Эта драматическая история состояла всего из трех телефонных звонков. Она произвела на меня сильнейшее впечатление. Сейчас, когда я слышу о насилии в семье, физическом или духовном, у меня обмирает сердце.
Меня тревожит героиня этой истории, никогда не виденная мной. Из памяти выходит штрихами набросанный эскиз большеглазой хрупкой девушки с длинными волосами и скорбной складкой у рта. Где ты, Екатерина? Что с тобой?
Первый звонок прозвучал в 2016 году в начале Великого поста. В Крыму еще были серьезные перебои с электричеством, и мобильная связь оставляла желать лучшего. Ответив на звонок, я по привычке не сказал, а громко рявкнул:
- Алло!
Моя собеседница опешила, но тут же милым девичьим голоском совершенно четко произнесла:
- Батюшка! Это вы?
- Простите, тут у нас плохая связь. Да, это я.
- Меня зовут Екатерина.
- Господь благословит. Чем я могу быть вам полезен?
- Я могу вам иногда звонить, если мне будет очень плохо? Понимаете, я не могу по некоторым обстоятельствам посещать храм.
- Вы инвалид? - я в этом вопросе безапелляционен.
- Нет, я не инвалид. Я не по болезни ограничена в своих передвижениях.
- Вы находитесь в местах лишения свободы? - наседаю я, для которого единственные поводы не посещать храм - инвалидность, тюрьма и боевое дежурство. Хотя и тюрьмы, и военные части, и больницы окормляются священниками. При большом желании можно и там найти пути.
- Нет… Хотя… Возможно…
Я бы начал вразумлять собеседницу насчет посещения храма. Но тут внезапно и жестко, как пощечина, пришло чувство, что Екатерина держится из последних сил, чтобы не разрыдаться. Надо было как-то иначе отреагировать, типа, я ничего не заметил. Но в порыве чувств я сказал нежно-сочувственно:
- Катюша, что у вас случилось?
И она расплакалась, и тут же говорила, и говорила, и говорила.
Кате двадцать шесть лет. Пять лет она замужем за очень сложным человеком. Наверное, это какой-то вид психического расстройства. Она выходила замуж по любви. Михаил немного старше, хорош собой, умен, обеспечен, очень красиво ухаживал.
Но вскоре стало ясно - Катя попала в золотую клетку. В течение полугода Михаил последовательно обрубил все ее связи - с семьей, друзьями, одноклассниками. Он говорил:
- Ты должна любить только меня!
Поначалу она отшучивалась, например:
- А я люблю тебя и музыку!
Михаил думал два дня и потом совершенно серьезно сказал:
- Хорошо, музыку можешь любить. Но больше никого!
Катя решила, что это понарошку. Нет. Красивый дом, лучшая одежда, вкусная еда. В их дом приходили безликие женщины и что-то мыли, готовили, а Катя должна была «при полном параде» кормить мужа и говорить ему слова любви. Большего от нее Михаил не требовал.
Однажды Катя заикнулась было о детях. На протяжении четырех часов Михаил методично уничтожал малейшую мысль об этом. Ребенок украл бы много любви, предназначенной только для него.
«Тогда котенка», - попросила вконец расстроенная Катя. Но самое ужасное только предстояло. На следующий день Михаил привез коробку с тремя забавными котятами, дал возможность Кате поиграть с ними, а потом на ее глазах каждому из них свернул шейку.
Сказать, что Катя была шокирована - ничего не сказать. Она рыдала неделю. Нет, не из-за котят, хотя было очень жаль пушистых малышей, полных жизни. Со всей отчетливостью Катя увидела свое место. Она - бесправное, беспомощное существо, которое имеет Хозяина. А Хозяин претендует на роль бога. Значит, он психопат. И он опасен.
Я прочувствовал, что Катя балансирует на грани суицида. Периодически она выбиралась из духовной ямы, периодически падала на самое дно отчаяния. А отчаяние было страшным.
Михаил продолжал, как удав, сдавливать кольца. Он не бил жену, но его общение с ней часто было на повышенных тонах. А иногда он говорил ровным холодным тоном:
- Ты должна очень стараться. Ты должна понимать… Если мне будет мало твоей любви, я буду вынужден тебя убить.
Она не могла кинуться за помощью к родителям. Мама пребывала в полной иллюзии о счастливом замужестве дочери. У отца два инфаркта и диабет. Брат еще не стал на ноги. Очень близких друзей у Кати не было, а полудрузей-полуприятелей Михаил разогнал.
Со своими родителями у Михаила были странные отношения. Он регулярно получал от них средства, хотя и сам хорошо зарабатывал. Но в доме родителей никогда не было. За все время замужества Катя видела их всего раза три.
Гулкое одиночество. Катя решила найти в себе силы и справляться сама. Только где эти силы? Ее спасала музыка. Катя искала и находила музыку, в которой был настоящий Бог. Она дошла до древнерусских и греческих распевов Божественной Литургии.
А еще Катя случайно нашла в интернете мою проповедь о Рождестве Христове. И следом - Рождественскую ораторию Баха. Она духовно и физически почувствовала, что помощь придет. Господь не оставит.
Она решила, что я - тот человек, с которым можно поделиться своей бедой. Нашла мои координаты. Мы проговорили два часа, и это было обоюдное невиданное напряжение сил, будто перемалывалось что-то большое и черное, как беззвездный космос.
За эти два часа ко мне приходили какие-то люди, что-то спрашивали, но уходили, не смея меня отвлекать. Я чувствовал себя как на войне - на войне за душу.
И тут Катя внезапно сказала:
- Я постараюсь еще позвонить вам. Мне нужно немедленно заканчивать. Простите меня. Спасибо за все. Я никогда вас не забуду.
