Мы оставили город из-за моей болезни, переехав в посёлок. Лечите вовремя нервы, мои хорошие. На новом месте я ожила и захотела работать. Вдруг увидела объявление - в открывшийся поселковый детский сад требовался воспитатель.
Никаких требований не указывалось, и я нагло отправилась себя предлагать. Поскольку детский сад частный, кого брать, решала только заведующая. Дав мне заполнить анкету и подробно узнав биографию (про лечение в ПНД я промолчала), она решила:
"Вы воспитали сына, а это уже педагогический опыт. Возьмите у меня литературу по дошкольному воспитанию и первый месяц считайте испытательным."
Мне доверили младшую группу из двенадцати мальчиков и девочек от двух до трёх лет. Воспитателем я пробыла год и, пожалуй, могла бы вам рассказать, как минимум десять историй про семьи моих воспитанников и них самих.
Всё просто. Посёлок, та же деревня, а дети - отражение родителей и атмосферы ячейки общества, в которой они растут. Да и ситуации порой так складывались, что мама, бабушка или старшая сестра откровенничали со мной, как "с первой инстанцией."
Из отцов - только двое, кое-что хотели мне объяснить, рассчитывая на понимание. Это были папы Таи и Лёвушки. Вот эти истории я вам и предложу. Читайте, пожалуйста, первую.
Испытательный месяц закончился. Заключая со мной договор, заведующая сказала, что таких воспитателей, как я, ещё не встречала. С одной стороны, ухватив суть воспитания и развития детей в дошкольном учреждении, я руководствовалась умными книгами и распорядком.
Зарядка, занятия, формирование полезных привычек и навыков. С другой - относилась к малышам, как к своим внукам. Например, укладывая спать, каждого укрывала и гладила по головке. Пела им колыбельные, на ходу рифмуя слова. Позволяла разумное баловство и сама в нём участвовала.
Дети меня полюбили. Как-то отпросилась и пол группы весь день хныкало, не желая принимать подмену. Родители такое отношение к своим чадам ценили. И вот в наш приятный хоровод попросили принять Таечку. Ей и полутора лет не исполнилось.
А значит, подгузники, отсутствие речи, неуверенные ножки и ручки. Другой режим сна и бодрствования. Право решения, заведующая предоставила мне. За Таю пришли просить папа и мама. Он крупный сангвиник с каштановой шевелюрой. Она - меланхоличная, слегка сутулая женщина без ярких красок.
Жена молчала, а муж, богатым басом убеждал меня, что хлопот с Таей не будет. Семья у них многодетная, дети воспитываются по- спартански. Девочка быстро приспособится к режиму группы. А у них ипотека перед застройщиком, недоделанный ремонт. Маме Таи, до зарезу, надо бы выйти на работу.
Я пожелала увидеть Таисию, и её, шустренько, принесли. Коренастая, на слегка кривеньких ножках. В отца - "каштановая." Рыжие ресницы и бровки. Глаза голубые, круглые, удивлённые окружающим миром. Забавное очарование, а не Таечка! Ну и взяла, тринадцатой, в группу.
Не капризная, она никогда не отказывалась от добавки, что бы наша повариха ни приготовила. Моментально засыпала в сон - час. Без звука покорялась гигиеническим манипуляциям. Но характер имела. Не было силы, которая могла бы вытянуть из Таиных ручек игрушку или печеньку.
Насупив бровки, топая ножкой, осмелившемуся, пристально смотрела в глаза и своё пиявкой держала. По утрам её доставляли старшие сёстры, потом спешившие на школьный автобус. А забирал отец, в основном. Сразу после ужина. Его отношением к дочке я любовалась.
Исцелует, старательно соберёт, между делом расспрашивая, как Таечкин день прошёл. Она к нему льнула, озаряя сияньем глаз. И какое-то время эта семья мне представлялась примером идеальной многодетности. Конечно, примечала, что сёстры малышки очень скромно одеты, кнопочный телефон - один на двоих.
И на Тае одежонка б/у, подгузники самые дешёвые, неудобные. Но, знаете, пятый ребёнок в семье - не до шика! В посёлок семейство переехало три года назад, из двухкомнатной квартиры тёщи. На Таечку уже в хоромах решились. Хотя, на восемь человек, сто квадратов, как коробка для карандашей.
Ну, славные родители, наверняка, планировку продумали, а наличие участка давало возможность расширения дома. На тот момент, содержание ребёнка в нашем детском саду, обходилось родителям полторы тысячи рублей в неделю. Дороговато для 2015-го года?
