Полина вошла в приемную Центра, размерами она была в точности, как у бабушки Глафиры. Напротив входа стоял офисный стол. За столом сидела регистратор - молодая девушка, примерно ровесница Полины. Одета она была в светло-зеленый костюм медсестры, на голове тугой пучок, собранный из мелированных прядей. Ее аккуратные губы слегка растянулись в приветливой и вежливой улыбке.
Слева от регистратора располагался высокий стеллаж с папками. Рядом со стеллажом дверь, ведущая в кабинет врача Самохина С.В., как было указано на табличке.
С правой же стороны от регистратора стоял флаг Российской Федерации, а за ним висели портреты президента и губернатора области, как в большинстве муниципальных организаций нашей страны. В углу напольная вешалка для верхней одежды, а рядом дверь в кабинет другого врача - Полозиной М.Д.
По правую сторону от самой Полины расположилась небольшая зона ожидания: металлическая лавка с сидушкой из синей экокожи и пара чёрных офисных стульев. В углу шумел подогревающий воду кулер с одноразовыми стаканчиками.
Полина отметила некую аляпистость интерьера. Будто она находилась не во Всероссийском центре, а в кабинете наспех открытой коммерческой конторки.
-Доброе утро, - поздоровалась Глафира с регистратором, - девушку к Самохину привела.
Регистратор коротко кивнула, после чего Глафира поспешила удалиться.
-Они думают, я сумасшедшая, - подумала Полина.
-Вообще-то, ты тоже так думаешь, - ответил ее внутренний голос.
Девушка-регистратор сняла трубку телефона и набрала внутренний номер:
-Сергей Витальевич, тут девушка пришла от бабушки Глафиры.
Она положила трубку и повела рукой сторону вешалки:
-Можете пока здесь раздеться. Врач вас скоро примет.
В эту минуту дверь кабинета Полозиной открылась, в ней показалась полноватая женщина в полосатой трикотажной кофте, которая невыгодно обтягивала ее заплывшие жирком живот и бока. Ее черные, сожженные краской волосы были забраны в высокий хвост.
-Спасибо вам, доктор, спасибо! - приговаривала она выходя из кабинета, вытирая слёзы. В руке у неё был листок с крупной яркой печатью, похожий на рецептурный бланк.
-Как все прошло? Вам понравилось у нас в центре? - поинтересовалась регистратор.
-Ой! Доктор - просто чудо, - громко звучал ее хриповатый голос, пока она снимала с вешалки свое пальто, - после вас будто камень с души. Мне на среду назначен прием, но уже в поликлинике.
-Вот видите, как хорошо, рекомендуйте нас знакомым! - просияла регистратор.
-Ой, обязательно! - полная пациентка вытирала потоки нескончаемых слез рукавом своего пальто, - обязательно!
Женщина на ходу накинула на себя верхнюю одежду и вышла из приемной Центра, продолжая громко всхлипывать. Даже сквозь стены были слышны в коридоре ее громогласные «ойкающие» вздохи облегчения.
-А можно мне тоже к тому врачу? - поинтересовалась Полина.
-К сожалению, нет. У неё другой профиль. Не переживайте вы так! У вас очень сильный врач!
После этих слов дверь врача Самохина С.В. открылась, и из неё вышел высокий мужчина в годах. Густые поседевшие волосы зачесаны назад, на крупном орлином носу восседали прямоугольные очки в тонкой оправе, массивный гладко выбритый подбородок рассекала впадинка. Под растегнутым белым врачебным халатом виднелась белоснежная рубашка и чёрный галстук, на ногах классические черные брюки со стрелами.
Доктор улыбался Полине своими ровными, но уже желтоватыми зубами, его улыбка внушала доверие своей искренностью.
-Ну-с, проходите, - пригласил врач.
****.
Полина расположилась в мягком коричневом кресле из кожи напротив стола врача. Должно быть, то самое кресло стоит дороже всей остальной мебели, подумалось девушке. Она разглядывала стену с дипломами доктора Самохина, и ее взгляд наткнулся на ещё одну дверь. Интересно, куда она ведет?
Сергей Витальевич забрал у Полины листок от бабушки Глафиры, который она все это время держала в руках, и лукаво улыбнулся:
-Двадцать первый век на дворе, а мы все по бабушкам ездим.
