Возвращая на канал рубрику с морскими сражениями, описанными в чуть более лёгком ключе, чем обычно, нужно вновь сделать оговорку, что в эти описания ничего смешного и абсурдного, специально, не вносится. Участники событий сами постарались, мне лишь остаётся это изложить.
Я выбираю, для рубрики, относительно бескровные морские сражения или вовсе историю проектирования кораблей, но сами войны, увы, от этого менее страшными не становятся. Если кто-то не переносит юмор основанный на истории конфликтов и войн, считайте это предупреждением и дальше не читайте. Или читайте, потому что это пролог и смеяться тут, пока, особо негде.
- вторая часть:
Очень странная война.
Чтобы понять, а как, вообще, встретились участники боя у Лофотенских островов, а это британские и германские военные корабли, надо сделать небольшой исторический экскурс почти к самому началу Второй Мировой Войны. Лофотены, не путать с лабутенами, вообще-то, расположены у западного побережья Норвегии, почти впритык к суше. Что от Германии, что от Англии путь неблизкий.
После официального объявления войны Германии, со стороны Англии и Франции (3.09.1939), в ответ на вторжение оной Германии в Польшу, военные действия сразу приобрели довольно специфический запашок характер. На суше ни одна из держав не пошла не то, что в решительное наступление, а, вообще, ни на что ни пошла.
Только 7-го сентября, французские войска вошли в Саар, важный и нужный для Третьего Рейха промышленный регион, чтобы к 12-му числу занять два десятка сёл и городков у самой границы и, грустно посмотрев на минные поля и укрепления германской Линии Зигфрида, начать сурово и угрожающе окапываться на захваченных двухстах квадратных километрах. Выровнять границу, под шумок, пока главные силы немцев заняты в Польше - эта идея, поначалу, даже выглядела рабочей, большую часть приграничной территории в Сааре немцы, действительно, оставили без боя.
Блицкриг, однако, шёл успешно, и возвращающиеся из Польши дивизии Вермахта начали тонко намекать, своими контратаками, суровым французским копателям, что их место возле Линии Мажино. Намёк был принят и понят, с 30-го сентября французы начали медленно укапываться в обратную сторону. Вся эта невнятная возня длилась до 16-го октября, уже 17-го все мирно сидели по своим Линиям. Военные действия на континенте, практически, прекратились аж до мая 1940-го года, даже вторжение Вермахта в Норвегию и Данию не изменило положения дел на франко-германской границе.
Собственно, Странная (или фальшивая - Phoney War), Забавная (La drôle de guerre), а также Сидячая война (Sitzkrieg), может отсчитываться либо прямо от 3-го сентября, либо от окончания Возни в Сааре, либо от полного разгрома Польши, также в октябре. Для понимания развития событий, какой-то принципиальной разницы между вариантами датировки не будет, даже в ходе Саарской возни, на всей остальной франко-германской границе, было тихо. И с неба, над континентальными территориями, старались осыпать врага не бомбами, а агитлистовками.
Иногда эти события стараются подавать под соусом хитрого замысла - задушить Германию блокадой, а там и воевать не придётся, может Гитлер, вообще, на Восток пойдёт.
Однако, вычеркнуть Странную войну из датировки Второй Мировой не даёт шедшая параллельно война на морях.
Футбол на суше - огонь и смерть на морях.
Пока на суше организовывали футбольные чемпионаты, чтобы солдаты отмобилизованной французской армии и переброшенного на континент британского экспедиционного корпуса могли, со скуки, пинать мяч, а не местных жителей...
На море, война началась с момента её объявления, с медленно, но неуклонно нарастающим масштабом и ожесточённостью. Взаимные авианалёты на морские базы и корабли, охота подводных лодок и охота на подводные лодки, в море выходят британские линкоры и авианосцы со своими свитами, для защиты морских коммуникаций, германские крейсеры, карманные и полноразмерные линкоры прорываются или пытаются прорваться в открытое море, чтобы "шалить" там как рейдеры.
Гражданские суда и транспорты активно топили обе стороны, другой вопрос, что у англичан было меньше потенциальной добычи, а у немцев возможностей для охоты.
