Вечером Геннадий ввалился в дверь квартиры, еле держась на ногах.
- Жена, - заорал он с порога, - жрать давай.
Екатерина вышла из себя, ее терпение, наконец, кончилось.
- А ты купил пожрать-то? Ты где был столько дней? – спросила она. – Продуктов в доме нет, варить не из чего, мы впроголодь сидим тут. В магазин сходить некому.
- А ты что, сама не можешь? – орал муж. – У тебя что, денег нету? Ты хочешь сказать, что я – нищий, что я тебе денег не даю, не обеспечиваю семью?
Генка замахнулся на жену, Катя быстро увернулась, попыталась уйти в спальню, где только что заснули дети. Но сильная рука мужа настигла ее. Генка схватил ее, повалил на пол, стал раздевать.
- Я – хороший муж, сейчас я тебе это докажу, - шипел он в ухо Кати, обдавая запахом алкоголя.
Женщина пыталась вырваться из-под тяжелого тела мужа, но он все сильнее придавливал ее к полу.
- Уйди, - закричала она. – Как ты мне надоел!
За ее словами последовал сильный удар по голове. Перед глазами Кати все поплыло – шкаф, люстра на потолке, диван, муж, нависший над ней с поднятым кулаком. Он еще долго избивал жену, бил по лицу, по голове, пинал по животу, по всему телу. Выместив свою злость, Генка отправился на кухню, захватив из кармана куртки в прихожей начатую бутылку водки. «Будешь знать, как мужа не любить, как спорить с мужчиной в его собственном доме», - шипел он сквозь зубы.
Геннадий очнулся глубокой ночью. Шатаясь, он прошел в комнату, где на полу лежала Катя.
- Эй, чего разлеглась, - сказал он, уставившись на жену. – Вставай, давай, у меня деньги кончились, дай на бутылку.
Екатерина не отвечала и не двигалась. Генка потянул ее за руку, пытаясь поднять, но обмякшее тело не подавало признаков жизни. «Окочурилась что-ли», - подумал мужчина. Он нагнулся к ее лицу, стал прислушиваться к дыханию. «Мертвая», - Генка начал резко трезветь, приходить в себя. Постепенно к нему приходило понимание того, что произошло. Он избил жену до смерти… Мужчина испугался, заметался по комнате, не зная, что делать. Теперь его посадят в тюрьму, но он не мог допустить этого, он не хотел за решетку. Сев на диван, Генка обхватил голову руками, начал раскачиваться, как кобра перед нападением, тихо заныл, застонал. Единственный возможный выход представился ему очень явно. Надо скрыть тело, унести подальше от дома, чтобы снять с себя подозрения. Мужчина оделся, завернул бездыханное тело жены в окровавленный ковер, взвалил на плечо и тихо вышел из квартиры. Он прошел через пустой двор, пересек лесопарковую зону, дошел до озера. Ступая по льду, он несколько раз падал, роняя тело жены, вставал и снова тащил ее к середине водоема. Там были проруби. Геннадий опустил труп в воду, смотрел, как черная вода забирает Катю в свои глубины.
Придя домой, он убрал посуду на кухне, вымыл пол в комнате, постарался навести порядок. Остаток ночи Геннадий принимал душ, брился, приводил себя в нормальный вид. Он понимал, скоро Катю будут искать, а может, уже утром ее найдут рыбаки на озере. Он решил заявить о пропаже жены, мол, ушла вчера и до сих пор не вернулась. Заявление в полиции не приняли.
- Найдется ваша жена, - сказал капитан в дежурной части. – Такое бывает, жены загуливают, может у подружки какой засиделась. Идите домой и ждите. А вот если через три дня не появится, примем ваше заявление.
Генка не находил себе места. Он собственными руками убил жену, мать своих детей… Ах, да, он вспомнил про детей. Они играли на полу. Надо было накормить малышей. Мужчина открыл холодильник, но там было пусто. На полках кухонных шкафов тоже ничего не было. Генка почесал лоб. «Придется идти в магазин», - подумал он. Он позвонил в дверь к соседке.
- Вера, здравствуй, посиди пожалуйста с моими минут двадцать, - попросил он. – Я в магазин очень быстро сбегаю, еды куплю.
Женщина неохотно согласилась. Мужчина помчался в супермаркет, на ходу составляя в уме список того, что надо купить.
Тело Екатерины обнаружили рыбаки. Они вытащили мертвую женщину на лед, вызвали полицию.
- Утопла что ли?
- Да помогли, наверное, кто же в такое время в прорубь купаться полезет, - рассуждали они между собой в ожидании следственной группы.
Геннадия допросили. Он был первым подозреваемым в убийстве жены.
