24,8 тыс подписчиков

Провинциальный роман. Книжная девочка. Порция 28

30 декабря 202330 дек 2023

149

13 мин

Не может быть... Оказывается, в больнице можно чувствовать себя не только напуганной и грустной, но и совершенно счастливой. А что случилось?

- Я убила человека? Убила...

Василий пояснил спокойно.

- Твой пес. Он ему горло вскрыл, как волк барашку. Била ты уже полутруп.

- О, господи. Откуда ты все знаешь? Василий?

- От ребят. Думаешь у ментов, что ни дежурство такие триллеры? Они же тебя привезли, не помнишь? Не стали "скорую" дожидаться. Виктор Иванович твой, как его развязали – пошел командовать. Чистый Жуков. Ну, пока писали бумажки – рассказали, что по чем. Ты у них теперь будешь легендарная личность, Родионова. Точно говорю.

В перевязочную шагнул высокий красивый врач.

- А вот и Алексей Анатольевич.

***

В окно палаты заглядывало солнце. Соседки смотрели сериал по маленькому телевизору, который считался цветным, но большую часть спектра упрямо игнорировал. Скорее его можно было назвать черно-бело-серо-зеленым. Тем не менее, включали телевизор в половине восьмого, а выключали в десять, и позднее. Арина мучилась – хоть уши затыкай, но терпела. Прикованные к кроватям женщины не мыслили себе иного занятия, а кто такая Родионова, чтобы учить их жить? Левая нога заживала легко и весело.

Правая… Прооперировали еще раз.

Сказали, что будут надеяться. Василий появлялся несколько раз в день. А что ему? Спустился с третьего на второй, поправил простыни, похлопал по плечу, потрогал пальцы правой ноги, поинтересовался температурой и настроением. Да и был таков.

- Калека.

Беззвучно шептала Родионова.

- Уродина.

Вот и свершилось. Господи, почему??? Арина, как могла, перевернулась на другой бок, не вполне, а так – частично. Вытяжка мешала, спицу пропустили сквозь пятку, к ней цепь, к цепи – груз. Готово.

Лежи, дорогуша, думай о вечном. Раз в неделю заходил Семенов. Арина вспомнила первый визит.

- Здравствуй, лапочка.

Он присел на табуретку, вздохнул.

- Как тебя угораздило, спасительница.

- …

- Не морщись, если бы не ты, со своим чудовищем, порешили бы всех троих. Это, как пить дать. Недоноски отмороженные. Людмила Георгиевна привет передает. Вот фруктов немного. Лекарства Димочка подвозит по списку, не волнуйся.

Он неловко пошутил.

- Влетишь нам в немалую копеечку, детка.

Арина скривилась.

- Не переживай, врачи замечательные, скоро будешь танцевать.

Она закусила губу, после натянутой до звона паузы ответила.

- Обязательно.

- Я тут жену к психологу водил. Кошмары у нее. Кричит. Серьезный такой врач, нам обоим понравился. Выглядит очень молодо, оказалось сорок два.

Все в Арининой душе натянулось. Сорок два? Федору тоже было бы сорок два? Или нет? Дурацкое совпадение какое.

- Удивлялся твоему поведению.

- Врач?

- А кто же? Преданность, отличная реакция, ясный ум.

- Это все обо мне?

- Не мурзись. Я, действительно, потрясен. В какой шпионской школе практику проходила?

- Проходила бы практику, умела бы прыгать!

Огрызнулась Родионова.

- Починят ножку, вот увидишь. Да и работа у тебя, сама знаешь. Не под куполом цирка мотаться!

- Ага, скажите еще, что я не балерина.

Виктор Иванович сурово нахмурился.

- И скажу! Это не трагедия. Главное, ты жива.

Арина поморгала, чтобы прогнать подступающие слезы и не ответила. А что отвечать? И так ясно. Все правда.

Жива, голубушка. Баба Яга Колченогая нога. Какие тут утешения? Димочку, неосмотрительно показавшегося ей на глаза, она встретила таким холодом, что он зарекся появляться в палате.

