Алексей, конечно же, видел Анну ещё не раз, но их общение ограничивалось дежурными улыбками и изображением дружелюбия. С одной стороны, у Плетнёва уже была своя семья: красавица жена и двое детей. С другой стороны - в отношениях с Анной оставалась такая недосказанность, что хоть с Марианской впадиной сравнивай!
При каждой встрече она была непременно дружелюбна и улыбчива, а он не понимал, как это воспринимать. Несколько раз он пытался завести разговор и намекал на прошлые отношения, мол, надо бы обсудить, что между ними было и далеко не только в плане личного, но Анна всегда ловко и как-то непринуждённо уходила от разговора, и каждый раз спустя какое-то время Плетнёв понимал, что он опять остался ни с чем. И ведь ему просто хотелось поставить точку и разложить всё по полочкам, учитывая, что у него из жизни вычеркнули целый отрезок времени, который он элементарно не помнит. Да и его ли это была жизнь?
А ведь он действительно не помнил. Вернее, сначала помнил всё чётко и ясно, а потом память о событиях стала рассеиваться подобно яркому сновидению, впечатления о котором утекали словно вода сквозь решето, стоит лишь разомкнуть глаза поутру. Вот оно было - а вот его уже и нет! Лишь отблески да намёки, что с ним что-то случилось тогда в гостинице, и он помнит только о том, что было между ним и Анной. Но тогда произошло ещё что-то, будто бы он всего за несколько часов прожил целую жизнь, как это обычно и бывает во сне, вот только был ли это сон? Да и жизнь была вроде как не его.
Поначалу в голове вообще царил сумбур и какая-то каша из воспоминаний, в том числе, как бы это странно не звучало, о событиях, которым ещё только предстоит сбыться. Потом всё затихло, окружающая реальность взяла своё.
Перед самой вылазкой в Мёртвую долину, он вновь наткнулся на Анну в госпитале, где она, как правило, занималась своими медицинскими делами, официально находясь в должности врача. На кабинете были написаны имена совсем других медиков, поэтому он даже не подумал, что может внутри столкнуться с ней. Он даже не посмотрел на женщину в голубом врачебном костюме, что сидел за столом перед монитором открытого ноутбука. Очередной специалист от Комитета, который должен провести дежурный осмотр и дать заключение, что он физически готов к заданию.
С некоторых пор, руководство Комитета предпочитало при наличии времени проводить такие осмотры своих сотрудников. У психиатра Плетнёв уже побывал. Тот на него долго и упорно смотрел, задавал странные вопросы, которые, по всей видимости, должны были показать, не выкинет ли лейтенант чего-нибудь нестандартного, оказавшись вовне. Особенно после того, с чем ему пришлось столкнуться там в прошлый раз. Да и случаи нештатного поведения тоже уже имели место: один человек пропал в Саванне, когда находился на часах; потом нашли подтверждение, что его не съела какая-то местная тварь, а он осознанно покинул лагерь и ушёл в неизвестном направлении. Куда ушёл, зачем – так и осталось тайной. Другой решил вдруг начать выяснять отношения с членами группы, находясь в мире громил, и чуть не подставил всю группу под удар... В общем, всякое бывало
- Готовишься к очередной вылазке? - спросила Аня, подняв свои яркие глаза на вошедшего посетителя. - Давно надо было ввести эту практику, а не только обследовать по возвращению.
- О, привет! – Запнулся Алексей, когда спустя мгновение узнал её. Всё-таки не ожидал он её увидеть. - То есть здравствуйте!
Собственно, то, что лейтенант застал в кабинете не тех специалистов, имена которых были на двери, не являлось чем-то удивительным, тем более, учитывая то, куда он собирался. Значит, эти люди либо не посвящены в работу Комитета, либо были просто заняты в этот самый момент чем-то другим, возможно более важным, чем обследование очередного любителя шастать по чужим мирам. Поэтому их и подменила Анна, а уж она была погружена в работу Комитета по самую голову. Об уровне её допуска к делам организации Плетнёву оставалось лишь догадываться. Правда раньше при аналогичном осмотре он с ней никогда не сталкивался.
- Давай без лишнего официоза, всё-таки мы не чужие люди, - улыбнулась она своей обворожительной улыбкой, и у Плетнёва засосало под ложечкой, а в голове тонкой иглой кольнула совесть, мол, не забывай, ты женат и у тебя дети! Было в ней нечто такое, от чего мужчины просто теряли голову, и она этим умела искусно управлять.