Но больше с них ни копейки не брали - ни за логопеда, приезжающую из города, ни за мелочёвку для занятий с детьми, ни за уборщика - озеленителя территории. Детский сад был рассчитан на три группы. Спрос превышал возможности арендуемого здания.
Оплата происходила в конце каждой недели и иногда родители просили подождать "до понедельника," но долгов не копили. Кроме Таиного семейства. Платили неполной суммой, с задержками и, хотя бы тысяча, всегда висела на них. Ипотека, ремонт, пятерых детей надо кормить.
Но из личной карточки Таи следовало, что мать работает в двух местах - горничной в частной гостинице и уборщицей в многоэтажном доме. Разумеется, в городе. Бабушка, получавшая пенсию по инвалидности, что-то сторожила сутки, а в остальное время домашнее хозяйство вела.
Наконец, глава семьи указывался, как сотрудник службы безопасности. А ведь ещё и какие-то выплаты шли на детей! Чужие доходы считать - кур пугать, но мы прикидывали и не понимали почему так туго идёт оплата за Таю. Её папа, Вячеслав Анатольевич, всегда в настроении, рассыпчато обаятельный, принимался загибать пальцы, раскладывать по полочкам и обещать.
А в конце лета, без предупреждения и объяснительных звонков, Таю перестали водить в детский сад. И мы не могли дозвониться. Дело личное, но семейный долг перед детсадом три тысячи составлял.
Заведующая на меня возложила обязанность повидать родителей девочки и повлиять. Логично - она из моей группы, а заведующая, деловая дама, жила в городе, прибывая по определённым часам в свой ЧДС. Раздав вечером детей, я отправилась "в гости" к Таечке.
В седьмом часу вечера хотелось идти не к дому, расположенному в конце посёлка, а к своему дивану. Но доплелась. Удивил новенький "Хёндай" на личной стоянке, покосившийся забор, отсутствие рукотворной дорожки к крыльцу. Да и сами ступени оставались в цементном, первозданном виде.
На огороде пожилая бабушка Таи занималась прополкой. Ноги компрессионным бинтом перемотаны, но ничего - шустрит. Старший брат старательно поливал грядки.
"Здравствуйте! Я из детского сада. Таины родители дома?" - обратилась я к женщине.
Она неохотно откликнулась: "Мать скоро придёт, а барин дома."
Может, она "баран" хотела сказать? Ну, бывает, не терпит тёща зятя. Однако войдя, в дом, поняла - именно барин. Вячеслав Анатольевич полулежал на ковре в махровом халате и курил электронную сигарету. Сандал, ментол...
Параллельно он обнимал Таечку, примкнувшую к боку, и помогал разгадывать сыну сканворд. Две девчушки готовили ужин - отваренные макароны с жареным луком заливали взбитыми яйцами. Всё на виду, поскольку на первом этаже - дверь в ванную и одна большая комната.
Будущая столовая, а пока склад разных вещей, рулонов обоев, мебель, укрытая целлофаном. Пол, стены цементные. Окна без штор, лампочки без плафонов. Необжитость без поспешности навести уют. Впрочем, ни хозяин, ни детки его унылыми не казались. Ах, да - спартанское воспитание!
Вячеслав Анатольевич неспешно поднялся: "Добрый вечерок. Каким ветерком, госпожа Сухомлинская?" Ну, умеет человек и сострить, и дурачком прикинуться. Я издалека начала:
"С Таей всё хорошо?"
"Не жалуемся. Кушает, какает, папку с мамкой радует."
"Успокоили. Бухгалтер просигналил, у вас долг остался в три тысячи. Можете мне отдать, а я вам расписочку - только дату и подпись поставить."
"Быть такого не может!"
"Лично придите посмотреть документы."
"Ах, оплошность какая!"
Мужчина театрально взмахнул ручищами, халат приоткрыл волосатую грудь "альфа - самца." И пошли перечисления пунктов: ипотека, кредит... В конце прозвучало обещание "на днях заплатить." Обнаглев, я приступила к неудобным вопросам:
"А у вас какой график работы, Вячеслав Анатольевич?"
"Сутки через двое. Ваш намёк понял, но на вторую работу не хватает здоровья. В почках песок, плоскостопие не позволяет подолгу стоять на ногах..."
"Господи, да как же до сих пор живы? А таксовать? Ваша крутая машина?"
Он аж подпрыгнул от удовольствия: "Заценили? Моя. Взял, продав старую телегу. Конечно, в кредит." А насчёт таксования не ответил. Ещё на тёщу пожаловался - та отказалась маленькую внучку взять на себя. Типа ноги, давление и ей дел по дому хватает.