С Аленой перемолвилась парой слов и отвернула лицо к стене. Ни в чем не повинный Басмач не удостаивался и такой милости. Маразм крепчал. Богатырев был один раз, помолчали вдвоем, помолчали…

Вот, кажется, и все. Дни тянулись, как липкая резина.

Вновь обретенных сил хватило на ЧП у Семеновых, и только. То ли напряжение оказалось чрезмерным, а тут еще и гибель пса, то ли всплеск был временным, сиюминутным. Она растерянно и глупо твердила: "Почему? Почему я?" И вскоре впала из отчаяния в прострацию. Перестала разговаривать с соседками по палате. Нянечка тетя Зина, которой платил Виктор Иванович, забила тревогу.

- Есть не хочет, на меня не смотрит даже. Я ее умываю, спрашиваю, как дела, молчит, точно каменная. Худо. Температура поднялась.

- Опять?

- Вечером тридцать семь и три. Сейчас тридцать семь и пять.

Палатный – Алексей Анатольевич – попытался побеседовать с пациенткой. Стыдил. Ругался. Никакого толка. Девушка смотрела сквозь него и молчала. У Василия разболелся сын, всю неделю не заходил. Арина почувствовала себя брошенной и окончательно раскисла. Лосьон, которым она протирала плечи, грудь – закончился на днях. Новый просить не хотелось. От пота, август выдался жарким, тело покрылось прыщиками. Арина лежала в старой зеленой майке, засалившиеся волосы стянуты в хвост. (Мыть голову лежачему больному – та еще проблема. Нянечка устраивала эту трудоемкую процедуру раз в семь-восемь дней.) Противно было думать, что она выглядит неухоженной. Косметичку из дома не принесли, а зачем? Книги пылились нетронутыми на тумбочке. Пальцы жестоко обгрызла, до крови. Иногда, внезапно, на ум приходили мысли о Федоре. Арина гнала их прочь. Стоило только представить себя, хромую, и горло охватывала петля тошноты. Еще чего не хватало! Нет! Через неделю вновь нахлынула апатия. Нога начала болеть, вздуваться.

- Инфекция? Теперь? Откуда?

Раскаленная голова моталась по подушке туда обратно.

- В операционную, живо.

- Ну и пусть совсем отрежут, пусть.

Мстительно, ненавидя себя, думала Арина в полу бреду от температуры и промедола.

Пусть.

Лупоглазая круглая лампа, далекие голоса персонала, затихающая пульсация в ноге. Арина поняла, что ее привязывают. В левую, отставленную в сторону руку, воткнули капельницу. Правую подключили к монитору.

- Кардиолог? Где кардиолог?

Арина догадалась, что из-за ее проблемного сердца ждут специалиста. А может не надо? Приплыла черная мысль и зашумела у висков. А может не надо? Просто пришло время уйти. А? Потолок дернулся и сжался в мохнатый шар, стены загудели и выгнулись. Арина скользила за круглой сверкающей молнией вниз по склону холма. Бесконечно, в ласковую ждущую темноту. Вот и все?

***

- Просыпайся, Арина, просыпайся! Открой глаза!

Она попыталась подчиниться. Ни фига не выходило. Боль набросилась, как взбесившееся животное, вцепилась раскаленными клыками в ногу и принялась немилосердно терзать. Из-под стиснутых век на щеки полились слезы. Арина услышала свой хриплый шепот.

- Больно. Очень больно.

- Арина, посмотри на меня.

Наконец ей удалось выполнить требование. Потолок казался вогнутым, стены колыхались, а фигура в белом халате троилась, и становилась то Василием, то Алексеем Анатольевичем, то симпатичной незнакомой медсестрой.

- Арина!

Медики громко говорили о чем-то. До плавающего сознания девушки доходили лишь обрывки фраз.

- Докапать обзидан. Потом два флакона калия. Ритм начал восстанавливаться. Какое давление?

Как все надоело! Как все надоело! Она пошевелилась и поняла, что правую руку сдавливает манжетка аппарата, измеряющего давление, вся грудь облеплена присосками, провода от них тоже тянутся вправо к работающему монитору. Слева возвышалась капельница. И боль, до чего же сильной стала боль в распотрошенной ноге.

