Когда у Вани и Мани появился ребенок, они всем семейством стали часто захаживать к тетке Вани, Виктории Иннокентьевне. Тем более, был повод – у старшей Ваниной кузины тоже была малолетняя дочь, всего на год старше Ваниной наследницы. И из некоторых вещей эта дочь стремительно вырастала. Хорошо сохранившиеся, естественно, отдавались Ване и Мане. Потому как родне надо помогать, а финансовое положение у четы было, как всегда, шаткое.
- Ой, на улице похолодало, у тебя нет какой-нибудь запасной кофты? – спросила Маня кузину, когда собралась уходить.
- Есть, - ответила та. – Только ты ее верни, она нам самим еще понадобится, очень удобная.
- Конечно, конечно, - радостно закивала Маня.
Но в следующий визит кофту не вернула. Ибо забыла. А в третий визит опять забыла. И в четвертый тоже.
- Слушай, верни кофту, - начала раздражаться старшая Ванина кузина, - она для прогулок очень хорошо подходит.
- Конечно, конечно, - радостно закивала Маня.
И в следующий визит не менее радостно сообщила, что кофту опять забыла.
- Да, мне жалко кофту, - заявила кузина Виктории Иннокентьевне. – Там материал очень мягкий и вообще моя дочь ее любит. Если не принесет, я сама к ним домой приду и заберу.
- Ой, опять кофту забыла, - со смехом сообщила Маня через пару дней, придя в гости.
- Ничего страшного, пойдете домой, я с вами пойду, провожу, заодно и заберу, - улыбнулась кузина любезно, как акула, увидевшая приличную добычу.
И выполнила обещание, вежливо проводив Ваню и Маню до их квартиры и решительно вперевшись в оную, несмотря на попытку захлопнуть дверь перед ее носом.
- Ой, я сейчас ее не найду наверное, не помню, куда положила. Давай потом верну? – недовольно спросила Маня, пытаясь не пустить гостью дальше прихожей.
- Так вот же она, на спинке кресла лежит, - с невинным видом сказала кузина.
- А это не ваша, это наша, просто похожа, - заявила Маня.
- Тогда можно так сделать – отдавай вашу, а мою оставь себе, - предложила компромисс кузина, не переставая хищно улыбаться.
- Маня, отдай уже эту кофту, - приказал Ваня, видя, что кузина не собирается уходить без трофеев.
Маня недовольно протянула кузине кофту. Которая оказалась именно той, взятой взаймы.
- Сейчас у тети Любы в гостях была, - сообщила Виктория Иннокентьевна, вернувшись домой. – Ты знаешь, Маня всем говорит, что мы жадные, кофту якобы подарили, потом потребовали вернуть. Паршивой кофты им жалко. И все в таком духе.
- Это же при тебе было, ни слова я не сказала о подарить! – возмутилась Ванина кузина.
- Да помню я, я сама ей сколько раз звонила и просила эту многострадальную кофту вернуть, - вздохнула Виктория Иннокентьевна. – Ты больше просто не давай ей ничего. Раз мы жадные, пусть так и будет.
- А сколько шмоток и обуви вы им просто так отдали? – спросила младшая Ванина кузина. – Об этом Маня молчит?
Через неделю Ваня и Маня опять пришли к родне в гости. С ребенком.
- Ой, ее покормить надо, а я смесь дома забыла, - сказала Маня, глядя на всех невинными глазами. – Что теперь делать?
Делать было нечего. Младенца нужно кормить по часам. Младшая Ванина кузина записала, какую именно смесь надо, и метнулась в магазин через дорогу.
- Вот, - протянула она банку Мане. – Двести пятьдесят рублей.
Маня сделала вид, что намека не поняла, и начала готовить смесь. За разговорами о том, чем кормить младенца, как оный младенец ходит в туалет после еды разного вида, какие у младенца предпочтения, Маня вскользь заметила старшей Ваниной кузине:
- А помнишь, ты мне просроченную смесь отдала, что от твоей дочери осталась? Так я ее сама съела.
Старшая кузина в первый раз в жизни не знала, что ответить. Нет, если честно, во второй. Первый раз был, когда в студенческой общаге молодой человек спросил, есть ли у них пассатижи. Теперь кузина знала, что такое пассатижи, и к такому вопросу была морально готова. А к обвинению в том, что она, сама мать, отдала для ребенка просроченную смесь, не была морально готова.
