Продолжаю следить за хроникой спасения челюскинцев по страницам газет 1934 г. (и смотреть насколько они отличаются от последующих трактовок). Сегодня номер “Правды” за 21 марта, описывающий события предыдущего дня, 20-го. Ничего важного тогда не произошло, однако первая страница номера практически наполовину состояла из материалов о челюскинцах. И львиную долю занимала статья Шмидта “Как погиб “Челюскин” и как живут челюскинцы”. Буквально на днях Шмидт жаловался, что экономия зарядов аккумуляторов вынуждает жестко лимитировать передаваемые со льдины сообщения, и почти сразу выдал огромный лирический креатив. Цели и история рейса “Челюскина” излагались не раз, а в Москве так уже начался широким экраном прокат документального фильма “Поход “Челюскина”, но эта статья интересна тем, что впервые вышла после катастрофы, и могла по новому объяснять концепцию. Отто Юльевич именно этим занялся и провел мастер-класс по переобуванию и переписыванию истории. Прежде всего во всей его огромной статье ни разу не употребляется словосочетание “остров Врангеля”. Про цели похода он пишет в первом абзаце:
“Рейс “Челюскина”, кроме сбора разнообразного научного материала, должен бы послужить проверкой того, возможен ли проход Северным морским путем для грузовых пароходов – не-ледоколов...”
Следим за руками – оказывается, главная цель – это сбор “разнообразного научного материала”. И вторая – проверка, может ли неледокол плавать на севере. Вообще-то, такие неледоколы выполняли рейсы в Арктику уже несколько лет и не в единичном количестве. А насчет задач лучше для контроля обратиться к интервью того же Шмидта, данному “Правде” 8 июля 1933 года, ДО выхода в рейс:
“Непосредственной целью похода является снабжение о. Врангеля, где имеется советская колония из зверопромышленников-эскимосов и персонал радиостанции. В течении трех лет тяжелые льды не позволяли достичь о. Врангеля со стороны Владивостока... В этом году мы воспользуемся Северным морским путем, чтобы снабдить о. Врангеля, а затем пройти во Владивосток, где будет его основная база”.
После утопления парохода Шмидт предпочитает не говорить, что непосредственная задача оказалась сорванной, а работники полярной станции брошены на произвол судьбы. Интересно, что даже до похода профессор называет полярников Минеева, Власову, Старцева и Павлова “персонал радиостанции”, хотя среди них не оставалось ни одного радиста, а связи с ними не было около года. До похода Шмидта собирался доставить груз И пройти северным морским путем ДО Владивостока, а после, оказывается, просто экспериментировал, а может ли пароход плавать в тех широтах. И что же показал опыт, по мнению профессора?
“”Челюскин”... без посторонней помощи дошел до Берингова пролива и даже вошел в него, то есть прошел весь Северный морской путь. В Беринговом проливе он оказался зажатым во льдах, которые затем отнесли его далеко на Север и после длительного зигзагообразного дрейфа 13 февраля довершили свое дело, раздавив пароход”.
В Берингов пролив, как известно, пароход принесло дрейфом льдов. Можно ли считать это “без посторонней помощи” – вопрос неоднозначный. Ловким движением пера профессор подменил цель “дойти до Владивостока” на “выход в Берингов пролив”, а затем сделал грандиозное научное открытие – “Челюскин” утонул и тем самым доказал, что пароход может плавать.
По степени невозможности осознать это обычным человеческим мозгом концепт Шмидта далеко превосходит теорию относительности Эйнштейна. Поэтому ошарашенные советские люди на десятилетия просто на веру приняли абсурдный вывод – непрошедший пароход доказал проходимость СМП. Кажется, впервые он формулирован именно в этой статье. Профессор слегка разъясняет свое открытие:
“Первый рейс “Челюскина” и особенно его дрейф дали колоссальный материал, расширяющий наш опыт ледового плавания. Из этого опыта можно сделать два совершенно несомненных вывода:”
Меня восхищает прилагательное “первый”, примененное в единственному рейсу. Есть в нем что-то оптимистичное. Да, но какие же несомненные выводы делает профессор из ухода под лед неприспособленного ко льдам судна? Вполне логичные:
Если использовать более приспособленные пароходы, то они будут плавать лучше. А если им в помощь дать ледоколы, то станет совсем хорошо. Не знаю, много ли было желающих поспорить с этими тезисами до исторического рейса, но если они были, то утонувший “Челюскин” их посрамил. На этом профессор закончил теоретическую часть и перешел к лирической. Основной объем статьи занимают пурга, завывающий ветер, ледяные валы и прочие удары стихии. А также отлетающие заклепки и взрывающиеся котлы. Несколько взволнованных строк посвящены гибели завхоза Могилевича. В своей большой статье Шмидт не пишет о количестве высаженных на лед, а просто сообщает:
“В пурге и сумерках провели перекличку”. Видно счет сошелся, поскольку профессор насчитал ровно 101 человека из 104, на этом успокоился и разрешил всем “повалиться спать”. В следующем абзаце Шмидт немного потерял политическую бдительность и невольно подставил правительство. Поскольку написал: “Наши радисты Кренкель, Иванов и Иванюк немедленно установили радио. В тот же вечер мы смогли слушать, а на утро связались сами со станцией Уэллен” . На утро 14 февраля по Чукотке, это же еще вечер 13-го по Москве. Таким образом получается, правительство почти сутки думало что ему с этой информацией делать, поскольку советскому народу объявили только утром 15-го.
В течении месяца, как мы помним, Шмидт неизменно докладывал: “В лагере Шмидта все благополучно”. Теперь он немного приоткрывает подробности, но совсем чуть-чуть:
“Конечно мы живем не роскошно, но всё необходимое у нас есть...“Физическое и моральное состояние коллектива превосходное”
Последняя часть статьи Шмидта поистине восхитительна:
“ В лагере широко развилось социалистическое соревнование бригад, выявились прекрасные образцы ударничества. У нас организованы не только работа, но и учеба – общая и профессиональная. Укрепилась товарищеская спайка. Огромную помощь начальнику оказала ячейка ВКП(б) и вдумчивая, последовательная работа моего помощника по политчасти – старого большевика тов. Боброва.
Большевики “Челюскина” вместе с беспартийными твердо выдержали и, если надо, еще выдержат напор стихии, сильные тем, что они – дети великой страны социализма, работающие под руководством партии и под руководством товарища Сталина”.
На этом огромная статья Шмидта заканчивается. Но не нота социализма и цинизма в материалах о челюскинцах. Ближе к концу расположена небольшая заметка “Планы американской помощи челюскинцам”.
“Вашингтон, 17 марта (ТАСС). Полпредство СССР в Вашингтоне сообщило министерству иностранных дел США, готов принять помощь челюскинцам. Министерство иностранных дел США ответило, что охотно окажет возможную помощь.
Агентство “Ассошиэйтед пресс” сообщает, что министерство иностранных дел США уже снеслось по этому вопросу с военным министерством. В распоряжении которого находятся воздушные силы на Аляске, однако окончательные планы оказания помощи челюскинцев не оформлены, пока Леваневский, Слепнев, Ушаков не прибудут в Ном, на Аляске, для обследования положения. По сообщению “Ассошиэйтед пресс”, правительство США предоставит в распоряжение русских суда и военные самолеты в случае, если русские этого пожелают”
Информацию из Вашингтона получили уже давно, 17 марта, когда из Хабаровска только собиралась вылетать группа Галышева, а с остальными группами не было никакой ясности и вот спустя четыре дня решили обнародовать. Это уже пятое сообщение в советской прессе о возможной помощи со стороны американцев, только на этот раз советские представители прямо её запросили. Но... отложили получение, до тех пор пока группа Ушакова не пребудет на Аляску. Между тем о них уже почти неделю в советской прессе никаких известий. Американская пресса про них пишет, но об этом позже.
Зато в “Правде” есть сообщения о других летных группах. Все три летчика группы Галышева впервые воссоединились в Охотске. Следующий этап предстояло совершить до бухты Ногаева (современный Магадан), а это, по уверениям, “Правды” должно было составить половину пути от Хабаровска до Уэллена.
Главная интрига касалось группы Каманина. Точнее, их было две, только одна явная, а вторая скрытая. Явная – когда она вылетит? Вторая, может незнакомая всем читателям “Правды”, но очевидная специалистам – а как летчики доберутся до Анадыря? Ведь дальности баков до полета недостаточно? Завеса над первым вопросом слегка приоткрывается:
“Погода в Олюторке улучшилась.
Хабаровск. 20 марта. (Молния Роста). По последним сообщениям с Олюторки, там два дня бушевала сильнейшая пурга. Самолеты были занесены снегом, о вылете на Север не могло быть и речи.
Сегодня рано утром, при первом же улучшении погоды пилоты, бортмеханики и технический персонал бросились к своим машинам. С помощью местного населения они были быстро освобождены от снега. Самолеты взвились в воздух, совершив пробный вылет. Все оказалось в полном порядке. Моторы работали четко.
Завтра, 21 марта, рано утром, если погода не ухудшится, всем самолетам будет дан старт на Север”.
Во время пробного вылета летчик Пивенштейн не учел, что лыжи могут примерзать к снегу, нажал на газ, поставил самолет свечкой и сломал винт, который пришлось менять. Об этом сообщать не стали.
Вопрос с дальностью полета по-прежнему остался висеть в воздухе. Все важные вопросы по объему занимали меньше места, чем лирика Шмидта и еще одна концептуальная статья “Красин” выходит в поход”, хотя он еще никуда не выходил, а продолжал грузится.
Из всего номера можно сделать простейшие выводы:
Все советские спасательные отряды находятся бог знает где, с пока еще туманными перспективами выхода в Арктику. Американцы предлагают помощь, но советская сторона пока тянет время. А в лагере Шмидта все просто прекрасно – ни одного заболевшего или обмороженного. Засим номер 21 марта заканчивается – продолжение следует.
Следующая статья Предыдущая статья
Весь цикл "Легенды челюскинской эпопеи" можно посмотреть здесь...
Смежный мини-цикл "Как "Челюскин" провалил свою транспортную задачу".
А ниже ссылка на мою книгу "В тени первых Героев. Белые пятна челюскинской эпопеи", опубликованную в издательстве Паулсен.