Мы ехали на вызов. Обычная бытовая драка, муж побил жену. «Пьяный, наверняка, и жена тоже, скорее всего, выпивши», — размышляли мы с ребятами по дороге. Но на месте происшествия нас ожидала несколько иная картина, чем мы привыкли видеть, за годы службы в рядах доблестной полиции. Следов попойки не было, граждане были совершенно трезвые, и даже я бы сказал респектабельные. Богато обставленная квартира, идеальный порядок. Миловидная женщина со свежими ссадинами на лице и мужчина с благородной проседью в волосах тоже выглядели идеальными. Если бы, конечно, не эти ссадины.
— Что же вы граждане нарушаете покой? Соседи на вас жалуются, просят разобраться, — Серега уже приступил к нравоучительной беседе, а я все пытался прийти в себя от увиденного. Дело в том, что я знал эту женщину. И не просто знал, а когда-то очень давно считал своей девушкой. Когда она обнимала меня на вокзале, провожая в армию, я в этом совершенно не сомневался. Все мечтал купить кольцо в ювелирном магазине, когда ходил в увольнительные. Да денег все время никак не мог скопить.
Алена наверняка тоже узнала меня и старательно отводила глаза. Естественно, я совершенно не подал вида, и никто, даже мои чрезвычайно проницательные коллеги, не догадались о том, что мы знакомы с пострадавшей. Писать заявление на супруга Алена отказалась, и мы удовлетворенно вздохнули. Для чего нам лишние хлопоты? Чаще всего жены, обвиняющие мужей в преступных деяниях, продолжают жить со своими тиранами, да еще и защищают, или оправдывают их.
А спустя месяц Алену привезли в участок в качестве обвиняемой в непреднамеренном убийстве своего мужа.
— Что именно там произошло? — как бы без особого интереса, спросил я следователя, которому отдали это дело.
— Ничего интересного, — вздохнул Славик и зевнул. — Во время драки, что были не редкостью в этой семье, жена толкнула мужа, и мужик ударился головой о подоконник.
— Это с какой же силой она его толкнула, чтобы он так пробил голову? Удар даже не по височной части пришелся.
— Откуда я знаю? Может быть, он ее перед этим так довел, что она действовала в состоянии аффекта.
— И что, других версий нет?
— Макс, там есть свидетели, которые в один голос утверждают, что все так и было.
Я уныло заткнулся на некоторое время.
— А обвиняемая, что говорит? — спросил я уже в дверях.
— Молчит как рыба в воде.
Немного нарушив служебные полномочия, и очень удивив Славика своим поведением, я испросил свидание с Аленой.
— Хочу помочь тебе по старой дружбе, — пояснил я на ее вопросительный взгляд.
— Уверен, что я этого хочу? — Алена тряхнула головой.
— А чего хочешь, за решетку? Боюсь, твои представления об этом месте не соответствуют действительности. К тому же тетки в тех краях не любят убийц собственных мужей, даже если это произошло случайно.
— Максим, но что я могу теперь изменить?
— Расскажи мне все в подробностях, а дальше посмотрим.
Вот тут я немного отвлекусь и вернусь к тем временам, когда я носился по магазинам города Курска, разыскивая кольцо для своей любимой. Самое дешевое я не хотел, а на те, что нравились, не хватало денег. И вот один раз мне повезло, я увидел то самое кольцо! С небольшими топазами по всему ободку, как раз в цвет ее глаз! Денег снова не хватило, и я растерянно хлопал по карманам, не в силах расстаться с этой красотой.
— Возьмите часы! — воскликнул я во всеуслышание и стал отстегивать ремешок. Люди вокруг улыбались, мой порыв был всем понятен. Однако никто не спешил купить у меня поношенные ходики, доставшиеся еще от отца. И вот один сердобольный мужчина, спросил:
— Сколько тебе не хватает? Меня самого, когда-то невеста ждала из армии. Теперь она моя жена, чего и тебе желаю.
Я расплылся в улыбке. И все окружающие тоже. От часов дядька долго отказывался, но я все равно всучил их ему, нельзя же начинать семейную жизнь с долгов.
А вот, когда я вернулся из увольнения, мечты о семейной жизни резко рухнули. На тумбочке меня дожидалось письмо, которое убило все мои надежды. И меня самого заодно.
Итак, моя девушка выходила замуж и вовсе не за меня, о чем она и писала в том письме. Ее мужа, за убийство которого она сейчас находилась в изоляторе, звали Михаил и он был ее преподавателем. Ну, в те времена, когда Алена еще была студенткой. Это я понял из ее рассказа, сопоставив некоторые факты.
В тот день, когда случилась трагедия, к ним в гости пришли родители Михаила. Мужу на этот раз не понравилось, как Алена ответила его матери, и он прямо при родителях решил проучить ее. Тогда она его и оттолкнула и выбежала за дверь. А потом услышала громкий вопль свекрови.
