Глава 9
Начало ЗДЕСЬ
Павел.
В доме Павла было неспокойно, он сам ходил злой и раздраженный, и его состояние передавалось Татьяне. То, что до сих пор не был найден Никита, беспокоило Павла не на шутку. Если этому парню удалось выбраться из леса где-нибудь, откуда можно добраться до обитаемых мест, то неизвестно ещё, чем всё закончится. Не дай Бог, конечно… Павел мысленно успокаивал себя тем, что лес большой, по ту сторону жилья нет, вернее, добраться до него без помощи каких-либо средств передвижения, кроме собственных ног, практически нереально. Скорее всего, Никита окончательно заплутал и кружит по лесу, запутываясь всё больше и больше. О том, что Никита заядлый турист, Павел старался не думать, уж больно тревожной была эта мысль.
Как же уезжать не хочется! Он ведь так постарался создать для себя почти идеальный ареал существования! Стечение обстоятельств удачно сложилось в его пользу: смерть бабки, дом, оставленный любимому внуку… Он тогда страшно обрадовался, когда впервые приехал сюда и обнаружил стоящую вдалеке от других населенных пунктов деревню. Тихое место, остались лишь пенсионеры, да небольшое количество тех, чей возраст слегка перевалил за сорок, привыкшие ездить на работу в два поселка в районе станции, да трудиться на своём подсобном хозяйстве. Для начала Павел зарекомендовал себя как внимательный приветливый сосед, всегда готовый помочь и мечтающий возродить родную деревню своей горячо любимой бабушки. Изо всех сил старался он угодить жителям, помогая в ремонте их жилищ. Перед приездом сюда он прилично подпитался в родном клане и сразу же ринулся в бой, как говорится. Но постепенно силы убывали. Те силы, которые он черпал в других. Павел понял, что пришла пора создать своё стадо.
«Ты должен быть предельно осторожен, - звучали в голове слова «отца». – Будешь спешить – только всё испортишь. Возникнут подозрения у твоего потенциального стада, и всё. Пиши пропало. Придется новое место искать и новое стадо. Так и силу утратить недолго, а если вдруг еще и найдется тот, кто в курсе о нас, но вообще кисло придется. Могут и изгнать».
- Разве нас возможно изгнать? – спросил тогда удивленный Павел.
- Сложно. Очень сложно. Но возможно. Если найдется хранитель древних знаний, который знает о нас.
- Не слыхал, что есть такие.
- Были в древности, а значит, и сейчас могут быть. Не одни мы передаем знания из поколения в поколение. Поэтому повторяю: осторожность и ещё раз осторожность. Одному начинать тяжко, силы твои поубавятся сильно без новой «еды». Поэтому постарайся сразу найти адепта. Одного для начала. А уж вдвоем начинайте формировать стадо. Подпитаетесь маленько и уж тогда заводи стаю.
- Я понял. Спасибо.
- Всё. Храни тебя Гавран! Ступай!
Стая, в которой он до сих пор существовал в качестве адепта, жила несколько иначе, подстроившись под изменившиеся условия жизни. Они снимали квартиру в каком-нибудь многоквартирном доме и «питались» жителями до тех пор, пока не замечали, что их стадо достаточно ослабело. Тогда «семья» съезжала и искала другое съемное жильё. Иногда удавалось снять дом в частном секторе и питаться соседями. «Отец» был предельно осторожен, тщательно наблюдая за стадом, чтобы, не приведи Гавран, не довести никого до смерти. Юный Павел воспринимал это как трусость, ведь они были гораздо сильнее обычных людей! Лишь со временем дошла до него мудрость «отца». И теперь, решив удалиться «на вольные хлеба», он жадно впитывал все советы своего второго «родителя».
Своих биологических родителей Павел помнил неплохо, хотя лица их всплывали в памяти словно на размытой дождем акварели. В детский дом он попал в возрасте девяти лет. Тогда он еще не очень-то понимал, почему произошло то, что произошло. Только спустя еще несколько лет до него дошло, чем жила его семья и кем был его отец. Его он помнил как очень властного и очень сильного мужчину, образец для подражания любого пацана. Мать же, наоборот, вспоминалась тихой, постоянно занятой домашней работой женщиной с вечно опущенной головой. Что произошло в тот злополучный день, Павел не знал. Он возвращался домой из школы привычной дорогой, когда обнаружил возле дома полицейский автомобиль и карету «скорой».
- Павлик! – окликнула его соседка. – Иди сюда, деточка! Не надо туда сейчас!
К ним подошел какой-то мужчина в штатском, и соседка шепнула ему: «Это их сын». Мужчина кивнул и пошёл следом за ними. Дома у соседки он задавал Павлику какие-то странные вопросы о том, как они жили, как вел себя папа, как вела себя мама. Павлик честно отвечал на вопросы, всё время повторяя, что живут они очень хорошо. Мальчик боялся, что кто-то из соседей натравил на них опеку. Однажды он слыхал в школе, что к пацану из параллельного класса приходила опека, и его забрали в приют, что опеку соседи натравили. У того пацана родители уж очень сильно пили и буянили, когда напьются. Поэтому Павлик четко понимал, что надо донести до этого мужчины мысль о том, что у них семья очень даже приличная.
- Ладно, всё понятно, - мужчина встал и потрепал Павлика по голове. – Держись, пацан. Всё будет хорошо.
Соседка всхлипнула и прижала платок к глазам.
На следующий день Павлика забрали в приемник, а чуть позже отправили в детский дом. Приезжала бабушка, пыталась установить опеку над внуком, но ей Павла не отдали. Как выяснилось, что это даже не бабушка, а прабабушка, что возраст не позволяет, что условия её проживания тоже не подходят… А найти приёмную семью для мальчика так и не смогли. Да и кому понравится мальчишка, волком смотрящий на окружающих. А уж узнав о том, что отец убил его мать, никто не захотел связываться с Павлом. Мало ли, какая там наследственность и какие психические отклонения могут возникнуть спустя время.
С виду они были приличной семьей, не пьют, не скандалят, всегда одеты чисто, с иголочки. Мальчик вежливый, воспитанный. Женщина такая приятная, муж у нее такой сильный справный мужик. Кто бы мог подумать, что отец Павла был настоящим домашним тираном. Поначалу все было как у всех, ничего не предвещало таких страшных перемен. Жили-были себе муж с женой, любили друг друга, сын родился. Когда Пашке исполнилось шесть, отец вдруг стал меняться. Пашка сначала ничего не замечал, но потом эти перемены стали уж очень бросаться в глаза. Из веселого балагура он превратился в мрачного мужика с тяжелым взглядом исподлобья. Всё из его рта вылетали слова о месте женщины в семье, о роли детей, об основополагающей роли мужчины. Павлик ничего не понимал, но потом то и дело заставал маму в слезах, которые она усиленно прятала, так как отец не позволял ей плакать. Всё чаще и чаще на руках матери замечал он синяки, все ниже склонялась её голова, всё тусклее становился взгляд, пока, наконец, не превратилась она в забитое бессловесное создание. В их доме стали собираться какие-то люди, всё мужчины, ни одной женщины. Мать тогда вообще превращалась в тень. Накрыв для гостей стол, она незаметно удалялась в кухню и сидела там, пока не услышит приказ отца принести что-то или, наоборот, убрать со стола. Отец с друзьями, или, как он их называл, своими последователями, располагались в большой комнате, отец вещал какие-то непонятные Пашке теории, всё чаще звучало слово «паства»… Уже потом, когда Пашке было лет тринадцать, прабабушка, регулярно навещавшая его в детдоме, рассказала ему, что, как она выразилась, «у отца съехала крыша», и он возомнил себя Пастырем и Учителем, утверждая, что возрождает самые исконно-правильные основы бытия. И начинать надо, как он утверждал, со своей семьи. Порядки он выдумал сам, тщательно их сформулировал и записал. Нашёл единомышленников, как сказала прабабушка, из таких же, как сам, бесполезных мужичков, создал группу в интернете. К удивлению прабабки, нашлось немало приверженцев его, так называемого, «учения». Да только далеко не у всех получалось построить «правильную» семью. Правильную, с его очки зрения. Смеясь, прабабушка рассказывала, как жаловались эти мужички на то, что жены встали в позу и не позволили вытирать об себя ноги, как то одна, то другая семья приходили к разводу. А однажды не выдержала и Пашкина мама, заявив отцу в момент его очередной воспитательной лекции, что подает на развод. Итог печальный: отец в тюрьме, мать в могиле, Павел в детском доме.
Самое странное, что отца Павел не осуждал, хоть и не поддерживал его «идеологию» по поводу семейного уклада, ему нравилась мысль о том, что можно стать «вожаком», пастырем, наставником, заиметь последователей и почитателей. Возможно, такой перекос сформировал отец, сам того не осознавая, а возможно, действительно психическое отклонение, переданное по наследству, как утверждала прабабушка, но Павел погрузился в изучение историй различных сект.
Помощь пришла, откуда не ждали, когда в детском доме появился новый завхоз. Павлу шел тогда шестнадцатый год. Он сидел вечером на скамейке недалеко от котельной и тайком курил в темноте. Его ровесники уже по нескольку раз убегали, многие выпивали, курили почти все. Павлик тоже научился, с той лишь разницей, что никогда не афишировал свою дурную привычку. А убегать и употреблять алкоголь, надираясь до поросячьего визга, он и вовсе считал безумием. Так и до более тяжелых препаратов недалеко, и он точно знал, что кое-кто уже испытал их действие на себе. Ну уж нет! Павел готовился стать в жизни кем-то вроде мессии, зачем же ему так бездарно растрачивать свои молодые годы и своё драгоценное здоровье?
Ему показалось или действительно мелькнули какие-то тени в конце здания? Замерев неподвижно и затоптав окурок, он стал пристально вглядываться в темноту. Так и есть: двое взрослых, обступив с двух сторон мальчишку, младше Павла лет на пять, ведут его в котельную. Когда они приблизились к входу, Павел признал в одном из взрослых нового завхоза, вторая женщина была ему незнакома. А что с мальчишкой-то? Выглядит, будто пьяный… Павел поморщился: «Извращенцы, что ли? Блин, надо глянуть!» Троица скрылась в котельной, тихонько притворив за собой дверь. Павлик подкрался и взялся за ручку. Дверь бесшумно отворилась. Не заперто. Он, стараясь ступать как можно тише, спустился вниз по лестнице и прислушался. Из боковой комнаты слышалось бормотание, словно на два голоса читали какой-то речитатив. Из-за неплотно прикрытой двери пробивалась очень слабая полоска света. Павел заглянул в щель и остолбенел.
Посреди комнаты стоял стул, на котором сидел, свесив голову на грудь, тот самый мальчик. Рядом стояли завхоз и незнакомая женщина, это они на два голоса бормотали какие-то непонятные слова. Стол у стены накрыт черной скатертью, на которой разложены странные предметы. Разглядеть их Павлику не удавалось. Лишь в центре красовалось чучело огромнейшего ворона. По всему периметру стола расставлены черные свечи, такие же окружают стул с сидящим мальчиком. Внезапно завхоз подошел к двери. Павлик резко отпрянул и прижался к стене. Уф! Пронесло. Он просто плотно прикрыл дверь.
- Да ну их на фиг! – прошептал Пашка и, мягко ступая, покинул котельную.
Весь следующий день Павлик пристально наблюдал за тем мальчиком, отмечая про себя перемены, произошедшие в нем. В последующие дни такие же перемены обнаружил он еще в нескольких ребятах и девочках. А через пару недель он решительно открыл дверь кабинета завхоза и вошел к нему без приглашения.
