Гуримэ танцующим шагом входила в свой особняк. Дела были закончены раньше на несколько дней. И она представляла, как сейчас удивится и обрадуется Дарвин её появлению.
Удивилась она.
Обрадовался…никто.
Дарвин спал, раскинув руки. Рядом с ним, уткнувшись ему под мышку, спала…кто-то…
Гуримэ встала столбом в дверях спальни.
Банально? Да. Но…
- Ты забыл, - проскрипела она враз пропавшим голосом бывшему любимому, открывшему глаза, и бессмысленно таращащему их на неё, - ты совсем забыл, за что получил вечную молодость? Ты клялся мне в вечной любви и верности. Я дала тебе взамен вечную молодость и здоровье. Но я дала, я же, и забираю!
Дарвин открывал и закрывал рот, не в силах что-то ответить.
Красотка, лежавшая рядом, хотя какая она сейчас красотка?! С размазанным макияжем, поплывшим лицом…видимо, надеялась проснуться раньше, в ужасе выпучившая на него глаза, начала отползать по постели, пока не свалилась с неё.
Гуримэ сделала жест рукой, легкий, как будто паутину смахнула. И на месте молодого, в самом соку мужчины, оказался почти старик.
Сила, данная ему и поддерживающая в нём жизненные силы, сползла как старая кожа.
Он протянул дрожащие руки к бывшей возлюбленной. Гуримэ смотрела на него с презрением.
- Да…я знала, - горько сказала она себе, - что любовь нельзя обменять или купить. Но ты так клялся! Я не покупала, и не обменивала. Я просто дала тебе эти возможности, чтобы ты всегда был таким же как я…
Красотка, в ужасе наблюдавшая за всем происходящим, вдруг пискнула из-под одеяла, свалившегося на неё сверху:
- Кто ты такая?!
Гуримэ, презрительно посмотрела на неё:
- Ты ведь знала, что он не один? Да? На что ты повелась? Что он пообещал тебе? Богатство? Обеспеченность?
- Он сказал, что любит меня! И что я всегда буду молода рядом с ним!
Гуримэ расхохоталась:
- Ты посмел обещать, то что сделать не сможешь?! Я, - теперь она обращалась к девице, - я, та что дала ему молодость, и забрала её. И я – хозяйка этого дома.
Убирайтесь!
Ещё один взмах рукой, и парочка оказалась на улице, в чем была. В простынях, собственно. Сверху на них упали все их одежки, валявшиеся около кровати.
Дарвин, кряхтя и постанывая кое- как натянул на себя штаны и рубаху. Красотка, уползла за кустики, и так начала облачаться.
Через пару минут из-за кустов вылетела разъяренная фурия, и набросилась на мужчину. Она лупила его всеми конечностями, и вопила что-то про мерзких обманщиков.
Дарвин, защищаясь, подумал, что зря он подумал, что та пустит его к себе. Пусть на время.
Он всегда был прагматиком.
Какая такая вечная любовь и верность?! Главное не попадаться! А он, тьфу! В этот раз он попался! И что теперь делать?
За годы жизни с Гуримэ он так привык, что ему ничего не надо делать, что давным давно уже разучился. Что разучился? Всё!
Но Гуримэ это было сейчас безразлично. Она верила. Раньше верила. У неё был великий дар, она помогала людям, возвращала здоровье. Но вот молодость и вечное здоровье могла дать только тому, кто любил бы её…
Очередная ваза полетела в стенку. Когда в доме бить стало нечего, Гуримэ огляделась почти безумным взглядом, схватила сумку, и вышла из дома.
Парочки уже не было на горизонте. И не удивительно. Разгром дома занял много времени.
Через пару часов на площадках объявлений появилось объявление о продаже дома.
Она объяснила риэлторам, что сначала надо навести порядок, те вошли в положение, учитывая очень выгодное положение особняка. Проблем с продажей не возникло.
И скоро на счет Гуримэ упала весьма солидная сумма. Но она не была для неё чем-то запредельным. При её доходах…
Просто не хотелось оставлять дом бесхозным.
Красивая, молодая женщина сидела, без отрыва глядя в иллюминатор самолета, уносившего её в далекую страну, за океан.
Она слишком долго жила по эту сторону. Пора сменить обстановку.
Гуримэ тряхнула головой, и начала листать сохраненные страницы с предложениями жилья. Там, куда она летела.
Скоро в большом никогда не спящем городе появилась новая жительница. Если бы риэлторы этого города знали бы её возможности, они бы передрались за право найти ей дом. Но она выбрала одного, и дала ему четкое поручение.
Он нашел ей то, что она хотела. Маленький, уютный особнячок. Непонятным образом сохранившийся посреди небоскребов. Там был даже минисадик.
