Маша лежала под одеялом и тихонько плакала:
- Ну почему мама нас так не любит? Что мы ей плохого сделали?
Танюша уже успокоилась и тихонько посапывала в своей кровати.
- Я свою дочку буду всегда любить.
Практически каждый день в их семье начинался и заканчивался одинаково. Исключения, конечно, были. Но это когда дома был отец. Тогда мама была совсем другим человеком. Нет, конечно, она не превращалась в любящую и заботливую женщину, но хотя бы не кричала.
Со стороны их семья выглядела обычной: мама, папа и две дочки. Разница между девочками была почти пять лет. Родители не пили, не курили, не имели никаких вредных привычек. Дети всегда были чистыми и опрятными. Вещи новые, ну или почти. Пусть и недорогие. Конечно, Таня что-то донашивала за старшей сестрой, но это как у всех.
Только соседи, живущие с этой семьёй за стенами, постоянно слышали плачь детей и ругань мамы.
- Ириша, что твои вчера так причитали? Уснуть из-за них не могла.
Спрашивала соседку тетя Зина.
- Игрушки не поделили.
- А ты чего орала?
- Воспитываю тёть Зин. Характер у них сложный.
- Странные у вас методы, молодёжь.
Тётя Зина каждый день слышала вопли матери и плачь детей. Но особо не вмешивалась. Не её это дело. Как считают нужным, так и воспитывают. Она своим тоже и ремня поддавала, и в угол ставила. И приличных воспитала людей.
Ирина же считала, что воспитывает детей правильно, в строгости.
Только дети так совсем не считали. Но кому какое дело, они ещё не то придумают.
Муж тоже не был сторонником таких методов, но он не знал и половины происходящего в семье.
Михаил работал дальнобойщиком, и часто его не было дома по несколько дней. Супруга не работала.
После декрета не могла устроиться: то график не тот, то коллектив плохой, то начальник деспот, то заработная плата маленькая. Поэтому долго нигде не задерживалась. И Михаилу приходилось много работать, чтобы кормить семью.
Этот день начался как обычно. Отец был в рейсе. Мама хотела поспать. Поэтому девочки, проснувшись, не стали её тревожить. Маша начала по-хозяйски орудовать на кухне и готовить завтрак для себя и сестры. Девочка достала хлопья из шкафа, залила молоком и поставила чайник. А сама принялась мазать масло на хлеб. Вскоре всё было готово, и дети сели за стол. Есть сухие завтраки было для них вполне привычно, да и готовить самим. Мама любила поваляться в кровати.
Уже закончив трапезу и вылезая из-за стола, Таня случайно задела чашку. Та упала на кафельный пол и разлетелась вдребезги.
Девочка подняла на сестру испуганный взгляд. Маша спокойно сказала:
- Иди в комнату, я сама уберу.
Таня вышла. А сестра только взялась за веник, как в кухню, запахивая халат, пришла мать:
- Опять ты криворукая, что-то здесь разбила?
Девочка не стала ничего объяснять, лишь продолжила орудовать веником. Попадёт, тогда обеим и ругаться будет дольше, а так хоть Тане не достанется:
- Всю посуду переколола. Что это за ребёнок такой? Ничего нормально сделать не можешь.
Маша молча заметала осколки и слушала в пол уха. Сегодня будет как всегда. Опять не в духе. Надо смываться на улицу.
- Ну, куда ты метёшь? По всей кухне стёкла раскидала.
Девочка выбросила осколки и молча пошла в комнату.
Ирина заварила себе кофе с бутербродом и села перед телевизором.
К ней подошла Таня:
- Мам, можно мы пойдём на улицу?
- Идите, только со двора никуда. Я с балкона смотрю.
Девочки быстро собрались и побежали гулять.
На улице почти никого не было. Но лучше уж здесь.
Они гуляли уже достаточно долго, когда услышали с балкона голос матери:
- Маша, Таня. Обедать.
- Мам, ещё немного?
- Бегом, я сказала, или мне выйти?
- Идём.
Сестры поднялись домой и закрыли дверь:
- Сразу мыть руки.
Услышали они из кухни и отправились выполнять.
На столе их ждали тарелки с борщом. Девочки уселись за стол, и тут Ирина отвлеклась от плиты и повернулась к ним.
- А это что такое?
Выпучила она на Таню глаза. Девочка проследила за взглядом, который был прикован к лиловому пятну на платье:
- Ой!
Сказала девочка.
- Я спрашиваю, откуда это?