- То, что Вы творите здесь, просто глупо! – начал он безо всяких предисловий.
Завхоз сидел за столом и с интересом разглядывал долговязого худого мальчишку, позволившего себе дерзко разговаривать с ним.
- О чем речь? – спокойно спросил он.
- Вы что-то делаете с ребятами, это глупо!
Завхоз медленно поднялся, подошел к двери и запер ее на ключ.
- Не боишься? – спросил он, обернувшись.
Его глаза неподвижно смотрели прямо в глаза Павлика, от чего по спине побежали мурашки и, казалось, вот-вот ноги предательски задрожат. Павел взял себя в руки и твердо ответил:
- Нет. Мне нечего бояться. А вот Вас, если будете продолжать так же, скоро разоблачат.
- Тебе ничего не известно, - усмехнулся завхоз. – Ты думаешь, что ты храбрый и крутой, а ты глупый, просто глупый пацан.
- Да, неизвестно, - согласился Павел. – Я и пришел, чтобы добыть знания.
- Какие? – завхоз откровенно посмеивался над ним.
- Я думаю, что Вы обладаете какими-то магическими знаниями! – выпалил мальчик.
Завхоз запрокинул голову и в голос расхохотался. Пашка смотрел на него, и внутри закипала злоба. Да в конце концов! Он же с ним серьезно пришел поговорить! Предостеречь от необдуманного шага, а он ржёт!
- Я видел обряд в котельной! – перекрикивая хохот, сказал Павел.
Смех резко оборвался, и завхоз снова уставился на мальчика, только теперь в глазах была лютая стужа и что-то, похожее на страх.
- Повтори, - приказал он тихо.
- Я видел обряд в котельной, - повторил Павел. – И я хочу быть с вами.
- Со мной?
- Нет, с вашей сектой.
Завхоз медленно поднялся, подошел к Павлу, взял его за подбородок и, прищурившись, посмотрел прямо в глаза. Взгляд его проникал до самых печенок, и Павел снова почувствовал, как страх проникает в самые отдаленные участки его организма, постепенно распространяясь и охватывая всё тело.
- Запомни: мы – не секта! – тихо произнес мужчина. – И еще кое-что: футболку смени.
Он брезгливо указал пальцем на красную футболку Павла.
В этот же день, пройдя нужный обряд, Павел стал адептом Пожирателей. Превращать в стадо воспитанников детского дома они и правда перестали, опасаясь возможного резонанса. А спустя полгода завхоз, оформив опеку над Павлом, забрал его к себе. Павел стал частью стаи.
***
Павел стоял у окна, предаваясь воспоминаниям, и не услышал, как Таня уже второй раз задает ему какой-то вопрос.
- Что? – переспросил он.
- Я говорю: Никиту идём искать?
Павел взглянул на часы. Надо бы пойти, только…
- Что? Что-то не так? – заволновалась Таня.
- Нет, всё норм, - ответил Павел. – Только время уже к вечеру. Не хочу снова ночью шляться по лесу.
- Как скажешь, мне и самой это не слишком нравится, - согласилась Таня.
- Как Астра?
- Нормально, а что ей сделается?
- Ты её уже «кормила»?
- Всё, как ты велел, - ответила Таня. – Её понравилось.
- Хорошо, - кивнул Павел. – Стадо вернулось в стойла? Всё тихо?
- Конечно, - пожала плечами Таня. – Всё, как обычно.
- Ладно, ступай! Мне надо побыть одному, - Павел снова повернулся к окну, давая понять Татьяне, что аудиенция окончена.
Таня тихо хмыкнула и скрылась за дверью.
Павел повернулся и посмотрел на закрывающуюся за ней дверь. «Нужен еще один в стаю. Если завтра не найдем Никиту, то надо думать о новом. Черт, скорее бы сил набраться, а то неспокойно что-то».