- Ну, окей, - Плетнёв пожал плечами, - только нечужими мы были уже давно, зачем ворошить прошлое.
- Всё не так просто, Алёша, - она посмотрела на него, взмахнула ресницами и его на мгновение вновь повело. - Однако, при этом вовсе не обязательно становиться буками. Да ты присаживайся, надо тебе, в конце концов, хотя бы давление измерить, прежде подпись поставить, а то, что ты здоров как бык, я и так вижу.
- Ты меня использовала тогда, - глухо произнёс Плетнёв голосом глубоко оскорбленного человека, снял футболку и сел на стул рядом со столом, протянул руку. – А вот для чего, до сих пор толком не пойму.
- Все всех используют, Алексей, - легко и непринуждённо повела она плечами и стала прилаживать ему на руку манжету тонометра. - Куда идёте?
- В Долину. Надо сопроводить каких-то двух туристов, типа учёных, которые будут там что-то исследовать. Говорят, что больше никого не найти. Даже полковник Смирнов типа не у дел.
Она посерьёзнела. И как показалось, Алексею, вовсе не из-за полковника, которого он сам давно не встречал.
- Значит, потом опять две недели на карантине в тайге, минимум, - констатировала она. - Ещё не раз увидимся. Меня всегда привлекают к таким мероприятиям.
- Послушай, Аня, - начал Плетнёв, пытаясь вывести разговор, раз подвернулся такой случай, на интересующую его тему. - Я хочу поговорить о том, что тогда произошло в гостинице.
Лёгкий румянец коснулся её щёк, который, конечно же, был всего лишь обманкой.
- Я не о том! - поспешил добавить Алексей. - Я о том, где я оказался после! Сначала я всё чётко помнил, потом всё хуже и хуже, словно в каком-то тумане, а сейчас...
- ...Словно яркий сон, который ускользает, - закончила она задумчиво и словно бы виновато.
В манжету тонометра стал поступать нагнетаемый воздух. Анна измеряла давление по старинке, пользуясь фонендоскопом. Да она бы, если честно, и без него справилась.
- Ты ведь здесь не для того, чтобы просто измерить мне давление, так? - догадался Алексей. Он и хотел бы встать, уйти, может быть, даже хлопнув дверью, но уже не мог.
Она лишь вздохнула, когда в её руке незаметно оказался небольшой, размером с апельсин, шар из металла желтоватого цвета, весь испещрённый множеством насечек, раскиданных, на первый взгляд, современно хаотически.
Шар взмыл в воздух и начал раскручиваться, постепенно ускоряясь. В воздухе уже знакомо запахло озоном.
- Прости, но у тебя это выходит лучше всего, - услышал слова Анны проваливающийся в небытие Алексей. - Я не хочу рисковать, потеряв тебя раньше времени.
***
Показалось - не показалось, а лучше быть наготове. В прошлый раз, ему такая оплошность чуть не стоила жизни. Особенно здесь, где всё выглядит так знакомо, но на самом деле это довольно обманчивое впечатление. Опасность может таиться там, где её совсем не ожидаешь. Да и мир этот, хоть и выглядит пустым, является таковым довольно условно. Вроде как всё живое стёрто подчистую, но какое-то подобие жизни в виде тех же манекенов здесь всё-таки сохранилось.
Интересно, как манекены вообще здесь выживают? Чем питаются? Если ты хоть капельку живой, то ведь должен что-то употреблять в пищу, разве нет? Даже, если ты большую часть времени проводишь в спячке. Ну не жрут же они сами себя! Хотя, ей-богу, Плетнёв бы уже ничему не удивился. Что значит какой-то акт массового каннибализма по сравнению с тем, что он ещё вчера пересёк незримую границу между мирами, о существовании некоторых из которых он не подозревал ещё несколько лет назад.
Но о пищевых пристрастиях манекенов потом. Сейчас они влезли в вагон поезда, на крыше которого установлена башенка с пулемётом, когда-то щедро крошившего манекенов, решивших, видать, слишком близко приблизиться к поезду. Вот что их могло привлечь в поезде? Люди?
Но главное: где-то там, в конце состава может быть КТО-ТО! Если, конечно, тебе не показалось, Лёша, если тебе не показалось.
- Ты кого-то заметил, когда забирался в вагон? – раздался позади голос Гранина. Они стояли в начале длинного коридора у тамбура.
- Не уверен, не исключено, что померещилось, но здесь, - он выделил слово «здесь», - нельзя ничего исключать.