- Где вы били сегодня ночью, - спросил его следователь.
- Дома был, - ответил он. – Уложил детей спать, смотрел телевизор. Потом дочки плакать начал, стал качать, успокаивать. Матери-то дома не было все еще.
Его показания были довольно убедительными. Еще немного пораспрашивая убитого горем мужа погибшей, полицейские удалились. Следствие зашло в тупик, и было отправлено в «висяки». Через несколько дней тело Екатерины отдали мужу, чтобы он смог ее похоронить. Помочь с похоронами вызвалась Ленка. Вернее, она сидела с малышами, а Генка носился то на кладбище, чтобы купить место, то в похоронное бюро, то в морг.
На похоронах народ шептался:
- Такая молодая, жить бы да жить…
- Как же теперь детки-то без нее…
- Она такой хорошей мамой была, заботливой, всегда с детьми…
- Не верится, что она гуляла…
- А кто же ее тогда убил-то…
- Страшно жить становится, вот так выйдешь из дома и окажешься в проруби с перебитой головой…
После похорон Екатерины Ленка поселилась с Геннадием. Они уже несколько лет встречались на ее съемной квартире. Теперь же не надо было скрываться, а можно жить вместе. Из-за всей этой нехорошей истории Геннадия уволили из рекламного агентства. Начальнице давно не нравились его прогулы, а также приход на работу в нетрезвом виде.
- Мы вынуждены с вами расстаться, - сказала Тамар Федоровна, внимательно глядя на мужчину сквозь толстые линзы очков.
С горя Генка опять напился. Ленка с удовольствием составила ему компанию. Выпивая с мужчиной на кухне, она причитала:
- На что мы теперь жить-то будем. Тебе надо срочно устраиваться на новую работу. На одну мою зарплату мы не протянем.
- Ты думаешь так легко найти работу в нашем городе по специальности? – еле ворочал языком Геннадий.
- А как мы кормить твоих спиногрызов будем? – не унималась Ленка.
Ответ на этот вопрос мужчина не знал. Сейчас его волновало совсем другое.
- Лен, сгоняй в магазин, купи бутылку, - попросил он, вертя в руке пустую тару из-под водки. – Детям еще купи чего-нибудь поесть.
Он достал из кармана несколько купюр – все, что осталось от расчета, выданного в агентстве. Ребятишки хныкали, сидя на полу среди игрушек, они хотели кушать. Выпивший отец дал им в руки по куску ржаного хлеба.
- Тссс, - сказал он, приложив палец к губам, - сейчас мама Ленка принесет вам еды.
Женщина вернулась с двумя бутылками водки. Что покупать для детей, она не знала, поэтому взяла колбасы и молока.
- Ты думаешь, они будут есть колбасу, - спросил Генка.
- Я не знаю, мы же едим, и они поедят, - оправдывалась Ленка. – Ну если откажутся, сами съедим, закуска опять же. А вообще, Геночка, я не обязана кормить твоих детей. Сам думай об их пропитании.
- Нелегко прокормить всех троих, - задумчиво протянул мужчина.
- Ага, тем более, что Димка, вообще не твой. А теперь придется растить его, деньги тратить…
Вдруг Ленке в голову пришла неожиданная мысль.
- Гена, а ты сдай его в детдом, - сказала она, прикуривая сигарету.
- В детдом? Нет, это сложно. К тому же, если я его сдам, меня могут лишить родительских прав на дочек. А они мои, родные, кровные девочки.
- Но Димка-то не родной, лишний рот, получается, - не унималась Ленка.
- Димка – не родной, но в детдом не пойду. Потом соцопека затаскает, проверять начнут, а я не работаю. Ты хочешь, чтобы меня лишили моих дочек?
Ленка надула губы. Ей не нравилась перспектива воспитывать и растить Катькиного сына, нагулянного непонятно от кого.
- А ты не сдавай его по документам, а просто подкинь к детдому. На Маяковского у нас же есть большой детский дом. Там еще ворота такие большие, кованые, его найдут и определят в учреждение, - предложила выход из сложившейся ситуации любовница мужчины.
Подумав немного, Генка согласился с Ленкой, что это единственный выход. Так и девочки с ним останутся и от лишнего рта он избавится. Когда за окном стемнело, а в окнах домов погас свет, они с Ленкой одели Диму, дали в руки его любимую плюшевую собачку и отвезли к воротам детского дома.
- Сиди тут, - сказали они ребенку и удалились.
На улице шел снег. Февральский ветер завывал, пугая пятилетнего мальчика. Чтобы было не так страшно, он закрыл глаза, крепче прижал к себе плюшевую собачку.
