Сумерки

- Девушка! Красавица! Вы мне не поможете?! Резкий окрик выдернул Розу из полудремы. В отделе было жарко, покупателей не было с самого утра. Кто угодно бы задремал. - Да, конечно, что вам показать? – мгновенно натянула девушка улыбку на лицо, вглядываясь в приятное мужественное лицо потенциального клиента и его мощные загорелые руки. - А где здесь у вас туалет? - Прямо по коридору! Приходите за джинсами, если что! – стараясь скрыть разочарование, ответила Роза. И хрустнув шейными позвонками, принялась гонять шарики в телефоне...

Люда со свекровью ссорилась редко, но метко. Несмотря на то, что обе женщины были неконфликтные и с отходчивым легким характером, разные уклады семей давали о себе знать. Например, Людина мама в суп клала крупные куски картофеля, а иногда и целые клубни. Луковицу тоже кидала целиком, чтобы потом достать и выбросить. Морковку резала на четыре части. А свекровка учила резать овощи мелко, чтобы помещались в ложку. Иначе что это за суп? На счет мяса тоже спорили. В Людиной семье признавали только куриные грудки, бедра, крылышки, уважали куски свежей говядины...

- Кира, ты трусы на люстру повесила? Красные? Тебе сорок пять скоро, а жениха все нет! - Мам, ну не начинай, а? Куда я их повешу? У меня люстры-то нет, натяжные потолки с лампочками. Ты же сама знаешь. - Действительно, я что-то не подумала. Тогда я тебе свечу принесу сейчас, заговоренную. Ее Клавдия-странница заговаривала, работают, точно. Хотя лучше бы трусы. Вон, у соседки дочка так замуж вышла. - Мам, не надо никаких заговоренных свечей… Все в порядке у меня, Ленка вон с женихом на турбазу уехала, у него теперь поселилась, и я неплохо живу, отдыхаю себе потихоньку...

Старожилы говорят, что раньше деревня наша, Старые Лопухи, была отличным местом. Пили здесь мало и редко, работали дружно, уважали старших, влюблялась друг друга и рожала детей молодежь… И даже наличие рядом жуткой свалки радиоактивных отходов, замаскированных под отходы боен, никого не смущало. Во-первых, при Советской власти эти отходы утилизировали по всем правилам, и никаких странных явлений на этой свалке не наблюдалось. А во-вторых, интернетов никаких не было, чтобы попусту воду мутить. Не было у людей ни сил, ни желания разбираться, что там происходит за высоким бетонным забором...

- Парни, только посмотрите на это! Виталька показал пальцем на соседнюю лавочку, где сидела Анжела. Ее длинные ноги были покрыты черными толстыми волосами, которые девушка не удаляла. Анжела была полностью поглощена чтением книги, и, казалось, совсем не обращала внимания на подростков, даже когда те громко загоготали. Она невозмутимо перелистывала страницы, а теплый летний ветерок слегка касался ее тяжелых кудрей. - Анжелика, ты, оказывается, тут сидишь! А я-то везде тебя ищу! Пойдем скорее, поможешь мне с обедом, а то боюсь, я одна не справлюсь! – подбежала вдруг к девушке мама...

- Мааам?! А папа сегодня придет? Мы будем с ним елку наряжать? Антошка, словно маленький ангелочек, бегал по дому в пижаме, время от времени залезая на подоконник и беспокойно вглядываясь в высоченные сугробы за окном, доставшие почти до подоконника. Ждет, надеется... Вот и как сказать ему правду? - Нет, сынок, сегодня вряд ли придет. У него дежурство. Только на подоконнике не сиди, а то продует, и будешь болеть в Новый год... Лучше брату помоги. Лена, вздохнув, сняла сына с подоконника, и поцеловала в маленький курносый носик...

- Юрий, я правильно вас поняла, что эта консультация не должна пройти по нашим компьютерным базам, это ваша частная инициатива? Никаких карточек мы не заводим, официальных назначений не делаем, все строго конфиденциально? – спросила докторша тем выучено-ласковым тоном, которым она всегда обращалась к пациентам. - Да, все верно. Это связано со спецификой моей работы! Я работаю в ОВД, сейчас просто в отпуске… – честно сообщил полный мужчина со слегка опухшим лицом. Кряхтя и вздыхая, он полез в карман куртки, и извлек оттуда конвертик...

Труп лежал здесь, на этом самом месте, я точно помню. До того дня я никогда не видела трупов, но узрев нечто, закрытое простыней, сразу все поняла. С кем-то случилось несчастье. - Никита… – шепчутся между собой соседки. – Это Никита Макаров, Саши Макарова сын. А ведь какой молодой, красивый был парень! Ему бы жить да жить! Что-то ему привиделось, вот и шагнул из окна! - Употреблял, что ли? - Да кто же его знат… Может и употреблял… Словно в калейдоскопе, завертелись перед глазами картинки из прошлого...

Антонину много лет обсуждал весь наш двор. Каждая из рассказчиц добавляла к истории новые подробности, поэтому со временем Тоня стала фигурой чуть ли не мифической. Сейчас уже трудно понять, что было в этой истории правдой, а что - плодом фантазии соседских кумушек. Но, как говорится, дыма без огня не бывает. С виду Тоня не представляла собой ничего особенного. Не красавица, но и не страшненькая, маленького роста, с тугим аккуратным пучком на затылке, слишком вежливая и услужливая для обычной женщины, тем более - деревенской...

- Егор, сюда иди! Быстрее, я сказала! Нет, это не сын, это наказание какое-то! Я сейчас милиционера позову. Он тебя заберет, и будешь ты сидеть в обезьяннике! И звать мамочку, мяма, мяма, приди! А мама не придет, потому, что ты ее достал… - Мам, не надо милиционера! Мальчишка лет семи в свалявшихся мохнатых рукавицах держал в руках небольшую сосульку и испуганно оглядывался по сторонам – вдруг под каким-нибудь кустом, или за елкой, или вон за той деревянной будкой притаился милиционер? Не увидев никого, похожего на человека в форме, мальчик облегченно выдохнул...

У Буслаевых дома было тесно, но весело. В маленькой комнатке, которая считалась детской, хотя сестры-погодки Элла и Стэлла были уже почти невестами, стояло три огромных аквариума с мышами, крысами и морскими свинками. Буслаев-папа зачем-то притащил грызунов с работы, поскольку больше тащить ему было нечего. Зоопарк – не лучшее место для того, чтобы воровать. Даже наоборот, времена были лихие и голодные, поэтому сотрудники часто сами подкармливали подопечных. Ну а мыши и крысы, размножающиеся в любых условиях в геометрической прогрессии, сами служили кормом для хищников...

Худенькая, беззащитная, похожая на маленького взъерошенного воробушка женщина лет тридцати осторожно ступала по полу из мраморной крошки. Если бы не болезненная, заостряющая черты лица худоба, ощипанная стрижка и затравленный взгляд, она походила бы на манекенщицу Твигги. На женщине был синий рабочий халат уборщицы и желтые резиновые перчатки. В руках она несла оцинкованное ведро с початой упаковкой моющего порошка и тряпками. Внезапно стены здания сотряс невыносимо-громкий дребезжащий звук школьного звонка...