- Это Кира вишней нас угощала.
- А ты что, как свинья ела?
- Нет!
- Вы можете хоть что-то делать нормально? Ну почему в меня такие дети?
Девочки сидели и смотрели на остывающий борщ и ждали, когда закончатся причитания.
- Ты знаешь, сколько стоит это платье?
- Мам, ну оно же старое, ещё Машкино.
- Старое! А ты что, на новое заработала?
Посмотрите на неё. Ты не видела, что такое старое.
- Ну что я специально что ли?
Заплакала Таня.
- Ты мне ещё поной здесь. Испортила платье, и не виновата она.
- Мам, ну хватит! Она же случайно.
Вмешалась в разговор Маша.
- Посмотрите на неё, защитница выискалась. Сама-то лучше, что ли? Всю посуду в доме перебила!
- Вот встала бы и сама готовила.
Не выдержала Маша:
- Ах ты, дрянь маленькая! Ты мне ещё перечить будешь. А ну вставайте и пошли!
- Куда?
- В детдом.
- Не хочу в детский дом.
Сразу заревела Таня. И сестра начала её успокаивать.
- Не бойся, никуда нас мама не отвезёт.
- Ещё как отвезу.
Ирина схватила дочь за руку и потащила к двери. Маша попыталась остановить мать и потянула Таню за другую руку.
- Что ты делаешь? Ты пугаешь её.
- Не пугаю. Сейчас вы посмотрите на старые вещи.
Она сгребла младшую дочь в охапку и под её вой направилась вниз по лестнице. Маше ничего не оставалось делать, как пойти в след за сестрой и матерью:
- Опять начинается.
Тихо сказала девочка.
- Сейчас в машине начнет говорить, что лучше бы не рожала. А зачем действительно тогда родила? Раз столько
горя и боли мы ей причинили.
Они сели в машину. По пути мать, как и предполагала девочка, начала рассказывать в подробностях, какие муки она принимала, рожая их. Как она ночами не спала, как ей хотелось повеситься и прочие гадости.
Таня зашлась, в истерике и Маше никак не удавалось её успокоить. А дальше мать начала рассказывать, как в детдоме бьют детей и морят голодом. Таня уже икала от плача, а мать всё не унималась.
Маша ехала и думала:
- Почему нам так не повезло с мамой? Почему нас родила именно эта женщина? Таким, как она, вообще рожать не стоит.
У Алины мама всегда улыбается. Добрая и ласковая. Приходишь к ней в гости - всё для них. А ещё она говорит, что мама на неё никогда не кричит.
Может, я и в самом деле какая-то не такая. Ей с нами пришлось нелегко. Рожать вон как трудно и больно. Наверное, поэтому она нас так не любит. Потому что мы ей больно сделали.
И сейчас всё портим.
Но других же родители любят.
- Мамочка, миленькая, не надо нас в детдом! Пожалуйста! Я больше никогда так не буду. Я отстираю это пятно.
Причитала Танечка:
- Мамочка, пожалуйста, поехали домой. Прости меня!
У Маши разрывалось сердце. А матери, казалось, было всё равно что дочь плачет. И девочка закричала:
- У тебя сердце есть вообще? Неужели тебе её не жалко?
- А вам меня?
- Да что мы тебе сделали? За что ты нас так ненавидишь?
- Я не ненавижу, а воспитываю.
- Это не воспитание. Лучше действительно в детдом, чем с такой матерью жить.
- Хорошо. Вот отец приедет и поговорим.
Она развернулась и поехала домой. Больше они не сказали друг другу ни слова. Мать ехала с каменным лицом.
Танюша, увидя, что они повернули домой, успокоилась и сидела как мышка. Чтобы мать не передумала.
А Маша отвернулась к окну. По щекам её текли слезы, и она, как ни старалась, не могла их унять. Насколько же нужно ненавидеть своих детей, чтобы так издеваться.
Да, ей было больно. Но нам она тоже каждый день делает больно. Больно жить с матерью: к которой нельзя подойти и поговорить; которая никогда не обнимает и не целует; которая даже не может выслушать; которая вообще не интересуется их жизнью.
С каждым годом, с каждым месяцем, с каждым днем она становилась к ним более агрессивной и нетерпимой. Казалось, они раздражали мать просто своим существованием.
Когда они вернулись домой, на столе стоял остывший суп. Но есть больше никому не хотелось.
- Марш в свою комнату. Завтра приедет отец, тогда и поговорим.