- Занятно-занятно, - отозвался учёный, который тоже держал в руках пистолет, поставленный, впрочем, на предохранитель. Хорошо бы он так и оставался.
- Пойдём вперёд, не спеша, - резюмировал Плетнёв, на что Гранин лишь пожал плечами, мол, тебе виднее, главное чтобы мы шли туда, куда мне надо. – Мы будем идти вперёд по составу, заходить в вагоны и осматривать их, Василий и Ярослав – будут идти позади и подтягивать наш багаж.
Хотя, сначала Алексей подумал, что двоих человек стоит оставить снаружи, мол, пусть они там тащат оборудование, но потом решил, что идти по вагонам будет проще даже с учётом относительной тесноты, чем двум людям волочить тележки по щебню да шпалам.
Лейтенант, держа пистолет наготове, заглянул в коридор. Вагон напоминал те, в которых ему приходилось не раз ездить по России. Разве что проход был шире, не то, что в поездах РЖД, да количество купейных дверей было меньше.
После того, как последняя двухколёсная тележка с оборудованием была поднята в тамбур, он поручил Василию проверить, закрыта ли дверь в соседний вагон, что они собирались оставить за спиной. А также закрыть, насколько это возможно, ту дверь, через которую они проникли в вагон - не хватало ещё, чтобы им зашёл кто-то в спину. Перестраховка? Да, перестраховка, но лучше так, чем помереть ни за что.
Получив утвердительный кивок после щелчка защёлки, сделал первые несколько шагов по коридору, держа перед собой пистолет. Осторожно отодвинул в сторону дверь первого купе.
Колёсики со скрипом, все-таки их не смазывали сотни лет, и с трудом пошли по направляющим. Если бы здесь было сыро, то всё бы давно уже проржавело и приросло друг к другу, а так лишь забито вездесущей пылью.
За спиной можно было услышать, как дышат туристы, а ещё дальше тихо матерился Василий, наверное, уже несколько раз пожалевший, что согласился сюда пойти, и что судьба его вообще свела с Комитетом.
Это оказалось служебное купе. Как в тайне надеялся Алексей – пустое. Окинув его взглядом, он отступил, давая возможность знакомиться с обстановкой учёным.
- Ну, что скажешь? – спросил он, не оставляя без внимания остальной вагон.
- Такое ощущение, что оставляли в спешке, - проговорил, щёлкая фотоаппаратом Гранин.
- Учитывая то, что творилось снаружи, не исключено.
На полу и столике валялись явно столовые приборы и какие-то тряпки с бурыми пятнами. Был даже гранёный стакан, лежавший на боку, только в отличие от привычных, этот был в форме равностороннего цилиндра. Подстаканника Плетнёв не заметил. Он несколько раз повернул вентиль крана бойлера, воды ожидаемо из него не пролилось ни капли.
- Вынужден с тобой согласиться, - закивал Гранин, - скорее всего это связано с расстрелом, что был учинён снаружи.
Ярослав постучал по плечу Гранина, указав на что-то, лежащее на столике. Плетнёв в очередной раз отметил для себя, что этот типчик не любитель вербального отношения.
Сделав шаг к столику, учёный протянул руку и, стряхнув пыль, поднял какой-то буклет. Покрутил его, развернул.
Карта. Это оказалась карта! По примеру тех, что можно купить в любом московском киоске со схемой метрополитена, только здесь это была схема железнодорожных линий и не только.
- Ничего не напоминает? – Гранин протянул буклет на развороте Алексею.
Кольцевая дорога, идеальный круг в центре, дороги, примыкающие к кругу с четырёх сторон, среди надписей на чужом языке и схематического изображения домов – кружок с вписанным крестиком.
- Площадь, где стоит церковь с катакомбами.
- А здесь... – Гранин перелистнул и ткнул пальцем в переплетение линий, - здесь, судя по всему, мы сейчас и находимся.
В картах, признал лейтенант, Гранин ориентировался довольно легко. Даже в иноземных.
- Однако, у деконтаминации есть свои плюсы. Материалы, хоть и распадаются, но очень и очень долго, - сообщил он и добавил, рассматривая схему. - Если мы пойдём вот так, то выйдем к главному городскому вокзалу, - рассуждал Гранин глядя на карту.
Он ещё несколько раз осторожно перелистал буклет, опасаясь, что пролежавшие на столике возможно не одну сотню лет потускневшие листы элементарно развалятся, и на его лице отразилась гамма смешанных чувств.
