Продолжаю обзор печати 1934 года на тему спасения челюскинцев. Я уж было подумал, что пару дней можно пропустить, до вылета группы Каманина не произойдет ничего интересного, газеты будут наполнены пустой трескотней. Но они сумели меня удивить. Главным ньюсмейкером стал Шмидт, сумевший запустить интригу, а сколько человек находилось на льдине? Итак, по-порядку
20 и 21 марта про челюскинцев писали активно. Большинство материалов, казалось ни о чём – по-прежнему армада дирижаблей куда-то движется, колхозники-коряки шьют спальные мешки, а иностранная печать восторгается героизмом замерзающих.
Но несколько материалов содержали и конкретную информацию, причем иногда очень неожиданную и, пожалуй, загадочную. Прежде всего загадки имеются в сообщении главного героя и руководителя всех героев, открывающего тему. Статья с подписью «Нач. экспедиции Шмидт» скромно озаглавлена «В лагере Шмидта». Начинается она традиционно жизнерадостно:
«Месяц на льду прошел очень хорошо. В палатках и в уцелевшей половине барака – тепло. Устроили кухню и пекарню, заболевших нет». Профессор немного округлил – миновало 34 дня.
Далее Шмидт рассказывает, какой прекрасный аэродром они подготовили и продолжают готовить, несмотря на трещины. При отсутствии каких-либо советских самолетов хотя бы в тысяч километров от лагеря и перспектив их появления хотя бы через неделю, в работах по расчистке стоило взять паузу и передохнуть. Но возможно, Шмидту про проблемы с самолетами не рассказывали. Загадки самого профессора начинаются с третьего абзаца. Вот он целиком:
«Учитывая уменьшение числа людей до 89 и добычу кое-какого продовольствия из всплывшего после гибели «Челюскина» груза, мы обеспеченны продовольствием еще, по крайней мере, на два месяца. Моральное состояние попрежнему превосходное».
Порадуемся за бодрость духа всех живущих в теплых палатках при минус 38° снаружи и оставим её без комментария. Дух – понятие трудноизмеримое. Но вот конкретные цифры меня всегда привлекали. Первоначально Шмидт докладывал, что продовольствия хватит на два месяца. Месяц уже прошел, половину съели, но запас не уменьшился, а напротив, увеличился, и теперь его достаточно еще два месяца. Просто какая-то скатерть самобранка в лагере спрятана. Как же профессор объясняет такое чудо? А просто двух грудных детей вывезли и десять барышень. Эти малохольные тетки, видать, потребляли продуктов столько же, сколько девять десятков бодрых мужиков. Прожорливые дамы, хорошо, что от них избавились. И еще продовольствие из полыньи, оказывается, всплывало. Жалко профессор не уточнил, какое именно - мешки с крупой, или ящики с тушенкой? А как долго эта прекрасная полынья выбрасывала еду, при тех-то температурах? Но в целом понятно – условия на льдине сказочные, рацион прекрасный, самолетам можно не торопиться. Но больше всего меня удивило не самовоспроизведение еды, а количество едоков, их оказалось ровно 89 человек. По современным представления, челюскинцев было 104 человека, все они известны поименно. Тогда после эвакуации 10 женщин и 2 младенцев, должно было остаться 92 робинзона. Почему же Шмидт говорит “ 89 человек”? Он знает, сколько у него подчиненных?
Между тем, число не случайное. Если провести обратную операцию, и к 89 прибавить 12, то получим 101 человек, изначально бывших на льду. Именно о 101 человеке, сошедших на лёд, Шмидт передавал 17 февраля, в первом докладе, поведавшем о количестве. Тогда же, кстати, он и сообщал о двухмесячном запасе продовольствия. О 101 робинзоне рассказал Куйбышев американским журналистам. Именно это число тиражировала мировая пресса.
