Боль, гнев, обида, зависть, страх, уныние, скорбь, вина. Ох уж эти переживания, эмоции, чувства. Их делят на позитивные, негативные. Одни считаются полезными, необходимыми, другие вредными и даже недопустимыми!
"Нина, от вас я такого не ожидала" - сказала одна вдова в ответ на моё признание в том, что я всё ещё злюсь на погибшего супруга. Так, примерно на восьмом году вдовства, будучи уже администратором группы поддержки, я столкнулась с чужими неоправданными ожиданиями в отношении себя и того, как должен протекать процесс моего личного прохождения моего же не менее личного переживания утраты. По статусу вроде как не положено. Подобного рода заявления нередко звучат в адрес вдовы от людей разной степени близости и часто заставляют женщину как минимум молчать о своих чувствах, а в некоторых случаях еще и стыдиться их.
Но независимо от статуса и ожиданий, я злилась. Меня всё ещё пробивало на слёзы при описании подробностей той злосчастной аварии. В голове звучало: "Как же так! Не подумать о нас, не перестраховаться, не поехать позже, не пристегнуться". Из-за чего погиб ещё один человек? Из-за чего нам всем пришлось пройти через ад! Из-за неосторожности? О которой я твердила с тех самых пор, как однажды Олег зашёл домой счастливый, гремя ключами от своей первой, только что приобретенной, машины.
Я злилась. Я представляла, что когда встречу его там, первым делом скажу: "Как так!? Я же говорила, просила! Ты знаешь, через что мы прошли? Ты знаешь, каково это, жить без тебя?" А потом стукну его в плечо легонько, по девочному и расплачусь, повиснув на том же плече. А он обнимет меня, как раньше, нежно и крепко, и тихо скажет на ушко: "Прости, родная! Я всё знаю. Прости!"
Да я лучше всех на свете понимаю, что он не специально и что он хотел жить. Мне одной известно сколько у нас было мечт и планов. А про злой рок, карму, судьбу, волю случая, бога или про то, что муж ни в чем не виноват, трактат могла бы написать. Однако окружающие всякий раз считали необходимым обо всем об этом напомнить, лишь только стоило мне озвучить своё негодование. Мол, нельзя так! Во-первых, он умер. Во-вторых - муж же. И вообще, злиться? Как можно?
И вот я уже злилась на них.
То, что муж не хотел умирать и не сделал это специально, не отменяло моей боли. Я потеряла мужа. Сын - отца. Родители - сына. Мы потеряли всё!
Естественно испытывать гнев и досаду, когда теряешь всё!
Нам пришлось собирать себя и свою жизнь из осколков размером с маковое зёрнышко. Конечно я дико злилась. Собирала. И злилась. На мужа. На бога. На февраль. На мать природу. На Приору, мать её. На государство. Министерство обороны вообще выбесило. На себя. И знаете, если бы не эта злость, я ни черта бы не достигла. И не выбралась бы я. В состоянии дзэна до сих пор бы сидела в той самой служебной двушке с тараканами. На тараканов я бы тоже не злилась же. Как можно?
Так чего ж я должна была стыдиться? Своего гнева? Возмущения? Досады? По мнению окружающих, да. И того, что из сроков выбилась. Не порядок. Стадия гнева она ж какая по счёту? И вообще, до года должна была всё пройти. Э, мать, да ты похоже застряла.
Но я не бежала марафон. Не стремилась раньше всех к финишу (читай: к светлой грусти). И вообще (между нами девочками) я туда не стремилась. Не называла себя передовиком в переживании утраты. Мне гораздо важнее честность. Моя с собой, в первую очередь, честность.
Можно сколько угодно улыбаться на людях, ударяться в работу, учёбу, загулы, путешествия, убеждать себя в том, что стало легче, а однажды ночью лечь в кровать, замереть и почувствовать, что хотела бы не проснуться больше. До того больно и страшно от одного только осознания, что вот это вот, вот это всё с тобой и по-настоящему. И что улыбка – лишь маска, работа – бегство, и прошло столько времени, а легче не стало. Я это проходила, друзья.
Очень непросто быть в горе. Это вообще непросто, особенно, когда в почёте марафоны, достигаторство, позитив и пресловутая польза. Все должно приносить пользу. Вот и до эмоций добрались. Попробуйте набрать в поисковике: «избавиться от нега…» Можно даже не продолжать, остановиться на неге. Первое, что выпадает в окне браузера: «избавиться от негативных эмоций». Вроде как вредно же, надо избавляться. Это похоже на устойчивый стереотип. И мы в этом живем.
Более полезна ледяная вода или кипяток? Всем понятно, что, смотря для чего. Но с положительными и отрицательными эмоциями та же схема. И то, и другое – энергия. Моя злость стала кипятком для заварки крепкого чая. Холодной водичкой его никак не заварить, какой бы позитивной она кому-то не казалась. Мне нужен был чай, и я его приготовила, используя свою способность круто кипятить(ся). Главное, считаю, что я крепко держала в руках чайник, не обожглась сама и не ошпарила окружающих. Могла бы конечно неистово остужать воду, чтобы не выбиваться из рамок приличия, но это был бы не мой путь.
Едва ли я должна соответствовать чьим-то представлениям, ожиданиям или стыдиться негативных чувств. Думаю, что имею полное право на свой «кипяток», так же как на радость и счастье. Тем более что, как показала практика (моя практика), полностью избавиться от так называемых негативных эмоций не представляется возможным. Переживая смерть мужа, я поняла для себя, что они возникнут или не возникнут в зависимости от ситуации, а не от того, хочу или нет, запрещаю или позволяю, молюсь или танцую с бубном. Если какие-то эмоции доставляют значительный дискомфорт, мешают жить, то с от них лучше не пытаться избавиться, а освободиться. Это два очень разных явления. Разных по смыслу, по энергозатратам и эффективности. Освободиться – не значит перестать испытывать, но значит перестать быть в плену.