Если к переходить к будущим героям основного повествования, то германские линкоры Гнейзенау и Шарнхорст подверглись налёту британской авиации уже 4-го сентября, на якорной стоянке в устье Эльбы. Их британский визави, линейный крейсер Ринаун, вышел в море в конце сентября, но поскольку искал противника, преимущественно, в южных морях атакам с воздуха не подвергался.
Артиллерийские надводные корабли между собой не сталкивались аж до конца ноября, но тут дело было отнюдь не в нерешительности англичан. Первая большая операция английского флота в море была попыткой перехвата германского соединения во главе с линкором Гнейзенау (плюс крейсер Кёльн и девять эсминцев). Перехват не удался, потому что немцы желали не дать бой и даже не выйти на охоту за транспортами, а показать фигу флаг в Северном море и... выманить корабли Атлантического флота в радиус действия Люфтваффе. Англичане решительно выманились, вывели лёгкие силы в Северное море, но линкоры Нельсон и Родней, с авианосцем Арк Ройал, стояли в отдалении, ожидая контакта с врагом, и, в итоге, германская авиация (атака 148 самолётов 26-го сентября) успеха не добилась. Германские корабли просто ушли к своим берегам. Все очень старались, но никто ничего не смог.
14-го октября 1939-го года, после атаки германской субмарины на якорной стоянке у Скапа-Флоу (база британского флота), гибнет, с большей частью экипажа, британский линкор Ройал Оак (HMS Royal Oak/"Королевский дуб"). И это был печальный пример постепенного вхождения британского флота в войну, факт наличия (!) противника не обнаружили даже после первого попадания торпеды - лодка U-47 дала два торпедных залпа.
В отличие от обстановки на суше, отсутствие решительного морского сражения было заложено в огромном перекосе сил в пользу англичан, как по большим артиллерийским кораблям, так и по авиации, морской и авианосной, аналогом последней у немцев были лишь немногочисленные гидросамолёты-разведчики, запускаемые с катапульт больших кораблей. Самолётные ангары, запасы бензина и авиационных бомб живучести оным кораблям явно не добавляли.
С одной стороны, немцы были, буквально, обречены на использование своих кораблей для осторожных "беспокоящих" операций и рейдерства, иначе к ним, с гиканьем и улюлюканьем, слетался бы весь британский Атлантический флот (и авиация с островов). Собственно, он и слетался, но, пока что, немцы успевали удрать. С другой, это вовсе не значило, что все подобные операции осуществлялись разумно и с адекватным руководством. Скорее уж наоборот, постоянное ожидание встречи с заведомо превосходящими силами вело, порой, к череде странных решений и упущенных возможностей.
Пиком подобного был подрыв, силами собственного экипажа, карманного линкора Адмирал Шпее, повреждённого в бою с британскими крейсерами (бой у Ла-Платы, 13-го декабря 1939-го года), из-за слухов о приближении линейного крейсера Ринаун (участник боя у Лофотен, с британской стороны) и авианосца Арк Ройал. Как говорится, паранойя - это болезнь, даже если за вами следят на самом деле. Ни авианосца, ни Ринауна поблизости не было, сторожили укрывшийся в гавани у берегов Южной Америки рейдер только ранее побитые им два лёгких крейсера, а главный калибр британского отряда - тяжёлый крейсер Эксетер - после боя со Шпее, ушёл на ремонт.
Отвага и невезение против абсолютного превосходства.
Хотя линкоры Шарнхорст и Гнейзенау не столь широко известны как гиганты Бисмарк и Тирпиц, именно на их долю выпадали многие знаковые события первых месяцев Второй Мировой. Среди них и первый бой надводных кораблей.
Статистика - безжалостная гадина. Если одна сторона действует на морях крупными военными кораблями, используя их или их соединения как рейдеры, а другая широко раскидывает сети патрулями лёгких и вспомогательных сил, чтобы прервать морскую торговлю и/или найти врага и навести на него свои линкоры и самолёты. То именно такие корабли - вспомогательные дозорные, эсминцы, лёгкие и тяжёлые крейсеры - имели наибольший шанс нарваться, в итоге, на большого и хорошо вооружённого рейдера, как это получилось у Ла-Платы.
