- Девушка, а что вы здесь делаете? Прячете что-то, да? – раздался дребезжащий старческий голос прямо у меня за спиной. Я вздрогнула и оглянулась.
Сухонькая старушка с аккуратным пучочком волос, в цветастом халате пристально смотрела на меня. В руках у нее была маленькая собачка, которая тут же угрожающе тявкнула на меня, видимо, для того, чтобы слова ее хозяйки звучали весомее.
Самое интересное, что я не делала ничего предосудительного. Просто искала ключи в сумочке, поставив ее на небольшой столик, стоящий у окна в подъезде. Знаете эти милые островки уюта, которые создают в старых домах пожилые жилички? Столики со стоящими на них цветами в горшках, вазами и даже книгами, трогательный тюль на окнах, доска объявлений на стене подъезда… Мой новый подъезд был как раз из таких, претендующих на звание подъезда высокой культуры быта. Жаль только, что культура так и осталась внешней, а внутренней старушка так и не обзавелась. И теперь нападала на каждого, кто приближался к столику, даже по самому невинному поводу.
- Да я же просто ключи искала. Живу я здесь! Два месяца уж, пора бы запомнить! – огрызнулась в ответ я.
- Не сердитесь, девушка! – примирительно сказала старушка, оскалив ряд золотых зубов. – Я не хотела вас обидеть, просто у нас в подъезде разные люди жили, неблагополучные в том числе. От них можно было ожидать всего, чего угодно. То болезни наведут на моего Фильку, то на меня бессонницу, то ногти украдут, то подкинут под дверь иголки, чтобы порчу сделать на смерть… Тут волей-неволей станешь осторожной. Так что вы, как человек новый, уж простите мне мою бдительность. А я вас пирожком угощу, хорошо?
- Не нужно, не утруждайте себя, мне неудобно будет! – сухо ответила я, про себя сделав определенные выводы. Воруют у нее ногти, как же. С ума давно сошла старуха. А живет одна, вот никто и не заметил. У нас люди до последнего не замечают психические болезни даже у близких. А если уж человек одинокий, то вообще пиши пропало. Ну хоть не агрессивная старуха попалась, кляузы не пишет, убить не грозится, с клюшкой за соседями не бегает – и на том спасибо.
- Как скажете! Я ведь как лучше хотела, правда! Но не буду вас утомлять! – виновато пробормотала старуха. – Осторожней будьте, девушка. Квартира у вас нехорошая, прямо скажем. Я понимаю, что продавали они ее срочно, видим, дешевле рыночной цены, но…
- Нехорошая квартира? А почему она нехорошая?
Я заинтересовалась. Не то, чтобы я доверяла этой сумасшедшей старухе, но в том, что квартиру мы купили на 10% ниже рыночной цены, действительно было что-то странное. Да, вторичка, да, не в лучшем состоянии. Но для того, чтобы ТАК скинуть цену, нужно было иметь действительно веские причины…
- Ну я же говорю вам, хозяйка порчу наводила. Сначала у нее получалось, но потом что-то пошло не так. Пришлось им с мужем бежать, продавали быстро. Ну и квартира … с отягощением у вас. Впрочем, что я вам сейчас рассказываю, вы же меня за сумасшедшую примете. Живите пока, если что, знайте, что я в вашей группе поддержки. Своих-то поддерживать некого мне, так уж вышло… А так хоть общественной работой занята.
- Хорошо, если что – обращусь! – сказала я, наигранно улыбнувшись в ответ. И вращая ключи на пальце, направилась в свою квартиру. В свою родненькую, отдельненькую квартиру, в которой нет ни одной свекрови. Это ведь какое счастье – жить отдельно!
Открыв дверь, я еще раз прошлась по квартире, любовно ощупывая стены. Свои собственные стены, в которых я - единоличная хозяйка. Стены, в которых никто не будет мне указывать, как варить щи, мыть посуду, резать картошку в суп и начищать ложечки.