- Что-то не так?
- Это карта долины, - сообщил раздосадовано Гранин. – Города и Долины в целом.
- И что?
- Я наделся увидеть карты прилегающих территорий, - ответил произнёс он, но тут же уже более оптимистично заявил. – Но зато мы теперь знаем, что из долины есть несколько выходов. Вот, - он осторожно несколько раз указал пальцем в чудом сохранившуюся карту, - это тоннели, выводящие из долины, железнодорожные, и как я могу понять, автомобильные. Ну, уже что-то. Будем надеяться, что карта мира за долиной тоже вскоре отыщется.
Буклет с картами, предварительно опрысканный Граниным каким-то составом из аэрозольного баллончика, ожидаемо отправился в зип-пакет и в рюкзак.
- По вагонам идти неудобно. – проинформировал Плетнёв. – Снаружи было бы быстрее.
- Не факт, что быстрее, - не согласился Гранин. – А здесь коридор шире, можно спокойно разойтись. Пол ровный. Думаю, нормально пройдём по составу, насколько это возможно, всё равно идти в ту сторону.
Он подошёл к окну в купе, смахнул с него рукой в перчатке пыль и посмотрел наружу, будто кого-то выискивая взглядом, задумчиво и риторически произнёс:
- И что вас заставило сотворить такое с вашим миром… - он стоял у окна и пытался переключить какой-то рычажок, торчащий из стены, находившийся в положении «вверх». От коробочки вверх тянулось что-то вроде полукруглого в сечении кабельканала. Складывалось ощущение, что его сюда прилепили уже потом, после того, как вагон сдали в эксплуатацию.
Никакой реакции от включения-выключения ожидаемо не последовало.
- Двинули дальше, - сказал Плетнёв и пошёл вдоль по коридору.
Первое пассажирское купе оказалось открыто. Теперь понятно, почему дверей в два раза меньше, чем в вагонах РЖД. Сами купе были размером больше раза в два по сравнению с теми, к которым привык Плетнёв. Наверняка приходилось ездить в таких, где развернуться почти невозможно без того, чтобы не удариться головой о верхнюю полку или о потолок, когда на эту верхнюю полку, наконец, заберёшься. В вагонах СВ Алексею ездить не доводилось, но эти, так сказать, купешки даже их могли переплюнуть.
Обстановка внутри была соответствующая: два дивана, которые, скорее всего, являлись и кроватями, шкаф, большой стол у окна. На самом довольно широком окне – пыльные шторы. На диванах и полу – разбросанные вещи. Да, судя по всему, уходили в спешке.
Часть помещения отделена внутренней перегородкой – не надо было быть пяти пядей во лбу, чтобы понять, что за ней скрывается санузел. Плетнёв дёрнул дверь-гармошку, с которой тут же слетело облако пыли. Он прикрыл рот шарфом. Да, всё как он и предполагал – душ и унитаз.
Плетнёв обернулся, над дверью на коленчатом кронштейне висел серый стеклянный экран, по которому пробежала еле заметная из-за пыли трещина. Телевизор? Дюймов семнадцать, не больше. Явно не ЖК, кнопки сбоку, какие-то разъёмы, пластиковые колёсики переключения или настройки…
Какой-то вип-вагон? Первый класс и всё такое? Совсем не исключено. Люди всегда были склонны к такому рода разделению общества. Наверняка когда-то здесь было очень и очень шикарно.
И ни одного тела. Совсем. Что же, пока теория Гранина о том, что поезд прибыл на станцию уже после катастрофы, находила подтверждение, иначе здесь было бы полно засохших мумий.
- Слушай, - тихо произнёс Плетнёв, осматривая очередное купе, - а может, состав сюда пригнали, когда все пассажиры уже покинули его, например, на вокзале? И засохли в другом месте?
- Тела манекенов, Алексей, - напомнил учёный. - Их кто-то расстрелял. А сделать это можно было только после События Икс. К тому же с той стороны, откуда мы пришли, не было локомотива.
Ну, хорошо, подумал Плетнёв, звучит логично. Событие Икс, говоришь, он в уме усмехнулся.
- Ну да, ну да, - согласился Алексей. Приходилось признать, что Гранин был прав.
В одном из следующих купе Алексей заметил, что окно зарешечено снаружи. Странно, в других он подобного не замечал.
- Ага, - довольно произнёс Гранин, - кажется, я догадался.
Он подошёл к выключателю с кабельканалом, который они обнаружили в предыдущих купе.
