- Вера Александровна, вы же свободны? - неуверенно переспрашивает Даша, заглядывая в мой кабинет.
- Конечно, свободна! Что же она, мать родную не примет? Ишь, какая директриса! Зазналась дочка! - говорит с нескрываемым ехидством мама, просовываясь в кабинет.
Делаю вдох и внутренне забираюсь в свой непробиваемый панцирь. Иного средства для общении с родственниками у меня нет.
В мой кабинет входит мама и брат.
Рабочий день почти подошел к концу, и тут они нагрянули. Видимо, Макс не договорился со мной о продаже дома, о некой сумме денег на решение его проблем, поэтому и решил привести маму и попросить ее надавить на меня.
Точно, предчувствия меня не подводят.
"Двойняшки для бывшего"
- Привет, сестренка. Еще раз, - с улыбкой говорит Макс, помогая маме сесть в кресло напротив меня.
- Привет. Почему всем составом теперь пришли? Нашего разговора утром и по телефону не хватило? - спрашиваю у Макса и мамы.
- Да, вот… Хотели тебе перед побегом в глаза посмотреть, дочка, - с тяжеленным укором пронзает меня мамин взгляд. - Ты же к нему собралась, так? Забыла, что он тебя как дешевку выкинул под забором? Бросаешь мать, брата, а потом, снова ко мне домой прибежишь?
Волнительный момент достигает пика, когда мама вытягивает сухую руку перед собой и стучит костяшками по столу.
- Мама, Максим, давайте вы сразу скажите, что я снова сделала не так, - строго выговариваю, так как игры не люблю и давно их избегаю.
Бабушка не любит внучек, двойняшки Маруся и Ариша не любят бабушку.
Моя мама с самого начала считала моих кровиночек ошибкой, выродками и прочим. Каких только эпитетов не удостаивался Марат и его потомство из уст моей матери!
Зато Максим, который сейчас смотрит на меня с хитрым прищуром, всегда оставался ее любимчиком.
И это брату мама передавала мои деньги, которые оставлял Марат для меня и наших детей. Сомнений нет.
Мамина любимая фраза: “Максимочке нужна помощь!” сейчас набатом звучит в моих ушах.
- Вера, ты реально простила этого мудака? - упирается кулаком в стол Макс.
Мама сидит, надувшись, и выглядит так, будто они во мне души не чаяли, а я их вероломно бросаю!
Сразу ясно, что мой отъезд с Шагаевым взбесили родственников.
- Макс, я не дала согласия на переезд! С чего вы вообще взяли, что я с ним поеду? Я не хочу с вами ничего обсуждать! Моя жизнь уже давно - только мое дело! - резко, наотмашь бью их словами.
Но мама только косится на меня. Макс более активен, он сыплет упреками.
- Вер, ты совершаешь несусветную глупость! Ты как тряпка стелешься под мужика, который тебя вышвырнул! Не криви душой. Ты же собралась уехать? Ты сама мне сказала. Мама в курсе, так как ей все рассказали соседи по площадке. Ты додумалась принимать Марата у себя дома! Может, и девочкам уже рассказала?
Я только хочу ответить на его тираду, как слово берет мама.
- Вера, Вера… Разве ты не помнишь, как тебя выкинули под забором? Тебя же как собаку сюда привезли! Разве я так тебя воспитывала? Брату нужна помощь, а ты ему отказала, бросила родного человека! Я продам дом, отдам деньги Максиму! А ты хоть на улицу иди со своими детьми. Если ты себя не уважаешь, то и никто тебя уважать не будет!
- Мама, хватит! Прекрати меня пугать продажей дома! Вы тоже не ангелы! - кричу им, подскакивая на месте. - Куда подевались деньги, которые привез Марат?
Мама меняется в лице. Надувается, как жаба, и становится не похожа на себя. Оскалившись, говорит, что ни о каких деньгах ничего не знает.
Но с Максом они переглядываются так, что все ясно: виновны оба!
- Вера, что ты о нем знаешь? Он выселяет людей ради своих бабок! Он не гнушается ничем! Ты знаешь, что твой Марат играет на два фронта, поддерживая отца, заодно спит со своей бывшей?
- Я не лезу в его дела! Он не женат! - с хрипом у горла отбиваюсь от их нападок.
Я понимаю их слова, сама говорила ни один раз, что никогда не прощу его.
Так думала, пока роковой случай не свел с любимым мужчиной из моего прошлого.
Я совершила ошибку сама. Отомстила мужу за измену и проснулась в постели босса. Но из ошибки родились два прекрасных ангела. И мои дочери тоже хотят жить в полноценной семье, где есть мама и папа.
Марат свободен и хочет все вернуть. Так что нам мешает?
- Вы не решаете, как мне жить! - говорю им.
- Он хочет отобрать детей. Я читала интервью его жены Лейлы, у них все есть, но детишек им Бог не дал. А у тебя двое, Вера. Сейчас он заберет девчонок и все. А от тебя избавится.
Это слова моей мамы.
- Или вы говорите прямо, что вам от меня надо или уходите прочь! - не выдержав, объявляю им.
- Потребуй у него деньги за девчонок. Продай их! Он все равно заберет детей у тебя! - говорит мама со змеиной улыбкой на губах.
- Они не знают правду. Что вы несете?! - не понимая, как во сне, кручу головой, глядя на подлецов.
- Вер, мама говорит правду! Девочки вырастут и не вспомнят тебя, а Серега тебе еще десяток настрогает. Ты молодая, родишь и будешь счастлива с Серым! А твой Марат вырастит девчонок, всем их обеспечит.
Я понимаю, что брату нужны деньги. Иначе Макс бы так не напрягался.
- Поделись с братом! Он тебе роднее, чем это отродье! - говорит мать.
Я выхожу из-за стола их хватаю Макса за грудки. Мама встает машинально, когда пихаю Макса к выходу.
Продать родных детей? Если он не заберёт меня с ними, то не заберет никого!
- Пошли вон отсюда! Я не собираюсь с вами разговаривать после этого! - ору не своим голосом, поднимая на уши весь персонал Версаля.
От их слов хочется помыться, стать чище и морально и физически.
- Вера, ты еще пожалеешь! Ты еще обратишься к нам! - машет сухим кулаком мать.
- Я никогда к вам не обращалась и не буду! Идите к черту, ты и твой сынок! Он и тебя продаст! - без стеснения, кричу матери в след.
От отчаяния щемит в груди. Я не отдам моих девочек!
Как я могла ошибиться, или это новая провокация от мамы за то, что отказала Максу?
Точно знаю, что детей не отдам. Иду в кабинет, нужно собирать вещи, а я ... не знаю, что делать.
Слезы текут ручьем, а на столе в кабинете вибрирует мобильный. Мне звонит Шагаев, и я, набрав воздуха, собираю все силы, чтобы ему ответить.
Мама выходит из Версаля, обмахиваясь рукой и достает мобильный телефон. Максим отбирает его, словно перехватывая инициативу.
Мамой эту женщину больше называть я не могу.
