отметила девушка, а вслух произнесла:
– Чем я-то могу помочь?
– Может, поговоришь с ней?
– Ник, а вы с Сашей, ну, – она смутилась, – пара?
– Ты. То есть. Так думаешь? Нет. Мы просто друзья.
– Ник, ты только не волнуйся и не бросайся в рассуждения, но вы не просто друзья. Послушай меня. – Она погладила его по руке, предупреждая возражение. – Она тебе точно очень нравится, раз ты замечаешь такие вещи. Настроение, это понятно, но изменение внешности. Вот ты заметил, что я подстриглась? – Решила она призвать на помощь логику.
– Нет, но тебе очень идет, – на автомате сделал комплимент Ник.
– Видишь, а с Сашей все замечаешь.
– Так, ок, – Ник снова завис на какое-то время.
«Не просто друзья? Но она же, как сестренка. Или нет? Для нее всегда есть время, даже если очень занят, готов уделить минутку. Ее новости всегда интересны. Беспокоюсь, если что-то не ладится с учебой. Значит, значит…»
– Влюбился я что ли? – вслух произнес он догадку, которая оставалась неясной только для него.
– Думаешь? – улыбнулась Юля.
«Могу ли я рассказать Саше правду про нас? Но это не моя тайна, не только моя. Как легко быть одиночкой. Знаю, кто я, что делаю. Рядом друзья. Общее дело – все так понятно. Но она. Она живет в неведении, в мире без тайн, загадок, скрытой угрозы. Хотя… Как раз в этом я не прав», – перебил себя Ник.
Этот внутренний диалог начался сразу после разговора с Юлей. Раньше он и подумать не мог, что придется делать выбор. Хранить тайну означало скрывать большую и важную часть жизни. Когда нет никого близкого – это легко. Но вот он появился – человек, которого захотелось впустить в свой мир. Довериться. Без доверия останутся недоговоренности, а, значит, и речи не может быть о… любви. Он даже про себя с трудом произносил это слово. Да, без доверия о любви не может быть и речи. Но прежде чем допустить к тайне кого-то извне, надо обязательно поговорить с Артемом.
Глава 4. Лабиринт воспоминаний
Москва. Наши дни
– Что у тебя, Ник?
Сегодня в лаборатории было много людей и парню никак не удавалось остаться с Артемом наедине. Он давно уже ничего не делал, а лишь бессмысленно перелистывал страницы старого фолианта. Мысли разбегались, а вместе с ними и буквы, которые просто отказывались складываться в слова.
– У меня? – оказывается, они, наконец, остались вдвоем.
– Я же вижу, ты сегодня рассеянный, не похож на себя. Что-то случилось?
– Нет. То есть, да. Не то, чтобы случилось. – Ник замолчал, и Артем не стал его торопить, задавать наводящие вопросы.
– Бывало ли такое, что посвященные, кто-то из наших, строил семью с внешними? Я хочу сказать – как быть с тем, что мы знаем такое, о чем лучше молчать.
– Вот оно что, – Артем мягко улыбнулся. – Конечно, бывало. Мы же не можем просто взять и изолироваться от мира. Никто и не требует подобного. Да и не вправе требовать. Хотя это очень трудно – объяснить людям, которые вообще никак и никогда не задумывались о подлинном устройстве мира. О том, что не все так просто, как кажется. Но ведь ты сам когда-то привел ко мне Влада – и он не сразу, но стал настоящим стражем.
– Да, ты прав. Но тогда все как-то просто получилось. Влад, он…
– Уже знал от тебя про всякие необъяснимые вещи. И был внутренне готов. Это ты имеешь в виду?
– Именно.
– Но ведь и Саша…
– Почему ты думаешь, что я имел ввиду ее?
– Ник, я слишком давно живу на свете. Не мучайся, к чему все усложнять? Говори прямо.
– Хорошо. Если прямо, то подскажи, как мне поступить?
– Сначала реши только для себя – точно ли готов впустить эту девушку в свой мир. И попробуй понять ее – как она относится к не совсем обычным вещам, как принимает новое. Не торопись. Если готов, все пройдет естественно. Поверь моему опыту. На моей памяти не было такого, что посвященными становились случайные люди. Это всегда те, кто соприкоснулся с тайной и не испугался. Пусть и не до конца осознал странность происшествия. Ведь Саша могла забыть ваше похищение как страшный сон, вытеснить любую память об этом. Я такое видел, поверь. Но она не забыла – и сама нашла тебя и в Ладоге, и здесь.
Ник слушал, и тревожные мысли отступали. Артем умел объяснять, прояснять самые разные явления, ситуации. Таков был его дар. Один из многих.
– А можно я для начала покажу Саше наш парк?
– Отчего нельзя? Только выбери время, чтобы не попасть на какую-нибудь экстремальную тренировку. – И Артем бросил многозначительный взгляд на Юлин стол, где лежал притворяющийся безопасной веточкой шип-переросток.
***
Артем проводил Ника до ворот. Ранние сумерки окрасили небо в яркий черничный цвет, графитные силуэты старых лип выплетали замысловатый узор. Он обошел все посты – поздоровался с ребятами, перебросился парой фраз: «Все тихо, дела в порядке, отпуск хорошо».
Что-то тревожило, он решил спуститься в лабиринт, хотя время очередной проверки еще не подошло.
Лет 30 назад Артему в неразберихе переходного времени удалось заполучить это место для базы стражей. Тогда он проделал огромную работу, чтобы защитить ее от посторонних глаз. Так в стороне от центра столицы образовалось пространство, которое было и не было одновременно. Местные жители, случайные прохожие и даже власти его просто не замечали. Лабиринт и был тем секретом, надежной защитой, которая позволила спрятаться на виду у всех.