- Этот выключатель, судя по всему, опускал решётку.
- По-моему, правильней было бы сделать централизованное управление решётками, чем отдавать безопасность всего состава на откуп пассажирам.
- Алексей, ты как будто вчера родился. У богачей свои тараканы в голове. К тому же, не исключено, что централизованная система, о которой ты говоришь, всё-таки имела место.
Вагон они прошли довольно быстро, что не могло не радовать Алексея, так как он опасался, что Гранин с Ярославом будут подолгу изучать каждую найденную ими мелочь. Последний всё равно успевал щёлкать затвором , там где уже прошли Плетнёв с Граниным.
Идти по вагону, как и предполагал учёный, было не так уж и трудно, учитывая, ширину коридора. Да, было бы быстрее без оборудования, но не бросать же его, чтобы потом возвращаться за ним обратно, да и разделяться не хотелось.
В конце вагона, который помимо ширины, оказался ещё длиннее, Плетнёв наткнулся на то, что и ожидал увидеть – узкий подъём как на корабле, ведущий на крышу.
- Ну что ознакомимся с образцами местного крупнокалиберного оружия? – задал он риторический вопрос, и, не дожидаясь ответа от Гранина, взялся за перила и полез наверх, где ему пришлось с шумом отбросить квадратный с закруглёнными углами люк.
Впрочем, его интересовали не столько пулемёты, установленные на крыше, сколько возможность обозреть окрестность с более высокой точки. Если ему не показалось, что он кого-то видел, то лучше будет оглядеться с крыши.
Странное ощущение на мгновение захватило его сознание: словно он вернулся в детство и, держа в зубах рогатку, как заправский пират, забрался на крышу сарая, чтобы оглядеть деревню в поисках других таких же пацанов.
Встав на одно колено, он достал бинокль и стал осматриваться. Особенно туда, где между вагонами ему привиделась метнувшаяся тень, будто стремящаяся скрыться из его поля зрения.
Если кто-то там и был, то он уже давно ушёл. Хуже, если этот кто-то сейчас наблюдает за ними, как хороший снайпер, спрятавшись где-то там, среди построек и ферм. Неужели всё-таки привиделось?
- Ну что, никаких призраков? Манекенов? – в люке появилась голова Гранина.
- Не-а, - ответил несколько разочаровано Алексей. Удивительно, но ему почему-то захотелось, чтобы он тогда всё-таки кого-то заметил. Нехватка адреналина? Вполне может быть.
Посмотрел влево, посмотрел вправо. Вперёд, назад. Тишина. Никакого движения. Ни-че-го.
Он убрал пистолет в кобуру и прошёл по металлическому решетчатому мостку к башенке. За ним проследовал, вылезший из люка Гранин.
Башенка когда-то явно могла крутиться вокруг своей оси. Педали в полу, скорее всего, позволяли стрелку осуществлять вращение. Внутри она была немного углублена в вагон, что позволяло стрелку вести огонь, сидя (кресло, кстати, было металлическим, как у старых тракторов первой половины прошлого века), будучи полностью скрытым за бронёй. О комфорте здесь, в отличие от внутренней обстановки вагона, явно не задумывались.
Пулемёт напоминал гибрид КОРДа и Браунинга, который можно увидеть на американских хамви. Пара попаданий из такого орудия в корпус и тело человека будет разорвано пополам.
Объёмистая коробка с лентой расположена справа, несколько пустых коробок стоят в специальных углублениях внутри башенки.
- Как тебе? – спросил Гранин.
- Сложно сказать, - ответил Плетнёв, - я эту штуку в деле не видел, затащить в наш мир её не позволят, хотя, думаю вот, почистить, смазать и разнести пару-тройку мишеней на полигоне… Мощная должно быть была штука.
Он соскочил внутрь и уселся на место стрелка. Щедро рассыпанные пустые гильзы внутри гнезда зазвенели под подошвами кроссовок. Несколько гильз скатились по крыше и с глухим звуком ударились о щебень.
Алексей примерился к рукояти, упёр приклад в плечо. Попробовал передёрнуть затвор, но тот не поддался. В смотровую щель было видно вагоны, стоящие на соседних путях и груды расстрелянных манекенов. В голове сам собой раздался лязг пулемётной ленты, загремели длинными очередями выстрелы. Похоже, у них не было никаких шансов на то, чтобы подойти к вагону. Шансов не было, но они пёрли и пёрли. Рвались к поезду, что есть сил. Нечто подобное Алексею уже доводилось видеть собственными глазами. И о том, что их могло гнать на верную гибель, он тоже догадывался.