Ее слова были из тех, которыми прощаются навсегда. Я посмотрел на экран. Номер телефона не определен. Звонок из небытия.
Екатерина занимала мои мысли весь период до завершения Великого поста. Я последовательно молился о ней. Слава Богу, в младенчестве она была крещена.
Я записал ее на вечное поминовение в нашем храме. И я ждал. Катя должна была позвонить. Только сможет ли?
Второй звонок раздался зимой 2019 года. Я узнал ее сразу. Голос был такой, будто прошло двадцать лет, как будто бы Катя стала намного старше и мудрее.
- Отец Игорь, простите меня, я очень благодарна вам. Я читаю молитвы, Евангелие, Псалтирь. Я перестала ненавидеть мужа, и меньше боюсь его. Я все там же, внешне все так же.
- Но что-то изменилось, - утвердительно сказал я.
- Да. Я доверила свою жизнь Богу. У нас дома происходили некоторые процессы. Муж ездил по врачам, мне ничего не говорил. Полное молчание. Ездил в Москву, брал меня с собой. Оставлял меня на полдня одну с открытой дверью. Я успела побывать на вечерней службе в храме на Ордынке. Когда ел, очень внимательно смотрел на меня. Стал плохо выглядеть. Я тут осмелела. Спрашиваю: «Ты болен? Я чем-то могу тебе помочь?» А он вскочил, схватил меня, поднял меня, тряхнул изо всех сил и вдруг поставил на землю, обнял и тихо спросил: «Ты меня любишь?» А я ему, в каком-то порыве, как ребенку: «Мишенька, мой золотой мальчик, самый лучший, самый добрый, самый умный, самый родной…» Он так плакал… А я гладила его как ребенка… Наверное, мое нереализованное материнство за меня говорило…
Катя рассказывала мне о трудной ломке в отношениях с мужем. Иногда Михаил был привычным - ледяным, уничтожающим, опасным. Иногда этот образ ломался, и на свет выходил мальчик, которому с раннего детства так не хватало любви.
Вывод о безрадостном детстве Михаила Катя сделала по обрывкам фраз, по скрытой агрессии к родителям, желании получить от них хотя бы материальную компенсацию. «У холодных родителей родился теплый мальчик, и они его заморозили», - так представляла себе Катя маленького Мишу.
В конце концов, Михаил сказал жене, что ему предстоит операция на сердце. В последние дни перед операцией он выпустил ее из дома, был неожиданно приветлив и почти спокоен. Катя добровольно сидела рядом с ним в больнице, а вечером до изнеможения гуляла по городу.
Она смогла поисповедоваться и причаститься. К сожалению, о муже Катя могла молиться только дома. Он некрещен.
Катя предлагала привезти в больницу батюшку. Михаил категорически отказался.
После операции и восстановительного периода вернулись «качели»: то тиран, то маленький мальчик.
Появился еще один симптом. Михаил стал ломать вещи. Он разбивал вазы и посуду, стулья и торшеры. Однажды он выломал дверцу шкафа-купе, а потом сел и внимательно смотрел на свои руки. А потом он смотрел на жену и тряс головой, будто отгоняя наваждение.
Катя поняла, что ничего не получится. Пока Миша болел, она нафантазировала целую новую жизнь, где «маленький мальчик» победит «злого тролля», мальчик вырастет, рассмотрит свою умницу-жену, полюбит ее, захочет родить мальчика или девочку.
Теперь все мечты превращались в тлен, и Катя остро захотела позвонить мне. Она снова растерялась. Новое разрушительное поведение Михаила скоро перекинется на нее. Надо быть готовой.
Мне трудно представить каждый день Екатерины. Жить в обнимку с бомбой, ежесекундно способной взорваться… Но я не стал давать советы, я пообещал сугубую молитвенную поддержку. Это означает дополнительные духовные и физические силы. Значит, любой сложный жизненный пируэт будет по силам. Господь управит. Ему подвластно то, что не подвластно человеку.
Катя, выплеснув мне новый пласт своей жизни, снова благодарила и снова прощалась, будто навсегда.
На каждой Литургии, на каждом молебне я молился о Кате.
И она позвонила через три месяца.
В отличие от предыдущих долгих разговоров у нас было минут пятнадцать. Катя лежала в клинике на сохранении. Каким-то чудесным образом, на фоне регулярного многолетнего приема противозачаточных средств она забеременела. Она приняла это как волю Божью и тут же оповестила мужа.
Он орал, грозил, швырял предметы, а Катя молчала, молилась про себя и демонстрировала чудеса выдержки. Это длилось долго. А потом Катя очнулась в больнице. Оказалось, она потеряла сознание, но не от удара или страха, а от очень низкого гемоглобина. Она из-за хронического стресса очень плохо питалась.
Михаил вызвал скорую, помогал вынести Катю, договаривался с врачами, совал какие-то деньги и всем говорил: «Спасите мою жену и моего ребенка!»
Катя просила у меня молитв. Она очень хотела родить ребенка. Я порекомендовал позвать батюшку, который окормляет эту больницу. Он может поисповедовать и причастить даже лежачего больного. Катя пообещала выяснить.
И все. Я больше ничего о ней не знаю.
Прошло почти пять лет.
Я нарисовал у себя в памяти образ большеглазой хрупкой девушки с длинными волосами и скорбной складкой у рта. Где ты, Екатерина? Что с тобой?
Если ты с Богом, значит, все так, как должно быть. Молюсь.
Слава Богу за все!
ПОДАТЬ ЗАПИСКИ на молитву в храме Покрова Пресвятой Богородицы Крым, с. Рыбачье на ежедневные молебны с акафистами и Божественную Литургию ПОДРОБНЕЕ ЗДЕСЬ
священник Игорь Сильченков