Полина покраснела.
-Меня сестра уговорила, - попыталась оправдаться она.
Доктор Самохин, усмехаясь, устроился в своем кресле за столом. Он развернул листок и начал вдумчиво читать, нахмурив брови. Полина уже читала, что там написано. Перечислены возраст мальчика, описаны видения Полины, указано, что семья полная и «папа +; мама -» Она не поняла, что это означает.
-Так, хорошо, - произнес доктор, откладывая листок в сторону, - давайте знакомиться. Меня зовут Самохин Сергей Витальевич, врач-психиатр, психотерапевт, опыт работы почти двадцать лет. Вот мои дипломы. Если хотите, можете с ними ознакомиться.
Полину позабавил этот фарс. Интересно, хоть кто-нибудь из пациентов подходил разглядывать их? Она мягко улыбнулась врачу:
-Я вам верю.
-Это очень хорошо, - продолжал Сергей Витальевич, - Сегодня нам с вами предстоит проделать огромную работу. Пройти от заблуждений к истине, без доверия никак не обойтись. Поэтому я попрошу вас быть предельно откровенной со мной, это очень важно. Хорошо?
-Хорошо, - кивнула Полина.
-Представьтесь, пожалуйста.
-Полина.
-А отчество?
-Андреевна. Но можно без отчества.
-Регламент, Полина Андреевна. У нас регламент.
Полина усмехнулась, ее редко называли по имени и отчеству.
-Полина Андреевна, в дополнение нашей беседы о значимости доверия, я хочу вам открыть маленькую тайну. Бабушка Глафира, на самом деле, является нашим работником. Зовут ее Евгения Николаевна, и она психолог, проводит первичную консультацию, а потом, при необходимости, направляет к нужному специалисту. Евгения Николаевна, правда, не в восторге от своей должности, но… что поделать. Руководство умеет убеждать.
-Что? - Полина округлила глаза, - а зачем это вообще….
-Ну, вот так о вас государство заботится. Считает, что вместо того, чтобы народ к шарлатанам ездил, нужно завести своего «шарлатана», который действительно будет помогать, а не калечить. Такая вот маленькая хитрость.
Полина была удивлена, с чего бы правительству идти на такие меры. Она пыталась обдумать эту мысль, но врач ее прервал.
-Полина Андреевна, с какой проблемой вы ко мне пришли?
-Меня мучают галлюцинации.
-Какого плана?
-А там у вас на листочке написано.
-Полина Андреевна, мне очень важно, чтобы вы сами мне рассказали.
-Мне привиделось…-Полина пыталась подобрать слова, - что мой сын… он как будто превратился в какое-то страшное существо, он страшно рычал. А ещё я видела его там, где его вообще быть не могло… На потолке и в подъезде.
Полина закрыла лицо руками, чтобы спрятать слезы.
-Я сошла с ума, доктор? - рыдая спросила Полина.
-Давайте обойдемся без ярлыков. Вы-просто девушка, которой требуется помощь. И вы здесь за этим.
После этих слов Сергей Витальевич подошел к рыдающей Полине с упаковкой одноразовых бумажных платков со своего стола.
-Возьмите, - врач протянул девушке всю пачку. Полина вытерла глаза и нос, комкая сырой платок в руках, а упаковку поставила на подлокотник своего кресла.
-Ваш ребёнок запланированный? Желанный? Кстати, как его зовут? -Сергей Витальевич уже снова занял место в своем кресле.
-Денис зовут. Да, мы с мужем планировали беременность. Очень ждали.
-Как Денис контактирует с отцом?
-Он обожает своего папу. Истерит, когда его долго нет. И успокаивается только у него на руках. Дома не отходит ни на шаг.
-Так, хорошо, а как он контактирует с вами?
-Никак. Он не любит, когда я к нему прикасаюсь. Из рук вырывается, в глаза не смотрит, он даже не называет мамой, зато слово «папа» было его первым. Ну и пока единственным.
-И как давно он так себя ведет?
-Да всегда так было, мне кажется, с самого рождения. От груди он сразу отказался, я кормила его из бутылочки, когда он лежал в кроватке. На руках у меня он капризничал, даже задыхался от плача. Зато на руках отца он засыпал моментально.