Я с наслаждением развела себе самый обычный растворимый кофе и уселась у окна с чашкой, с улыбкой глядя на осенний двор, желтую листву, степенных прохожих и яркие шапки цветов в палисаднике. Нет, все-таки все здесь было прекрасно. Не свежий, но еще не «убитый» ремонт, кое-что из мебели, пластиковые окна и вид из окна…
Вдруг за стеклом скользнула какая-то черная тень, будто бы птица ударилась о стекло. Или мне показалось… Впрочем, надо меньше разговаривать с сумасшедшими старухами. А то и не такое покажется.
На следующий день был выходной, и я неспешно прогуливалась по двору, пытаясь выяснить, что здесь есть интересного, кроме пары магазинчиков и скромной парикмахерской с интригующим названием «Лилибет», двери которой почему-то были наглухо заколочены, словно оттуда вот-вот появятся орды зомби.
По дороге мне встречались в основном пенсионеры – это меня несколько удручало, ведь мы, как любая молодая пара, еще не успевшая обзавестись детьми, хотели найти здесь не только соседей, но и друзей. В итоге я так отчаялась, что начала подходить ко всем, кто более-менее подходил на роль друзей по возрасту, и спрашивать, где лучше постричься и сделать маникюр. Женщины в ответ на этот простой вопрос отвечали что-то невнятное, и так темнили, что я даже разозлилась. И только одна молодая девушка перекинулась со мной парой слов, объяснив, что парикмахерская на весь райончик была одна – та самая «Лилибет». Но сейчас хозяйка в спешке уехала, побросав все. А жильцам приходиться делать прически и маникюр в другом районе. Впрочем, скорее всего это ненадолго.
В этот момент я подумала, не была ли загадочная хозяйка бывшей владелицей нашего жилья. Впрочем, уехала и уехала, какая мне разница. Мало ли, что у них с мужем было на уме.
Марина, как звали мою собеседницу, оказалась отличной девчонкой, в меру веселой, в меру общительной. Мы еще немного побеседовали, и даже обменялись телефонами, договорившись погулять как-нибудь вместе. Я была в восторге от этой инициативы, по ней тоже было заметно, что она нуждается в друзьях.
Вернувшись домой, я принялась за генеральную уборку. Впрочем, генералить было особо нечего, как я уже говорила, предыдущие жильцы оставили квартиру в неплохом состоянии. Тем более странно было обнаружить за шкафом обрезки ногтей, покрытых ярко-черным лаком. Впрочем, если верно то, что бывшая владелица держала парикмахерскую, можно предположить и то, что она оказывала услуги на дому. Замела как-то в спешке обрезки за шкаф, а потом и забыла. Некрасиво, конечно, зато вполне логично. Я смела когти в мусорное ведро, несколько раз прошлась по полу с тряпкой, и с удовлетворением разлеглась перед компьютером, ожидая супруга.
Игорек пришел веселый, довольный, и немного возбужденный.
- Ой, а ты не могла бы надеть тот красный халатик, который мне так нравится? Может быть, пошалим? – игриво спросил он. Я не возражала.
Я тут же направилась к изящному комоду, доставшемуся мне от хозяйки. В нем сейчас хранились мои вещи, включая тот самый сексуальный красный халатик. Я открыла ящик… И обомлела. Прямо поверх красного шелка лежали отвратительные черные ногти, те самые, которые я только недавно смела в мусорное ведро. Или это другие, такие же?
Я аккуратно завернула неприятную находку в газетку, и отнесла в мусорное ведро, туда, где лежала первая «партия». К моему удивлению, ногтей в ведре не было.
- Игорек, ты мусор не выбрасывал?! – удивленно спросила я мужа.
- Нет! – беспечно отозвался он. – А ты халатик надела? Впрочем, ты и без халатика хороша.
С этими словами он подхватил меня на руки и понес в спальню…
***
- Слушай, Игорек, проверь, окно закрыто?
С этими словами я ткнула в бочок спящего мужа.
