– Николай Максимович, известно, что вы обладаете уникальными физическими данными для балета. А в чем они заключаются?
– Понимаете, есть определенные требования, когда вы поступаете в хореографическое училище. Точно так же, как в музыкальное. Проверяют слух, сольфеджио, как ты слышишь, ноты и так далее. То же самое в балете. Это подъем, шаг, прыжок, гибкость.
На тот момент, когда меня принимали, – люди, которые меня смотрели, удивлялись и говорили, что это не мужские способности, что мальчикам это не свойственно.
– А что значит способности не мужские? Не будете поднимать партнершу?
– У мальчиков не бывает очень большого шага, как правило. Он бывает средненький такой. А я с детства так поднимал ноги, что у меня не было границы вообще. Еще и суставы не подвижные.
Допустим, Владимир Викторович Васильев считался уникальным артистом, помимо таланта, я говорю сейчас о способностях. У него мягкие мышцы и мягкие связки. Это очень большая редкость у мужчин, мягкие мышцы. А у меня к этим мягким мышцам и мягким связкам еще очень большая подвижность суставов была.
Мне всегда так казалось, уже как профессионалу, что это следствие того, что я поздний ребенок, что какой-то в этом дефект был, потому что я даже на мостик становился так просто и настолько сильно, что девочки не все могли. Потом, когда меня уже приняли в школу, поверьте, если две девочки на потоке из 4 классов в Москве так же могли поднять ногу примерно как я, такой же подъем имели, это была победа.
Мне повезло опять-таки – судьба. Я в Московское училище попал в класс к великому педагогу Петру Антоновичу Пестову. За 6 лет до меня у него выпустился такой танцовщик Владимир Малахов, который тоже был с феноменальными способностями.
Пестов всегда говорил, что ему повезло, потому что я к нему попал, он уже имел опыт работы с таким материалом. Он уже знал, что делать. Он уже 8 лет учил Малахова.
Понимаете, хорошие способности очень легко испортить. Потом еще несколько ребят появлялось с таким комплексом данных, но на них не нашлось своего Пестова. К сожалению, из них ничего не вышло.
– А еще говорили, что вы думающий артист. А что это значит в балете?
– Думающий артист. Вы знаете, вообще вот эти клише, они – с моей точки зрения – очень странные. Любой большой артист, а большими артистами что нас делает? Роли. Это люди, которые помимо одаренности еще могут подумать.
Мне кажется, что думающего артиста очень сильно отличает нежелание лезть не в свои роли. Есть много великолепных спектаклей, в которых я бы никогда не стал участвовать, не потому что я бы не смог, а потому что я понимал, что это не моя «чашка чая».
Ну, зачем я буду отбирать у кого-то работу. В этот момент кто-то, кто ждет эту роль и мечтает о ней, – он выйдет и гораздо лучше меня это сделает. Вот и все.