- Думаешь, её рук дело? – спросил Гранин, подняв и рассматривая одну из больших гильз. Так же как и Плетнёв, он посмотрел на разбросанные пулями тела манекенов.
- Ничего нельзя исключать, - мрачно ответил Алексей. – Если это она, то я не позавидую тому миру, в который она ушла.
- Мда… - вздохнул Гранин. - Однако, сколько вопросов! Сколько вопросов возникает, когда смотришь на всё это! – воскликнул он. – Ладно, давай пойдём уже, а то Ярик с Васей уже заждались, а нам ещё весь состав пройти надо.
Учёный тем временем не спешил тут же двинуться обратно, а вместо этого ещё раз с выражением глубокой задумчивости на лице осмотрел в бинокль сортировочную станцию и окрестности.
- Это если мы сможем открыть все двери меду вагонами, - заметил Алексей, выбираясь из башенки.
- Это да, - согласился Гранин.
Они прошагали по решётке обратно к люку и спустились вниз, где их действительно ожидали их спутники. Вот только один в коридоре дымил сигаретой, и, судя по окурку, лежащему на полу, уже не первой, а вот второй, сидя за столом в купе, что-то записывал убористым почерком в блокнот, сверяясь с записями из других тетрадей.
- Убери, - попросил Алексей, указав на «бычок». Василий, тяжело крякнул, но спорить не стал, наклонился и положил потухший окурок в карман.
Гранин вошёл в кабинет и стал вполголоса о чём-то совещаться с Ярославом, который, правда, больше кивал, или мотал головой, предпочитая мимику и жесты словам.
- Ну, что там? - выказал любопытство Василий, глазами, показав наверх.
- Пулемётное гнездо, вращалось когда-то, - сообщил Алексей, облокотившись на стену. – Пушка мощная, стреляли много.
- Никого?
- М? Нет, тел не нашли.
- Значит, прав Гранин, - Василий достал очередную сигарету, повертел её в пальцах, вздохнул и убрал обратно в уже изрядно помятую пачку. - Поезд приехал сюда, на него напали, те, кто был в поезде, кое-как отбились, а потом ушли?
- Похоже на то.
- Так, может, стоит идти по рельсам в ту сторону, откуда мог прийти состав? Тем более, что карта у нас есть?
- Думаешь увидеть там очередную точку перехода?
- Не знаю. Но, как минимум узнаем, что находится за пределами долины.
- Пусть этим другие занимаются, - ответил Плетнёв. - А Гранин хочет, кровь из носу, добраться до церкви.
- Ему там мёдом намазано?
- Учёный, что ты хочешь? Желает собственнолично осмотреть фрески и катакомбы под церковью.
- Далась она ему, эта церковь. Слышал, вы там в замес попали.
- Нет, это случилось позже. Но место всё равно плохое. Бывал в склепах?
- Не доводилось, но представляю. Бывал в Египте туристом.
- Хорошо, что представляешь. Только гробницы фараонов – художественная галерея по сравнению с катакомбами. Там все стены в таких изображениях, что не каждому извращенцу на ум придут.
- Ты не думал, что
- Народ! – раздался из купе голос Гранина. – Предлагаю слегка перекусить и двинуть дальше.
- Ты ему доверяешь? – совсем тихо спросил Василий.
Плетнёв вслух не ответил, обойдясь лишь выражением сомнения на лице.
***
Они шли по составу, минуя один вагон за другим. Больше всего внимания с их стороны уделялось служебным купе, где они хотели найти очередной буклет с картами, и желательно с теми, что описывают мир за пределами долины. Но всё тщетно: несколько книг, какой-то древний электронный прибор, который Гранин даже не стал брать с собой, столовые приборы и саквояж с почти распавшимися от времени шмотками – вот и весь их небогатый хабар, что попался на глаза, когда они прошли пять-шесть вагонов.
Из всего найденного Гранин предпочёл захватить две книги, аргументировав это художественной ценностью, и что это поможет понять культуру здешней цивилизации.
Книжки были относительно небольшие, с закруглёнными углами, одна точно с золотым теснением и на ней Плетнёв узнал местный религиозный символ – равносторонний крест, вписанный в круг.
- Местная библия? – поинтересовался он у учёного.
- Нет, - ответил Гранин, - скорее, сборник преданий и притч, связанных с основным священным текстом. Что-то вроде сунн к Корану, или преданий, который не вошли в канонические Евангелия. Вот ты наверняка хочешь понять, зачем мне нужно попасть в церковь, так?
