На крыльце медпункта встретились с Соколовым.
Валерий закурил, протянул пачку Владимиру Андреевичу.
В тяжёлом взгляде – насмешливое любопытство:
- Со здоровьем проблемы, Владимир Андреевич?
Соколов, обычно строгий и сдержанный, неожиданно застенчиво улыбнулся:
- Да… Вышло вот… зашёл посмотреть… как дела в медпункте.
-Ну, да, – серьёзно кивнул Валерий. – Кто ж спорит. Медпункт – важнейшее подразделение участка внутришахтного транспорта. Как не зайти. Пожал руку Соколову: – Ладно, Андреич, не хворай.
Елена Максимовна на секунду подняла глаза от карточки.
Соколов… кажется?.. Которого Светлана прочит ей в женихи?..
Но – не на улице же встретились с начальником участка… внутришахтного транспорта, кажется? Поэтому…
- Проходите.
Владимир Андреевич неловко, чуть виновато объяснил:
- Зашёл вот… Узнать, – как Вам работается.
Так и есть.
Уж не Светка ли – перед отъездом на сессию – надоумила Соколова зайти в медпункт и посвататься…
-Хорошо работается. У вас всё? Или ещё что-нибудь?
Соколов совсем растерялся:
- Нуу… Температуру, наверное, измерить…
Елена Максимовна протянула ему градусник.
Температура оказалась повышенной.
А у начальника участка внутришахтного транспорта оказалась ангина.
Фельдшер строго отчитала Соколова:
- Детский сад! В медпункт надо приходить вовремя! Сегодня – домой, и – в постель! Совещание у Говорова?!.. Без вас посовещаются! Какой спуск в шахту! Какая проверка рельсовых путей! Вечером зайду. К уколам готовьтесь.
Вконец обескураженный начальник участка внутришахтного транспорта вышел из медпункта.
Выкурил сигарету и отправился на совещание по организации транспортировки добытого угля и обеспечению исправного состояния подземных рельсовых путей, электровозов, шахтных вагонеток и конвейеров…
А в шахте Ромашов, машинист горного комбайна, ухмыльнулся:
- Как там в медпункте, Владимир Андреевич? Порядок?
… С дальнего края степи, покорные нахальной ласке озорного ветра, плыли светло-серые тучи. Зависли над курганом, уронили на полынную горечь первые дождевые капли.
Потемнел террикон, по склонам балки чуть слышно зазвенели дикие колоски.
Перед дождём ромашковый запах тонет в чистой свежести угля...
-Я буду ждать тебя после смены.
И – хмурый, по-мальчишески самоуверенный и отчаянный взгляд исподлобья…
Лена прижалась лбом к оконному стеклу:
-Уехать… Уехать – от этих слов: я буду ждать тебя после смены.
Уехать от его взгляда, от ожидания… От своей надежды.
От беды Светкиной.
Вечером зайти к Соколову: там такая ангина разгулялась, что без уколов не обойтись. Предупредить Лидию Андреевну, что начальнику участка внутришахтного транспорта необходим курс антибиотиков.
А утром уехать.
Прикрыла глаза.
А сквозь слёзы…
Счастливый мальчишечка взлетел в сильных отцовских руках.
И вдруг – желанным облегчением: родить вот такого мальчишку – с тёмно-серыми Валеркиными глазами. Или – дочку…
Родить от Валерия ребёночка.
Большего счастья не бывает.
Родить от него ребёночка.
У сына будут его глаза… его голос, походка… его улыбка.
Значит, он всегда будет рядом.
В женском… скорее, в каком-то девчоночьем отчаянии объясняла себе самой… оправдывала это желание - родить от него ребёнка:
-Никто не узнает… Я уеду… Я не забираю его у Светки! Я не забираю Светкино счастье!.. Просто… хоть это я могу: родить от него сына…
Соколов живёт в комнате шахтёрского общежития.
Говоров, директор «Светлодольской», твёрдо уверен, что для начальника участка внутришахтного транспорта инженера Соколова комната в общежитии – просто необходимый стимул для женитьбы. Дай ему квартиру в шахтёрской двухэтажке – так и будет ходить неженатым. А шахтёру нужна подруга, жена – единственная любимая женщина, которая будет ждать его из километровой шахтной глубины, будет ждать – что бы ни случилось в этой глубине…
Соколову так и сказал:
- Женишься – получишь квартиру сразу. Присматривайся, Владимир Андреевич. И - не обижай наших женщин и девчат! У нас - одна лучше другой.
Елена Максимовна остановилась. Брови свела: вот, значит, как…
Соколов вышел из машины.
Не обошлось, значит, без него совещание у Говорова… Чувствуется, что и подземные рельсовые пути с электровозами не остались без его внимания.
Владимир Андреевич собрался закурить. Но – увидел фельдшера. Спрятал в карман пачку сигарет.
Даже сквозь хмурый вечер Елена Максимовна заметила: температура не упала…
А ругать его вдруг жалко стало…
С шахтёрами с этими!..