-Должно быть, сложно любить ребёнка, когда он не отвечает взаимностью?
-Да, это действительно трудно.
Доктор подался вперед, опираясь подбородком на костяшки пальцев, посмотрел внимательно на свою пациентку и серьезно спросил:
-А вы его любите?
-Конечно, люблю.
-Ну, это говорите не вы, а установка, данная обществом: своего ребёнка мать обязана любить. Конечно, установка эта правильная, ведь она помогает нам сохранять потомство. Вместе с материнским инстинктом, конечно. «Дети-цветы жизни! - один из самых популярных лозунгов. И вот, рождается «цветок», и начинаются оры, крики, ночами не спит, подгузники эти бесконечные. В магазин - с ребёнком, есть - с ребёнком, в туалет - с ребёнком. Целыми днями следишь, как бы «цветочек» себя не угробил. Ты начинаешь терять себя, свою личность, потому что вся жизнь брошена под ноги своему дитяти. Ещё и бабушки с дедушками приговаривают: не так ухаживаешь, не так воспитываешь. Помощи от них не дождешься. И вот, мамочка, измученная, уставшая, мечтает просто элементарно поесть и поспать как человек. Спроси у такой, любит ли она своего ребёнка? И что она ответит? Она ответит «да», потому что помимо капризов и криков, она получает от своего ребёнка взаимность. Она получает любовь в ответ. Эти детские объятия и поцелуи так дорого достаются! Но любая мать готова платить за них любую цену. А вот вы взаимности от своего ребенка не получаете… Так как оно на самом деле? Что вы по-настоящему испытываете по отношению к Денису?
Полина задумалась, она ощутила, будто механизм в ее голове замедлился, шестеренки остановились и начали крутиться в другую сторону.
-Я… я не уверена, что люблю… его. Я не видела сына со вчерашнего дня и совершенно по нему не скучаю.
-Полина Андреевна, а вы когда-нибудь мечтали, чтобы этого ребёнка не было? - вкрадчивым голосом интересовался доктор Самохин.
-Да, - мать, стыдливо отвела взгляд в сторону.
-А вы когда-нибудь причиняли физический вред сыну?
Полина чувствовала себя некомфортно под пронзительным взглядом врача. Вопросы становились все неудобнее и неудобнее. Она поерзала в своем кресле, ища новую удобную позу.
-Да. Но только один раз, клянусь, - выпалила пациентка.
-Что вы с ним сделали?
-Я… я его чуть не задушила.
Полина спрятала лицо ладонями и разразилась плачем.
-А потом появились галлюцинации?
Рыдающая мать утвердительно закивала головой, не отрывая ладони от лица.
-Полина Андреевна, где сейчас находится ваш сын?
-Что? - пациентка ошарашено взглянула на врача.
-Ваш сын сейчас дома? - напористо спрашивал доктор.
-Да, должен быть дома.
-Вы можете назвать ваш адрес? Это сейчас чрезвычайно важно.
Полина напряглась. К чему он клонит? Зачем адрес? А что если… Они хотят изъять сына из семьи. Что скажет Миша? Вдруг он от неё уйдет….
-Полина Андреевна, откуда вы о нас узнали?
Резкая смена вопроса немного сбила Полину с толку.
-Из рекламы… Она сейчас везде. По телевизору, на листовках, - замешкалась пациентка.
-Да, Полина Андреевна, наше правительство выделило немалые деньги, чтобы реклама клиники звучала из каждого утюга! Чтобы каждая женщина нашей страны знала, куда ей обратиться в случае острой нужды! Ужасные вещи происходят, Полина Андреевна. Государство стремится защитить самый ценный ресурс страны-наших детей. Пожалуйста, назовите адрес, мы всего лишь хотим убедиться, что с вашим сыном все в порядке.
-К-какие вещи? -Полина похолодела, она вспомнила недавний выпуск передачи, на которой сидел представитель центра Берегиня.
-Такие, как с вашей семьей. Позвольте нам помочь!
-Чкаловская 18, квартира 26.
Доктор записал адрес себе в блокнот, потом взял трубку, и, набрав нужный номер произнес:
-Добрый день, Самохин на проводе, проверьте Чкаловскую 18-26… да, Чка-лов-ска-я, 18-26. Вероятность девяносто процентов, мальчику два с половиной.
****.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