Я решил посетить этих самых родственников Михаила, авось чего нового узнаю. К тому же мне хотелось выяснить, что за фрукт он был, и почему Алена вышла за такого замуж?
Родители Михаила беседовать со мной отказались, что само по себе было странно. Обычно в таких ситуациях родственники погибшего стараются как можно больше очернить виновника в смерти и выливают на следователя все свои бытовые проблемы. Чего я только не наслушался за время службы. А эти заявили, что уже давали показания и если у следствия возникли вопросы, то пусть их вызовут в участок официально.
Тогда я решил порыться в прошлом погибшего самостоятельно. Опять нарушил полномочия, но что делать любопытство в собственных корыстных целях грызло меня так же усердно как мышь провода от компьютеров на складе. То еще зрелище, лично видел.
Так вот, в результате я выяснил такое, что в моей голове зашевелились все извилины разом, и я пошел к Славке. Пора было признаться, что у меня в этом деле свой интерес.
— Погоди, погоди, она тебя бросила, когда ты был в армии, а ты сейчас пытаешься ей помочь? — Славик он дотошный, когда не надо, пришлось выложить всю информацию.
— Слава, до того как она меня бросила, нас тоже кое-что связывало. И я просто обязан все выяснить. Не могла она его так толкнуть. Силы не те, и угол падения, ты же сам все видишь.
— Да видел я, — тяжело вздохнул Слава.
Я его понимал прекрасно. Тут уже готовый обвиняемый, а другого еще поискать нужно. А у нас висят и более серьезные преступления. Кому охота разбираться с этой бытовухой?
Правда, когда я передал Славику то, что откопал, глаза его загорелись.
— А сходи-ка ты еще раз к нашей обвиняемой и попытайся понять, как давно муж ее колотит.
— Кто же меня к ней пустит? — наигранно удивился я.
— Ты что не видишь, что я зашиваюсь? — Славик потряс пустые листы бумаги, — иди уже. Сейчас позвоню дежурному.
Во время второй нашей встречи Алена нехотя призналась, что всю жизнь терпела агрессивность мужа. Даже привыкла к этому, в конце концов. Психология человека — самая сложная вещь на свете. Мы умеем приспосабливаться абсолютно к любым обстоятельствам, но порой не терпим даже косой взгляд в нашу сторону. Можем сорваться на человека, неудачно пошутившего над нами, и тут же сносим жестокое обращение к нам кого-то родного. У меня на практике был случай, когда одна старушка держала в страхе весь двор, никто не мог избежать ее замечаний, настолько властной она казалась. А вот дома над ней буквально издевался собственный сын, и бабулька ходила по квартире чуть ли крадучись. Так же как все соседи, завидев ее саму.
— И когда это все началось? — спросил я Алену.
— Почти сразу.
— Что же ты не ушла от него, зачем терпела? Так сильно любила?
Алена вскинула глаза.
— Любила. Но очень недолго. Только тогда в институте, когда совершенно потеряла голову. Михаил умеет быть убедительным. И обходительным, да просто разным. Он очень хитрый. Был…, — добавила Алена и я понял, в глубине души она отнюдь не жалеет о смерти мужа. — Я почти сразу забеременела от него, и мы сыграли свадьбу, — продолжила Алена, — и буквально тут же начались его срывы. На четвертом месяце беременности он пнул меня в живот, и я потеряла ребенка. После больницы сразу же поехала к маме в поселок. Но Михаил явился туда и разыграл настоящий спектакль. Утверждал, что любит меня до безумия и просто приревновал. Кстати, прочитав твои письма, — Алена ухмыльнулась. — Моя мама поверила ему и стала упрекать меня за то, что даю повод для ревности своему мужу. Она сама усадила меня в машину и сказала, чтобы я больше не сбегала к ней, она меня не примет. Замужняя женщина должна жить с мужем. А по дороге Михаил заявил, что если я еще раз сбегу, моя мама сгорит во сне и никто даже не догадается, что это произошло неслучайно. Я всю жизнь боялась услышать по телефону весть о пожаре в доме матери. Потом привыкла не лезть на рожон, не раздражать Михаила и мы даже жили как будто обычной семейной жизнью. Безрадостной и безликой для меня. Но это, как выяснилось, не самое главное в жизни.
Через три дня Алену отпустили, Славка таки докопался до сути. А суть была такова, что гнилое яблоко недалеко свалилось от породившего его дерева. Когда муж Алены Михаил был ребенком, его отец воспитывал сына не самыми гуманными методами. Был один единственный случай, когда по заявлению бабушки ребенка мужчине предъявлялись обвинения в избиении сына. Бабушка была со стороны матери Михаила и вот она, как раз вскоре погибла на пожаре. Сгорела во сне.
