Это был единственный выходной Ирины, который хотелось провести с семьёй, гуляя, получая удовольствие от прогулки и общения.
Они втроём - Ирина, её муж Иван и их пятилетний сын Миша, - приехали в лес и отправились по эко-тропе мимо сосен.
Иван редко мог просто идти рядом с ней, обычно он играл с ребёнком, пролистывал ленту в смартфоне. Вот и теперь муж и сын убежали вперёд, играя в догонялки. Женщина брела, вдыхая свежий воздух леса, но радости не было. Напротив, стало печально. Она думала о том, что они с мужем в последнее время отдалились друг от друга. С чем это было связано? Наверное, с закрытостью Ивана. В нём было мало спонтанности, много рационализации, он всегда "фильтровал" свою речь и ей казалось, что он многое не договаривал.
Когда она снова посмотрела в сторону мужа и сына, то увидела, что Миша идёт один со скучающим видом, а Иван убежал вперёд, с кем-то разговаривая по телефону.
Ирина подумала, что обычно быстро куда-то уходят с телефоном, если не хотят, чтобы другие услышали разговор. Женщина почувствовала себя брошенной и внутри вся негодовала: это её единственный выходной среди недели, когда удалось выбраться вместе на прогулку, а муж бросает их с ребёнком, погружаясь в сторонние разговоры. Да и что за секреты? Почему нельзя поговорить в их присутствии? Больше всего её огорчили две вещи: то, что он их вот так оставил, и что решил скрыть предмет беседы. Она даже не знала, что было обиднее - оставление или недоверие.
Ирина с сыном ускорили шаги, желая сначала нагнать Ивана, но чем быстрее они шли, тем быстрее удалялся Иван. Женщину взяла злость и досада и, развернувшись, она решительно зашагала в обратном направлении. Сын смотрел на мать с долей тревоги. Он не понимал, что с ней происходит, что она чувствовала,почему они удаляются от отца.
Спустя некоторое время, Иван нагнал Ирину с Мишей, стал спрашивать, что случилось, почему они пошли в другую сторону. Обида женщины к этому времени подступила к горлу и она высказала всё то, что накопилось, и не только за время этой прогулки.
- Ты прекрасно знаешь, что я хотела этот день провести вместе, поговорить, ты же, мало того что оставил нас одних, убежав вперёд, как только тебе кто-то позвонил, так ты ещё мне и не доверяешь. Я - никто для тебя, несмотря на 10 лет, прожитых вместе, на нашего сына. Тебе наплевать на меня. Я нужна тебе только для удобства. Уже давно у нас нет тем для общения, кроме бытовых, нет никакой душевной близости. И сейчас, когда мне необходимо твоё внимание, ты вот так оставляешь меня!
- Извини. Позвонил брат, я должен был с ним поговорить, - с какой-то вымученностью произнёс Иван.
- Вот! Ты только и влезаешь в чьи-то проблемы, а со мною тебя рядом нет, даже если физически ты присутствуешь. И зачем, чтобы поговорить с братом, нужно так далеко уходить от нас? Если честно, я вообще не понимаю уже, для чего нам сохранять этот брак?
- Если я не устраиваю, то я никого не держу, - сказал как отрезал муж. Затем он принял вид, будто между ними ничего не произошло.
- Тебе наплевать на меня, - в очередной раз повторила Ирина, только уже без негодования и злости, а с тихой грустью. Обида, отчаяние уже подступили к глазам, хотелось плакать, она еле сдержала себя и приняла равнодушный вид. И, тем не менее, несмотря на обиду и злость на Ивана, она наблюдала за ним. Внезапно её осенила мысль: "Он же всегда так делал - прятал свои эмоции за маской беззаботности!". Если ему говорились какие-то неприятные вещи, он лишь кивал головой, лишь бы от него отстали.
Некоторое время Иван ещё играл с Мишей, но оставшуюся часть пути до машины казался уставшим и грустным. Вдруг Ирина почувствовала к мужу сострадание, а в голове прокручивались все те ужасные слова, которые она, повинуясь гневному импульсу, выплеснула на него. В действительности она не хотела разводиться. Её ужасали возможные перемены: раздел имущества, суд, печальное лицо сына, который явно не понял бы, почему ещё недавно им с отцом было так хорошо, а теперь родители решили расстаться, напряжение отчуждения... Но самую сильную боль вызывали представления о судьбе Миши и сама по себе травматичная для неё тема разлуки. Флэшбеком всплывали в памяти сцены из детства, как мать забывала забрать её из детского сада, как в суде при разводе родителей её спросили, с кем она хочет жить - с папой или с мамой, как ей приходилось отрываться от матери, чтобы ехать жить к бабушке, пока та устраивала свою личную жизнь... Это были очень горькие воспоминания и Ирине не хотелось снова через это пройти.