- Сама проверь, что ты меня-то будишь? Мне завтра вставать рано – недовольно прошептал он.
- Я уже проверила! Оно все равно стучит! – захныкала я.
Ведь не смотря на все мои старания, в районе подоконника что-то постукивало с противной монотонностью, словно кто-то барабанит пальцами по стеклу.
Игорек, поворчав, все-таки встал, и тоже прислушался. Так и есть, монотонный стук не прекращался. Он подошел к окну и громко возмутился:
- Так, а это еще что?!
Я осторожно подошла к нему. На подоконнике лежали отвратительные черные длинные ногти, которые я совсем недавно заворачивала в газетку. Я опрометью бросилась к мусорному ведру. Газета была развернута. В ней ничего не было.
- Ян, а ты убраться не хочешь завтра? У тебя же отпуск, целый день дома сидишь! – недовольным голосом спросил муж. Я не стала раскрывать перед ним всю эпопею с ногтями и газеткой, а просто сложила в ладонь все обрезки до единого, открыла окно, и выбросила их в темноту ночи…
Муж обнял меня за плечи, и снова увлек в кровать…
Игорек быстро уснул, а я долго ворочалась, проклиная себя за впечатлительность, и за разговоры со всякими невменяемыми соседками. Вот если бы не этот разговор, разве мерещилась бы мне в квартире всякая чертовщина? Я немного потупила в новости и блоги, чтобы успокоиться. Но едва только мои глаза начали слипаться под тяжестью сна, как я услышала тихий, но крайне неприятный и отчетливый звук. Это чьи-то ногти скребли по оконному стеклу. Я включила свет, подошла к холодильнику и залпом выпила полстакана коньяка, закусив его колесиком жирной колбасы, что означало жуткое нарушение диеты. Но зато блаженное тепло разлилось по моему телу, и мне стало вдруг резко наплевать на все происходящее. Видимо, в этой квартире и правда слышны какие-то скрипы и шорохи, которые пугали предыдущих владельцев. Поэтому они и съехали. Но для нас с Игорьком это даже лучше. Квартира досталась нам с большой скидкой, и мы будем ее обживать, ведь мы не из пугливых.
Веселая и спокойная, хоть создано это спокойствие было искусственным образом и взято взаймы в завтрашнего дня, я прилегла на кровать, и тут же уснула. А когда проснулась, солнце уже было высоко, а Игорь уже ушел. Я залпом выпила полбутылки минеральной воды. И с явным неудовольствием взглянула в зеркало. Вид у меня был довольно помятый, а голова слегка побаливала. Интересно, стоит ли сейчас пить кофе? Впрочем, какая разница, это ведь не настоящий, растворимый…
Я открыла банку, и тут же уронила ее на пол. Поверх кофейных гранул лежали те самые отвратительные когти. Сомнений не было, это были они.
- Марин! – набрала я приятельницу, которая к счастью была домохозяйкой, поэтому могла в любой момент поддержать меня морально. – Марин, приходи, у меня тут какая-то чертовщина творится.
Марина прибыла быстро, минут через пятнадцать. Она обладала редкой для женщин способностью собираться мгновенно, но при этом выглядеть на все сто. Девушка присела на табурет, вытянула свои длинные ноги, и с удивлением уставилась на мою находку.
- Я не хочу тебя пугать, но я знаю только одного человека, который увлекался подобным, кхм, маникюром. И это Селезневская любовница.
- Селезневская? – переспросила я, как будто припоминая, что слышала недавно эту фамилию. – Это не бывших ли хозяев, тех, у кого мы квартиру брали?
- Их, чья же еще! – буднично сообщила Марина, как будто речь шла о чем-то совершенно обыденным. Таким тоном сумасшедшая старуха говорила про то, что кто-то украл у нее ногти… стоп… так вот почему я так разволновалась… я уже слышала этот бред про ногти. Или не бред?
- Марин, а что это история с любовницей, и внезапным побегом супружеской пары? – начала я издалека. Но особо осторожничать мне не пришлось. Марина сама горела желанием все мне рассказать. И чем скорее, тем лучше.