«Я тебя вижу.
Я тебя чувствую.
Я понимаю и принимаю тебя.
Но я - хозяйка своей жизни и своего тела.
Будет так, как решу я».
Вот то, что я говорила удушающей меня боли, или гневу, или обиде, или страху, всем. Это моя, наработанная путем многочисленных проб и ошибок, «мантра-молитва», спасавшая в самые тяжёлые времена. Я произносила её и наблюдала, слушала.
Иногда, в зависимости от интенсивности эмоционального переживания, я искала способы помочь выйти ему наружу максимально бережно и безопасно. Бывало включала музыку и двигалась в спонтанном танце. Движения были больше похожи на припадок или конвульсии.
Частенько пела. Чаще, правда, подвывала и почему-то больше под песни с нецензурными выражениями. Не знаю почему так. Ни до, ни после не слушала подобных произведений и вообще мат с трудом на слух воспринимаю.
Иногда создавала коллажи из картинок в интернете, вырезок журналов, газет. Я выбирала из них те, которые отражали мои состояния. Состояние до, состояние сейчас и то, к чему я хотела бы прийти. Собирала целые композиции. Склеивала наши с сыном свежие фото со старыми изображениями мужа. Будто бы он с нами, обнимает, оберегает нас.
Временами делала короткие ролики из семейных видео, под музыку, которая наиболее точно отражала настроение в тот момент. Это обычно ближе к датам, когда совсем накрывало.
Иногда писала тексты. Сумбурные, несвязные, почти что бессмысленные, похожие и непохожие на письма в вечность, записки сумасшедшего или дневники.
Я плакала в подушку, орала на кладбище, молилась дома и в церкви, жгла ладан и ароматные свечи, стояла под душем, сидела в шкафу, выходила на улицу и просто шла, шла, шла.
Всё это казалось безумным, но на деле приносило облегчение и спасало от разрушения. И каждый раз мои негативные, казалось бы, вредные переживания сами подсказывали, что будет целительным для меня. Подсказывали, но не диктовали. Спустя много лет, проходя обучение на арт-терапевта, я поняла, что практически все, чем занималась интуитивно, является самой настоящей арт-терапией. Оказалось, это проверенные техники, весьма эффективные в работе с переживающими утрату. Но я не обращалась к специалистам. Моими терапевтами были эмоции.
Я не мешала эмоциям быть, а себе - видеть их и слышать. Иногда лишь этого было достаточно, чтобы они ослабили свою жёсткую хватку.
«Боль хочет, чтобы её чувствовали»(к/ф "Виноваты звёзды"). Я бы добавила: «...как и мы». Нам важно быть принятыми, понятыми. Нашим чувствам тоже. В горе они бывают настолько ужасны, что кажется, столкновение с ними невыносимо, фатально, опасно. Но они появляются, не спрашивая и не предупреждая. А мы продолжаем дышать. Увиденная, названная, принятая эмоция, какая бы отрицательная она не была, не так вредна, как загнанная вглубь, отрицаемая. И та, и другая - живая, реальная, никуда не исчезающая, имеющая свои причины для возникновения, а значит, естественная. Но в первом случае она не нуждается в доказывании своего права на существование через срывы и болезни. А во втором, будет упорно напоминать о себе.
Было страшно после смерти мужа испытывать практически одновременно боль, тоску, бессилие, обиду, уныние, вину, гнев, жалость к себе.
Было сложно слышать и признавать их. И очень непросто во всем этом признаваться. До сих пор.
Куда как приятнее жить в радости. Этому не надо учиться. Когда сердце не знает горя, не рвётся на части, когда сама молодая, полная сил и энергии, когда рядом родные муж и сын, когда вот-вот сбудутся самые заветные желания, тогда нет причин злиться, завидовать и унывать. Казалось, это совершенно естественно, норма, навсегда, и все так живут. И я так жила. Ну или почти так. На контрасте жизнь до трагедии часто кажется совершенно безоблачной. Так ли это было? Да и до встречи с Олегом тоже была жизнь, и там тоже были эмоции. Они были всегда. Разные.
Погрузившись в пучину горя, я опытным путем пришла к тому, что
какими бы пугающими не казались возникающие переживания, лучше всего не обманываться, не прятаться и не закрывать на них глаза. Лучше для меня.
С тех пор я их вижу. Наблюдаю. Называю. Чувствую. Понимаю и принимаю.
Но всегда помню, что главная в своей жизни и своём теле - я. Поэтому эмоции присутствуют, но не руководят мной. Это всего лишь краски. Мои краски. Когда-то они были яркими и светлыми, когда-то сплошь серыми и мрачными. «В этом мире мы не выбираем, будет нам больно или нет...»(к/ф "Виноваты звёзды")
Возможно это прозвучит странно, но за долгие годы переживания утраты я абсолютно утвердилась в восприятии своих чувств отдельными живыми субстанциями. Именно отдельными и точно живыми. Стало очевидно, что я – не они. Но с ними можно договариваться и жить. С позитивными и отрицательными, приятными и болезненными, одобряемыми и табуированными, понятными и странными. Они есть, они со мной и пусть они будут. Все. Ведь они всё равно будут. Важно то, что эмоции не имеют надо мной власти. Я свободна. Так же, как и они.
#утрата, #смерть близкого, #группа поддержки, #сопровождение в утрате, #умер муж, #вдова, #поддержка вдов, #помощь вдове