- Не без этого.
- В ваших отчётах было указано, что там много книг, в том числе древних рукописных. Именно они являются приоритетной целью.
- Ты же понимаешь, что большая их часть могла быть придумана людьми.
- Ага, - согласился Гранин, - но нас интересует зерно истины. Намёки и хлебные крошки, по которым мы сможем начать разматывать клубок загадок. Просто это единственное достоверно известное здесь место, где можно найти большое собрание книжной продукции. На отдельные поиски местной библиотеки у нас нет времени, хотя я и убеждён, что она здесь есть. Не может не быть.
Он опрыскал книгу и убрал в рюкзак.
- Ты не представляешь, как было трудно добиться разрешения на вынос отсюда артефактов. Кое-как позволили набрать книг. До сих пор боятся заразы. Но и денег на нормальную экспедицию не выделяют. Так вот и вертимся. Так что когда, провиант будет заканчиваться, его место займут книги.
Плетнёв понял, что налегке возвращаться не получится.
- Могли бы сразу туда пойти, - выразил мнение Алексей.
- Напомню тебе, что ты был категорически против этой идеи, разве нет?
Пришлось согласиться.
- А теперь тебе самому любопытно, так ведь?
Что же, приходилось признать, что учёный снова был прав.
- Ну, так вот, сходим туда, осмотримся, выберем самое ценное, а там видно будет. Пошли дальше.
Остальные вагоны оказались попроще, да и купе в них было нарезано побольше, санузел уже общий на вагон, но лестница, ведущая на крышу к пулемётным гнёздам, присутствовала в обязательном порядке.
Один из попавшихся им на пути вагонов был явно грузовым, некогда переделанным из пассажирского, но, судя по простору, царящему внутри, его вычистили подчистую, либо те, кто находился на борту поезда, либо уже после, ничего тоже исключать нельзя. А может, вообще этот вагон уже был пуст, когда состав пришёл на сортировочную станцию.
Идти было не трудно, двери между вагонами либо были открыты, либо с трудом, но поддавались. Плетнёв даже забыл, что ему что-то там померещилось, когда он только-только поставил ногу на подножку первого обследованного ими вагона.
Очередной вагон, очередное купе, Гранин дёргает ручку двери, а Плетнёв дежурно направляет внутрь дуло пистолета. Только в этот раз в кресле у окна дёрнулось что-то большое. Из-за неожиданности Алексей отскакивает в сторону, чуть не нажав на спусковой крючок.
Плетнёв краем глаза замечает, как по лицу Гранина стоящего напротив, но который не видел, что находится внутри купе, пробегает волна непонимания. За спиной послышался щелчок предохранителя на автомате Василия и невразумительный мат.
Алексей стоял, вглядываясь в купе и держа на мушке тень в человеческий рост. Из-за рассеянного света, больше похожего на сумерки, он сразу не разглядел кто перед ним.
- Что там? – шёпотом спросил Гранин.
В ответ Гранин просто вошёл в купе, приблизившись к телу почти вплотную.
Ну, понятно, очередная мумия. Точнее, первая обнаруженная ими в этом поезде. Строгий костюм, крой которого показался Плетнёву знакомым, широкий галстук, натянутая на череп сухая кожа, светлые или выцветшие волосы, не понятно.
- Заходите! – позвал он остальных. – Походу мы нашли одного из пассажиров.
Гранин, а за ним и остальные протиснулись в купе. Ярослав включил фонарь в режим лампы, и купе наполнилось ровным дневным светом, которого так не хватало в этом мире.
- Осмелюсь предположить, Алексей, что это не пассажир, ни разу, - произнёс Гранин, подойдя к телу, что сидело на кресле. Судя по всему, в движение его привел резкий рывок, которым Гранин открыл дверь в купе.
- А кто же это?
- Давайте посмотрим. Ничего не напоминает? – Гранин посветил на правую кисть мумии, которая сжимала пистолет.
- Тульский-Токарев, - констатировал Плетнёв.
- Совершенно верно, причём из первых серийных, - он осматривал сидячий труп. – Посмотри на его одежду. Как тебе покрой?
- Не специалист в истории моды, если честно, - ответил Алексей.
- Это тридцатые годы прошлого века, господа.
Теперь понятно, почему фасон костюма показался Плетнёву знакомым. Видел что-то подобное на старых пожелтевших фотографиях в деревенском доме его бабки.
