Ольга Алексеевна швырнула на стол в учительской стопку тетрадей, плюхнулась на диван. Поморщилась:
- Терпеть не могу эти горы замызганных тетрадей!
-Замызганными они через месяц станут, – улыбнулась Татьяна Павловна. – Сейчас – ещё вполне ничего.
-Ой, Тань!.. Кажется, у тебя тоже – «окно»? Завари чайку! Я охрипла в твоём 6-м Б! Мне срочно требуется чашечка чая! С твоими «безешками»! Ни у кого таких не пробовала! Только у тебя «безе» получается вот таким воздушным и хрустящим! Мечта!
Татьяна Павловна заварила чай, выложила на блюдо пирожные. Физрук Игорь Андреевич налил чайку, с видимым удовольствием бросал в рот «безешки». Удовольствие физрука вызывало у Ольги Алексеевны прямо противоположные чувства… И она выразительно поглядывала на часы: как жаль, что большая перемена… Да когда же звонок!
Насмешливо-сокрушённо покачала головой:
- Да тебя, Игорёк Андреевич, трудно прокормить!.. Тонну пирожных надо. А говорят – мужчины только мясо любят.
-Не верьте, Ольга Алексеевна. Нет такого мужика, чтоб сладкого не любил, – серьёзно заметил Игорь Андреевич. – Это вы – чуть что: я сладкого не ем!.. У меня – фииигууура!.. В результате – чаще всего – ни фигуры… ни удовольствия.
-Полностью присоединяюсь, – кивнул военрук Анатолий Михайлович. И взял с блюда последнее пирожное.
Ольга Алексеевна демонстративно провела руками по изящной талии. Измерила физрука негодующим взглядом:
- Я попросила бы!..
Игорь Андреевич подмигнул военруку:
-Так я про то, что у осы фигура – на любителя… Мне так у моей Ленки больше нравится, – чем у осы.
- Я попросила бы, Игорь Андреевич!!!..
После звонка на урок Татьяна достала из сумки пакет:
- Здесь есть ещё немного. Чаю горячего налить?
- Хоть не приходи в учительскую! Ничего за ними не успеешь! Бедные их жёны!.. Твой Коршунов тоже… сладкое любит?
- Любит. Игорь Андреевич прав: все мужики сладкое любят.
Ольга Алексеевна помешивала ложечкой чай.
-Смотрю на твоего Тёмку… – Снисходительно усмехнулась: – Хороший парень. И в алгебре с геометрией неплохо соображает… Странно только: он совсем не похож на Коршунова…
-Почему – не похож… Глаза у них похожие.
Про глаза Ольга Алексеевна пропустила мимо ушей.
-Интересно, что он и на тебя не очень похож… Такое чувство, Тань… что, кроме вас с Коршуновым, был кто-то третий. И Артём твой похож… на этого третьего.
-Ты же знаешь, что дети часто похожи не только на родителей. Есть другие родственники: бабушки-дедушки, тёти-дяди… Причём – с двух сторон.
- Ой, подруга!.. Ой, темнишь!
Элеонора Олеговна за шиворот втащила в учительскую Алёху Кудрявцева из 6-го Б. Отдышалась, гневно сверкнула глазами:
- Полюбуйтесь, Татьяна Павловна!.. Полюбуйтесь на вашего хама!
Мальчишка шевельнул плечами, взглянул исподлобья. Угрюмо объяснил:
- Я просто сказал!.. Я ей просто сказал!..
- Элеоноре Олеговне, – негромко поправила Алёху Татьяна Павловна.
- Я Элеоноре Олеговне просто сказал, что буду в забое работать. Машинистом угольного комбайна. Зачем мне её английский!
-Вот!.. Вы слышали, Татьяна Павловна?!.. Хам! Редкий хам! И я требую!.. Вы, как классный руководитель, должны принять меры!
-Приму, – сдержанно пообещала Татьяна Павловна.
Элеонора Олеговна хлопнула дверью.
Алёха с откровенным сожалением посмотрел ей вслед. Вздохнул.
- Рассказывай, Алексей, – строго велела классная.
- Домашку неправильно сделал… А она!.. А Элеонора Олеговна!.. Сразу!.. Ну, я и сказал ей…
- Ясно. Домашнее задание выполнишь правильно. И прежнее, и сегодняшнее. Иди на урок. Извинись перед Элеонорой Олеговной.
Мальчишка растерянно шмыгнул носом.
- Ладно, вместе пойдём в класс, – поднялась Татьяна Павловна.
Осталась в своём 6-м Б до конца урока.
Прятала улыбку: будущий машинист горного комбайна вполне сносно читает по-английски…
А на уроке литературы в 10-м Б заметила…
Артём читает какую-то записку.
Это бы – ладно.
Вот только щёки Тёмкины отчего-то полыхают… А в глазах подружки его, Анютки Морозовой, тревога неясная… и девчоночья печаль.
Аня несколько раз тайком оглянулась на Артёма.
Похоже, – не её записку так взволнованно читает Тёмка…
-Коршунов! К доске. Система образов в пьесе Горького «На дне». Слушаем тебя.
Анюткины бровки страдальчески изламывались: Коршунов явно не готов отвечать про героев из пьесы «На дне»…
А Тёмку «тройка» за ответ у доски ничуть не огорчила. Он сел за свою парту, полистал тетрадь: между страницами – та самая записка.
Мальчишки в 10-м Б обычно не ждут, когда дозвенит звонок с урока, – срываются при первых его звуках. И сейчас их словно ветром сдуло – из кабинета литературы на школьную спортплощадку.
Артём обычно бывает в числе первых, кто вылетает из класса…
Сегодня он остался сидеть за партой – словно не слышал звонка… словно не видел, что Аня ждёт его…
Хмурым взглядом проводил Алёнку Ермакову. Татьяна Павловна грустновато усмехнулась: Ольга говорит, что Артём не похож на Сергея… А Тёмка – совершенно по-отцовски!.. – на секунду сжал ладонью лоб.
Из окна учительской Татьяна увидела: Алёнка стоит у тополя… Стройная ножка согнута в колене – девчонка прижала к светлому стволу модную туфельку. Перед Алёнкой – Артём. С опущенными глазами.
Ольга проследила за Татьяниным взглядом. Рассмеялась:
- Ооо!.. Да твой сынуля, Тань, без ума от моей Алёнки!.. Нет, ты чувствуешь?.. Мы с тобой будем сватьями! – Покачала головой: – Хоть бы школу окончили!.. А то – ну, какие из нас с тобой бабушки!
- Ольга Алексеевна! О чём ты! Им обоим учиться надо. Артём на горный факультет собирается.
-Ой, Тань!.. Не тебе говорить. Ты сама Тёмку в начале второго курса родила! Так это – родила на втором! А… случилось – когда?.. Мне-то не надо рассказывать! Что-то тебя учёба не остановила!..
Не остановила…
На первом курсе филологического Андрей Александрович вёл практические занятия по введению в языкознание. Улыбался застенчивым и робким взглядам старательной студентки Тани Иванцовой… Однажды предложил ей остаться после занятия: по её реферату у Андрея Александровича были замечания. Поднялся из-за преподавательского стола, сел рядом со студенткой. Снова скрывал улыбку: девчонка – что струна натянутая… А глаза!.. Нежный трепет пролесковых лепестков. Положил ладонь на её руку:
- Что ж ты волнуешься так… В целом, реферат неплохой. Есть несколько замечаний. Над ними надо поработать.
Работали дотемна.
Пришлось проводить девчонку до институтского общежития…
Ну, а замечания по реферату «Взаимодействие языка и мышления» остались…
И надо было устранить недостатки: в целом – реферат неплохой…
Через несколько дней Андрей Александрович улыбнулся:
-Будущему филологу просто необходимо увидеть волшебство сентябрьских вечеров над Луганкой. Давайте, Таня, поедем в парк Горького? Там сейчас неповторимая красота. Хотите посмотреть?
Таня вспыхнула… И дыхание затаила. Чуть слышно прошептала:
- Хочу.
-Я жду вас.
Коленки у Танюши подкашивались… И надо было набраться сил… и смелости.
Вышла из института, направилась к трамвайной остановке: кажется, «семёрка» подходит, как раз к парку Горького… Успеть бы: Андрей Александрович ждёт…
А Андрей Александрович окликнул её из окна тёмно-серой «Волги»…
Коленки снова подкосились.
Он вышел из машины, открыл переднюю дверцу:
- Садитесь, Таня.
А в парке Горького медленно кружились над Луганкой и невесомо ложились на потемневшую воду золотисто-багровые кленовые звёзды.
Сидели на скамейке у самой реки.
Андрей Александрович читал Есенина… Чуть сжимал Танину ладонь, и отчего-то вздрагивал его негромкий голос…
Потом Танюше казалось, что она сорвалась в какую-то немыслимо глубокую… просто бездонную пропасть. И таким же глубоким… и долгим-долгим, до остановки дыхания, был его поцелуй…
Первый в Танюшиной жизни.
В машине он тоже целовал её…
А руки его…
От стыда Тане хотелось плакать.
Как-то оказалось, что сборник статей по языкознанию – просто необходимый для Таниного реферата и, возможно, для её будущей курсовой работы – находится на даче…
- Съездим, Танюш? В библиотеке точно нет такого сборника. На втором курсе тебе предстоит курсовая работа. А твой реферат вполне может стать для неё фундаментом.
Курсовая… реферат… фундамент…
От любви – самой первой… казалось, единственной, – у Танюши кружилась голова.
На даче он уговаривал её:
- Не бойся…
Она прикрыла глаза: значит, так надо… если любишь… Разве можно оттолкнуть его руки… если любишь…
Первую сессию Таня сдала на «отлично».
Только не в радость были первые студенческие зимние каникулы… И совсем не хотелось уезжать в посёлок, к родителям.
Андрей Александрович улыбнулся:
- Каникулы большие… Останься на денёк. Такая зима, Танюш!.. На дачу съездим.
Это была последняя их встреча.
После каникул, во втором семестре, практические занятия по языкознанию вела аспирантка Юлия Витальевна.
Юлия Витальевна любила поговорить со студентами – не только про языкознание, а в целом – про жизнь… Про жизнь в целом… и, в частности, про жизнь преподавателей кафедры Юлия Витальевна знала очень много. Она и рассказала, что Андрей Александрович уехал на стажировку в Московский университет. А там ему предложили сдать кандидатский минимум. А ещё у Андрея Александровича невеста в Москве… Скоро будет свадьба.
Только сейчас узнала Таня, что Бессонов, декан исторического факультета, – отец Андрея…
Об Андрее никогда и никого не расспрашивала.
Осенью родился Тёмка.
«Окно» – так учителя называют свободный урок.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11