Телефон звякнул смской. Ещё раз, ещё. Ну кому не спится в это время? Завтра, между прочим, рабочий день.
Осторожно, чтобы не разбудить мужа, Надя добралась до телефона. О, тётя Тоня из Благовещенска. Обычно она активизируется пару раз в год, по большим праздникам.
«Надежда, что ты творишь? Не ожидала от тебя такого! Немедленно отправляйся к матери. Послушай меня, иначе потом всю жизнь себя винить будешь. Если не сестру, то хоть мать свою родную пожалей».
«Извини, забыла про разницу во времени. Надя, не тяни, потом попомнишь мои слова. Мать у тебя одна. Помоги Галине, не бросай на неё всё».
Болезнь матери разделила близких Надежды на два лагеря. Одни считали, что она должна немедленно выехать в Калишино и ухаживать там за мамой, вторые – что она никому ничего не должна. Вторых было всего двое: муж и подруга. Мнение детей, так как они ещё маленькие, не учитывалось. Да его и не было, этого мнения – дети редко видели и плохо помнили мамину маму.
- Надя, ты же помоложе. Должна понять, - уговаривала мамина давняя подруга. – Мать у тебя характерная, со своим принципами. Ну так будь ты поумнее! Ты же её дочка, кровиночка. Приди, попроси прощения…
- За что? – перебила Надя. – За что я должна просить прощения? В чём моя вина?
- Больно ты много воли себе взяла, девочка. А ведь у самой дети растут, не боишься, что потом так же с тобой поступят? Мать еле ходит, её надо в центр, к хорошим врачам везти, а на чём? Галя одна с ней бьётся, бедная.
- А чего бьётся? Пусть сиделку наймёт, машину, чтобы маму к врачу отвезти.
- У неё денег нет, - сердито заметила мамина подруга. – Она, в отличии от тебя, одна, без мужа. Выживает изо всех сил.
Ну почему, почему близкие вдруг забыли, как выживала Надя? Как они с мужем экономили каждую копейку, чтобы в конце месяца заплатить ипотеку. Как принесли домой шкаф, который кто-то выкинул, потому что не могли купить свой. Как вечерами считали семейный бюджет, думая, где бы ещё урезать, чтобы купить девчонкам обувь по сезону.
А Галя в это время развлекалась тем, что выходила замуж, открывала свой бизнес, брала кредиты на новые тряпки и шубки. Мама всячески её поддерживала, помогала старшей дочери всем, чем могла.
Когда Галю бросил очередной муж, мать сама взяла ссуду, чтобы любимая доченька смогла отдохнуть и привести в порядок нервную систему на тёплом морском берегу. Когда прогорело очередное Галино «своё дело», мать разменяла свою шикарную трёшку в центре города на однушку на окраине.
Деньги, которые получила в качестве доплаты, отдала Гале, чтобы та смогла заплатить долги. Галиночке, её любимке, всегда требовалась помощь – то моральная, то материальная, и мама всегда спешила её оказать.
Зато не забывала несколько раз в месяц звонить Наде и требовать денег. Напоминала, что у матери порвались зимние сапоги, что в пальто уже стыдно выйти на улицу, а на лето нет ни одного приличного легкого платья.
Чувство вины у Нади культивировалось долго и тщательно. Оно бы и сейчас осталось, если бы не один случай.
На мамином дне рождения сестра вышла к столу в длинных, блестящих серьгах. В свете люстры серьги переливались и отбрасывали блики.
К концу вечера, когда сестра уже изрядно выпила, она спросила Надю:
- Что ты всё на меня смотришь? Сейчас дырку проглядишь!
Надя смутилась:
- Извини. Красивые серьги, я таких у тебя не видела.
Сестра гордо тряхнула головой:
- Это я на остатки денег купила. Мать же папин гараж продала месяц назад. Купили мне квартиру, ну и эти серьги.
- Как продала? – ахнула Надя.
Гараж, который достался им в наследство от отца, стоял на очень хорошем месте. Земля под ним дорожала каждый год, и мама не торопилась продавать гараж. Сдавала в аренду – пусть небольшие, но постоянные деньги.
- Мама! – громко спросила Надя. – А моя доля в гараже была? Я ведь тоже дочь!
- Да что же ты жаднючая такая? – поразилась мать. – У тебя муж заработает. А Галинка всю жизнь одна мыкается.
- Одна? Она только официально три раза замуж выходила! – усмехнулась Надя.
- Не всем, как тебе, всё готовенькое достаётся, - разозлилась сестра. – С первого раза хорошего мужа отхватить. Некоторым, как мне, всю жизнь приходится свою половину искать.
Больше Надя эту тему не поднимала, но разругались они сильно. Надя высказала всё, что наболело. Мама и сестра стояли единым фрoнtoм и упрекали Надю в меркантильности.
И вот теперь, когда мать слегла, все считали своим долгом сказать Наде, что она неблагодарная дочь. Даже тётя Тоня из Благовещенка позвонила, спасибо, хоть утра дождалась.
- Как бы там ни было – она мать тебе. Ухаживать за ней – твой долг и святая обязанность, - заявила тётя Тоня. – Как ты не понимаешь? Ты же можешь её уже и живой не застать! Забудь ты обиды свои глупые, что бы мать не сделала, она всё равно тебя любит и добра тебе желает.
Надя сдалась. Нет, сорваться и поехать она не могла – если дом можно оставить на мужа, то с работы могут и не отпустить. Но могла позвонить.
- Мама… Я возьму за свой счёт и приеду, - почему-то охрипшим вдруг голосом сказала она.
- Не надо. Я в больнице буду. И, вообще, куда ты приедешь? Со мной Галя живёт, где я тебя положу в своей конуре? Лучше бы денег прислала, матери на лекарства, - недовольно ответила мама. – Номер моей карточки ты знаешь.
Надя хотела спросить точный диагноз, узнать, какие конкретно нужны препараты, но мать уже положила трубку.
Почему добрые родственники решили, что она нуждается в младшей дочери? Нет, она нуждается только в её деньгах.
Эпилог
Галина переехала к матери потому, что продала свою квартиру. Ей срочно понадобились деньги для открытия нового дела.