Они приехали домой. Миша убежал в комнату играть. Иван сказал, что у него разболелась голова и лёг в постель. Глядя на него, Ирина вспомнила, как её мать никогда открыто не показывала своих чувств - чувства она могла выразить только через тело. Женщина не могла забыть момент, как в свой день рождения, лет в 15 может, поругалась с матерью, мать напилась, ей стало очень плохо. А Ирина сидела возле неё, гладила, пыталась помочь, облегчить её состояние. Тогда активизировался страх Ирины потерять мать, и это происходило не раз. Ирина чувствовала свою вину перед мамой, чувствовала, что она настолько скверная, раз довела её до такого состояния. А ведь только в такие моменты она и могла понять, что мать к ней хоть что-то чувствует.
Также было и в этот раз. Только вместо матери был муж. Когда после ссоры ему было плохо, она понимала, что он переживает из-за неё, а значит она ему не безразлична.
Ирина смотрела на Ивана, который лежал рядом с ней на кровати, мучимый головной болью, чувствовала вину, тревогу и какое-то горе. Слёзы душили её. Это горе напоминало ей скорбь по утрате родительской любви.
- Тебе нужно измерить давление. Я принесу тонометр, - сказала женщина, вставая и направляясь к шкафу.
В этот момент снова зазвонил смартфон Ивана. Звонила свекровь, которая жаловалась её мужу на его старшего брата. Из их разговора ей стало ясно, что брат Ивана, страдавший от алкогольной зависимости, приходил к их матери и требовал деньги, обвинял. А теперь мать изливала всё своё отчаяние на младшего сына, потому что только от него могла получить поддержку. С его отцом у них были натянутые отношения. Иван в чём-то убеждал её, успокаивал, давал наставления, как общаться с братом, терпеливо и рассудительно, как умел. Мать долго говорила ему про проблемы его брата, про свои непростые отношения с их отцом, про своё самочувствие... И только когда разговор подошёл к концу она скупо спросила: "Сам-то ты как?"
- Да так, нормально, голова побаливает, - устало и печально сказал Иван.
- А, ну выпей таблетку, - был ответ матери.
Конечно, она была так перегружена эмоционально, что уже не могла проявить эмпатию к младшему сыну. А может считала, что его долг - слушать и утешать?
Когда сын задавал ей вопрос: "А обо мне ты подумала, мама?", мать отвечала: "Что мне думать о тебе? Ты умный, самостоятельный. Ты справишься" (и ещё нас всех рассудишь и успокоишь).
Наблюдая за разговором матери и мужа, Ирина поняла, почему ему так сложно рассказать о каких-то своих проблемах и сложных чувствах. Во-первых, его приучили оказывать помощь, а не принимать - его чувства никогда никого не волновали, а во-вторых, было много стыда - с детства его приучили "не выносить сор из избы", в том числе и из "избы" своей души.
После матери ему позвонил отец, требовал, чтобы Иван серьёзно поговорил со старшим братом и "вправил ему мозги" насчёт его зависимости и обращения с матерью. Он пытался давить на жалость, говоря о том, что мать не выдержит такого обращения и сляжет, и на страх - грозил, что если мать сляжет, он не останется с ней и уедет в другой город.
Иван также терпеливо пытался донести до отца, что агрессивными методами проблему не решить, на что ещё и получил от него откровение: "Мы с тобой никогда не понимали друг друга и уже не поймём. Вы с братом, к сожалению, характером пошли в мать". В этот момент Ивана резануло непонимание, непринятие со стороны отца. В ответ поначалу он проявил было свою привычную реакцию - согласиться, лишь бы отстали, однако потом обида пересилила:
- Сейчас уже поздно нас воспитывать.
Ирина удивилась, как сильно его гнев был подавлен виной.
- Ты хочешь сказать, я не воспитывал вас? - яростно бросил отец.
- Всё твоё воспитание сводилось к муштре. Ты никогда по-настоящему нами не интересовался.
Пожалуй, впервые Иван осмелился выразить свои чувства отцу.
Он в негодовании прервал связь.
Ирина наблюдала за всем этим и переживала по поводу того, какое ему приходится выдерживать давление: от брата, матери, отца, и при этом пытаться всеми силами сохранять образ спокойствия и рассудительности.
Когда Иван закончил телефонные переговоры, она сказала ему: "Ты всё правильно сделал".
Слезы проступили на глазах Ивана, хотя он крайне редко позволял себе плакать. Его боль появлялась через гипертонию и прочие симптомы, причины которых тщательно отрицались. Он рассказал Ирине, как сегодня, когда они гуляли, ему позвонил брат в нетрезвом состоянии и ему сделалось очень стыдно, поэтому он ушёл подальше, т.к не хотел чтобы она и Миша стали свидетелями их перебранки.
Открывшаяся неожиданно сцена привела к целому ряду её осознаний и переосмыслений. Именно в такие минуты, когда муж ничего от неё не скрывал, показывал свои настоящие чувства, она особенно ощущала близость и теплоту между ними. И в этот раз у неё получилось посмотреть на произошедший между ними конфликт несколько шире, рассеяв плотную завесу своих и его травм, которые, как кривое зеркало, искажали реальность, разобщали и отдаляли их друг от друга. Получив доступ к его чувствам, Ирина смогла проявить заботу об Иване и поддержать, что также стало для него новым опытом.
*Образ собирательный. Имена и совпадения случайны.
* Изображения созданы в нейросети Кандинский.