Но, хронологически, первый бой провели не крейсеры Эксетер, Ахиллес и Аякс против Адмирала Шпее, а британский вспомогательный крейсер Равалпинди*, бывший пассажирский лайнер (предельной грузоподъёмностью в 16,7 тыс тонн, 1926-го года постройки), мобилизованный и вооружённый для дозорной службы, против соединения из линкоров Гнейзенау и Шарнхорст, со свитой. Их свита состояла из лёгких крейсеров Кёльн и Лейпциг и трёх эсминцев, но участия в бою не принимала, выполняя отвлекающий манёвр.
- SS Rawalpindi на гражданской службе, на военной службе - HMS Rawalpindi
Равалпинди вёл патрулирование к северу от Исландии, в Датском проливе, в составе перекрывающей пролив завесы (Северного патруля) из самого Равалпинди и нескольких лёгких крейсеров. Главной целью патрулирования были торговые суда, на случай встречи с вооружёнными кораблями, вспомогательный крейсер имел инструкцию подать сигнал о противнике и удерживать контакт, продолжая сообщать о его координатах. О ведении боя и речи не было. Хотя Равалпинди был кораблём совсем не маленьким, размещалось на нём всего шесть шестидюймовых орудий образца 1899-го года в открытых установках и к ним единственный дальномер, плюс три 76-мм пушки и пулемёты, чтобы арестованные торгаши не буянили.
Всё бы хорошо, но целью рейдеров, на этот раз, стал сам патруль. Шарнхорст и Гнейзенау вышли в море именно для удара по британским военным кораблям в северных водах, прорыв сквозь них и выход на океанские просторы должен был лишь имитироваться.
23-го ноября 1939-го года, когда германские линкоры подошли к британской завесе, Равалпинди был единственным её кораблём, что шёл курсом на восток, и единственным в патруле, кто не имел вообще никакого шанса оторваться от быстроходных германских линкоров, на своём максимальном 17-тиузловом ходу.
О бое Равалпинди с линкорами не спели песню Сабатоны, то ли дело про Бисмарк петь. Его регулярно забывают или намеренно вычеркивают из списка сражений надводных кораблей.
- цитата из работы Больных А.Г. "Линкоры в бою. Великие и ужасные":
Однако, ни одна из сторон, несмотря на огромный перевес немцев в силах, не сделала ничего, что бы бросило на них тень и сделала такие "исключения" чем-то кроме проявления надменности (крейсер-то "ненастоящий"), а то и боязни посрамить славу британского или германского оружия. На Равалпинди не праздновали труса, исчерпав возможности оторваться от противника (дымовую завесу поставить не удалось), британский корабль принял бой и даже добился одного попадания; с Гнейзенау первыми пришли не снаряды, а радиограмма "Остановиться. Не использовать радио. Покинуть корабль.*", по-видимому, после сближения её ещё и продублировали сигнальным прожектором.
- цитата по М.Дианов "Шарнхорст и Гнейзенау против старого Бульдога"
Габариты Равалпинди и упорство его экипажа в бою привели к тому, что затраченные на потопление кое-как вооружённого лайнера снаряды впору было считать десятками тонн (142 снаряда только главного калибра, по 300+ кг каждый).
И если к бою с Равалпинди вопросов нет, линкоры даже начали подбирать британских моряков со шлюпок и спасательных плотиков, то вот произошедшее далее вопросы вызывает. Обнаружив подходящий к месту боя лёгкий крейсер Ньюкасл, пусть и самый боеспособный в Северном патруле 23-го ноября, но совершенно не соответствующий в бою даже одному линкору, Шарнхорст и Гнейзенау прервали операцию по спасению и, поставив дымовую завесу, взяли курс на север, отрываясь от вновь прибывшего. По сути, германское соединение, способное уничтожить сразу все лёгкие крейсеры завесы* в Датском проливе, которое было нацелено именно на уничтожение патрульных кораблей, от одного из этих кораблей бежало. Погодные условия (вплоть до того, что линкоры получали повреждения на полном ходу) не только быстро скрыли беглецов, но и не дают, сегодня, возможности говорить о какой-то угрозе им с воздуха.
- Ньюкасл, Дели, Серес, Калипсо, также упоминается крейсер Кардиф
Привычка бегать быстрее мысли от любой угрозы, ещё не раз даст о себе знать в будущем, хотя тогда всё пытались списать на конкретного человека - адмирала Маршалля...
