Единственным относительно надёжным источником для датировки времени жизни Заратуштры являются тексты Авесты, а именно их язык и отражённые в них реалии. Эти тексты принято делить на две части – Старшую Авесту (Гаты, Ясна семи глав и четыре древнейшие и священнейшие молитвы) и Младшую Авесту (все прочие). Прежде всего, они отличаются своим языком: язык Старшей Авесты называется раннеавестийским (или гатическим), а язык Младшей – позднеавестийским. Помимо некоторых диалектных различий между ними, они различаются и хронологически: раннеавестийский является полноценным древнеиранским языком, а позднеавестийский приближается по своему состоянию к среднеиранским языкам (в т.ч. к персидскому ранних надписей Ахеменидов).
Отсутствие а Авесте каких-либо западноиранских личных имён, географических или этнических названий и заимствованных слов свидетельствует в пользу того, что её канон был завершён ранее завоевания восточноиранских земель Ахеменидами в VI в. до н.э. Из этого следует, что бытование позднеавестийского языка должно быть отнесено к первой половине I тыс. до н.э., а гатического – к II тыс. до н.э.: «Почти все филологи сегодня полагают, что развитие от раннеавестийского к позднеавестийскому требует промежутка в несколько, а, возможно, и много столетий. Оценки авторитетных специалистов [в отношении времени существования раннеавестийского] колеблются от 1700-1200 гг. до н.э. до 1200-1000 гг. до н.э.»[1].
Столь же значимо и различие в материальных реалиях, отражённых в Старшей и Младшей Авестах. Терминология гатического языка полностью скотоводческая (за единственным возможным исключением упоминания в 49.1 yauua – овса или пива из него). Создатели Старшей Авесты живут в посёлках, но у них нет городов, храмов, каналов и земледелия. В позднеавестийском же языке земледельческая терминология уже преобладает над скотоводческой. Как и переход от ранне- к позднеавестийскому языку, переход от скотоводства к земледелию должен был занять несколько столетий.
Сравнение этнической и географической терминологии Фравардин-яшта и поздних авестийских текстов (1-й фрагард Видевдата и Михр-яшт) показывает, что подобный переход должен был сопровождаться миграцией носителей авестийского языка и приверженцев религии Заратуштры на юг. Географический горизонт позднеавестийских текстов включает земли юго-восточных иранцев и не простирается севернее Хорезма. В противоположность им, Фравардин-яшт помещает зороастрийскую общину в более северную область, близкую к кочевым иранским племенам.
В своём капитальном труде об истории зороастризма его наиболее авторитетная исследовательница Мэри Бойс высказывается следующим образом: «С языковой точки зрения Гаты выглядят очень древними, сравнимыми по древности с Ригведой, сочинение которой, как полагают, могло начаться около 1700 г. до н.э. Столь же архаична и картина мира, лежащая в основе богословия Заратуштры, а свои образы он черпает из древней пастушеской традиции своего народа, которая подвергалась постепенным изменениям по мере оседания этого народа на землю. В отсутствие надёжных внешних свидетельств, таким образом, представляется естественным заключить, что пророк жил где-то, скажем, между 1400 и 1000 г. до н.э., когда его народ всё ещё обитал на севере Средней Азии перед тем, как двинуться на юг и поселиться в Хорезме»[2].
Ещё севернее прародину Заратуштры та же исследовательница помещает в русском издании своей книги о зороастрийцах: «Исходя из содержания и языка сложенных Зороастром гимнов, теперь установлено, что в действительности он жил в азиатских степях к востоку от Волги… Можно, таким образом, осмелиться лишь предположить, что Зороастр жил между 1500 и 1200 гг. до н.э.»[3].
В целом мнение Мэри Бойс является преобладающим в современной науке о зороастризме: «С учётом всего, наши хронологические и культурные параметры предполагают помещение Заратуштры (или, по крайней мере, “общины Гат”) в северных степях бронзового века, до южной миграции иранских племён, предпочтительно в каком-то варианте Андроновской скотоводческой культуры нынешнего Казахстана ок. 1500-1200 гг. до н.э.»[4].
Поздняя персидская хронология, которая датирует время жизни Заратуштры «258 годами до Александра [Македонского]», т.е. делает его современником ранних Ахеменидов, всё ещё находящая приверженцев в научном мире, должна быть признана совершенно несостоятельной.
[1] Frantz Grenet. Zarathustra’s Time and Homeland: Geographical Perspectives // The Wiley Blackwell Companion to Zoroastrianism. 2015. P. 22.
[2] Mary Boyce. A History of Zoroastrianism. Vol. 1. Leiden/Köln. 1975. P. 190.
[3] Мэри Бойс. Зороастрийцы. Верования и обычаи. М., 1988. С. 3, 27.
[4] Frantz Grenet. Zarathustra’s Time and Homeland: Geographical Perspectives // The Wiley Blackwell Companion to Zoroastrianism. 2015. P. 22.
См. тж.: https://ridero.ru/books/kon_koleso_i_kolesnica/