- Не помню, - растерянно пробормотала кузина.
- Ну как же, ты почти полную банку мне дала, я домой пришла, посмотрела, а там срок годности истек, - настаивала Маня. – Но это ничего, я сама ее съела.
- А та смесь тоже двести пятьдесят рублей стоила? – опять сделала толстый намек младшая Ванина кузина.
Маня пропустила намек мимо ушей и в третий раз напомнила, что это ничего, смесь, конечно, ребенку она давать не стала, но сама съела с удовольствием.
- Ты ей действительно просроченную смесь дала? – спросила младшая кузина старшую, отведя ее в сторонку.
- Да мне кажется, я ей никогда никакой смеси не давала. А если и давала, то она не могла быть просроченной. Я все просроченное немедленно выбрасывала, - задумчиво ответила старшая кузина.
- Может, я ей сейчас эту банку, за которую свои двести пятьдесят кровных отдала, на голову надену? – предложила младшая кузина. – Деньги они мне не вернули, по факту смесь принадлежит мне, могу делать с ней все, что захочу. Отпрыск их уже накормлен, голодная смерть в ближайшие четыре часа ему не грозит.
- Хорошо бы, - злорадно улыбнулась старшая кузина. – Это было бы хорошо. Это было бы очень хорошо.
Но осуществить задуманное младшая кузина не смогла – Маня уже положила банку в свою сумку, а копаться в чужих вещах младшая кузина считала ниже своего достоинства.
А весть о просроченной смеси уже через три дня облетела всю родню и знакомых Виктории Иннокентьевны. С комментариями о жадности всего семейства.
- Твоя дочь ведь из того персикового платья уже выросла? – спросила Маня старшую Ванину кузину в свой следующий визит. – Ты его нам не отдашь? Нашей впору будет.
- Я его уже продала, - ответила кузина.
- Как, зачем? – удивилась и обиделась Маня. – Лучше бы нам отдала.
И побежала жаловаться Виктории Иннокентьевне.
- Да, продала, - спокойно подтвердила Виктория Иннокентьевна. – А в чем дело? Платье дорогое, праздничное, моя внучка его всего два раза надевала, оно в хорошем состоянии. Мы, знаешь ли, не миллионеры, лучше вернуть хотя бы часть денег, что за него заплачены были.
- Но вы же знали, что нам оно пригодится! – возмутилась Маня. – Мне нужно праздничное платье для дочери.
- Нужно – купи, - посоветовала Виктория Иннокентьевна. – Ване скажи, пусть заработает и купит.
- Вот, значит, как, - огорчилась Маня. – Мы к вам со всей душой, а вы паршивого платья пожалели.
- Если оно паршивое, зачем оно тебе? – пожала плечами Виктория Иннокентьевна. – Купите нормальное, не паршивое.
- Так с родней не поступают, - укоризненно сказала Маня. – Может, нам лучше больше к вам не приходить?
- Не хотите – не приходите, - ответила Виктория Иннокентьевна.
И через три дня всю родню и знакомых облетела весть – Ванины кузины и их родители – люди до чужого добра жадные, ношеных колготок у них не выпросишь. Главное, самим им уже не надо, но родственникам все равно не отдадут, лучше на помойку выбросят. И жалкие двести пятьдесят рублей на смесь голодающему младенцу пожалели.
- Да, я лучше все на помойку выброшу, чем им отдавать, - сказала старшая Ванина кузина своей матери.
- И правильно. Это твои вещи, имеешь право делать с ними что хочешь, - согласилась Виктория Иннокентьевна.
- А двести пятьдесят рублей за смесь они мне не хотят вернуть? – ехидно заметила младшая Ванина кузина.
И с того момента визиты Вани и Мани к этому жадному семейству прекратились. Потому что Виктория Иннокентьевна сказала Ване и Мане – нечего к жадинам в гости ходить, все равно ничего не получите. А что мы жадины - это уже весь город знает.
- Вот и хорошо, - с облегчением вздохнул отец кузин и муж Виктории Иннокентьевны, - а то я после каждого их визита ложек недосчитывался.
Еще рассказ про семейную жизнь Вани и Мани:
Ерунда эта ваша работа на себя, ничего так не заработаешь (ссылки на все остальные рассказы о них внизу этой статьи)