- Ну что тебе сказать… Я не в плане сплетен, я, сама понимаешь, просто передаю важную информацию. Так вот, жили здесь Селезневы, муж и жена. Жена – ну обычная женщина, стрижки делала великолепные, заодно и маникюр могла сварганить. А сама ходила невзрачная такая, скучная, как серая шейка. А муж – тот красивый мужик был, высокий, притом, что тот еще ходок. Но женщины влюблялись в него, как зачарованные. Видели в его непорядочном лице обещание верной и вечной любви на всю жизнь. Бывает же такое… Ну а он, конечно, погуляет, да и вернется домой. Семью ставил на первое место, никогда всерьез о расставании не думал. Пока однажды не встретил ее.
- Кого ЕЕ?
- Ну ее, давай я имени не буду называть, а то мало ли… Любовницу. Давай так и будем ее называть Любовницей, а остальные так, фигня из-под коня. Вообще ни о чем. А на эту он прямо запал, и что-то подсказывает мне, что дело здесь нечисто.
- Почему ты так считаешь?
- Да странная она была. Магией увлекалась, говорят. Делала привороты, отвороты, что-то такое…
- У вас тут район ведьм, что ли? – улыбнулась я. – Что-то все колдуют, порчу наводят.
- Кто все? Селезневская любовница что ли?
- А мне соседка сказала, что в этом подъезде кто-то колдовал… Чуть ли не хозяйка.
- Про хозяйку не знаю. Конечно, были и такие слухи, мол не просто так она организовала эту парикмахерскую, некоторые пенсионерки утверждали даже, что у них ногти украли или волосы, и потом порчу навели. Но ты их больше слушай, они и не такое расскажут. Почку у них не украли, мне интересно? Куда ей, я же говорю, «серая шейка» это, а не женщина, хоть профессионал чудесный. Но так-то это забавная идея была бы – война двух ведьм. А когти мне отдай. Я, конечно, человек суеверный. Но ради тебя уж пойду на такой шаг, лично отнесу их на помойку.
- Правда? – обняла я Марину.
- Правда… Не переживай, осваивайся тут, осваиваться в новом месте всегда сложно… Все будет хорошо.
Успокоенная Мариной, я включила новый интересный сериал, и на полдня погрузилась в созерцание этого шедевра современного кинематографа. Ведь еще буквально пару лет наши не умели снимать сериалы, и стряпали какой-то позор, а сейчас, поди ж ты… Эти размышления были прерваны неприятным ощущением. В моем бюстгальтере что-то неприятно кололось. Косточка вылезла, что ли… Так он ведь без косточек… Я запустила пальцы с чашку, и извлекла оттуда… отвратительный черный ноготь. Но самое ужасное было не в этом. Такой же ноготь оказался в моих трусах. И от него воняло помойкой и отбросами… Этот ноготь не просто кололся, спокойно лежа в белье. Он шевелился, норовя проникнуть в самые труднодоступные места… Тут я не выдержала, и побежала к соседке с низу.
Мол, сдаюсь, считала вас сумасшедшей, но все, что вы говорили – чистая правда. У меня в квартире завелись какие-то автономные агрессивные ногти, и я совершенно не знаю, как от них избавиться.
***
Мария Евдокимовна встретила меня ароматом пирогов и искренней улыбкой. Мол, я же не просто так предложила тебе свою помощь. Сразу было понятно, что ничего хорошего от этой квартиры ждать не приходится. Но современные люди очень разобщены. И только такие динозавры, как она, Мария Евдокимовна, держат руку на пульсе, и за всеми приглядывают. И ни одна муха не укроется от их пытливого взора. Жаль только молодежь самоуверенная пошла, не верит старшим…
- Верю, верю! За этим и пришла! – сказала я, уплетая пирог.