После эвакуации женщин все американские издания стали писать о 89-ти оставшихся. И вот мы видим, что Шмидт тоже в очередной раз это подтверждает. Здесь есть какая-то загадка. Когда же 101 человек превратиться в 104? Откуда возьмутся недостающие три человека, и где они прятались? Я попробую проследить это по дальнейшим публикациям, но боюсь, что тайна останется неразгаданной.
Несколько удивительных вещей можно найти и во второй “конкретной” заметке “Самолеты летят на Север”. Содержательно она состоит из двух частей – одна освещает продвижение группы Галашева, вторая фокусируется на группе Каманина. Если с первыми все ясно – они двигаются себе и двигаются. Водопьянов долетел до Николаевска, но коллег не застал, поскольку те уже отправились в Аян, и спустя полтора часа Михаил Васильевич помчался их догонять, и так далее. То со вторыми - сплошные загадки, хотя они еще никуда не вылетели.
“19 марта ...Через Владивосток из Олюторки получено радио о том, что на сегодня готовился вылет на север – по направлению в Анадырь – звена самолетов “Р-5” во главе с тов. Каманиным, доставленных на Олюторскую пароходом “Смоленск”. Однако вследствие пурги и штормового ветра силой в восемь баллов отлет отложен. Головной самолет звена снабжен радиостанцией. По пути звено забросит горючие на промежуточную базу Майна-Пыльгин”
Прежде всего можно заметить, что несмотря на обещание Куйбышеву закончить сборку самолетов к 17 марта и немедленно вылететь, никто, конечно же, не закончил и не улетел. Север создает массу сложностей, но имеет и положительные стороны. Например, он далеко от дурного начальства и всегда можно на пожелания из Москвы “ускориться” в ответ сослаться на объективные трудности и штурмовой ветер, а уж сколько он там дней дул? В общем, про 17-е забыли, хотели 19-го – не получилось. Но игры с датами – это мелочи. Гораздо интересней объективные препятствия.
Начиная с книги “Как мы спасали челюскинцев” и на много десятилетий после, целым поколениям дурили головы рассказом, что Каманин уволил летчика Фариха накануне вылета за споры с командиром и нежелание лететь “прямо через море в Провидение”, за отстаивание варианта вдоль берега на Анадырь. Так вот же, 19 марта, Фарих еще не уволен, а “Правда” пишет, что полетят они точно в Анадырь. На самом деле, и объективно, дальности баков “Р-5” не хватало ни до Провидения, ни до Анадыря. Только вдоль берега чуть-чуть, а прямо через море – катастрофически.
Но даже до Анадыря без дозаправки не долететь. И это с учетом взятых на борт дополнительных бидонов. Правительственная комиссия обещала закрыть вопрос путем создания топливной базы в Майно-Пыльгине, только не уточняя, как конкретно попадет туда топливо? Море замерзло, а самолетам предстояло бы летать несколько дней, причем доставленное топливо лишь немногим превышало потребность в обратном перелете, по эффективности это было близко к переносу воды в решете. Правительственная комиссия несколько раз в своих Сообщениях про топливную базу упомянула и успокоилась, оставив технические проблемы на усмотрение исполнителей. Не маленькие, справятся. Думаю, что на 19 марта исполнители еще ничего не придумали. Последняя фраза абзаца - “По пути звено забросит горючее на промежуточную базу Майна-Пыльгин”, - является откровенной чушью. Самолетам для себя не хватает на перелет, куда уж еще что-то кому-то забрасывать.
Еще из сообщений темы – Ледокол “Красин” закончил погрузку и ушел угольную гавань бункероваться. То есть говоря по-русски – не закончил погрузку.
Номер 21 марта был не настолько заполнен загадками и аллогизмами, но содержал массу материалов, поэтому придется рассмотреть его отдельно.
Следующая статья Предыдущая статья
Весь цикл "Легенды челюскинской эпопеи" можно посмотреть здесь...
Смежный мини-цикл "Как "Челюскин" провалил свою транспортную задачу".
А ниже ссылка на мою книгу "В тени первых Героев. Белые пятна челюскинской эпопеи", опубликованную в издательстве Паулсен.
