Несмотря на то, что тема четвёртой статьи из цикла «Откровенный разговор о Психологии» была определена давно, и была уже мной проанонсирована, что-то удерживало меня от её написания. С одной стороны, тема Депрессии довольно избита. О ней написано немало статей и на этом сайте (к ним мы ещё вернёмся), не говоря уже о научной литературе и «всемирной паутине». Тема неблагодарна ещё и тем, что любой разговор о Депрессии чреват заходом на «чужую территорию» психиатрии, претендующей на роль монополиста в этом вопросе. Справедлива ли эта монополия, мы попробуем разобраться в этой статье, тем более что речь идёт о самом распространённом в настоящее время психическом расстройстве.
Как всегда, начнём с определения. Депрессия — это психическое расстройство, характеризующееся снижением настроения, витальных побуждений, торможением интеллектуальной и моторной деятельности, пессимистическими оценками себя и своего положения в окружающей действительности.
Вряд ли найдётся другое такое психическое расстройство, которое имеет столь обширную классификацию. Депрессии различаются по этиологии (послеродовая, эндогенная, соматогенная и психогенная), длительности (краткое депрессивное расстройство (ДР), депрессивный эпизод, рекуррентное (периодическое) и сезонное ДР, дистимия), клинической картине, т.е. особенностям протекания и превалирующим симптомам (вегетативная, атипичная, маскированная, алкогольная, анорексическая, истерическая, невротическая, астеническая и Тревожно-депрессивное расстройство) и степени тяжести (малая и Большое ДР). Более подробно об этом можно почитать в материале Елены Лебедевой.
Что же объединяет все эти многочисленные виды депрессий?
У всех этих расстройств одна общая нейробиохимическая картина. Я не буду на этом останавливаться, т.к. на сайте уже есть статья Александра Кузмичёва на эту тему. Отмечу лишь, что на нейробиохимическом уровне психогенная депрессия ничем не отличаются от эндогенной или соматогенной. Более того, такую же картину нарушений нейрогормонального баланса мы будем наблюдать и у тех людей, которые переживают любое горе, от потери работы или конечности до утраты близкого человека. Стало быть, нейробиохимические изменения в ЦНС страдающего человека являются не причиной, а лишь химическим эквивалентом его страданий. Т.е. наш мозг на химическом уровне так реагирует на травмирующие события или длительное воздействие стрессовых факторов. На субъективном же, эмоциональном уровне мы реагируем на них теми самыми переживаниями, которые характерны для депрессивного состояния.
Почему же происходит снижение волевой активности при депрессии?
Казалось бы, если есть эмоции, то должно быть и соответствующее эмоционально-волевое реагирование (Чумаков М.В. «Эмоционально-волевая сфера личности субъекта»). Но его нет. Почему?.. В ответе на этот вопрос кроется моё понимание разницы между горем и депрессией, как психическим расстройством. На что человек может направить своё волевое усилие в случае потери? Никакое усилие не вернёт ему близкого или ампутированную конечность, не изменит страшный, звучащий как приговор, диагноз. А вот в случае с диагностированной психогенной депрессией, как показывает практика, при этиопатогенетическом анализе всякий раз обнаруживается подавление (отсюда и название расстройства: от латинского deprimo - «давить», «подавить») волевой ответной реакции на фрустрирующее внешнее воздействие. По тем или иным причинам (обсуждение которых может стать предметом другой статьи) человек воздерживается от напрашивающейся реакции, как на поведенческом, так и на вербальном уровне.
К чему приводит такое подавление адекватной волевой реакции?
Во-первых, это приводит к ущемлению аффекта и, как следствие, искажению восприятия, т.е. когнитивно-эмоциональной интерпретации травмирующего события. При этом, его фрустрирующее воздействие на человека сохраняется и не теряет своей угнетающей силы, что является вторым негативным последствием подавления. В-третьих, у человека появляется необходимость в рационализации своего отказа от реагирования и, как следствие, преувеличении силы внешнего воздействия. В итоге событие приобретает статус такого, с которым человек не в состоянии справиться. А его состояние, и на эмоциональном, и на химическом уровне уже ничем не отличается от горя. Таким образом, я имею наглость утверждать, что вся та нейробиохимическая картина, которую мы привыкли связывать с депрессией – это, по сути, ни что иное, как химический эквивалент горя.
Находящийся в таком состоянии человек уже не ищет путей выхода из сложившейся ситуации, так как она представляется ему безвыходной, ведь, в его сознании, он был подвергнут воздействию факторов «непреодолимой силы». А вся психическая энергия уходит на поддержание искажений восприятия и рационализаций, сохраняющих такое положение вещей. Он озабочен только одним, экзистенциальным, вопросом: «Как жить дальше?» Иногда могут появляться и суицидальные вопросы: «Зачем жить дальше?» В тех случаях, когда рационализации и искажения коснулись информации тревожного характера, к типичным для депрессии симптомам может добавиться тревожный фон (Тревожно-депрессивное расстройство).
Что может предложить современная психиатрия человеку с депрессивным расстройством? Коль скоро, нейробиохимические изменения в ЦНС страдающего от депрессии человека, являются химическим эквивалентом его страданий, логично предположить, что, устранив (купировав) эти изменения, мы избавим его и от страданий. Без сомнения, в случае с эндогенной депрессией это оправдано, а приём антидепрессантов и нормотимиков может дать существенное улучшение состояния.
Но будет ли это справедливо для пациентов с психогенной депрессией?
Основываясь на своём опыте работы с депрессией, могу сказать, что антидепрессанты, как ни странно, только затягивали по времени терапевтический процесс. Это связано с тем, что химическое облегчение состояния пациента ослабляет его мотивацию выявлять и анализировать накопившиеся рационализации и искажения восприятия. Не говоря уже, о реконструкции ключевых событий и возвращении в сознание связанных с ними вытесненных переживаний. Если к этим аргументам добавить также риск побочных эффектов и привыкания, то вывод будет сделать несложно. Тем более, что в тех случаях, когда пациент не принимает антидепрессанты и другие психотропные средства, часто удаётся добиться стойкого результата в достаточно сжатые сроки.
Получить шанс избавиться от своей депрессии Вы можете,
позвонив по телефону +7 (991) 324-24-76 или Whatsapp +7(920) 22-22-519
Автор: Андрей Георгиевич Водяной
Психолог, ЭМИО-терапевт Кризисный аналитик
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru
