Утро едва успело наступить, а в дверь уже звонили. Маша потянулась под одеялом, коря себя за то, что вчера опять поздно легла. Звонок настойчиво продолжал звенеть.
«Ну кто это в такую рань?» — подумала она, хотя прекрасно знала, кто именно стоит за дверью. Уже третий месяц её утро начиналось одинаково. Она встала, подошла к двери и впустила Аню.
— Привет! — бодро поздоровалась Аня, едва переступив порог. — Ой, ты ещё не проснулась?
Маша кивнула, зевнув. С трудом удерживая веки открытыми, она молча прошла на кухню. Аня тем временем удобно устроилась в гостиной, сбросив куртку на кресло.
— Я тут подумала, — продолжала Аня, не дожидаясь ответа, — раз уж я всегда вожу Димку в садик рядом с тобой, то почему бы не зайти к тебе? Всё равно время проводить где-то надо.
Маша ничего не ответила. Уже не в первый раз Аня повторяла одно и то же. Сначала это действительно казалось хорошей идеей. Но постепенно её утренние визиты начали превращаться в настоящую рутину, от которой Маша устала. Она ещё раз зевнула и поставила чайник на плиту.
— Как у тебя дела? — наконец, спросила она, садясь за стол, хотя вопрос прозвучал скорее автоматически.
— Да всё по-старому, — ответила Аня, не заметив Машиного равнодушия. — Садик, Димка… Вот, кстати, я нашла классный рецепт пирога. Давай приготовим сегодня?
Маша только кивнула, не возражая. Да и как можно возразить, если Аня всегда сама всё решала?
— Сейчас пойду посмотрю, что у тебя в холодильнике, — добавила подруга и, не дожидаясь разрешения, открыла дверцу.
Это был тот момент, который каждый раз заставлял Машу злиться.
Аня вела себя у неё дома, как у себя. Когда-то это казалось естественным — дружба ведь. Но с каждым разом становилось всё труднее мириться с её поведением.
Аня не приносила ничего с собой. Ни продуктов, ни символических подарков. Она просто приходила, как будто так и надо.
— Ммм, у тебя тут мало молока осталось. Можно возьму? — спросила Аня, хотя вопрос был риторическим. Она уже достала пакет из холодильника.
— Конечно, бери, — сказала Маша, чувствуя, как внутри что-то закипает.
Они начали готовить. Разговор шел сам по себе, но Маша почти не слышала, о чём говорила подруга. Мысли вертелись вокруг одного: когда всё это стало для неё такой рутиной?
Вспомнилось, как три месяца назад Аня впервые предложила зайти. Тогда они болтали о школе, смеялись, вспоминали старые времена. А потом Аня начала приходить всё чаще и чаще. Её ранние визиты стали регулярными.
— Что ты такая тихая сегодня? — заметила Аня, протягивая ей ложку с тестом для пирога. — Устала, что ли?
Маша смотрела на тесто и пыталась понять, что сказать. Устала — это не то слово. Аня забирала не только её время, но и энергию.
— Да, немного, — сказала Маша, стараясь, чтобы голос не прозвучал слишком грубо.
— Ой, ну ты чего! — засмеялась Аня. — Да брось! Мы ведь подруги, расслабься.
И вот это «мы ведь подруги» каждый раз звучало как оправдание для всего. Оправдание для того, чтобы прийти в восемь утра, когда Маша ещё спит. Оправдание для того, чтобы брать еду из холодильника, готовить вместе, а потом просто сидеть весь день, погрузившись в однообразные разговоры.
«Но ведь я не просила её приходить», — подумала Маша. Её подруга и впрямь ничего плохого не делала. Но почему-то каждое утро превращалось для Маши в испытание. Казалось, что её дом перестал быть её собственным, и ей просто оставалось терпеть.
Пирог готовился в духовке. Маша снова села за стол, посмотрела на часы. Был уже полдень. Половина дня позади. Ещё оставалось несколько часов до того, как Аня наконец уйдёт забирать ребёнка из садика.
Маша решила прояснить ситуацию:
— Слушай. Мне, честно говоря, не очень комфортно, что ты приходишь каждый день.
Аня посмотрела на неё удивлённо, даже как будто обиженно.
— В смысле? Мы же подруги. Разве тебе не нравится, что мы видимся каждый день?
Маша заёрзала на месте. Её обуревали противоречивые чувства. Она не хотела обижать Аню, ведь они и правда дружили много лет. Но одновременно в груди всё сильнее росло желание сказать правду.
— Нравится, конечно, — осторожно ответила она. — Но… ты же знаешь, я не работаю сейчас. И иногда мне хочется просто побыть одной, отдохнуть, заниматься своими делами.
Аня с удивлением уставилась на неё.
— Но ты же всё равно дома. Разве это проблема?
Маша закусила губу, понимая, что разговор идёт не туда, куда она хотела.
— Это не совсем так. Я дома, но это не значит, что я всё время должна быть доступна для общения. Мне иногда просто нужно личное пространство, понимаешь?
— Понятно, — отрезала Аня, явно обидевшись. — Я что, тебя напрягаю? Я прихожу сюда, чтобы нам было весело вместе, а ты... Ты как будто говоришь, что я тебе мешаю.
— Нет, нет, — быстро вставила Маша, видя, как ситуация накаляется. — Просто... давай хотя бы не каждый день? Мне нужно отдохнуть.
Аня сидела молча, обдумывая сказанное. В её глазах мелькнуло разочарование.
— Ты могла бы сказать это раньше. Я же думала, что тебе со мной интересно. А теперь ты говоришь, что я тебя напрягаю. Ну ладно, не буду больше приходить.
— Аня, подожди, не уходи так. Я не это имела в виду!
Маша попыталась смягчить тон разговора. Но понимала, что уже поздно.
— Всё ясно, — сказала Аня, забирая свои вещи. — Я думала, что мы друзья. Но, похоже, ты не хочешь, чтобы я здесь была.
— Давай не будем ругаться…
Маша чувствовала, что ситуация выходит из-под контроля.
Аня молча накинула куртку. Не оборачиваясь, она ушла, хлопнув дверью. Маша осталась стоять посреди квартиры.
В комнате повисла тишина.
Она присела на диван, уставившись в одну точку. Обида Ани была предсказуема. И, наверное, справедлива. Ведь Маша не решалась заговорить об этом раньше, предпочитая терпеть и накапливать раздражение. Но теперь, когда Аня ушла, вместо облегчения пришла странная пустота. Возможно, она и правда перестаралась.
— Я просто хотела немного побыть одна, — тихо сказала Маша самой себе. — Разве это слишком много?
Но даже эти слова звучали как оправдание, которое никого уже не убедит.