Если бы нашелся прибор, способный с высоты птичьего полета пронзить шатер старого парка и толщу земли, наблюдатель мог увидеть простой древний узор – сплетение трех листков, вписанных в круг.
Идею Артем подсмотрел в дневниках Романа Федоровича. Еще до войны ученый-хранитель задумался о необходимости создать единый центр, где посвященные смогут собирать информацию из разных уголков мира, встречаться, жить. В записях он размышлял о способах защиты и от внешних – людей, далеких от понимания сложной, не общепринятой, картины реальности, и от вечного противника – Макса.
До воплощения того старого плана прошла страшная война, долгий этап поиска выживших после нее посвященных, воспитание нового поколения стражей и несколько серьезных кризисов в жизни страны.
Два года команда ученых вместе с Артемом создавала лабиринт – не просто сеть коридоров, но укрепленные тоннели со встроенными артефактами. Замкнув узор, они получили самовоспроизводящийся источник защитной энергии.
– Вот оно, – Артем увидел причину своего беспокойства. Небольшая горка земли под едва заметной трещиной в своде. Мужчина знал лабиринт очень хорошо. Повреждение оказалось ровно под тем местом, где утром Ник сделал двойной портал с выходом в две точки отраженного мира.
«Значит, пока подобные эксперименты лучше отложить». Он сходил в хранилище за необходимыми для восстановления защиты элементами. На починку ушло минут 30. Домой ехать поздно, да и усталость брала свое, – и Артем по давней привычке остался ночевать в своем кабинете.
Тонкий черный узор появился и исчез вокруг закрытый трещины, когда вместо белого в пустом в коридоре загорелся красный дежурный свет. Ни хранители, ни охрана, никак не могли увидеть коридор в таком освещении.
Артем аккуратно повесил пиджак на спинку стула. Очень хотелось сразу присесть в уютное кожаное кресло, но он все же решил повременить.
– Сначала чай, что тут у нас? – он подошел к полочке со стеклянными банками.
Юля не могла просто насыпать свои чудесные сборы по пакетикам. Нет, у нее были придуманы этикетки, собрана большая коллекция удобных сосудов с плотными крышками. «Легкая усталость», «Для бодрости», «Чтобы видеть хорошие сыны», «Сильная усталость». Ага, то, что нужно. От заваренных трав по комнате разлился приятный аромат. Преобладали хвойные нотки и, кажется, запах зверобоя.
Он, наконец, опустился в кресло, сделал первый глоток и закрыл глаза. По телу разливалось тепло, немного расслабились плечи. Артем поставил чашку и посмотрел на книги, которые очень редко читал не для пользы дела, а просто для себя. «Диалоги» Платона и любимый Достоевский. «Бесы» – сколько раз он обращался к этому роману, и каждый раз открывал новые смыслы. Он положил том на колени и сделал еще один глоток. На стене напротив висела черно-белая фотография – чудом сохранившийся снимок первого курса медицинского института. А рядом… Он скользнул взглядом вправо. На ступенях перед большой застекленной террасой застыли мальчишки в смешных светлых шортах и рубашках и девочки в одинаковых платьицах…
***
Саратов. 1950 года
– Стоп, снято.
– Догони, спорим, я вперед, – сразу несколько ребят сорвались с места и затеяли веселую возню.
– Артем, во сколько поезд? – обратилась к нему высокая статная красавица, старший воспитатель Ольга Дмитриевна, – для него давно уже просто Оля.
– Поздно, почти в полночь.
– Тогда пойдем, угощу пирогом.
Он выразительно посмотрел на собеседницу, а потом с легкой улыбкой на маленькую девочку, доверчиво и цепко удерживающую его руку.
– Леся, хочешь яблочный пирог? – Поняла его Оля, умница.
Новую воспитанницу в Саратовский детский дом он привез из очередной своей поисковой экспедиции.
Все получилось как-то само собой – после первой истории в 1946, когда он забрал отсюда дочь сержанта Леонида и нашел сбежавшего мальчика, Артем несколько раз привозил на Олино попечение послевоенных сирот.
Леся. Такая хрупкая и маленькая для своего возраста, жила в большом ростовском селе. Ее подобрала старая вдова, которая умерла зимой 1950, и девочка как-то выживала возле придорожной столовой, где ее прикармливали сердобольные женщины и проезжающие шоферы. Он искал другого ребенка, а Леся оказалась не той девочкой, которую по описанию надеялись найти родственники.
Та поездка в детский дом оказалась последней. Он понимал, что скоро у его хороших знакомых появится вопрос – почему он не меняется, не стареет. Это была одна из трудностей общения с непосвященными. Приходилось прерывать связи с периодичностью в несколько лет.
Ольга. Она была не просто знакомой. Когда погиб дядя Рамиль, он чуть было не отказался от всего. Была такая тоска, ощущение бесполезности, бессмысленности всей этой многовековой борьбы, идею которой передавали от поколения к поколению его предки. Он особенно остро чувствовал свое одиночество.
И вдруг – звонок от нее и просьба разыскать маму одной из воспитанниц. Какое-то время Артем жил в Саратове, часто виделся с Олей. Ее энергия и оптимизм, доброта и сила помогли ему снова почувствовать жизнь. Но он так и не позволил той дружбе перерасти во что-то большее.
Почему-то он решил, что любовь помешает в главном деле его жизни. Правда это или нет, – он запретил себе об этом думать. Хотя другим никогда ничего не запрещал и свою позицию не навязывал. Друзья и ученики, которые становились полноправными соратниками, стражами, стали его опорой, его семьей.
Продолжение следует...
Автор: Yuliya Kozheva
Источник: https://litclubbs.ru/articles/54560-otrazhennyi-mir-12.html
Содержание:
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: