На базу к Сергею и Николаю Валера отправился из избы Прокопия. Ходá посмотреть. Да и вода низкая, толкаться вверх – время терять. Тем более что и груза всего ничего. А выигрыша в расстоянии - десяток километров.
Снова путь лежал сухим берегом умершего озера. Вышел на конную дорогу, сплошь заросшую травами. Хόдом прошел мимо пограничной избы Прокопия и Морозова. Но не вниз, а вверх. Чаю Валера не пил. Несмотря, что рано вышел, темнота застала в пути. Объяснимо - следуя тропой, сперва вьючной, затем новой, Валера рубил нависшие ветки – не раз по ней еще ходить, и не ему одному.
Переночевал у костра на коренном берегу. Обочь уже достаточно натоптанной тропы на базу новичков. Постель устроил капитальную, под мощным искорем. Разровнял глину и камни, настелил веток. Не оттого, что ночевать придется здесь еще раз. Скорее, чтобы обозначить присутствие человека, заявить права на тропу.
Накормив собак и себя, под угасающий костер, Валера думал, что разгадал стратегию Прокопия. Тот ставил капканы и плашки только на границе черного леса. По которому с лошадки белку не погоняешь. Вот и повторяли его извилистые путики границы массивов. Что было заметно весною, на учете. А первую половину сезона Прокопий с сыном окучивали верхόм широкую долину своего притока, когда-то сильно выгоревшую. Заросшую березняком и ельником, с островками кедра. Да, в общем-то, это и не секрет.
Следующим днем путь продолжился. Валера насчитал с десяток притоков, через которые придется ладить мосты или переправы, если он станет снегоход гнать в деревню. С целью, конечно, припасы завести на будущий год, по насту. Самолет это хорошо, но понадеявшись, можно получить голодный сезон. Когда не до капканов - что не продуктивно.
Это с осени дичи вáлом, можно прокормиться. По мере роста снега дичь убывает. И стремительно. Разве на налима перейти. Да с ухи и ног не потаскаешь. Только себя и собак поддержишь.
Вот для таких случаев и были природою придуманы лось и олень. Одного человек приручил, а кого не смог - сперва брал камнем и коллективом. А теперь может в одиночку, ружьем.
Хотя, поговаривают, что и лось был одомашнен в давние времена. О чем нам намекают пѝсанцы, где смельчак едет на лосе верхом. А теперь, мол, он снова одичал.
На базе, как всегда, было дымно, шумно, и весело. Валере обрадовались. Люди общественные одиночество переносят, наверное, с трудом. «Если так, тяжело им будет» – предположил Валера.
За ухой и чаем обсудили, кто что видел.
Дичи заметно стало прибавляться. После линьки глухари - старики стали шумны. Как и выводки. Но всё еще неохотно взлетали, предпочитая обходить ягодные кочки и непрерывно кормиться, готовясь к зиме. Разве наступишь на них. Рябчики, нынче малыми выводками, занимались тем же.
На одном из притоков речки Николай набрел на ободранные елки, дурно пахнущие (значит свежие) гонные ямки. На чистых от покрова берегах того притока были обильны медвежьи следы. Однако в помете того были исключительно ягоды.
Сергею Морозов показал, где- чьи следы и помет, и поиск этих следов тот освоил в совершенстве. Результат был обнадеживающим – птицы обильно, соболь есть, лось живет, белка не таится.
Медведя напарники не боялись, потому что не встречали. Сытый зверь не ду_рак, прячется. Собаки у них были молодыми, только что из питомников, которые как раз налаживали в промысловых краях. Так что надеяться им можно было только на капканы, на оружие и на удачу. А если промысловые кровя щенков заговорят, то все у них сложится.
Вопрос с лосем оставался открытым, поскольку до чищенной конной дороги было не менее сорока км. – бить дорогу до Нового Года по мелким снегам замучаешься, а по насту вывозить - не отбрешешься.
Договорились, что они возьмут на еду, а там как дорога сложится. Поскольку есть еще вариант – перевести через перевал. Ближе к горам лес становился редким, снег раньше оседал и уплотнялся ветрами. Проще возить было, чем через полосу коренной тайги. Затяжной подъем не посчитали препятствием.
Кроме того, напарникам предстояло подниматься на перевал на сеансы связи. Николай был в этом дока. Обещал и луч как надо выставить, и настроиться как положено. Договорились о периодичности. Задача связи была – заказать самолет, передать погоду.
Валера напомнил, что нельзя упоминать в эфире. Запретное слово было одно: «соболь». Товар аукционный, и виды на урожай диктовали потерю в цене. Как уж там друг друга продавцы и капиталисты обманывали на этих аукционах – неинтересная загадка.
С проходной избой выходило так - напарники решили ее ставить, как только сделают путики. На что Валера резонно заметил, что путики можно и по снегам бить, особенно если будет еще изба.
Затем Валера оставил аптечку. Тогда они централизованно собирались и представляли собой мешок с парою килограммов таблеток, бинтов и мазей.
Испили чай, засобирались каждый в свою сторону. Наконец то можно было предаться ходу, бегу собак и тайге.
Валера отметил, насколько быстро в тайге появляются человечьи тропы. Тут срублена ветка, тут след сапога. Тут затеска на стволе елки. Так рождаются дороги. Такими бы и оставались подольше.
Ближе к горам натянуло прохладой. Ландшафты стали открытыми. Ветер злее. Солнце назойливее. Перевал перескочили споро, и по последнему свету были в избе Бориса.
Вот тогда-то, пред- промысловый энтузиазм и подсказал Валере формулу, что одиночество - это твоя вторая жизнь.