- Ну раз веришь, слушай. Я, все-таки, старшая по подъезду, много что видела, много чего знаю. Так вот, колдовала твоя бывшая квартировладелица. Точно колдовала, я за ней замечала неоднократно. И парикмахерскую она эту завела не просто так. Самый главный материал для колдовства какой? Ну вестимо, волосы, ногти. Так еще попробуй собери материал, попробуй укради волос, и тем более ноготь, с живого человека. А в парикмахерской, которая одна на весь район, этих ногтей и волос сколько хочешь. С каждого есть образец. Поэтому она не особо любовниц боялась. Если нужно будет – отсушит, и баба сама от ее мужика отстанет. А если права качать начнет, так и порчу навести можно…
Только вот новая подружка ее мужа была не так проста. Я за ней давно приглядывала, у меня ум аналитический не зря я раньше служила в… Впрочем, это не важно. Так вот, заметила я, что она тоже колдовала, и магия ее была посильнее, позаковыристее…
У меня подруга, Семеновна, бывший библиотекарь. Так вот она мне сказала по секрету, в общем чате, что любовница Селезневская ищет в библиотеке что-то. Старые журналы, книги, по кулинарии, по домоводству. Но рецепты не читает, а только фотографирует то, что на полях карандашом написано…
- А что там было написано? – не скрывая любопытства, осведомилась я. Евдокимовна понизила голос.
- А было там написано, как части тела оживлять. И как давать им указания. Например, раньше как было. Отрежет девка косу, да и кинет в окошко бросившему ее парню. Девка своими делами занимается, а коса не дремлет – душит изменщика. С девки какой спрос – ее там не было. А косе задание дано – все в том дому душить. Она, коса, слепая, не разбирается ни в чем, вот всех подряд и душит. И не избавиться от нее, пока девка обратно ее не призовет заклинанием. Понимаешь?
Я задумалась. Мысль о том, что чертовы ногти живут собственной жизнью, и более того, собираются меня извести, мне совсем не нравилась. Но Марья Евдокимовна, как назло, продолжала.
- Не просто так, ой не просто так она позволила жене своего любовника остричь собственные ногти (вроде как на маникюр пришла). Знала она, все знала. Она предварительно заговорила их, наверняка… И вот эти ногти стали хозяйку преследовать. Она их выбросит, а они снова тут. Лезут в нос, в рот, во все места. Того и гляди задушат, убьют… Ну муж с женой-то одна сатана, всегда помирятся, всегда общий язык найдут. Мужу тоже не стало от ногтей покоя… Вот и смылись вместе.
- А где же любовница-то теперь?
- А черт ее знает, где? Жена-то тоже не лыком шита, умела порчу наводить. Может, и извела ее. Она тоже женщина одинокая, вроде сирота. Сгинет – никто и не заметит, вот к чужим мужикам и ластилась. Заявлений точно в полицию никто не подавал, я у знакомых поспрашивала. Если бы подавали, я бы знала.
Я крепко задумалась. Как же теперь распутывать весь этот клубок?
- Марья Евдокимовна, а что-нибудь еще вы помните?
- Помню, что съезжая, женушка пыталась мой уголок высокой культуры разорить. Мало того, что порчу наводила, так и откровенным вандализмом не брезговала…
- А с чего вы решили, что она пыталась его разорить?
- Перед отъездом она также мялась и топталась у столика, как ты в прошлый раз. Но ты-то, понятно, ключи искала. А она что делала? Цветы мои уморить хотела? Закладку сделать, чтобы нас всех тут повязали.
- Не думаю… - протянула я… Не думаю…
Скорее всего, убегая, жена соорудила себе тайник, на тот случай, если побег не поможет. Но что в нем может лежать?
С позволения Марьи Евдокимовны, под ее причитания и всхлипы, я действительно перерыла весь «уголок высокой культуры». И уже было отчаялась что-то найти, как вдруг услышала радостный крик старушки.
- Вот же, гляди!
И карманчика старой советской куклы, служившей украшением стола, старушка извлекла небольшую печатную вырезку. Название она носила говорящее: «Изведение любовниц».