Войдя в их комнату, Маша поняла, как устала от постоянных криков и недовольства матери. И решила, что убежит из дома. Так больше нельзя. Отцу мама всё равно завтра скажет неправду, и он будет на её стороне. Он всегда ей верит.
Лучше сбежать и никогда больше этого не слышать. Нужно только сегодня где-то переночевать, а завтра что-нибудь - придумаю. Рассуждала двенадцатилетняя девочка. Поэтому она позвонила подруге:
- Алин, можно к тебе сегодня с ночевкой.
- Не знаю, Маш. Сейчас у мамы спрошу. А что случилось?
- Долгая история. Позже расскажу.
- Ладно, сейчас узнаю. Подожди.
Таня услышала, что сестра собирается сбежать, и принялась реветь:
- Маша, не уходи, пожалуйста!
- Тише! Мать же услышит!
- Я не хочу с ней оставаться. Не бросай меня.
По маленькому личику покатились огромные ручьи. Маша хотела отвернуться, но сестра взяла её за руку и заглянула своими полными слёз глазами в глаза сестры:
- Не бросай меня, пожалуйста!
Маша не выдержала и тоже заревела.
- Ну конечно, я не брошу тебя. Я никуда не уйду.
И крепко прижала всхлипывающую сестренку к себе. Она гладила её по голове и обнимала, пока Таня не успокоилась и не задремала. Конечно, такой нервный день.
Маша продолжала её гладить:
- Никуда я не уйду. Как же я могу тебя бросить? Но так больше нельзя. Ничего, я что-нибудь придумаю. Обязательно. Я тебе обещаю.
Вечером мать, ни слова не говоря, принесла им ужин и ушла.
Девочки поели, немного поиграли. Маша почитала Тане книжку на ночь, и девочки легли спать.
Утром приехал отец. Девочки его очень ждали. И не потому, что он будет на их стороне. Вовсе нет. Мать расскажет ему опять, что они не слушались и издевались над ней. А их поездка в детдом снова окажется детской выдумкой. И отец ей поверит.
Но при нём она не будет так себя вести и на них так орать. Да и папа добрый и с ним весело.
Поэтому, когда утром они проснулись и услышали его голос, то со всех ног бросились к отцу.
- Папа, привет!
- Привет, мои красавицы! Как вы тут без меня?
- Плохо!
По-детски искренне сказала Танюша.
- Почему?
Удивился отец.
- Нас мама вчера в детский дом возила и хотела там оставить. Маша с ней ругалась, и она нас привезла обратно.
Выпалила всё как на духу, Таня. Не успел отец поднять на неё глаза, как та была уже готова парировать:
- Кого ты слушаешь? Надоела до смерти им. Ругаюсь. Вот и придумывают небылицы. Надо же такое выдумать? В детдом.
Маша сидела с ухмылкой.
- А ты чего ухмыляешься?
Заметил отец.
- А какая разница? Ты же всё равно ей поверишь?
- Ну, а ты расскажи, может, и тебе.
- С чего вдруг? Ты же всегда на её стороне. А мне потом опять попадёт.
- Вам вчера за дело попало. Одна стакан разбила, вторая платье почти новое испортила. Ну и ляпнула с горяча.
Вмешалась мать. А отец лишь пожал плечами:
- Ну вот видите, сами же напроказничали.
- Что я и говорила.
Сказала Маша и пошла к себе. А отец обратился к Ирине:
- Ира, ну почему ты не можешь найти с ними общий язык? Почему я всегда приезжаю и дома одно и тоже?
- А ты бы сам попробовал. Они меня с ума сводят своими выходками. Тебя неделями дома нет. Конечно, ты хороший. А я с ними постоянно. Я плохая.
- А как же другие матери? Как-то ладят с детьми.
- У них отцы дома, а не в рейсах.
- Вот и договорились. Значит, это я виноват. Может стоит быть по ласковее. Никогда не видел, чтобы ты их держала на коленях, целовала.
- Если я их не облизываю, как другие курицы-наседки, значит плохая. Меня мать тоже не обнимала и не целовала.
- А зря. Может добрей была бы.
- Я вообще-то и не хотела этих детей. Это тебе они нужны были. Или ты забыл? А теперь свалились целиком на меня.
- Я думал, ты их полюбишь. Ты же мать.
- И что? Всё необходимое я делаю. А насчет любви я тебе сразу сказала.
- Ну, да. Ну, да.
Сказал муж и ушёл к детям.
