На лице Юлии Васильевны застыла горькая усмешка.
—Как ты объяснишь своим это увлечение? Что Оле делать? Ты готов и Еву бросить?
— В том то и дело, что не готов. Но там не увлечение. Ты же видишь, я это чувство пронёс сквозь года. Я об этом не хочу думать пока. Время покажет.
—Эх, жалко мне тебя сынок. Завяз ты. Чувства я твои понимаю, но разум и житейский опыт говорят мне о том, что сильно ты пожалеешь, если родную семью бросишь. Василиса тобой играет, от скуки. Все это пройдет, развеется как туманная дымка, без сожаления оставит она тебя, а ты останешься со своими чувствами к ней, ты для неё трофей легкий, побалуется и скучно станет. Подумай о дочке. Каково ей. Вспомни себя, как рос безотцовщиной. Разве это хорошо?
— Не говори так, мама! Ничего ты не знаешь. Она мне такие слова говорит, такую нежность дарит. Мне с ней так хорошо! Если нет чувств, зачем себя неволить, жить с нелюбимой. А Ева вырастет, поймёт и простит.
— Сто раз подумай, сын! Такую как Оля тебе не найти!
— Всё, мама, хватит назиданий. Я сам буду решать с кем жить!
Максим насупился, опустил голову, резко отвернулся от матери и вышел из её дома, хлопнув дверью.
Юлия Васильевна тяжело вздохнула, из её васильковых глаз покатились скупые слезы. Осудить сына было легко. Ведь не по-людски делал. Но у неё в жизни была своя запретная любовь, о которой она никому не рассказывала. Лишь память сердца бережно охраняла эту личную тайну.
Юлька Брякина с детства была очень любознательной. Часто своими прямыми, а порой даже очень неприятными вопросами ставила в неловкое положение воспитателей в детском саду, а потом и учителей в школе.
Её родителям часто выговаривали: «Слишком рано ваша дочь суёт свой нос не в свое дело».
Они не могли разглядеть, не хватало педагогического таланта, истинную мотивацию такого поведения. А в основе Юлькиного любопытства был особый интерес — изучение поступков окружающих.
«Зачем и почему?» — вот главные вопросы, что беспокоили пытливый ум девочки. Так, наблюдая за одноклассниками, она «поймала» заядлого воришку Петьку Свиридова. Зажав его между двумя огромными цветочными горшками с фикусами, девочка потребовала: «Верни Варе её кошелек, Мишке новые фломастеры, Аркадию — контейнер с бутербродом, или я при всех разоблачу тебя!».
— Фиг тебе! — ответил Петька, и ударил её.
Юлька упала на пол.
Но не боль разозлила её, а обида, за то, что «карманник» вывернулся. Но, несмотря на это, она ещё раз пристыдила пацана и посоветовала вернуть чужое. Девочка терпеливо ждала, когда он это сделает.
Петька почти неделю изображал независимость, игнорируя её синие глаза, что постоянно следили за ним, и в пятницу, на большой перемене, когда дети обедали в столовой, положил то, что взял, в ранцы их хозяев. Правда, бутерброд он не вернул, сразу же его «уничтожил». На некоторое время Петя перестал воровать и Юля утратила бдительность.
Но когда он в третьем классе стащил у одноклассницы новогодний подарок, Юля перед всем классом и учительницей сказала, что знает, чьих рук это дело. Её заявление многие приняли скептически, в том числе и учительница — Евгения Сергеевна.
Но напрасно. Она быстро разоблачила нечистого на руку одноклассника. А уже с пятого класса Юлю прозвали «Пинкертоном в юбке». Все криминальные ситуации, все пропажи, все исчезновения могла разгадать эта хрупкая девушка.
На вопрос, каким образом она это делает, отвечала: «Чистая логика!».
Училась она прекрасно, и педагоги пророчили, что она будет изучать юриспруденцию и станет следователем. Но Юля предпочла экономический факультет, и возглавила отделение известного банка в городе. Расследования она оставила себе как хобби.
Но еще до поступления в институт ей вместе с участковым Юрием Мироновым удалось распутать несколько дел по угону транспорта, краже дворовой утвари. Тогда они стали сотрудничать. Юля была вроде внештатного консультанта.
Юра был импульсивным и торопливым парнем и иногда это мешало ему хорошенько проанализировать ситуацию. Юля вдумчиво и не спеша изучала все материалы дела. И вычисляла преступника или находила решение, одним только ей известным способом.
Сельчане бежали к девушке, если нужно была помощь. Например, однажды в промтоварный был привоз тёплых вещей: свитеров, осенних и зимних пальто, курток, а уже утром обнаружили только пустые плечики. И продавщица Маша Лисенкова, обратилась не к участковому, а к Юле:
— Юлька, помоги, пока туда-сюда, ели дело возбудят, затаскают по инстанциям, а толку то не будет и мне придётся из своего кармана платить за них.
— Да, напиши ты заявление в милицию, пусть Юрка расследует, а я уже на подхвате буду.
И, действительно, девушка оказывала всяческое содействие официальному расследованию. Две недели она была завсегдатай в местных кафе, магазине. А вечерами и на дискотеки зачастила. Присматривалась ко всему, прислушивалась, наблюдала за своими и приезжими, слушала, о чем судачат бабульки на лавочках.
Однажды на дискотеке она обратила внимание на двух долговязых юношей. О них девушка узнала, что ребята подрядились строить сарай и гараж одной местной семье.
Вели они себя нагло. Девчат силком в свой танцевальный круг затаскивали, а ребятам, которые пытались их защитить, предлагали помериться силой во дворе:
"Ну, что деревенщина неотёсанная. Выйдем на улицу и почирикаем один на один? "
Однажды на стрелку с чужаками вышли Николай Алёхин и Матвей Батраков, её одноклассники, которые занимались в секции бокса. Юлька не побоялась и подошла к ним.
— Коля, Матвей, не калечьте этих недалеких парней. Она повернулась к городским ребятам, — а вы подобру-поздорову рассыпайтесь отсюда, не с теми связались. Это разрядники спортсмены, костей не соберете!
Стараниями девушки удалось избежать большой драки и обе стороны разошлись. И больше горе-строители на танцы не приходили.
А Юля в выходной день поехала в город на рынок. Пришла ей такая мысль в голову, что наворованным могут там торговать. Ещё и Юрка поторапливал.
— Ну, что ты там, своим умом сыщика хоть одну версию можешь мне предложить?
— И что ты, Юра, вечно бежишь вперед паровоза. Я в процессе …но если что надумаю, ты первым об этом узнаешь.
Интересно ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.