- Басмач тебе привет передает, сидит на полу возле дверей, на корточках и молится. Всю операцию не отходил, и сейчас уже четвертый час около реанимации ждет.

Бедный старик, бедный старик… Что с ним станет, если она загнется? Чуть слышное сипение потребовало неслабого усилия.

- Все в порядке.

- Ну, наконец то.

Арина проваливалась в холодную полудрему, всплывала обратно. Манжетка на правой руке каждые несколько минут надувалась, стискивала руку. По черному экрану бесконечно струилась молния ЭКГ. Капельник под утро отключили. Нянечка подошла с судном.

- Сумеешь приподняться, дочка?

- Угу.

Противная липкая кожа, затекшая спина, онемевшие от внутривенных вливаний и приборов руки.

- Уколю.

Предупредила красивая медсестра, и вонзила очередную иглу в бедро. Арина зашипела от злости. Нет, надо же угодить в такой переплет. Только-только жизнь утряслась. Обрадовалась, мокрая курица, крылышками махать начала!

- Температуру измерим.

- …

- Тридцать восемь и два. Ничего страшного. Пить хотим?

- Да.

- Пару глоточков. Я помогу.

- Спасибо.

- К вам пришли.

Медсестра громко сказала в сторону.

- Пять минут, пока никого нет. А то мне всыплют – мало не покажется.

И вышла. Арина без всякого желания повернула голову.

- Дед Махмуд?

Пахнущий чистотой старик в белом халате наклонился к Арине и положил на подушку телефон.

- Номер у тебя к зеркалу пришпилен, я ему продиктовал.

- Кому?

Ничего не поняла девушка.

- Я ему сказал, что сейчас зайду к тебе. Он перезвонит. Через минуту обещал.

- Кто?

Трубка спела задорно несколько тактов. Арина свободной левой рукой, капельницу недавно отключили, нажала кнопку.

- Да?

- …

- Да!

Повторила она недовольно. И вдруг услышала спокойное.

- Надо говорить «алло».

Она поняла, что сходит с ума. Это не могло быть правдой! Закрыла глаза, прикусила губу, и все равно расплакалась. Этого не могло быть. Решительно. Этого не могло быть на самом деле. Всего лишь приятный бред. Да, именно так.

- Нет... Нет... Не может быть. Не может.

- Может. Здравствуй.

- Нет.

- Почему нет? Я хочу ее услышать, обнять... А она кричит: "Нет"!

- ...

- Рина. Гадкая девчонка, не смей хлюпать носом. Стоит отвернуться, она уже в больнице. Есть там хирурги симпатичные?

- Угу.

- Так и знал. А реаниматоры?

- …

- Мужем не успела обзавестись? Между моими звонками?

- Нет.

- Замечательно, значит, разводиться не придется. Перестань, малышка. Перестань. Теперь все хорошо. Перестань.

- Не могу.

- Тебя плохо слышно. Шепчешь?

- Да.

- Назови меня по имени, пожалуйста. Я так долго мечтал об этом.

- Не могу.

- Боже, сколько слез. Я сейчас тоже зареву, как раненый дикобраз.

- Ф... Фе... Федор...

- ... Ну вот, мне совсем плохо стало. Уморишь человека.

- Федор!

- Еще разочек.

- Федор. Федор. ФЕДОР. Я... мне... ты приедешь?

- Скоро. Скоро.

- Я не верю. Ты мне снишься. Я сейчас проснусь. Одна... и…

- Рина. Твое имя оказалось сильнее всего. Я его повторял миллион раз. Держался за него, когда все обрушилось на меня. Думал, есть одна плохая вредная девочка. Она меня ждет. И я лез, лез, зубами цеплялся. Стены грыз. В буквальном смысле, малышка. Вот сижу, звоню. В трубке твой голос. А ты носиком хлюпаешь! Прекрати. Я только что с Басмачом беседовал. Чуть не упал вчера, когда он снял трубку. Ничего себе думаю, дела. Услышал мужской голос в трубке, обозлился, не сразу узнал старика. Он сказал, у тебя нога сломана?

- Да.

- Жить будешь. Это главное. Остальное дожмем. Так?