"Ну, так вы могли бы с дочкой сидеть и пореже в садик водить - дешевле бы выходило," - дала я совет.
"А ремонт кто будет делать?!"
Ну, конечно, ремонт! Уточнила: "На втором этаже - детски комнаты? Их-то успели в надлежащий вид привести?" Оказалось, там расположена спальня супругов и одна, но большая (!) комната для детей. Разделение на мальчуковую и девичью части - шкафами.
Не считая маленьких недоделок, ремонт там папаша осилил. Посмотреть бы на это! Но я не представитель опеки, а Вячеслав Анатольевич не предложил. А самый заслуженный член семьи - бабушка, "пока" почивала на раскладушке внизу, посреди заставленности. Кра-со-та!
Очень некстати, Вячеслав Анатольевич заговорил о своей пылкой, отцовской любви к дочкам и сыновьям:
"Это ж чудо, какое-то, волшебство - быть отцом. Я бы всю жизнь, по ребёнку в год принимал! Жена ленится!"
Я слушала, обалдев. Цементные стены, хлам давили. Тусклая лампочка на потолке мало давала света. Впрочем, сын и дочки обращались к мужчине "папочка," Таечка смотрела с обожанием. И я не знала, какую отметку за отцовство, вывести Вячеславу Анатольевичу.
Попросив срочно, что-то решить по оплате, попрощалась. Милая Таечка помахала мне ручкой. Вышла, а меня бабушка с мамой Таины ждут. Для разговора, посвящённого главе семьи. Обвинительного и оправдательного одновременно. Первая бабушка начала:
"Ну, хоть пристыдили чуток? Вот только что сутки в охране работает. А так - спит до десяти, жрёт, как рота солдат, из телефона не вылазит - у него-то навороченный! А у детей один компьютер на всех и пополам телефоны.
Сядет на машину и фьють - покататься на пару часов. Отмазка одна - строительный магазин. Волшебную палочку, ищет, наверное. И всю жизнь такой, а Верка всё рожает и рожает!"
"Верка" съёжилась:
"Мам, ну зачем ты так? Да, Слава не добытчик, медлительный. Но не пьёт, меня любит, тебя уважает, детей обожает. С выбором машины лишканул, конечно, ещё бухгалтерия дала завышенную справку о зарплате. Вот и не устоял. У мужчин свои игрушки."
Мать её пообещала, что так "барин" и до бабы на стороне дойдёт.
Вера возмутилась: "Что ты мелешь, да ещё при воспитателе Тачки! Он меня ещё родить умоляет, понятно тебе?" И ко мне, уже уставшей от них, обратилась: "Вот вы, Лина Олеговна, много таких мужей видели?!"
Я честно призналась, что именно в таком сочетании качеств - ни одного. Философию при себе оставила и Вера так довольна осталась, что вынув из сумки три тысячи, мне протянула:
"Из продуктовых даю, учтите. Впереди любой семьи муж стоит, так я не хочу, чтоб вы чернили моего Вячеслава перед поселковыми. Поди, жалуетесь другим родителям?"
Вот тут ей не стоило беспокоиться. "Педагогический состав" детского сада ограничивался сугубо внутренним обсуждением. Решение проблемы состоялось. Пожелав здоровья, окончания ремонта и всех благ, я ушла. Больше Таю в детский сад не приводили.
А потом и я покинула педагогическое поприще - заведующая начала с зарплатой туфтить.
И вот уж сколько прошло? Почти восемь лет? При сильных ветрах, забор, по известному адресу, по-прежнему заваливается. Ремонт, виват, Вячеслав Анатольевич одолел (сама не видела, но других глаз много). Старший сын в армии отслужил и в посёлке не живёт.
Следующий - здесь. Работает в "Светофоре," рядом с посёлком. Парень флегматичного склада, говорят, увлекается пивом. Старшая из дочерей ушла жить к парню из нашего же посёлка. Где работает, как живёт - не знаю. Ещё дочь - в одиннадцатый класс перешла.
Таечка тоже школьница. Изредка вижу её - крепенькую, с густющими, каштановыми волосами, с удивлённо распахнутыми глазами. Теперь в веснушках, но ей идёт. Меня, как воспитателя, она не помнит. Как почему-то и мама с папой её. Не здоровкаются. И я давно перестала.
Безмятежный отец семейства раздался телом - живот впереди него идёт. Но всё та же готовность источать харизму, демонстрируя, как бы положительность. Почему "как бы?" Сама не знаю.
Благодарю за прочтение. Пишите. Голосуйте. Подписывайтесь. Лина
