Жанна Петровна жила в этом доме с рождения. Квартира ей осталась от родителей. Семьи не было, не сложилось как-то. Она знала всех соседей, снизу до верху. Была много лет "старшей" по дому, следила за порядком и держала всех в ежовых рукавицах. Она бдела. Чтоб мужички с пивом собирались только за своим столиком и не шумели, чтоб соседское белье долго не болталось сухое на веревках, чтоб дети во дворе кричали, но не громко, чтоб старушки на лавочках не сидели без головных уборов летом и чтоб никто не пакостил. Соседи Жанну Петровну уважали и побаивались. Дама она была энергичная, волевая, всю жизнь проработала старшей сестрой в родильном отделении.
Из сорок седьмой дети забрали к себе мать и квартиру выставили на продажу. Сорок седьмая была как раз над Жанной Павловной, и ей было небезразлично, кто купит эту жилплощадь.
Она просмотрела, когда заселились соседи — была на работе. Но верные бабушки на лавочке бодро рапортовали, что вроде как один мужчина, в годах, широкоплечий. Мебели мало, разгрузились быстро, бардака не оставили. Жанна Петровна одобрительно кивнула, проверила взглядом урну и пошла к себе.
Её ждала куча дел. Надо было познакомиться с новыми соседями — узнать состав семьи, написать в ЖЭК заявку на покраску лавочек, заняться медитацией, позвонить подруге — обсудить новый поворот в судьбе Хюррем, потушить голубцы на завтра, посмотреть новости. Короче — дел невпроворот. Эти дела наполняли вечера женщины и позволяли чувствовать себя востребованной и нужной.
Сосед открыл сразу. Высокий, серьёзный, представительный.
— Здравствуйте, слушаю.
Жанна Петровна даже подрастерялась маленько.
— Жанна Петровна, старшая по дому, зашла познакомиться. Разрешите войти.
— Разрешаю, — сосед посторонился, сделал пригласительный жест в сторону комнаты.
Вещей действительно было мало, только необходимое. В комнате стояли диван, стол, телевизор. Не чувствовалась женская рука в виде безделушек и мелочей, которые наполняют комнату уютом и делают её по настоящему жилой.
Жанна Петровна, присела да диван, приготовила планшет для записи.
— Что Вас интересует? Павлов Геннадий Александрович. Пятьдесят восемь лет. Отставной военный. Не женат. Дети есть, но взрослые, проживают в другом городе. В этом городе живет моя мама, в «Юбилейном», поэтому приехал сюда на ПМЖ.
— Понятно, — Жанна Петровна делала пометки на своем листке.
— А Вы, если не секрет? — Геннадий Александрович внимательно смотрел на женщину.
— Что я? — удивилась та.
— Я Вам всё рассказал. Имею право узнать о Вас.
Жанна Петровна слегка опешила. Никогда ей не приходилось вот так говорить о себе.
— Свириненко Жанна Петровна. "Старшая по дому". Не замужем. Детей нет. Живу под Вами. Всё. — Она встала и постаралась придать своему лицу официальное выражение. — Если будут вопросы — обращайтесь. На уборку подъезда будете сдавать ежемесячно, или сразу за полгода?
— Конечно за полгода. Сколько? Если наличкой, то завтра занесу.
— Хорошо, — женщина направилась к выходу, — было приятно познакомиться.
— Аналогично, — новый сосед наконец-то улыбнулся, и закрыл дверь.
В этот вечер медитация не пошла. Новый сосед нагло лез в голову и не давал сосредоточиться. Подруга позвонила сама и разговор с ней получился какой-то скомканный, Хюррем не волновала, как прежде.
На следующий вечер отставной военный сам постучал в её дверь. Совершенно случайно на ней оказался новый халатик, знаете, такой — с перламутровыми пуговицами. Женщина она была симпатичная и в разговоре приятная. Понятно, чем закончилось общение двух одиноких людей, которые сразу приглянулись друг другу.
И теперь в их доме не было того порядка, как раньше, следить-то некому стало. У Жанны Петровны не было на это времени, сил и желания. Ей надо было встречать мужа с работы (он устроился учителем ОБЖ), готовить паровые котлеты, помогать старенькой свекрови. И пробегала она теперь по двору как лань, волосы назад, совершенно не замечая, что некоторые старушки сидят на лавочке без головных уборов.