- …

- Послушай меня, нехорошего взрослого человека. Я себе столько раз задавал вопрос. Почему ты? Почему эта маленькая девочка с шершавыми лапками, неухоженными. Этот дикий зверек, недоверчивый. Почему? Меня, не обижайся, такие фантастические красотки зацепить не могли. Смешно. Я услышал твой голос, все сжалось внутри, натянулось, до звона, до боли. Я понял – вот та, которую ждал. И выходит крошка самонадеянная. Дурочка книжная. Уставшая, вредная, испуганная. Всякая. Захотелось взять тебя на руки и унести за тридевять земель. Чтобы никто под ногами не мешался, не отвлекал. А девочка мою любимую музыку ценит. Умных книжек перечитала тысячу. Просвещает старого болтуна. Ты! Ты для того мне, чтобы что-то важное понял. Оно ускользает пока. Но я чувствую, здесь все не так просто. Здесь. Я себя по груди хлопаю. Слышно?

- Да.

- Рина. Ты, маленькая, береги себя. Я тебя очень прошу. Слышишь? И не бойся меня огорчить, признаться, что погоревала, погоревала, а потом успокоилась и встречаешься с кем-нибудь. Это такая ерунда. Я всех победю. Помнишь волк из мультика так пел? «И всех победю, и всех победю». Да. Я настойчивый парень. Можешь кандидатам в женихи так и сообщить. «Отыскался один тип. Грозился место вокруг меня расчистить. Так что расходитесь сами, покуда целы. А то он грубоват бывает, руки-ноги поотрывает». Я не шучу.

- Федор...

- Ну, все. Меня уже за рукав дергают, чтобы заканчивал. Нельзя больше болтать. Будь!

- Будь! Ради бога. Федор...

- Я тебя целую.

Он тихо буркнул в сторону несколько слов, и их разъединили.

Пять минут назад Арина напоминала себе выжженную запекшуюся черной коркой землю. Теперь ее вернули к жизни. Небо обрушило поток волшебной влаги на окаменевшую твердь. И робкий зеленый пух спрятал уродливые шрамы. Она никогда не сможет забыть перенесенные страдания. Никогда. Цветы, которым суждено распуститься в ее душе, в секунды самой острой радости будут наполнять воздух ароматом печали.

Арина научилась возведению невидимых стен. Их невозможно разрушить до основания. Внушительные насыпи, увенчанные острыми каменными осколками, останутся навсегда.

Но, Господи, каким прекрасным может быть сотворенный тобою мир!

Не знала, что ей делать со своим счастьем. Глупое сердце сбивалось с ритма, норовило выпрыгнуть и затанцевать на полу, возле кровати.

Еще чего не хватало – умереть от радости.

Как там у Майлсон? Арина честно попыталась и не смогла припомнить ни единой строчки.

ОН ЖИВ.

Все остальное ушло в тень.

ОН ЖИВ.

Это главное. Арина твердо пообещала себе наслаждаться каждой секундой и не ныть, если Федору надоест ее общество. Она готова была отдать, что угодно в обмен на его невозможное спасение?! И если придется платить по счетам, сделает это без лишних жалоб на жестокую судьбу. Что угодно. Теперь уже, что угодно. Она сумеет справиться. Вселенная обрела центр. Где-то там далеко говорил на чужом языке человек, которого она любила... Все остальное было второстепенно. Он позвонил. Мир расцветал и наполнялся дивным светом. Стоило пережить любую боль, чтобы услышать последние слова.

- Я ТЕБЯ ЦЕЛУЮ.

Автор: Наталя Шумак

За обложки всей серии и романа, который вы читаете сейчас, горячо благодарю Сергея Пронина.

Мы помним, что у Провинциальных романов теперь и всегда только добрые финалы?

Поздравляю нас с наступающим новым годом.

К роману "Книжная девочка" вернемся 3 января.

Провинциальный роман. Книжная девочка. Предисловие от автора и первая порция текста

Провинциальный роман. Книжная девочка. Порция 2

Провинциальный роман. Книжная девочка. Порция 3

Провинциальный роман. Книжная девочка. Порция 4

Провинциальный роман. Книжная девочка. Порция 5

Провинциальный роман. Книжная девочка. Порция 6