Людмила вышла замуж очень поздно. К слову сказать, ей долго не везло, и сорокалетняя женщина уже не надеялась встретить, по ее меркам, достойного человека.
Сорокапятилетний Эдуард оказался тем еще принцем. Был несколько раз женат и имел трех детей, которым по "рекомендации" суда отдал свою квартиру.
Поэтому Людмиле, после пары месяцев мотания по съемным квартирам, пришлось тащить мужа к шестидесятилетней матери Марии Андреевне.
Эдик с порога скривил лицо и сморщил нос, всем своим видом показывая, что его коробит от запаха в квартире.
- Воняет старьем каким-то, - проворчал он с осуждением. - Проветрить бы не мешало.
Мария Андреевна прекрасно услышала слова зятя, но сделала вид, что пропустила их мимо ушей.
- Где мы будем жить? - тяжело вздохнул Эдик, которому явно не нравилось новое жилье.
Людмила сразу же стала суетиться, желая угодить мужу, и отвела мать в сторонку.
- Мам, мы с Эдиком займем твою комнату, - прошептала дочь, - а ты поживи пока в маленькой.
В этот же день Мария Петровна была наглым образом переселена в другое помещение, которое с трудом можно было считать пригодным для проживания.
Причем таскать вещи женщине пришлось самой, так как зять отказался ей помогать.
С этого дня для женщины началась тяжелая жизнь. Эдик был не доволен всем: приготовленной пищей, уборкой, цветом обоев.
Но больше всего мужчину раздражал запах. Он считал, что в квартире пахнет старьем, от которого у него развилась аллергия.
Эдик наигранно закашливался, как только Людмила появлялась на пороге квартиры.
- Так больше жить невозможно! Нужно что-то решать! - заявил Людмиле разгневанный муж.
- У нас нет денег снимать квартиру, - растерянно развела руками женщина.
- Отправь куда-нибудь мать, - проворчал мужчина, поморщившись. - Дышать невозможно.
- Куда я ее отправлю?
- Не знаю, придумай что-нибудь! Хотя этой квартире уже ничего не поможет. Ее нужно продавать и покупать новое жилье, - пробормотал Эдик. - Точно! Так и нужно сделать! Поговори с матерью!
- Что я ей скажу? - взволнованно спросила Людмила.
- Придумай! Все равно после ее смерти квартира отойдет тебе. Мы просто ускорим этот процесс, - невозмутимо ответил мужчина.
- Неудобно вроде...
- Я не понимаю, тебе кто дороже? Она или я? Я тебя в сорок лет подобрал. Кому бы ты была нужная, старая дева, - напирал Эдик, зная, на что нужно давить. - Уйду, снова останешься одна и вряд ли найдется тот, кто тебя подберет.
Людмила исподлобья покосилась на мужа и отправилась к матери в каморку, которая теперь служила ей комнатой.
- Мамуль, тебе наверняка не нравится здесь жить? - начала разговор издалека дочка.
- Вы мою комнату освободили? - взволнованно спросила женщина.
- Нет, у нас другое предложение. Ты же все равно эту квартиру мне отпишешь? - с надеждой спросила Людмила.
- Конечно.
- Тогда давай не будем тянуть! Я хочу продать эту квартиру и купить другую, в хорошем доме.
- Может, эту подремонтировать?
- Нет, нужно взять побольше.
- А я куда, дочь? - губы Марии Андреевны задрожали.
- А ты пока поживешь в доме престарелых, - Людмила радостно сообщила матери ошеломляющую новость, - но это временная мера. Потом мы тебя обязательно заберем.
- Правда? - женщина с надеждой посмотрела на дочь.
- Конечно. Все оформим, сделаем ремонт и заберем тебя, - Людмила взяла мать за руку.
Марии Андреевне ничего не оставалось, как поверить ей и переписать квартиру.
После того, как документы были готовы, Эдик, радостно потирая руки, произнес:
- Пакуй бабкины вещи! Повезем ее в дом престарелых.
- Уже? - опешила Людмила, которую точила вина за свой поступок.
- А чего ждать? Она даже со своей пенсией мне не нужна. От нее проблем больше, чем пользы. Свою жизнь твоя мать уже прожила, пусть даст нам пожить, - с деловым видом проговорил Эдик.
- Мы же еще не продали эту квартиру?
- Делай то, что говорю, иначе останешься одна, - со значимостью произнес мужчина.
Через два дня вещи Марии Андреевны вместе с их владелицей погрузили в машину и повезли в дом престарелых.
По пути женщина втайне от дочери смахивала слезы. Сердце предчувствовало беду.
Эдик не поехал с ними. Он сказал, что будет проветривать квартиру от постороннего запаха.
Марию Андреевну быстро оформили в дом престарелых, и Люда, наспех попрощавшись, постыдно покинула его.
- Дочь, ты точно за мной вернешься? - на прощание с надеждой спросила женщина.
- Конечно, мам, - Люда отвела взгляд в сторону.
Она знала, что Эдик ни за что не разрешит забрать Марию Андреевну в новую квартиру.
Завладев чужим имуществом, парочка очень быстро продала его и купила новую квартиру.
Причем Эдик решил записать ее на себя, сказав, что Люде ничего нельзя доверять.
Спустя пару месяцев женщина решила завести с мужем разговор по поводу матери. Однако мужчина агрессивно отреагировал на ее слова.
- Только попробуй еще раз заговорить о ней, выгоню! - пригрозил Эдуард, которому не нравились разговоры о Марии Андреевне.
Люда прикусила язык, зная, что муж не намерен шутить. Больше речи о матери она не заводила.
Пару раз женщина порывалась наведаться к ней в дом престарелых, но всякий раз, представляя ее слезы, меняла свое решение.
Мария Андреевна на протяжении пяти лет каждый день ждала, что Люда вернется за ней.
Однако ей так и не удалось дождаться дочь. Не выдержав разлуки, она отошла в мир мной.
Люда узнала об этом только через год, когда Эдик выгнал ее из квартиры, и она вспомнила о матери.
Чувство вины настолько стало давить на женщину, что она ушла в монастырь отмаливать свой грех.