Ирина так и не полюбила девочек. Как он уговаривал её родить Машку. Она никак не хотела. И лишь после того, как он сказал, что им нужно развестись. Что он хочет нормальную семью с детьми. Ирина родила ему дочь. А Таня была для них полной неожиданностью и совсем не планировалась. Каких сил ему стоило отговорить жену от аборта. Но родила, а так и не полюбила.
Он смотрел на своих прекрасных девчушек и не понимал. Как их можно не любить? Да за одну их улыбку отдашь всё на свете. Даже если что-то натворят. Посмотришь в эти глазки и злится не получается. Не понятно, как я Ира так может.
Пока отец был дома, всё было прекрасно. Дочки наслаждались его обществом: играли, гуляли, веселились. И даже если что-то делали не так, мама не закатывала истерик.
И тут Машу осенило, что нужно всё записать на телефон. Как мать с ними разговаривает. Как орёт. Тогда папа точно поверит.
Через два дня отец должен был ехать в рейс. И девочки с ужасом ждали, что их ждёт. По всему было видно, что мать держится из последних сил.
И вот настал день отъезда отца. Девочки с утра были в плохом настроении. Танюша плакала и просила папу не уезжать:
- Папа, не уезжай. Без тебя она опять будет на нас кричать и ругаться. Она нас точно в детдом сдаст.
- Доченька, не придумывай. Мама вас любит. Ведите себя хорошо, и она не будет ругаться.
- Она нас ненавидит. И ты! Раз с ней бросаешь!
В комнату вошла мать:
- Вот видишь. Я же тебе говорила. Верь им больше, они ещё не то придумают.
- Ирин, перестань! Она просто расстроена моим отъездом.
Маше с матерью стоило немало усилий, чтобы оторвать Таню от отца.
И когда за ним захлопнулась дверь.
Мать пришла к девочкам:
- Что это вы устроили?
- Ничего.
Маша включила диктофон и приготовилась записывать.
Мать не обманула её ожиданий и начала орать, грозиться отправить их в детдом и говорить прочие, уже ставшие привычными, гадости и оскорбления в адрес девочек. Танюша плакала и умоляла мать прекратить. Но той, как всегда, было наплевать.
Девочка молча стояла и держала в кармане телефон. А когда мать закончила, обняла всхлипывающую сестрёнку и поспешила ее утешить.
Каждый новый скандал, оскорбления и угрозы Маша записывала на диктофон.
А когда вернулся отец и мать снова начала обвинять дочерей в клевете. Просто включила записи.
Казалось, у Михаила волосы шевелятся на голове при прослушивании записей, а глаза всё больше округляются. Он молча слушал и смотрел на жену.
Отец не смог вынести и половины, потому что это было невыносимо. Бедные девочки. Что же им пришлось вытерпеть? Как же они столько времени терпели? Почему он им не поверил?
Михаил попросил дочерей погулять во дворе. И, несмотря на протесты Танюши, которая хотела побыть с приехавшим отцом, отправил на улицу.
Когда за ними захлопнулась дверь, он сказал:
- Ира, у тебя вообще есть сердце?
- Что за вопрос?
- Как ты так могла?
- Я всегда была с тобой честна и всегда говорила, что мне не нужны дети.
- Это не повод обижать и унижать их. Ты могла просто со мной поговорить.
- Да! После того, как ты решил со мной разводиться, потому что я их не хотела?
- Как же я мог на тебе жениться? Как же я раньше не видел, какая ты? Бедные девочки.
- Вот только не надо из себя строить праведника. Я никогда тебе не обещала их любить.
- Я думаю, ты согласишься, что нам нужно расстаться. И тебе не нужно объяснять причину развода?
- Я сделала то, что ты хотел! Родила тебе детей. А ты меня бросаешь?
- Да. Я тебя бросаю. Девочки тебе не нужны. Ты не будешь против, если они остануться со мной? Хотя о чём я.
- Буду! Тогда и квартира твоя. А мне куда?
- Куда хочешь.Это меня не касается. Она и так моя.
- Я не уйду.
- Тогда я покажу в суде записи, и будет только хуже.
- Хорошо.
- Только больше никогда не показывайся нам на глаза.
Михаил с Ириной развелись. Суд оставил детей с отцом. И девочки были очень счастливы.
Михаил больше не женился и воспитывал дочерей сам. Ему пришлось поменять работу. Но это не главное. Главное, что его девочек больше никто не обижал.
Ирина уехала. Больше о ней ничего неизвестно.