«Чтобы извести любовницу, гласила вырезка, следует…» Впрочем, по понятным причинам я не буду приводить вам здесь весь ритуал. Вдруг кто-то захочет воспользоваться им в своих гнусных целях. Но речь шла о том, чтобы превратить любовницу в птицу.
- Такое превращение невозможно! – разочарованно сказала я.
- Ты давеча считала, что и живые ногти не существуют! – парировала Евдокимовна. Я согласилась с доводами умудренной годами пенсионерки. Тем более, я точно видела, как какая-то птица бьется в мое окно.
- И что теперь делать? Получается, жена обратила любовницу в птицу при помощи ногтей. А любовница, в свою очередь, так заколдовала свой биоматериал, что теперь он преследует жену?
- Выходит, что так… Но ведь то, что заколдовано, можно и расколдовать. Найдем любовницу, расколдуем, а она расколдует ногти?
- Тогда у меня осталось два вопроса. Первый - как мы теперь найдем любовницу. Во дворе сотни птиц. Второй – как мы ее расколдуем?
- На второй ответить очень просто! – весело ответила Марья Васильевна. – Мне знающие люди рассказывали, что если у нас есть заклинание обращения, его просто надо прочитать наоборот ( у меня везде знакомы есть, да-да). А вот как ее найти… Хотя… Есть у меня одна задумка.
Марья Евдокимовна забежала в свою квартиру, и через секунду выбежала вон, вернувшись с пакетиком хлебных крошек.
- Будем подманивать всех птиц, да и рассматривать. Вдруг какая приглянется... Попробуем, хотя бы.
Мы вышли во двор. Стоял теплый октябрьский день, и практически все жильцы высыпали погулять на улицу, что осложняло нашу задачу. Но Евдокимовна была настроена решительно.
- Цып-цып-цып! – позвала она, высыпая крошки. Через пару минут вокруг была целая туча птиц, но отличить одну от другой не было никакой возможности. Пенсионерка загрустила.
- Огней так много золотых… На улицах Саратова… - затянула она с досады своим дребезжащим голосом. – Парней так много холостых… А я люблю женатого…
Внезапно одна из птиц отделилась от стаи, и будто прислушиваясь, присела ей на плечо…
Евдокимовна, держащая наготове листок с заклинанием, повлекла меня за угол. Не прекращая петь, мы скрылись за поворотом, как и птица, все время летевшая за нами. Едва выйдя из поля зрения соседей, и схоронившись за углом, Евдокимовна прочла заклинание наоборот. И уже через секунду перед нами сидела красивая женщина в черном, заплаканная и основательно потрепанная. Из волос ее торчали птичьи перья.
- Ну здравствуйте! А вот и мы! – сказали мы. – Ногти свои расколдуйте, пожалуйста!
- Сейчас, сейчас! - запричитала женщина, с удивлением и радостью осматривая свои человеческие руки…
Все вместе мы прошли в мою квартиру, женщина сделала несколько взмахов руками, будто подзывая кого-то… И вот притаившиеся в моей постели отвратительные обрезки уже летели к ней, прирастая к пальцами. Женщина обещала зайти ко мне с тортиком, но я отказалась, сказав, что не люблю сладкое. Конечно, у меня тут еще мало друзей, но такие – это уж увольте… Зато Евдокимовна обрадовалась, и даже записала бывшую птицу на какой-то песенный конкурс, организованный силами двора.
Любовница вышла, помахав мне на прощанье изящной лапкой с длинными, отвратительными черными когтями…
- Прощайте! – крикнула я ей вслед, и вдруг почувствовала, что кто-то трясет меня за плечи.
- Милая, проснись! Пора вставать! – кричал Игорь мне в ухо.
Я выпила чаю, оделась, спустилась в подъезд… Марья Евдокимовна поливала цветы, стоявшие на столике в подъезде
.
- Этого всего ведь не было? – спросила я у нее с надеждой.
- Эх, молодежь… Ну, считай, что не было! – ответила она. И хитро улыбнулась.