- Может ты тогда это, видел его призрака, который привёл тебя к его телу? – вполне серьёзно спросил Василий.
- Привидений не бывает, - уверенно сообщил Гранин. – Чушь и бред!
Никто спорить с ним не стал. Он присел на корточки напротив мумии, внимательно её рассматривая её, пока та скалилась безучастно глядя на учёного пустыми глазницами высохших глаз.
- В виске пулевое отверстие, на костюме справа следы крови. Нога, простреляна ещё и нога. Он был ранен, не мг толком передвигаться, - проговаривал Гранин. Осторожно отодвинул полу пыльного пиджака, где оказалась кобура. – А знаете, кто пользовался пистолетами этой системы в 1930-х?
- Милиция? – предположил Алексей.
- Верно, вот только в целом она относилась к органам НКВД, а НКВД, кроме всего прочего занималась ещё и госбезопасностью.
- Или бандюган, который подрезал пистоль у мента, - резонно заметил Василий.
- Думаю, у нас есть шанс определиться в этом вопросе, - ответил Гранин. – Во-первых, не думаю, что бандиты в те времена носили штатную кобуру, а во-вторых…
Он двумя пальцами извлёк из левого кармана пиджака маленькую красную книжечку, осторожной развернул её, но она всё равно издала еле слышный треск на изломе.
- Майор государственной безопасности НКВД СССР Иванченко Пётр Сергеевич, - зачитал он. – Удостоверение действительно по 21 ноября 1940-го.
- Как же тебя сюда занесло-то майор? – произнёс Василий. - Не смог выбраться и решил не умирать от голода и жажды?
- При кобуре, при табельном оружии, при служебном удостоверении, но в штатском… перечислял Гранин, - О чём это говорит?
- Был на оперативном задании, - Плетнёв рассматривал пистолет. Смазка давно испарилась, и кожух-затвор не поддавался, решил, что не будет издеваться, и разберётся с этим потом.
Гранин стараясь не повредить мумию, извлёк из костлявой хрусткой руки пистолет, протянул его Плетнёву.
- Возьмём с собой, и запиши номер оружия, может пригодиться. Потом поднимем архивы, может, узнаем, что за человек такой был майор Иванченко и числится ли он среди пропавших без вести сотрудников органов госбезопасности.
- Ксиву?
- Тоже.
- Значит, ещё до Войны здесь оказался.
- Смотря что считать началом войны, - веско заметил Гранин, доставая из другого кармана - Германия вторглась в Польшу 1-го сентября 1939-го. А за год до этого немцы на пару с поляками поделили Чехословакию.
- Это понятно, - согласился Плетнёв. – Знать бы при каких обстоятельствах он здесь очутился.
- Мог «провалиться», - предположил Василий. – Я таких видел. Не здесь, но бывало. Опять же, как её, Аглая из рассказа профессора.
- Мог. А мог провалиться, когда кого-то преследовал, - произнёс, выпрямляясь, Гранин. – Если наше предположение об оперативной работе является верным, то архивы ФСБ должны нам помочь. По крайней мере, убедимся, был такой сотрудник в НКВД или нет, а там уже нужные люди его связи раскрутят, дела, над которыми он работал, поднимут, родственников отыщут, глядишь, и выйдет толк.
- Похоронить бы, - произнёс Василий. – Всё-таки из наших.
- А смысл? – возразил Плетнёв. – Времени у нас далеко не вагон, да и здесь кругом – одна большая могила. Пусть уж покоится с миром здесь.
Он ещё раз оглядел иссохшее тело майора госбезопасности, который попал сюда невесть как ещё тогда, когда над страной только-только нависала тень большой войны.
- Больше ничего при нём? – спросил Плетнёв.
Гранин покачал головой.
- Карманы пустые. Ни блокнота, ни письма. То, что нашли – уже удача. Если родня жива, можно будет им сообщить о его судьбе, разве что легенду соответствующую придумают.
Почему-то Алексею подумалось, что не стоит быть Гранину столь категоричным в вопросе призраков. Кто его знает, вдруг, он действительно увидел майора, который хотел, чтобы люди, наконец, узнали, что с ним случилось. Неупокоенная душа, так сказать. Хотя... Им же тогда атеистами положено было быть, разве нет? Какая нафиг душа, призраки и приведения! Ерунда!
И тем не менее, они сняли кепи и постояли так около минуты. Выключили фонарь, вышли из купе и закрыли за собой дверь.