Гуримэ обустраивала свою жизнь, крепко захлопнув дверь прошлого. Её совершенно не интересовала жизнь того, кто её предал. Совершенно!
И любовь тоже!
Вечной любви нет! А на меньшее она не согласна.
Просто будет жить. И делать то, для чего создана.
Скоро в центре появился небольшой кабинет. Сначала там было совсем немного посетителей. Так, скорее забредали из любопытства.
Но молодая женщина бралась за самые сложные случаи, те, от которых отказались все остальные, и побеждала врага.
Люди от неё выходили бодрыми, счастливыми, прекрасно себя чувствующими. И разговоры бежали и бежали вперед себя.
Да, были попытки выяснить, кто же она такая. Но всё случалось как-то странно.
Заходил проверяющий или просто недоброжелательно настроенный господин.
Гуримэ смотрела ему в глаза, и он, почему-то начинал чувствовать себя настолько счастливым и влюбленным в жизнь, что все разборки просто утухали на корню.
Некоторые посетительницы пытались пробиться в подруги. Не получалось. Но и это как-то случалось совершенно не обидно для них.
Был ещё один дар у Гуримэ. Она умела вселять в человека любовь к жизни. А когда любишь жизнь, какие уж тут обиды и разборки? Правда же?
Шло время. Она делала своё дело. И никакой личной жизни.
Да какая уж тут личная жизнь, после всей череды обманов и предательств.
Дарвин был не первым.
Но она каждый раз уговаривала себя, что просто в этот раз она ошиблась. Только в этот.
А любовь есть! И она найдет её.
Но видимо, Дарвин был именно той, последней каплей.
Так что, никакой личной жизни! Нужна она ей?! Хорошо делает своё дело. И хорошо. Людям же хорошо? Хорошо. Вот и славно!
Календарь показывал смену дней, недель, месяцев. А в её жизни ничего не менялось.
Наверное, просто не хотелось менять. Такое бывает.
И опять такая банальность…
Молодой человек привел на прием свою мать. Он бережно поддерживал её под руку. Он так нежно обращался с пожилой женщиной, что Гуримэ залюбовалась, поглядывая из-под ресниц.
А на другой день он явился один. С букетом цветов. Долго мялся, признался, что ничего у него не болит. А потом выпалил:
- Давайте куда-нибудь сходим?
А ей в тот вечер было скучно. Очень, очень скучно. И она согласилась.
Просто один вечер. Это же не обещания вечной любви, правда?
За тем вечером пошел второй. За ним третий.
Спустя полтора года она снова решилась поверить. И сказала ему:
- Ты говоришь, что любишь меня, и будешь любить меня вечно?
- Конечно! – ответил он, скрепив слова поцелуем.
- Знаешь, я молчала раньше, но …- Гуримэ немного помолчала, - в обмен на вечную любовь и верность, я могу тебе дать вечную молодость и здоровье. Хочешь?
Он немного помолчал. Потом взял её ладошку, поцеловал и ответил:
- Разве можно менять или что-то брать за любовь? А?
И она осеклась. Так ей ещё никто, никогда не отвечал.
А он продолжил:
- Знаешь, вечная молодость и здоровье, это, конечно, чудесно. Но…всю жизнь в одном теле, как по мне скучно очень!
Я буду любить тебя столько, сколько живу. А ты,…ты решай сама. Если я, когда стану стар и немощен, стану неприятен тебе, твоя воля уйти.
Она ничего не смогла ответить. Только слезы катились по её вечно молодым щекам. За всю её долгую, очень, очень долгую жизнь с неё ничего не просили за любовь…
Прошло очень много времени. Они были счастливы все эти годы. Очень.
И сейчас она стояла перед холмиком, под которым лежал её любимый. Да, он состарился.
Но она не ушла. Зачем? Она всегда любила его. В любом обличье.
Но и сейчас она не плакала. Нет. Она просто знала.
Через сорок дней в одном из роддомов раздался победный крик, именно победный, не жалобный, родившегося младенца.
Мальчик пришел в этот мир крепким и чудесным. Конечно, сейчас он был красен и сморщен. Но это ненадолго.
Что такое для вечно живущего существа какие-то двадцать, двадцать пять лет?
Гуримэ счастливо вздохнула, и салютовала крику чашкой кофе.
Она знала. Да, да. Что когда-нибудь найдет свою любовь. Такую, за которую никто с неё, ничего не станет просить.
Только взаимности. И то по согласию.
А оно есть!
P.S. Друзья,у меня что-то вроде очередного поиска себя:) потому могу изредка пропадать. Не надо меня терять, ладно? Я найдусь. Обязательно найдусь:)