Что ж вы так любите свою километровую глубину, – что ни жить, ни дышать без неё не можете…
Сдержанно напомнила:
- Я сказала, что зайду вечером. Мне надо сделать Вам укол. Без него – никак.
Ну, конечно… На подоконнике – пепельница, полная окурков… И – светло-голубая рубашка.
Весьма ожидаемая композиция.
На спинке стула – брюки.
Неужели ж нельзя догадаться: брюки надо повесить в шкаф! Чтоб не гладить всякий раз!
Елена Максимовна спрятала улыбку. Кажется, в следующий раз догадается: Соколов вспыхнул под её строгим взглядом…
Достала шприц, флакон с антибиотиком и ампулу с новокаином. Велела:
-Брюки приспустите.
Детский сад.
Начальник участка внутришахтного транспорта просто залился жаркой краской:
- А можно – в таблетках?
- Укол действует быстрее и эффективнее.
-А… можно – в таблетках?
Вот ещё… Горе горькое!
Видели бы сейчас мужики сурового начальника участка ВШТ!..
Присела за стол, написала рецепт.
-Ещё – полоскать горло! Несколько раз в день! Побольше тёплого питья! Завтра к вам зайдёт Лидия Андреевна.
- А… вы?..
- Может, и я. Сейчас – спать!
- Уже темно. Я отвезу вас домой.
Ещё чего не хватало…
-Ложитесь спать, Владимир Андреевич. Я темноты не боюсь. И дорогу сама знаю.
Елена Максимовна вышла.
Дождевые капли мягко шумели в тополиных листьях.
Неподалёку от шахтёрского общежития – белая «Лада»…
Лена замедлила шаги.
Валерий шагнул ей навстречу:
- Я ждал тебя.
- Валерий!.. Валерий Павлович!..
- Дождь же… Садись в машину.
-Валера!..
Он обнял её – прямо под дождём… Нашёл губы…
Она умоляюще шептала:
- Валера!.. Поздно уже… Света… Светлана…
- У Светланы сессия началась.
Лена затаила дыхание: а вдруг… сбудется счастье… Всего одна встреча… одна-единственная встреча… Вдруг – сбудется…
И родится сын – с тёмно-серыми Валеркиными глазами…
До сих пор Валерий лишь целовал её…
Света… Светлана уехала.
Она никогда не узнает – об этой единственной встрече… следствием которой может стать загаданное счастье.
А потом – уехать.
На край света.
В машине Валерий со сдержанной насмешкой поинтересовался:
- Как здоровье Владимира Андреевича?
Лена вскинула глаза.
Валерий усмехнулся:
- Я ждал тебя… за терриконом. А потом… В общем, увидел тебя с Соколовым – у шахтёрского общежития. – Достал сигареты: – Владимир… Владимир Андреевич – замечательный человек.
-У Владимира Андреевича – ангина. С высокой температурой, – просто объяснила Елена.
- Надо же!.. Такой крепкий мужик… И – ангина. Как у пацана-школьника.
- Почему – как у пацана-школьника?
- Это я вспомнил… Мы в восьмом тогда учились. Димка, друг мой, влюбился в практикантку из пединститута – она у нас вела уроки алгебры и геометрии… А был Димка лучшим вратарём сборной посёлка. Команда тогда должна была ехать на чемпионат области. А у Юлии Витальевны до конца практики оставался один день. Димка не успел признаться ей в любви… Ну, и решил остаться… А тренеру и нам, пацанам, как объяснишь! Вот и пришло ему в голову – про килограмм мороженого и ангину. Ангина получилась. А Юлия Витальевна сказала Димке, что она через месяц выходит замуж… Димка с отчаяния рванул на чемпионат. Отстоял – с ангиной – все игры. Наша «Заря» тогда кубок чемпионата области взяла. Владимир Андреевич... – случайно – не любитель… мороженого?
Лена безразлично пожала плечами…
А от его мальчишеской ревности чуть не рассмеялась.
Они оба не решались сказать друг другу: давай ко мне поедем…
И Валерия, и Лену что-то удерживало на невидимой грани.
Привезти Лену в дом… где сейчас нет Светланки, для Валерия означало то, что их со Светкой дома больше не будет…
И Лена сердцем чувствовала: после этой ночи у неё дома... может оказаться так, что пути назад у Валерия не будет…
А степь под дождём…
Захлестнёт полынной горечью…
Но тайну сохранит.
И дорога степная домой приведёт.
Валерий уже не помнил себя от желания…
Лена сдерживала его руки…
Сердце взлетело…
И… сорвалось – с головокружительно счастливой высоты.
Окровавленной, раненой птицей сорвалось.
Боль отрезвила:
- Что же я делаю…
Но – прикрыла глаза…
Единственный раз.
А вдруг – сбудется счастье…
Никто не узнает.
Чуть слышно прошептала:
- Валера!.. Я ребёнка хочу… от тебя.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5