Все обвинения с мужчины были сняты, ведь его жена, мать Михаила отрицала причастность мужа к избиению ребенка. Она выдумывала такие небылицы, что диву даешься, как товарищи милиционеры записали все это в протокол, да еще и приняли за действительность. К примеру, ребенок по ее словам, спрыгнул со шкафа и порвал себе ухо. При этом ног не ломал и даже не ушиб коленку или локоть. Сразу на ухо приземлился видимо. Хотя, наверняка, лишние хлопоты с расследованием бытовых преступлений и в те времена не вызывали рабочего энтузиазма у оперов.
Пока Михаил был ребенком, он несколько раз находился на лечении в детском отделении психиатрической клиники. И как он после этого умудрился стать преподавателем в вузе, ума не приложу? Не иначе, кто-то помог Михаилу скрыть этот прискорбный факт. Хотя в нашей стране могли просто не заметить, и такое случается.
Так вот, в тот день, когда Михаил приложился бедной головушкой о собственный подоконник, в результате чего позже скончался в больнице, в нокаут его отправила вовсе не жена. А собственный папаша. После того как сынок огрызнулся и велел отцу заткнуться и не лезть не в свое дело. Вступился ли папаша за сноху, или ему не понравился тон взрослого сына, история умалчивает. Но только именно отец Михаила был настоящим виновником в непреднамеренном убийстве сына.
— Что ты теперь будешь делать? — спросил я Алену, когда она покидала участок.
Девушка растерянно посмотрела на меня.
— Я совершенно не знаю. Наверно, у меня сейчас должна начаться новая жизнь, но я не понимаю, как ею пользоваться? Как будто я все же отсидела срок за убийство. На душе радостно от ощущения свободы, но цена была так высока, что вытрясла всю душу.
— Квартира, где вы проживали, кому принадлежит?
Алена снова бросила на меня удивленный взгляд.
— Михаилу. Вернее его родителям.
— Тогда тебя там уже не ждут. Вспомни слова свекрови во время судебного заседания.
Когда скамью подсудимых занял отец Михаила, а Алена выступала как свидетель, ее свекровь прямо с трибуны заявила, что именно жена довела ее сына до того, что он поднял на нее руку. Знаете, есть такие люди, которые на ходу выдумывают различные небылицы и даже сами начинают верить в них? Так вот эта женщина была одной из них и, несмотря на то, что находилась под присягой, понесла такую ахинею, что даже судьи поняли шоу нужно заканчивать.
— Кирилл, — позвал я одного из наших водителей, — слушай, будь другом, подкинь девушку до моего дома. — Алена, слушай сюда. Поживешь пока у меня. Комнат в квартире три. В ту, что слева не входи, помни, что случилось с супружницами Синей Бороды. Шучу. Это просто моя спальня и там не прибрано. А так можешь хозяйничать, сколько хочешь, хоть даже борщ сварить. Я дома редко появляюсь, но всегда, отчего-то голодный. И прошу, не отказывайся, у меня, итак, уже голова от тебя пухнет. А мне еще Эдика Серебряного разыскивать, будь неладна его страсть к азартным играм.
Я сунул ключи от квартиры прямо в руки Алене и, не дожидаясь ответной реакции, вошел обратно в здание. На душе пели какие-то птицы. Скорее всего, вороны, каркали над моим безвременно погибшим здравым смыслом.
Вечером я ехал домой с некоторой опаской. Больше всего я боялся, что Алена меня не послушалась и поехала все же в свою бывшую квартиру. Хотя, Кирилл утверждал, что доставил девушку до места и даже проследил, чтобы она вошла внутрь. Умник. Далеко пойдет!
В квартире пахло едой! Что само по себе странно, потому что тут никогда не пахло едой! Пиццей максимум.
— Ты чего? Алена, я же пошутил насчет супа! Зачем, ты, честное слово… , — рот наполнился слюной и говорить стало несколько сложно.
— Чем, мне было тут еще заниматься? — пробурчала Алена и присела напротив.
Минут пять мы стучали ложками и молчали. Вернее, это я стучал, а Алена аккуратно использовала столовый прибор.
— Вкуснотища, какая! — промолвил я, откидываясь на спинку стула. Не, в нашей столовке, неподалеку от отдела, тоже вкусно готовят борщ, но чтобы так!
— Максим, давай с тобой обсудим сложившуюся ситуацию.
Мой энтузиазм, вызванный приготовленным ею ужином, не стер серьезное выражение с лица Алены.
— Давай, обсудим. Только, я что-то теперь плохо соображаю, ты точно не добавляла в суп какой-нибудь сон-травы?
— Я понимаю, что ты человек добрый и посчитал своей обязанностью помочь мне. Но я не вправе рассчитывать на твое дружеское отношение.