***
Никита сидел, обхватив голову руками. Мозг наотрез отказывался принимать происходящее, хоть и повидал уже столько всего, что отрицать очевидное просто глупо. Михаил переводил взгляд с Тимки на Кузю и обратно и вдруг спросил:
- Нина, коты и собаки в деревне неспроста исчезли, так ведь?
- А они исчезли? – заинтересованно взглянула на него Нина.
- Да. Раньше в каждом дворе жили собаки или коты, или оба сразу. А потом смотрю: собак уже половины нет, а куда делись, непонятно. Коты перестали по улицам и садам шастать. В итоге только Полкан и остался. Да вон еще Васька приблудился. Да, а Васька, он точно не…?
- Точно, - засмеялась Нина. – Иногда кот – это просто кот. Васька, видимо, оказался хитрее и изворотливее остальных. Он просто сбежал под твою защиту, почуяв неладное.
- Но почему их истребили?
- А вот поэтому, - ответила Нина, указывая на Тимку и Кузю. – Наверное, боялись, что случится что-то подобное. Видишь ли, чтобы получить адепта, проводится очень сложный обряд, в результате которого из человека выбивают … даже сама не знаю, что именно. Нет, не душу. Может быть, его сущность? Натуру? Не знаю, как это назвать. Что-то, живущее в самом потаённом уголке человеческой души. Видимо, всё же сущность. Сущность не может долго существовать сама по себе, она будет искать, куда бы вселиться. Либо погибнет. Почему именно кошки, я не знаю. Может быть потому, что эти создания способны существовать и в этом, и в потустороннем мире?
- Мяу, - сказал Тимка.
- Значит, верно, - кивнула Нина. – Значит, годятся лишь кошки. Мои племянницы умницы! Нашли все же котят, чтобы сохраниться. Видно, пришлось поискать в том поселке, возле станции. Но это уже не важно. Важно то, что сохранились, а это значит, что их можно вернуть.
- Вы знаете, как это сделать? – спросил Никита.
- Знать тут мало. Повторюсь: культ этот очень древний и очень опасный. Один неверный шаг, и мы все погибнем, так и не сумев помочь девочкам, - ответила Нина, гладя котят. – Главное сейчас – не спешить. Для начала нам нужно найти алтарь.
- Так он же в лесу, - не понял Никита.
- Нет, дорогой, в лесу это просто так, это для непосвященных. В лесу они лишь отнимают волю, формируя стадо. Для адептов нужно кое-что ещё: НАСТОЯЩИЙ алтарь, который они сами создают с помощью древнейших заклинаний и артефактов. Только возле него они завершают ритуал, пополняя свою стаю. А вот где это алтарь… Его надо найти!
Поздно вечером, когда совсем стемнело, и окна деревенских домов одно за другим погасли, Нина решилась осторожно выйти в сад. Закутавшись в длинный до пола серый плащ, накинув капюшон, она быстро проскользнула в беседку, заплетенную виноградом. В глубине беседки кто-то зашевелился и поднялся навстречу женщине.
- Зачем ты меня позвала сюда, Ниночка? – раздался голос из темноты. – И как ты это сделала?
Дорогие мои читатели!
Следующая глава выйдет 23.08.2022
Желаю всем хороших выходных!
А я завтра приготовлю одну чудную вкусняшку и опубликую на своем КУЛИНАРНОМ КАНАЛЕ "Щепотка колдовства и капелька любви".
Всех люблю!
С любовью и уважением,
Ваша Сказочница Анна)))
Авторское право данного текста подтверждено на text.ru и охраняется Гражданским Кодексом РФ (глава 70)
#культы #колдуны
Продолжение СЛЕДУЕТ
Предыдущая глава ЗДЕСЬ
Телеграмм-канал с анонсами выходов ЗДЕСЬ
Вам понравилось?
Буду несказанно благодарна за лайки и комментарии)))
Заходите и подписывайтесь на мой КАНАЛ
Мой второй КАНАЛ (кулинарный) "Щепотка колдовства и капелька любви"
