Читая криминальную хронику царской России, в первую очередь поражаешься каким-то диким несоответствием преступления и полученного за него наказания. Вот один из таких случаев.
22 октября 1898 года, Второе отделение петербуржского окружного суда рассматривало дело о покушении на убийство некоего Ивана Александровича Чарышникова, совершенное свояком его Петром Ивановичем Горюновым. Покушение совершено среди белого дня, притом в самой людной части Ново-Александровского рынка. Вот как обстояло это дело.
Мещанин Петр Иванович Горюнов, очень почтенный человек, пользующийся среди торговцев Ново-Александровского рынка репутацией деловитого и опытного купца, в июне месяце текущего года почему-то не поладил со своим родственником И.А. Чарышниковым, торговавшим на том же рынке. Что это был за разлад, обе стороны показывали на суде различно. Потерпевший говорил, что Горюнов у него был не более, не менее, как приказчик, а последний считал себя компаньоном в деле и объяснил суду, что Чарышников дал на общее дело всего 6 000 рублей, он же – Горюнов, дал ум и знание. (Прошу обратить внимание, что данный пассаж приводится в заметке без малейшего намека на какую-либо иронию – а что такого?)
Дело пошло прекрасно и дало около 20 000 рублей чистого дохода. Горюнова, как дельца, правда иногда выпивавшего, знал весь Александровский рынок, мало того, его любили даже конкуренты по торговле. (Иронии опять нет – или же она слишком тонка.) 5 июня 1898 года (цитирует обвинительный акт), господин Чарышников предавался послеобеденному отдыху, сидя в кресле у своей лавки (№ 62). Время около двух часов, к нему подходит, заложив руки за спину, П.И. Горюнов.
- Ты спишь? – спрашивает подошедший и не дожидаясь ответа, ударяет его имевшимся за спиной молотком три раза по плечу и два в голову. Далее преступник ушел в другую лавку, где он сам торговал.
Приказчик Чарышникова, Лапин заметил, что с его хозяином, что-то неладное, поднял тревогу и бросился вдогонку за Горюновым. Вслед за ним догонял Горюнова и сын потерпевшего, находившийся тут же в лавке. Когда задержали Горюнова, то последний спросил - жив ли Чарышников.
- Жив.
- Очень жаль.
Это подтвердилось и показанием околоточного надзирателя, который слышал, как преступник выразился о потерпевшем – «А, старый черт не околел еще». При этом подсудимый был в крайне раздраженном состоянии. Горюнов, между прочим, показал, что он с Чарышниковым находится в родстве, что они 25 лет торговали вместе, и что только с июня нынешнего года он снял отдельную лавку, что, разумеется, его компаньону не понравилось и последний не захотел даже кредитовать его товаром. (Да этот Чарышников просто нахал! Как он посмел, старый дьявол, не содержать своего любимого родственника. Если что – то это как раз тот сарказм, которого не достает, или попросту не видно, в исходной заметке.) Потерпевший говорил иное.
- Горюнов у меня был только приказчиком, когда он открыл свою лавку мы даже кланяться перестали, дать ему товару не мог и не хотел. (И не обязан.)
Из данных судебного следствия выяснилось, что и обвиняемый и потерпевший ранее совершения преступления находились между собой в отношениях очень тесных и дела их шли прекрасно. После преступления потерпевший был отправлен в больницу и здесь было найдено, что он получил две тяжелые раны в голову и три легкие в плечо.
Подсудимый Горюнов, не признавая себя виновным, заявил, что он вместе с потерпевшим торговал на рынке готовым платьем. Дело благодаря ему шло прекрасно, он задумывал отделиться (Случаем не на деньги ли, полученные от обожавших его конкурентов?) и с 1 июня 189 года, взял за себя на рынке новую лавку уже на свое имя, надеясь, что Чарышников за его службу даст или денег, или товара. Тот ни того, ни другого не дал и вот обозленный, да еще подвыпивший Горюнов производит с ним ужасный расчет.
- Убивать я намерения не имел – говорит подсудимый.
Товарищ прокурора господин Зарубин поддерживал обвинение по всем пунктам. Защитник, присяжный поверенный господин Жван, широко воспользовался материалом обвинительного акта и следствия, доказывая, что Горюнов не виновен даже в покушении на убийство. (Любопытно, как? Утверждал, что злобный лавочник, просто пришел забить пару гвоздей и промахнулся пять раз? Или же Чарышников сам себя отлупил?)
Присяжные заседатели признали Горюнова виновным в нанесении Чарышникову легких ран в раздражении (но куда делись тяжелые?) и вместе с тем признали его заслуживающим снисхождения. (Жаль не указаны, основания для снисхождения.)
Исходя из этого приговора, суд вызывает потерпевшего, предлагая ему воспользоваться предоставленным судебным уставом правом простит подсудимого.
- Не хочу прощать.
Подсудимый глубоким поклоном прост прощения. Чарышников повторяет:
- Не прощу.
Суду остается постановить приговор и через пять минут судьба подсудимого решена. Он приговорен к полуторамесячному аресту при полиции.
(Вот так. Явный душегуб и кандидат на каторгу, страдающий местечковой манией величия, получает всего-навсего полтора месяца ареста. На этом история кончается. Просто интересно - на кого Горюнов обиделся в следующий раз? Наверное, для всех было бы лучше, если бы это был кто-нибудь из присяжных заседателей или, например, господин Жван.)