— Позволь мне решать…, — начал было я, но Алена перебила меня.
— Завтра же я сниму квартиру, у меня есть некоторые сбережения. Потом займусь поиском работы. На моем прежнем месте всем все уже известно, так что, я подумываю сменить даже сам род своей деятельности.
— О! Хочешь поработать у моего друга кем-то вроде архивариуса? Он жаловался, что с ног сбился в поисках толкового помощника.
— Максим! — я поймал ее негодующий взгляд.
— Да, что же такого-то? Просто могу помочь. И зачем тебе снимать квартиру, когда здесь столько места? Можешь еду готовить взамен, если хочешь.
Я пододвинул к ней тарелку, требуя добавки. А что? Вкусно же!
Алена еще три дня прожила у меня, пока искала квартиру, постоянно повторяя, что не собирается жить со мной под одной крышей. Тяжело ей видите ли!
Все это время она кормила меня различными вкусностями, так что мужики на работе сказали, будто у меня вырос живот. И ладно! У меня еще ни разу не вырастал живот, пусть будет! Мое, не трогать!
Но потом Алена все же переехала. И на работу сама устроилась, проявив упрямство. В первый же вечер, когда я вновь остался в своей квартире один, я зачем-то залез в шкаф и вытащил оттуда кольцо. То самое с голубыми топазами в цвет глаз Алены. «Подарить его ей, что ли? Чего ему тут валяться?», — подумал я и сейчас же набрал ее номер.
— Ты что голодный? — спросили на другом конце провода.
— Да, — не раздумывая, ответил я.
Алена молчала.
— Макс, чего ты на самом деле добиваешься?
Вопрос вопросов. Знал бы я, чего я на самом деле привязался к ней? Ладно, почти случайно отыскал настоящего виновника смерти ее мужа, так это моя работа. А дальше что?
— Хочу, тебя видеть и все! Ничего сам не понимаю, но хочу! — я сказал правду. Даже сам себе еще ни разу я в этом не признавался, но положение дел было именно таким.
— Зачем тебе это? Подумай хорошенько, прежде чем ответить.
Я подумал. Секунд пять.
— Слушай, можно я к тебе приеду, где ты там остановилась? Мне нужно тебе кое-что отдать. Обещаю по дороге подумать, для чего мне это все.
Я на самом деле всю дорогу пытался понять, что я вообще делаю. Но ответа так и не нашел. Я хочу отдать кольцо. И да, я хочу снова испытать прикосновение ее губ. Идиот! Но, что поделаешь?!
— Вот, — я прямо, стоя на пороге, протянул кольцо. Оно было без коробочки, просто завернуто в носовой платок. Старинный такой платочек, вышитый моей мамой.
— Что это?
— Что, что, подарок тебе.
— Но, зачем?
— Когда покупал, думал для того, чтобы просить твоей руки.
Алена прижала к груди украшение и прошептала:
— Мне кажется, я вся покрыта грязью и даже не посмею прикоснуться к этому кольцу, не то чтобы к тебе.
Губы ее дрожали и я, больше не в силах сдерживаться, подошел к ней и обнял.
— Думаешь, я ангел? Такой весь белый и пушистый? Я тоже наломал по жизни столько дров, что можно продавать через интернет.
— Что может сравниться с предательством? Ведь я предала тебя!
— В то время я так и думал. Зол был на весь белый свет. Вернулся из армии, схватил первую попавшуюся девчонку и женился на ней. И вот ее, мою бедную жену я предавал снова и снова. И не было бы конца и края моим похождениям, если бы она сама меня не остановила. Собрала однажды мои чемоданы и выставила вон из квартиры, за которую я еще потом пять лет платил кредит. И была абсолютно права. За мои художества я еще мало заплатил.
— Я тоже всегда так рассуждала. Считала, что обязана сносить жестокое отношение мужа, потому что таким образом жизнь меня наказывает.
Не мог я больше видеть ее слезы. Потянулся к ее губам, и Алена ответила на мой поцелуй. Не знаю, как там это бывает в сказках, в романах, или в кино, но мне показалось, что мы перенеслись в прошлое. У меня даже колено перестало болеть, хотя врачи говорили начинающийся артрит. Пока я целовал Алену, мне было двадцать и на ней снова было то самое нежно-голубое платье. Из такой тонкой ткани, что мне казалось, я чувствую под своими руками каждый изгиб ее тела.
— Можно как-то включить стоп-кадр? — простонал я, желая одного, чтобы этот поцелуй никогда не заканчивался.
— Неужели ты на самом деле готов простить меня? — услышал я ее шепот.
— Если будешь так меня целовать, то запросто! А нет, еще борщ, без него никак! — добавил я через некоторое время.
Автор Светлана Юферева
